Уровень человека 6. Вехи человечества. Эпоха ешив

С прекращением эры пророчества, распространявшего в еврейском народе знание о законах Всевышнего и Его Торе, в те дни, когда редким стало слово Б-га, открылись новые жизненные источники — ешивы, какими они были в Суре, Пумбедите и других городах Вавилонии. Эти ешивы подняли духовный уровень всей еврейской диаспоры на небывалую высоту. А все за счет чего? Благодаря тому, что существовала тесная, внутренняя взаимосвязь и взаимопомощь между ешивами и народом. Народ понимал, что в лишь ешивах находится источник истины, что без их существования вся жизнь — суета и тщетность, и видел в них настроенный на внутреннюю правду точнейший часовой механизм, по которому можно сверять свои собственные часы. Так ешивы служили ориентиром для каждого жаждущего следовать путями Творца.

И ешивы строили совершенные личности. Совершенные во всем, знающие Творца, Его законы, Его Тору. Личности прямодушные и искренние, единственным помыслом которых был поиск внутренней истины в каждом своем поступке. Людей убежденных и умевших настолько властвовать собою, что ни какому ветру не под силу было сдвинуть их с места.

А, выходя из ешивы в окружающий мир, воспитанники ее везде освящали Имя Небес. Их жизнь служила эталоном цельности и самосовершенствования. И со всего мира в ешиву стекались ученики. Получалось, что мир заполнял ешивы количеством, тогда как ешивы заполняли мир качеством. И так происходило из поколения в поколение, и с течением времени возвеличилось и количество, и качество ешив в мире. Мир и ешивы были не отдельными, а то и противоположными сущностями, а, напротив, питали друг друга, помогали друг другу и отличались единством мышления и настроения. Все искали знаний Творца и находили их в ешивах. Человек Торы не должен был бороться сам с собой, находясь в ешиве, и не должен был подавлять свои естественные наклонности, влекущие его за пределы ее стен. Наоборот, дух мира подталкивал его в ешивы, и в такой обстановке количество желающих попасть в ешивы все увеличивалось, и их влияние было безмерно.

Но, к величайшему сожалению, успех оказался временным. В мире разрослись ядовитые корни в форме проклятого просвещения, оставившего за собой множество жертв и отупившего сердца народа. Дошло до того, что евреи стали пренебрегать словами Творца и их носителями, и между миром ешив и окружающей их средой разверзлась целая пропасть, поскольку возникло ощущение, будто мирская жизнь и жизнь цельная — это два неразрешимых противоречия без всякой надежды на компромисс. И люди стали оставлять ешивы и сближаться с новыми «наставниками», отдаляющими и отталкивающими от пути истины. И под влиянием новых веяний в самих ешивах пыл также постепенно остывал до такой степени, что даже те немногие, кто оставался внутри, предпочитали жить по принципу «и нашим, и вашим». В результате одна нога тянет в одну сторону, другая — в другую, и в ходе этой внутренней войны человек опустошается, и чтобы «выйти по всем мнениям» пытается сочетать две противоположности, сплетая добро и зло воедино.

Так возник совсем новый сорт людей, лишенных ясного понимания и самоотверженности, подобных часам с испорченным внутренним механизмом, которые то спешат, то отстают, и, чтобы привести их в норму, необходимо время от времени подводить их вручную. И внутренний настрой людей такого нового сорта колеблется под малейшими веяниями времени. Единственное, что хоть как-то может их «завести», «подтолкнуть», это всякие побочные побуждения и стимулы, далекие от стремления к истине. Но и такое состояние не может длиться вечно, и на каком-то этапе весь внутренний механизм ломается полностью, и остаются лишь циферблат да стрелки. Такие часы еще можно повесить как украшение в доме учения в качестве вывески-указателя времени зажигания свечей, например. И если придет человек со стороны и увидит их ровно во время зажигания свечей, он может подумать, что эти часы исправны. Однако на самом деле он глубоко ошибается, поскольку часы случайно показывают точное время именно в эту минуту, и под циферблатом у них вообще нет никакого внутреннего механизма.

