Истоки Устного Закона. Устный Закон, полученный от Мудрецов

Опровержение мнения, будто мудрецы не сказали ничего нового

В своей книге «Теология древнего иудаизма» (Theology of Ancient Judaism) профессор Хешель утверждает, что, по мнению некоторых комментаторов, мудрецы не внесли оригинальных идей в Устный Закон: «Мудрецы Талмуда не сказали ничего такого, что не было почерпнуто ими из Синайской традиции». Однако, если просмотреть имена авторитетов, которых он цитирует в примечаниях, становится ясно, что Хешель заблуждался.

Мнение Рабейну Хананеля

В первую очередь, Хешель опирается на мнение выдающегося комментатора ТАНАХа и Талмуда X века раби Хананеля. Попытаемся понять его слова, рассматривая следующую талмудическую проблему.

В Талмуде[1] приведены два на первый взгляд противоречивых утверждения:1.Тана (мудрец Мишны) раби Шимон бар Йохай, живший во втором веке, говорил, что лишь немногие удостаивались лицезреть Б-жественное Присутствие; 2. Амора[2] Раба (IV век) заявил, что Б-жественного Присутствия удостоились 18 тысяч человек. Талмуд рассматривает это противоречие: «Как может раби Шимон говорить, что Б-жественное Присутствие было уделом лишь немногих, если Раба утверждает, что таких людей было 18 тысяч?»

Рассматривая эту проблему, раби Хананель[3] задается еще одним вопросом. Он спрашивает: «Как может Талмуд ставить под сомнение слова раби Шимона бар Йохая лишь из-за того, что оно противоречит сказанному два века спустя другим мудрецом? Неужели он должен был во втором веке учесть то, что Раба скажет в четвертом столетии?» И сам же отвечает: «Слова Рабы лишь отражают традиционный взгляд, известный ранее учителям…, потому что эти и другие подобные им утверждения допустимы только в тех случаях, когда получены от пророков». На основе этих слов раби Хананеля Хешель делает вывод, что ни один мудрец не делал заявлений, которые не были получены из традиции. Однако этот вывод неверен, потому что мысль, высказанная раби Хананелем, ограничена словами «эти и другие подобные им утверждения», из которых ясно, что он придерживался как раз иного мнения: что на самом деле мудрецы высказывали собственные положения. Слова «эти и другие подобные им утверждения» указывают на исключение, потому что речь идет о небесном таинстве — лицезрении Б-жественного Присутствия. В таких вопросах мудрецы не говорят от себя; все их высказывания на эту тему должны быть «получены через пророков».

Мнение Раавада

Другой авторитет, на которого ссылается Хешель в примечаниях, — Раавад, испанский талмудист XII века. Раавад пишет[4]: «Мудрецы Талмуда и, конечно, мудрецы Мишны не говорили от себя ничего, даже самого малого, кроме таканот, которые они вводили анонимно, чтобы поставить ограду вокруг Торы». Эти слова могли бы служить убедительным подтверждением мнения Хешеля, если бы за ними не следовало уточнение, которое Хешель игнорирует: «Мудрецы никогда не спорили о принципе той или иной заповеди; их диспуты касались только деталей». Затем следует главное уточнение: «Они слышали принципы от своих учителей и не расспрашивали их о деталях». Отсюда видно истинное мнение Раавада: значительная часть Талмуда, где детально рассматривается соблюдение заповедей, включает в себя высказывания мудрецов, которые опираются не на информацию, полученную их учителями на Синае, а на свое собственное понимание сути закона, разумеется, с учетом принципов, которые им передали учителя. Мы столь подробно цитируем этих авторитетов, непонятых Хешелем, не только для того, чтобы опровергнуть его аргументы, но и для подтверждения нашего утверждения, исходя из слов тех же авторитетов, а именно, что мудрецы вводили собственные мнения, положения и законы.

