Рав Хаим Каневский: величие, скромность и святость

Духовный лидер нашего поколения Рабби Шмарьяу Йосеф Хаим Каневский, благословенна память праведника, покинул этот мир 15 Адара 5782 года (18 марта 2022 г.). Сотни тысяч евреев приехали со всего Израиля, чтобы проститься с равом Каневским и проводить его в последний путь.

Любовь рава Хаима к Торе и к еврейскому народу, его духовное величие, удивительная мудрость и огромное смирение поражали каждого, кому посчастливилось с ним поговорить хотя бы раз. Рав Каневский не занимал никакого официального поста: он не был ни руководителем ешивы или религиозной организации, ни главным раввином. Но что может быть выше неофициального признания, никем не навязанного почитания, которые и отражают наше истинное отношение к человеку?

Рава Хаима Каневского величали не только гением (гаоном) но и редким титулом: Маран Сар а-Тора – Учитель, Князь (или Министр) Торы, и в этом титуле воплощено наше восхищение его постоянным самоотверженным служением Торе, которое было главным делом жизни рава Каневского. Вот несколько штрихов, оживляющих портрет гения Торы рава Хаима – для тех, кому не довелось узнать его лично.

Милосердие к письмам

Рав Хаим ежедневно получал десятки писем. В иные дни их число доходило до восьмидесяти. Почти в каждом – просьбы о благословении или совете. И каждый день рав Хаим выделял время для того, чтобы ответить на все полученные письма – хотя бы коротко. Иногда это приходилось делать за счет изучения Торы – занятия, которому он посвящал 17 часов в сутки – и за счет написания книг. Когда его ученик и великий соратник рав Ури Тигер спросил, не лучше ли было бы раву продвигаться вперед в написании его книг, Маран ответил: «Милосердие к письмам. Люди хотят получить ответы».

Ребенок после 21 года ожидания

Многие стучались в его дверь, прося благословения, и часто после беседы с равом получали ответ Свыше, который невозможно объяснить логически, и который был иллюстрацией высказывания Талмуда: «Праведник постановляет, Вс-вышний выполняет». Подобных случаев не сосчитать. Один из них произошел с Ициком Хури и его женой, которые были женаты уже 21 год, и все эти годы мечтали о ребенке. Ицик приехал к раву Каневскому, чтобы попросить его благословения. Благословение он, действительно, получил – но вместе с указанием: построить микву в таком месте, где пока еще миквы нет. Ицик построил микву, и что же? Как только новая миква открыла свои двери для женщин, жена Ицика забеременела и в срок родила здоровую девочку.

Чего хочет дедушка?

Когда рав Каневский заразился коронавирусом, несмотря на свою слабость, он продолжал учиться и работать со Священными текстами, как обычно. В один из дней, когда он чувствовал себя нездоровым, внук обратился к нему: «Дедушка чего-то хочет?» В ответ он услышал: «Я хочу Гемару! Хочу Гемару! Хочу Гемару!»

«Дом учения всегда со мной»

Несколько лет назад рав Каневский был госпитализирован в медицинский центр Мааяней а-Йешуа, и тут же отделение реанимации превратилось в филиал Дома Учения: сюда по просьбе рава Каневского принесли Вавилонский и Иерусалимский Талмуды, Пятикнижие, труды Рамбама и другие необходимые ему книги. Когда директор отделения интенсивной терапии зашел в палату и обнаружил все это, он изумленно спросил: «Что это – отделение интенсивной терапии или библиотека?!» Близкие рава Хаима ответили ему: «Если рав здесь, то и все эти книги – его неотъемлемая часть, мы не можем их отделять от рава. Где бы он ни находился, его Дом Учения всегда с ним».

Один недостаток книги

Рав Хаим рассказывал: «Я попросил одну из моих дочерей написать книгу о ее матери, моей жене, рабанит Батшеве. Она написала прекрасную книгу, где описываются замечательные поступки рабанит и рассказываются истории, которые вызывают трепет перед Небесами (это книга «Дом моей матери»). Но у нее есть один недостаток: там слишком много написано обо мне. Правильнее было опустить все, что там написано обо мне, и оставить только то, что рассказывается о моей рабанит».

Талмуд под дождем

Когда одна из дочерей рава Каневского родила ребенка, как это принято во многих семьях, из больницы ее привезли в родительский дом, где рабанит Батшева Каневский уже ждала ее со свежим пирогом и чашкой горячего чая. Гостиная, служившая по совместительству библиотекой, была единственным местом, где можно было разместить маму с малышом. Какое-то время рав Каневский, как обычно, продолжал свою учебу, проговаривая нараспев слова Талмуда, но вскоре заметил, что его голос мешает дочери отдыхать, поэтому он взял книгу в одну руку, пластиковый стул – во вторую и вышел на улицу. Был второй час ночи, шел проливной дождь. Рабанит выскочила вслед за мужем на улицу:

– Смотри, какой ливень! Может быть, ты сегодня изучишь только шесть страниц?

Раву пришлось говорить погромче, чтобы перекричать шум дождя и ветра:

– Если я выучу сегодня только шесть страниц, — знаешь, что будет завтра?! Завтра я выучу только пять...

Так он учился: каждый день, без всяких уступок.