Неудивительно, что в такой атмосфере нечего было и говорить о людях цельных представлений и прямой души, готовых принимать достойное влияние и самим достойно влиять на других. И все же, пока находились побочные стремления, то ситуация «подводки вручную» худо-бедно держалась. Но и она, к величайшему огорчению, оказалась недолговечной. Вспыхнула Первая мировая война, окончательно разрушившая все то, что хоть как-то держалось на корректировке извне, на «подводке вручную». Ведь даже те, кто учился в ешиве, не были приучены к стойкости, противостоянию испытаниям, верности своему пути, а потому все быстро обмельчало и сошло на нет, и лишь единицы не сбросили с себя бремя Торы. И состоянию Торы, и миру ешив был нанесен жесточайший удар.

Так что же делать сейчас? Злой дух вседозволенности и ереси с каждым днем все больше крепнет в мире, ударяя и по тем уцелевшим единицам, притягивая их к жизни, являющейся полной противоположностью жизни по Торе. Как же спасти наивные, цельные еврейские души, чтобы их не смыло потоком времени, становящимся лишь сильнее день ото дня? Как уберечь их от верной гибели в пучине?

Есть только один выход: изменить положение ешив, вернув их к первоначальному состоянию. Если вернуть их только на шаг назад — к зависимости от «подводки вручную», без восстановления внутреннего механизма, то это ровным счетом ничего не решит. Во-первых, потому что само действие внешних стимуляторов непостоянно и непрочно. Во-вторых, поскольку мы уже успели убедиться на горьком опыте, что без внутреннего наполнения долго не продержаться.

И если мы, в самом деле, хотим отстроить мир ешив, необходимо упрочить его основы и довести его до уровня ешив прошлых поколений. А для этого необходимо опираться на следующую предпосылку: «Одного лишь мы просим — находиться в обители Всевышнего все дни нашей жизни». Другими словами, на данный момент нет возможности установить контакт с этим миром, поскольку мир от нас отдалился, и необходимо подчеркивать, что в создавшихся условиях мир и ешивы — это две противоположные и противоречащие друг другу сущности. И чтобы спастись от губительного влияния мира, тем уцелевшим нужно крепиться и еще больше отдаляться от внешнего мира. В экстренной ситуации, когда все железнодорожные вагоны забиты военными, нет у нас другого выбора, кроме приобретения билета первого класса.

И в экстренной ситуации, в момент опасности мы должны еще больше ограничить себя рамками «четырех локтей» жизни Торы. И каждый, кто присоединится к наделу Творца, обретет свой особый мир, в котором сможет беспрепятственно развить свои способности и лучшие душевные качества. Необходимо создать для себя внутренний механизм, обязывающий отдалиться от внешнего мира и остановить свой выбор на ешиве. Ешива сможет держаться только на людях, не готовых жить по принципу «и нашим, и вашим», «хромая на обе ноги».

А когда улучшится состояние ешив, появится надежда и на то, что вслед за ними улучшится и состояние всего мира. Под влиянием возвысившихся ешив Тора возвеличится во всем мире. Всегда и везде ешивы оказывали свое влияние на окружающий мир, указывая народу путь истины. Все потому, что сами ешивы с гордостью несли знамя Торы, а свет истины — неминуемо обречен на победу. И только когда дух ешив был подорван, их внутренний огонь погас, они сделались источником заблуждений во всем мире, ибо «твои разрушители и уничтожители вышли из твоей среды» — т.е. были порождением самих ешив.

Ради исправления создавшегося положения мы должны начать с упрочения фундамента ешивы, и на этой основе постепенно отстроится и весь мир. Начать исправление со всего мира — не в наших силах, поскольку живем мы в поколении, мало чем отличающемся от поколения Вавилонской башни, когда каждый тянет в свою сторону. И пора нам, в конце концов, оставить путь компромисса и признать, что перед нами только два пути: либо полностью оставить Тору в пользу этого мира, либо еще больше забаррикадироваться, создав для себя отдельное пространство.