В действительности, сама идея, что весь Устный Закон был передан Моше, выражена в словах Талмуда: «Моше знал все, что произведет (мехадеш) в будущем каждый добросовестный знаток»[5]. Эти слова свидетельствуют о дальнейшей разработке Закона после эпохи Моше. Итак, можно предположить, что мудрецы внесли все-таки свой оригинальный вклад в Устный Закон. Но этот вывод приводит нас к новой проблеме: не противоречит ли он положению, что вся Устная Тора была получена Моше на Синае из уст Б-га?

Моше передал нам не весь Устный Закон, который получил на Синае

Здесь возможны два решения. Первое: хотя Моше получил на Синае всю Устную Тору, он не передал ее целиком будущим поколениям. И действительно, в Иерусалимском Талмуде[6] сказано, что Б-г не разрешил Моше сообщить евреям весь Устный Закон. Поэтому, приняв всю Устную Тору на Синае, Моше не передал ее до конца своему ученику Йеошуа бин Нуну, поскольку он не имел на это разрешения.

Многое из выученного впоследствии забылось

Согласно другому решению обсуждаемой проблемы, многое из того, что Моше передал евреям, со временем забылось[7]. В Талмуде[8] сообщается, что из памяти Йеошуа были вычеркнуты триста законов в наказание за его дерзкий ответ Моше. Незадолго до смерти Моше позвал его, чтобы устранить все сомнения и неясности, касающиеся Закона. Но Йеошуа самонадеянно ответил: «У меня нет проблем»…, и в тот же день забыл триста алахот. Можно также предположить, что забвение постигало и следующие поколения в наказание за недостаточное смирение. Если бы они с почтительно и внимательно слушали старших и прилежно запоминали их уроки, не было бы никаких сомнений и споров по поводу законов Торы. v В Талмуде (трактаты Санхедрин 88б и Сота 47б) сообщается, что ученики Гилеля и Шамая недостаточно усердно служили своим учителям, и в результате среди евреев усилились сомнения и споры. В другом трактате (Песахим 66а) говорится, что Гилель пожаловался однажды на руководителей своего поколения. Если бы они внимательно слушали Шемайю и Автальона, двух величайших мудрецов той эпохи, то лучше знали бы законы и не мучались сомнениями.

Короче, забывчивостью страдали все поколения[9], поэтому Устная Тора, переданная во всей полноте Моше на Синае, основательно стерлась из памяти ко времени мудрецов Талмуда. В ней появилось множество пробелов, которые надо было заполнить, чем, собственно, и занимались мудрецы, внесшие личный вклад в еврейское законодательство. В Торе шебеальпе, интегральной части Б-жественного Закона, просматриваются две составляющие: законы, переданные с Синая, и законы, сформулированные мудрецами. Между этими категориями существует четкое различие. В предисловии к разделу Зераим Рамбам объясняет, что Устный Закон, полученный по цепочке традиции с Синая, остался ясным и определенным во все времена без всяких сомнений и споров, в то время как законы, переданные другими путями, не раз становились объектом дебатов. Рассмотрим детальнее различия между этими двумя категориями законов.

[1] *) Сукка 45б;

[2]Тана — законоучитель, чье мнение цитируется в мишне или берайте, в отличие от аморы, учителя более поздней эпохи, чье мнение приводится в Гемаре (Талмуде);

[3] *) Сукка 45б;

[4] *) Сефер акабала (Mesora Press, Иерусалим, 1956), с.1;

[5] Согласно одной из трактовок мидраша Ваикра раба 22:1, приведенной Хешелем в упомянутой работе, с.236, примеч.10. См. также трактат Мегила 19б;

[6] *) Иерус.Талмуд, Авода зара; см. также Мегилат Эстер, Сефер амицвот, Шореш алеф (примеч.16) и раби Йомтова Липмана, *) Введение в «Тосафот Йом тов» перед трактатом Брахот;

[7] См. Хазон Иш. Избранные письма (Бней-Брак, 1956), часть II, с.25: «Мудрецы снова выработали то, что было забыто»;

[8] *)Трума 16а;

[9] См. *)Сукка 20а и Йома 81а, Шабат 104а, Сукка 44а.

Издательство Швут Ами. Публикуется с разрешения издателя.