Памяти Батьи Барг

В Шабат Кодэш главы Толдот оставила наш мир великая праведница рабанит Батья Барг. Она была восьмым ребенком в семье рава Арье-Лейба Майзлика и его жены рабанит Алтэ-Бейлэ. Трагические события 20 века коснулись впрямую этой семьи.

Маленькая Батья лежала в больнице с воспалением легких, и папа пришел сменить маму возле больной дочки. В это время началась атака мессершмиттов на Киев. И больных, и здоровых — всех, кто находился в больнице, — посадили на поезд и отправили в Среднюю Азию.

А шесть сыновей и старшая сестра Ливша остались в Киеве. Ливша поступила сестрой в Красную Армию, а шесть сыновей в Йом-Кипур отправились вместе со всеми евреями Киева в свой последний путь — в Бабий Яр.

Когда мама узнала, что все ее сыновья трагически погибли, она произнесла короткую молитву перед Творцом: «Творец, я хранила свои святые свитки — моих сыновей. Сейчас ты их взял. Так храни их Сам».

А через год им стала известно, что их старшая дочка Ливша, самоотверженно спасая солдат, погибла под снарядами немцев.

У этих пожилых праведников осталась только одна маленькая дочка — Батья.

Когда они вернулись в Киев, их квартира была занята. И папа попросил, чтобы дали ему подвал. Там он мог исполнять заповеди, вдали от глаз советских соседей.

Первое, что он сделал, — выкопал огромную яму в земляном полу своего подвала. Затем он ее отделал бетоном и в ближайшую зиму по доскам спустил туда огромное количество снега. Мишна в Микваот гласит: Раби Акива сказал, что так можно сделать кошерную микву.

Дальше он сделал там деревянный пол, и праведные женщины со всей Украины, которые не хотели, чтобы «органы» знали, что они исполняют эту основную заповедь еврейской семьи, приезжали туда — в подпольную микву рава Лейба.

Они нагревали воду самоваром, а когда самовар был испорчен, мама, Алтэ-Бейлэ, говорила женщинам: «Сойди и окунись в эту ледяную воду. Дети, которые у тебя родятся, никогда не будут сожжены в огне».

Эта семья держала на себе всю подпольную еврейскую жизнь Киева. В своем подвале они пекли мацу для всех, кто хотел исполнить эту важную заповедь в Песах. У них собирался подпольный миньян тех, кто приезжал в трамвае в синагогу, а сил вернуться пешком в свои дома у них не было.

Времена были голодные, и маленькая девочка Батья собирала из мусора мерзлую картошку, которую выбрасывали киевляне, и из нее мама варила — конечно, не мясной — чолнт, и кормила весь миньян, собиравшийся у них по субботам.

В 51-ом году рав Лейб был арестован КГБ. На центральной площади Киева высилось это здание, а на много этажей вглубь была внутренняя тюрьма. Его держали в камере метр на полтора и каждый день водили на допросы, чтобы он выдал: кто приходит к нему на субботу, кто окунается в микве, кто берет у него мацу.

Он не знал, когда день, когда ночь, в камере не было даже окна. Но он не назвал ни одно имя, он выдержал. Он рассказал дочке, что всё время говорил Псалмы царя Давида и те отрывки из Талмуда, которые запомнил на всю жизнь. Там он провел 700 дней.

А когда 6 марта 53-го года его привели на допрос, следователи ему сказали: «Либо ты даешь показания, либо — здесь ты умрешь». Он не проронил ни слова — и вдруг увидел, что нажали какую-то кнопку. Оказалось, он стоял на крышке люка. Он провалился и упал на пол нижнего этажа с поврежденным позвоночником.

И вдруг эти следователи открыли дверь и сказали: «Уходи. Когда ты нам понадобишься, мы тебя вызовем». Он из последних сил поднялся и пошел. И зажмурился от солнца, которого не видел 700 дней.

Это был Пурим. И в этот день мама с дочкой сидели за столом и одна другой послала в виде шалахмонеса бисквит. Батья сказала: «Но ведь нужно посылать два блюда, а у нас нет двух и нет второго человека, кому посылать, ведь все боятся нас. Давай пошлем этот бисквит, облитый нашими слезами, Самому Творцу мира. Он будет “Второй”».