Точно такой же выбор в свое время стоял и перед Первым Человеком: жить простым, цельным разумом, бескомпромиссно выполняя волю Творца, или внести аспект дерева познания. И мы видим, что он ошибся, решив, что выиграет этот бой и поднимется на новую ступень, избрав второй путь, несмотря на то, что Творец заранее предупредил его, что не стоит гоняться за чрезмерным величьем, поскольку ему не выдержать испытания. Но Змей соблазнил его, пообещав, что ни к чему плохому это не приведет. Чем же все это кончилось? «И узнали, что наги они» — признали свою ошибку задним числом, когда дело уже было сделано, и было уже поздно. И это должно послужить нам всем уроком, что нечего соблазняться иллюзиями, будто погоня за этим миром не приведет ни к чему плохому, и рассматривать такую возможность в принципе. Не нужно забывать недалекое прошлое, когда каждый, кто пытался усидеть на двух стульях, остался совсем без Торы. И Тора не только не пошла им на пользу, но превратилась в смертельный яд. Вспомним: кто в первую очередь и больше всех науськивал и настраивал народ изливать потоки презрения и грязи на всякое проявление святости? Не те ли, кто в свое время учились, а потом от всего отошли? Как говорят наши благословенной памяти мудрецы[1]: «Учил и оставил — тяжелее всего». Но что же побудило их все оставить? То самое желание усидеть на двух стульях и одним движением объять необъятное, сочетая то, что заведомо не сочетается.

Поэтому не стоит нам обманывать себя советами Змея в попытке одновременно выбрать и этот мир, и Тору, потому что соединить их вместе у нас не получится, и мы проиграем на всех фронтах. А значит, давайте помнить, что нет у нас в этой жизни ничего, кроме ешивы и Торы, и приложим все усилия к тому, чтобы вернуть ешивы в их славное, изначальное состояние. И хотя мы живем совсем в другую эпоху, мы можем задать направление на будущее.

На самом деле, отстраниться от этого мира и ограничиться своим особым пространством, предаваясь всем сердцем и всеми чувствами поиску цельности, не так уж трудно. И нечего бояться не удержаться на этой ступени. Если мы посмотрим на поведение человека, пытаясь разобраться, в чем же его ошибка и в вопросах Торы, и в вопросах повседневной жизни, где же источник духовного и материального падения, то заметим парадоксальную вещь. Казалось бы, где человек может споткнуться? В бездумных вопросах, лишенных всякой логики и личного мнения. Но нет. Оказывается, там еще можно выдержать испытание. Так где же начинаются трудности? Там, где человек может выразить свое личное понимание и мнение. Там, где «праведники пойдут по ним, а злодеи на них споткнутся». В вопросах Торы мы видим, как люди спотыкаются не на необъяснимых законах, а именно на тех, которые кажутся вполне объяснимыми. И, даже спотыкаясь на необъяснимых законах, смущает их именно та часть, которой можно было бы найти объяснение. Хотя на самом деле объяснимые и необъяснимые законы тесно связаны и переплетаются между собой.

Например, в законе о пепле красной коровы — самой известной «алогичной» заповеди — человек, как правило, не спотыкается на самом законе, полностью отказываясь от заповеди. Он спотыкается на тех ее деталях, которые «поддаются интерпретации»: ярмо, две волосинки и т.д. То же самое и в отношении этрога, тфилин и др. Там, где заповедь может бить человека по карману, у него возникает личная заинтересованность в определенной, облегчающей интерпретации. Так было всегда и везде. И те, кто спускались со своей ступени, спотыкались именно на «логических интерпретациях».

И уже сказали наши благословенной памяти мудрецы об умнейшем из людей — царе Шломо, что он ошибся в осмыслении заповеди[2]. И если бы Тора не приоткрыла смысл заповеди «пусть не преумножает себе жен», он не совершил бы своей ошибки. Но так как Тора объяснила, «чтобы не отвернули его сердца», он ошибся, решив, что он преумножит себе жен, а уж его-то сердце точно не отвернется. И хотя в юном возрасте его сердце, действительно, не отвернулось, но он должен был позаботиться и о будущем, подумать, не возникнет ли новых проблем к старости. Но этого не рассчитать умом. А если бы он прямодушно, не мудрствуя, следовал заповеди, то всего этого не произошло бы.

То же самое — в вопросах чуждой духу иудаизма литературы. Как сказали наши благословенной памяти мудрецы: «Каждый, кто читает книги, чуждые еврейству, — нет у него доли в грядущем мире».[3] В общих чертах с этим правилом согласны практически все, разногласия касаются лишь деталей, что именно считать «книгами, чуждым еврейству». И там, где можно пойти на облегчение, человек пойдет на это, ссылаясь на то, что запрещено читать только откровенную ересь, а не то, что явно не окажет на человека никакого идеологического влияния и не произведет никакого серьезного впечатления.