После инсульта

Рав Каневский перенес тяжелый инсульт. Половина его тела была парализована, и прогнозы врачей были пессимистичны. «Даже если раву удастся вновь освоить ходьбу и двигать руками, – говорили они, – о том, чтобы когда-то взять в руку карандаш, и речи быть не может: его пальцы тяжело повреждены!» Рав Хаим слушался врачей, когда они предписывали курс лечения, но когда они пытались пророчествовать – он не обращал на их слова внимания. Врачи были вынуждены признать, что выздоровление рава Каневского идет исключительно хорошо, и вскоре он снова вернулся к написанию своих трудов, как и до инсульта.

Никуда не надо ехать

Однажды к раву Каневскому приехал руководитель колеля (ешивы для женатых мужчин) из Реховота, чтобы попросить его благословения перед поездкой за границу для сбора средств для учащихся. К его большому удивлению, рав отказался дать такое благословение и сказал, что ему нет необходимости выезжать за границу.

Смущенный глава колеля поспешил отменить свой билет на самолет и вместо этого отправился в Цфат. Он прибыл туда поздно ночью и вошел в синагогу хасидов Цанза, где обнаружил еврея, который сидел и учил Талмуд с переводом на английский язык. Между ними завязался разговор, и еврей сказал руководителю колеля, что он приехал из Соединенных Штатов в отпуск в Цфат. После утренней молитвы они снова встретились, и американский турист без лишних слов вручил главе колеля подписанный конверт и попрощался с ним. В конверте оказалась сумма денег, достаточная для того, чтобы выплачивать стипендии всем его учащимся целый год.

Найти и попросить прощения

Как-то накануне Песаха зять рава Каневского, рав Давид Эпштейн, пришел со своей женой в дом рава, чтобы узнать, не нужна ли какая-то помощь. Оказалось, что помощь нужна. Рав Каневский встревоженно рассказал дочери и зятю:

– Только что здесь был один еврей. Я как раз делал «бдикат хамец», проверку и уничтожение квасного, которую совершают перед Песахом. Он хотел что-то сказать, а я не мог ему уделить внимания! Я думаю, что, может быть, ему это причинило боль, и я хочу пойти к нему домой и успокоить его, попросить у него прощения. Пожалуйста, узнайте, где он живет.

Супруги сразу пошли узнавать, где живет тот человек, выяснили улицу, но не знали, какой номер здания. Рав Каневский сказал: «Я буду обходить все квартиры в домах, пока не найду его».

Так он и сделал. Вместе с зятем он поднимался на каждый этаж каждого дома, пока наконец не нашел того человека. Он уже был в пижаме и совершенно не ожидал увидеть в своих дверях рава Каневского! Рав Хаим сидел и разговаривал с ним, просил прощения за свое невнимание и только когда убедился, что все в порядке, вернулся домой.

Пакетик с печеньем

Как-то в Пурим в дом к раву Хаиму Каневскому, наряду с огромным количеством посетителей, приносящих большие красивые пакеты с разными сладостями и деликатесами – мишлохей манот, – пришел один бедно и грязновато одетый человек, и в руке у него был скромный пакетик из кондитерской с несколькими печеньями. Он положил пакетик перед равом и попросил благословения.

Рав Хаим благословил его, а затем один из присутствующих вернул этому человеку его пакет. Рав Хаим заметил это, но промолчал. А когда все посетители ушли, решительно сказал: «Почему вы вернули ему пакет? Человек приносит подарок – разве подарок возвращают? Позовите его прямо сейчас». Принялись разыскивать его, но не смогли найти, и с тем вернулись обратно. Но рав Хаим сказал, что прекращает прием посетителей до тех пор, пока не найдут того человека. Наконец нашли его в конце улицы и позвали обратно. Рав Хаим вновь радушно поприветствовал его, вновь принял от него пакетик с печеньем – и только после этого мог спокойно продолжать принимать следующих гостей.

Только стол, стул и книги

Израильские светские журналисты много слышали о «раввинах»-шарлатанах, которые раздают «благословения» взамен на щедрые пожертвования. Один известный радиожурналист рассказывал: «Я не раз бывал в доме рава Каневского, и как скептически настроенный журналист, я все время искал подвох. Где же раввин и его семья скрывают свое великолепие? Но вот в чем дело: никакого великолепия нет.

Дом рабби Каневского просто завораживает. Здесь совершенно нет ничего материального. В небольшой спальне – только две старые кровати и шкаф. В главной комнате – стол и книги. В распоряжении гостей крошечная кухня. И все. Рав Каневский был совершенно духовно чист. Никаких праздных мыслей, никаких сплетен, никаких тривиальностей. Когда я осознал это, я понял, чего хотел каждый из той толпы, которая ежедневно ждала у его двери: получить что-то от этой чистоты».

***

Тора, которую рав Хаим учил изо дня в день, из года в год, наполнила его такой бездной чистоты и святости, что эта святость изливалась на каждого входящего в его крошечную квартирку: светских и религиозных, праведников и грешников, женщин и мужчин, политиков и ученых, общественных лидеров и самых простых людей – из Израиля и из-за рубежа.

Всем в Израиле от президента до школьника было известно, что в скромной квартирке на улице Рашбам в Бней-Браке живет человек, который своими молитвами, своей учебой, своими благословениями поддерживает и защищает все наше поколение, направляет нас своими мудрыми советами, в которых он руководствовался только истиной Торы. Поэтому тот день, когда рав Хаим Каневский ушел в другой мир, каждый еврей ощутил как день громадной и невосполнимой потери. Да будет память о праведнике благословенна.