И в этот момент открылась дверь и вошел папа.

Мама до того, как броситься к нему, сказала: «Посмотри, дочка, какой подарок мы получили от Творца: папа вернулся!»

Еще два года он пролежал в кровати, пока не залечил позвоночник, но с тех пор выходил из дома только в сопровождении жены или дочки. И вот за несколько месяцев до своего ухода он попросил у Батьи, чтобы она наняла лодку и они бы отправились на прогулку по Днепру.

А в лодке он ей сказал:

— Ты знаешь, у меня были сыновья. И я их растил в трепете перед Творцом. Я их обучал Торе. А сейчас у меня не остается никого, кто бы сказал по мне Кадиш. Я хочу, чтобы ты была моим Кадишем, памятником над моей могилой.

— Папа, но как я могу быть Кадишем? Как могу быть памятником над твоей могилой? Я что — камень?

— Ты не поняла меня, дочка. Я хочу, чтобы, когда ты идешь по улице, когда ты встречаешься с людьми, все бы о тебе говорили: «Это дочка Лейба Майзлика». Это будет моим памятником, это будет Кадишем по мне.

Я не мог не упомянуть ту атмосферу, в которой выросла рабанит Батья Барг, и не упомянуть ее праведных родителей.

В 72-ом году она поднялась с пожилой мамой в Израиль и уже через несколько месяцев вышла замуж за рава Авраама Барга — одного из потомков великого рава Зонненфельда, знаменитого раввина Иерусалима.

И один из его близких родственников, рав Шломо-Залман Зонненфельд, записал рассказ Батьи Барг в книге, которая вышла под названием «Голос безмолвия», на иврите — «Коль бэ-дмама нишма».

И эта книга была первой ласточкой, которая раскрыла то, что происходило там, как праведники с риском для жизни, с полной самоотверженностью соблюдали каждую заповедь.

Книга была переведена на английский, французский, испанский. И только через 30 лет она увидела свет на русском языке. И многие узнали об этом подвиге ее родителей. Но сама Батья, помня завещание своего отца, совершила переворот в сознании русского еврейства во всех уголках мира, куда она приезжала со своими лекциями.

Она была Кадишем, она освящала Имя Творца, она освящала Имя Творца в любом месте, где оказывалась.

В предисловии к изданию книги на русском языке я писал:

«Как-то перед началом выступления в одном семинаре для девушек к ней подошли устроители и сказали, что кто-то просит, чтобы после этой лекции она прочитала такую же лекцию в другом семинаре. Рабанит Батья ответила: “Когда вы увидите меня после лекции, вы поймете, что это невозможно: я буду совершенно без сил”. И так — каждый урок, каждая лекция, каждая встреча…»

Как-то во время нашей беседы она мне сказала:

— Моя мама, Алтэ-Бейлэ, сказала мне: «Каждый твой урок должен быть таким, будто это последние твои слова в жизни».

Такой она была везде. У нее не было своих детей. Но ее влияние на всех, кто встречался с ней, было невероятным. А она была рабанит моей старшей дочери, а рав Барг был сандаком ее старшего сына.

Рабанит Батья приняла решение помогать одной школе для сефардских девочек из бедных семьей, у которых были проблемы в семье или родители не могли их прокормить и они оказались в этой школе. И она решила, помня свое трудное детство, украсить их жизнь.

В любом месте мира, где она давала уроки и лекции, она собирала деньги для этой школы. И компьютерный класс, и музыкальный класс — всё было открыто только благодаря этому спонсору, рабанит Батье Барг. Они назвали свою школу «Ор Батья» — «Свет Батьи».

Вся ее жизнь была посвящена освящению Имени Творца.

Пусть память этой великой праведницы была благословенна.

Цви Патлас

Вечер памяти Батьи Барг пройдет в Центре Толдот на мосту через шоссе Рамот по адресу Акисуфим, 17, в среду 4 декабря в 17.00 с участием рабанит Хавы Куперман