Интересно еще вот что. Существует несколько человеческих качеств и поступков, в которых практически все сходятся в понимании, что одно — однозначно хорошо, тогда как другое — однозначно плохо. Для каждого понятия «вор», «грабитель», «эгоист» носят сугубо негативный характер, а понятия «скромность», «богобоязненность», «доброжелательность», несомненно, носят положительный характер. Однако наши благословенной памяти мудрецы отмечают[4], что большинство людей грешат грабежом, и все в той или иной степени дают волю злоречью. Получается, что самое логичное, понятное и общепринятое служит источником самых распространенных ошибок и заблуждений.

Разобравшись глубже, мы придем к выводу, что человек ошибается именно в тех вещах, которые кажутся самыми доступными его пониманию, ибо само его понимание весьма ограничено. Потому там, где человек пытается действовать по своему разумению, это самое разумение порождает лишние ошибки. Если бы человеческое разумение и понимание было кристально чистым, без примеси личных интересов и пристрастий, его суждения были бы верны и точны, и на них вполне можно было бы положиться. Но так как человеческое понимание достаточно расплывчато ввиду его подвластности желаниям и эмоциям, то оно заведомо склоняется в сторону послабления, и он будет видеть то, что хочет видеть, и взвешивать все, опираясь на ложные меры. Так, человеческое мышление кардинальным образом отличается от мышления Торы.

Люди боятся полностью отдаться Торе, руководствуясь ею по всем вопросам без исключения, поскольку им кажется, что это потребует от них постоянно только давать и давать, ограничивать себя в материальном и в денежном плане, ничего не получая от Торы взамен. Но Тора уже открыла нам, что все происходит с точностью наоборот: дающий — получает, а получающий — дает. Этот принцип действует в разных областях. Человек боится за свою репутацию, опасаясь рисковать ей даже там, где это может быть сопряжено с осквернением Имени. Но Тора утверждает обратное: «величие гонится за тем, кто его избегает»[5] — когда он начнет избегать величия, он его и получит. Или известный принцип «соблюдающий заповедь не будет знать бед»: руководствуясь исключительно мнением Торы, человек не только ничего не потеряет, но еще и выиграет. Но игра людского воображения всегда рисует ему ужасающие картины многочисленных потерь и конечного проигрыша.

То же самое в вопросах упования. Человеку может казаться, что он отдает себя на произвол судьбы, тогда как на самом деле, он получает все. Как сказано: «Благословен муж, уповающий на Творца» — благословен, в том числе и с материальной точки зрения. Но это даже несравнимо с его главным счастьем — самим фактом, что он достиг ступени человека, уповающего только на Творца. Так силач гордится своей силой и способностью одолеть любого противника, и это радует его намного больше, чем денежное вознаграждение, которое он может заслужить своими способностями. Поскольку, если некое государство решит обратиться к нему за помощью, то материальное вознаграждение за подобную услугу будет лишь оплатой частного случая применения этой силы, а сама сила останется в его руках. И об этом говорят наши благословенной памяти мудрецы[6]: «Один час раскаянья и добрых дел в этом мире лучше все жизни в мире Грядущем». Грядущий мир — это плата, а добрые дела — это сама сила, сами способности человека.

И мы видим, как Моше-рабейну, жалуясь на трудности управления народом, просил себе помощников. Он полагал, что без помощников, в одиночку, он потеряет слишком много сил, а благодаря помощникам он сохранит свои силы. На это Творец говорит ему: «И Я отделю им от духа, который на тебе» — т.е. источником сил новых помощников будет та самая сила, которая до этого нераздельно принадлежала Моше, и его дух будет уже не тот, что раньше. И хотя наши благословенной памяти мудрецы сказали: «В тот час он был подобен свече, от которой зажигают множество свечей, а у нее от этого ничего не убавляется», но мы же знаем, что, например, ханукальные свечи не зажигают одну от другой по причине возможного «ослабления заповеди» — нанесения ущерба уже существующей заповеди — горящей свече.

И так в вопросах благотворительности: «Отделяй десятину, чтобы разбогатеть».[7] Тот, кто дает — получает, а тот, кто получает — дает. Но человек мыслит иначе. Люди видят акт отдачи, но не видят, что сама отдача — это приобретение. Почему так? Потому что человек никогда по-другому не пробовал. Не пробовал жить, руководствуясь выбором Торы, прямодушно следуя воле Творца без всяких ухищрений и изощрений, без всяких попыток разузнать изначально, чем все кончится. Тем самым, люди уподобляются тому кузнецу, который безмерно счастлив оттого, что стал именно кузнецом, а не ювелиром, иначе ему пришлось бы остаться безработным. Доказательство? Так вот же за всю его жизнь ни один человек не обратился к нему с просьбой продать хоть одно золотое колечко! И невдомек ему, что потому-то никто и не обратился к нему с такой просьбой, раз он — кузнец, а не золотых дел мастер! А будь он ювелиром, то убедился бы, что жизнь ювелира намного доходней жизни простого кузнеца.

То же самое происходит с человеком, который никогда не пытался выйти за пределы своего узкого мышления, зависимого от его естественных желаний, побуждений, свойств характера. Выйти, чтобы полностью предаться Торе, ее выбору, взять пример с народа Израиля, чье «сделаем» предвосхищало «услышим», и отказаться от собственных умозаключений, идущих вразрез с мнением Торы, и использовать свой разум лишь для того, чтобы лучше соблюдать заповеди Торы. Без всего этого человек видит лишь противоречия и нестыковки. А ведь если бы он полностью предался Торе, то убедился бы на своем личном примере, что «пути ее — пути приятные», и Тора не лишает человека ничего, а лишь, напротив, дает ему полноценную жизнь. Но так как человек никогда не решался на столь отчаянный с его точки зрения шаг, он мыслит совсем иное, и ему кажется, что он только дает и дает, ничего не получая взамен. И подобное мышление, основанное на природных инстинктах и врожденных свойствах характера, склонных только получать, а не давать, не признает логику Торы. В результате, человек совершает ошибку за ошибкой там, где есть место его собственным суждениям и размышлениям — там, где он считает, что может рассудить и все взвесить своей логикой. А в конечном итоге, все это приводит лишь к легкомысленному отношению к Торе и ослаблению ее «бремени», поскольку человек рассматривает Тору как на грабителя, бессовестно посягающего на его имущество.

На деле же мы видим, как наши благословенной памяти мудрецы отвергли остролистную иву для выполнения заповеди четырех видов растений в Суккот из-за ее несоответствия фундаментальному принципу «пути ее — пути приятные»[8]. И если нет другой подходящей ивы, то отменяется прямая заповедь Торы, лишь бы она не шла вразрез с этим принципом!

И об этом говорится[9]: «И злодею сказал Всевышний: Что тебе до законов Моих?» — если человек не предан Торе, в чем прок от знания им законов? Ведь там, где он решит полагаться на свою логику, в «понятных деталях» законов, он нарушит и «разумные, логичные», и «необъяснимые» законы.

Поэтому человек не должен полагаться на свое разумение, размышляя, сможет ли он устоять на столь высокой ступени, поскольку сами размышления такого толка вытекают из сомнений, возникающих под влиянием человеческой природы и личных свойств характера, и из непонимания сущности Торы. Торы, которая, на самом деле, не требует от человека приносить себя в жертву, а наоборот, требует отказаться от помех этого мира, чтобы человек смог стать по-настоящему счастливым. Но если человек не ограничится Торой и ешивой, а будет полагаться на свое разумение, то в конечном итоге он потеряет и Тору, и себя самого, и споткнется и на «объяснимых», и на «необъяснимых» законах, как мы уже видели.

И все же остается проблема. Если отдача — это получение, а получение — это отдача, то, как быть с человеком, который дает, чтобы получить? Такой человек ничего не получает, потому что он, в сущности, ничего не дает, а только ищет способ получить. Но если он ничего не дает, то он ничего и не получает!

Но если человек дает, пусть не рассчитывая получить что-либо взамен, но твердо зная, что отдача — это получение, то одно это знание превращает отдачу в получение. Создается впечатление, что отдачи ради отдачи не существует, в принципе! Ведь если человек знает, что, отдавая, он получает, то ничего невозможно дать без намерения получить. А если так, то это все равно, что человек ничего не дает! А если человек ничего не дает, где же его самоотверженная преданность Торе?

И как можно должным образом соблюдать заповеди, уповать на Творца и избегать почета, твердо зная, что с тем, кто соблюдает заповеди, ничего плохого не случится, а почет гонится за тем, кто от него убегает? Где же тут место самоотверженности? И если человек соблюдает заповедь с побочными интересами, то это соблюдение нельзя назвать совершенным, и тогда оно не гарантирует естественной охраны от всех бед. И будет, как с Ийовом: «Ведь твой трепет — твоя надежда»[10].И даже если своей цели человек при этом достиг (как учат наши благословенной памяти мудрецы: «Даже если злодей, но уповает на Всевышнего, — окружит его милосердие»[11]), но уровня истинной цельности и совершенства он, таким образом, не достигнет! Как можно соблюдать заповедь без надежды получить награду, твердо зная причинно-следственную связь между собственными, благими поступками и наградой? Как же в таких условиях выработать чистоту намерений?

То же самое в вопросах избегания почета. Если человек бежит от почета, но в то же время оглядывается назад, не гонится ли за ним долгожданный почет, то это никак нельзя назвать бегством от почета. Но, даже если он не оборачивается назад, а просто осознает, что, не поворачивая головы, он притягивает почет, это приравнивается к тому самому повороту головы. Так как же можно реально бежать от почета?

И в вопросах раскаянья, как писал Рамбам, человек должен беспрекословно решить никогда больше не возвращаться к старым проступкам. Но откуда взяться беспрекословному решению, если человек прекрасно помнит, как в прошлый Йом кипур он точно так же принял столь же беспрекословное решение не возвращаться к прошлому, однако благие намерения не выдержали испытания временем, и все стало как прежде. Одно это знание уже не дает человеку верить в то, что на этот раз у него все получится, и он устоит в выполнении своих намерений, и мешает человеку принять беспрекословное решение здесь и сейчас. И как сделать так, чтобы прошлый опыт не мешал сегодняшним решениям? Об этом уже писал Виленский Гаон, что внутренние любовь и трепет зависят от Небес[12]. Задача человека — предаться Торе без всяких уловок и ухищрений и соблюдать ее по максимуму. Во всем остальном, что уже не в наших силах и не в нашей компетенции, — нам поможет Всевышний. Но этой помощи свыше человек удостоится лишь после того, как от себя он сделал воистину все, что мог.

И это — ключ к решению всех предыдущих вопросов. Если человек действительно искренне хочет соблюдать заповеди с максимально чистыми намерениями, и избегать почета, и в раскаянии вернуться к Творцу, он получает помощь с Небес. И тогда его отдача — это отдача, его получение — получение, его беспрекословное решение — беспрекословно, поскольку со своей стороны он сделал все, что мог, а забыть «вредную» информацию по всем этим вопросам он не может. Но тот, кто не готов предаться Торе со всеми вытекающими последствиями, его отдача — не отдача, и получение — не получение, а уж решения его меняются изо дня в день.

И об этом написано в Торе[13]: «И сделают Мне Храм, и Я буду обитать внутри них». И объясняют наши благословенной памяти мудрецы — «в сердце каждого из них». Другими словами, если человек приспособит свое сердце к тому, чтобы воспринимать все, что приказал Творец, то той малости, которой ему не хватает, он получит в силу «и Я буду обитать внутри них» — это непосредственная помощь Творца.

И об этом написано в Торе: «И возьмут мне приношение» — возьмут, а не дадут! Потому что отдача — это получение! Но когда отдача является получением? Когда воплощается «от каждого побужденного сердцем» — когда все побуждения сердца и все силы человека направлены на то, чтобы наилучшим образом выполнять приказы Творца! Тогда и только тогда отдача может считаться полноценной отдачей, являющейся, по сути, получением.

Поэтому если мы, действительно, хотим достичь высочайшей ступени, если нам, действительно, важна цельная жизнь по Торе, нам нечего бояться, что у нас ничего не получится. Мы только должны стараться, чтобы со своей стороны мы делали все по максимуму, наша отдача была бы чистосердечной, а наша самоотверженность — цельной. Тогда мы удостоимся помощи Всевышнего во всех своих начинаниях, и наша отдача будет отдачей, а получение — получением. И станем мы воплощением стиха: «И сделают Мне Храм, и Я буду обитать внутри них».

[1] Псахим 49.

[2] Санхедрин 21.

[3] Там же, 90.

[4] Бава батра 168.

[5] Эрувин 13.

[6] Авот 4:22.

[7] Бамидбар раба 15.

[8] Сукка 32.

[9] Теилим 50:16.

[10] Ийов 4:6.

[11] Ялкут Теилим.

[12] Комментарий на Мишлей 19:14.

[13] Шмот 25:8.

С любезного разрешения главного раввина Литвы, р. Хаим Бурштейна