Пути праведников. Ложь

Ложь /шекер/!… Знай же, что подобно тому, кто, взвешивая серебро и золото на весах, различает между легким и тяжелым, мудрый человек взвешивает на весах разума, чтобы различить ложь и правду. Но есть разница между ложью и ложью. Как так может быть? Кто, указывая на дерево, говорит, что это золото, — лжет, и это всем понятная ложь. А вот некто говорит о красной меди, что это золото, — это ложь, но изобличение этой лжи требует размышления, потому что медь и золото внешне похожи. И есть мастера подделывать медь под золото так ловко, что даже знатоки замечают подделку с большим трудом. Так же бывает и с людьми: иной хитрец так лжет, что кажется, будто истинную правду говорит. Но мудрец понимает каждого и отличает ложь от правды. Известно всем, что ложь и правда тесно соседствуют в сердце человеческом. Иной настолько фальшив, что, даже заведомо подозревая ложь, тянется к ней, — тем более, если находит доказательства, делающие ложь похожей на правду. И правдивый человек, не поступающий по лжи, обнаружив такие доказательства, обманется и потянется за ложью. Но мудрец своей мудростью опровергнет ложные доказательства. Следует тебе знать, что всякий размышляет согласно своим свойствам. Все доводы лентяя соответствуют его лени, гневливый рассуждает согласно со своим гневом, а гордец — согласно со своей гордыней. И другие так же — в соответствии со своими качествами, о которых мы говорили. Человек приводит доводы согласно качеству, преобладающему в нем: расточительный по своему расточительству, скупой по своей скупости, любящий по своей любви, ненавидящий по своей ненависти. Поэтому желающий быть истинным человеком Всевышнего должен прежде всего излечиться от всех дурных качеств, чтобы преобладающее качество не потянуло за собой согласно своей сути, — тогда сможет он добиться правды.

Ложь бывает девяти видов. Вот первый вид: некто отрицает, что получил заклад или заем, или лжесвидетельствует и тому подобное. За эту ложь полагаются два наказания. Одно — за ложь, потому что ложь, даже безвредная, ненавистна пред Всевышним, как сказано: «Вот шесть, что ненавидит Всевышний, и семь, что отвратительны Ему: глаза гордые, язык лживый <…> лжесвидетель, дышащий ложью» (Мишлей 6; 16—19), и сказано: «И лживые уста Я ненавижу» (там же 8; 13). Второе же наказание — за вред, причиненный ближнему.

Ко второму виду относится ложь, от которой никому нет вреда. Но такая ложь произносится человеком, который намерен склонить другого верить ему, доверять и не таиться перед ним. И тогда он сможет причинить зло, как сказано: «Устами своими мирно говорят с ближним своим, а в сердце своем готовят ему засаду» (Ирмия 9; 7). И даже царю из плоти и крови ненавистна ложь, как сказано: «Мерзость для царей — творение зла <…> Благоволение царей — уста правдивые» (Мишлей 16; 12—13).

Третий вид лжи — это когда обманывают не для того, чтобы отнять имущество. Но лжец видит, что ближнего ожидает благо, и он старается забрать это благо себе ложью и обманом. Или обманывает ближнего, чтобы получить подарок, например, принеся ложную весть. И сказали мудрецы: «Тот, кто обманывает, как бы поклоняется идолам, как сказано: “Вдруг ощупает меня отец мой, и я буду в его глазах обманщиком” (Берешит 27; 12), и сказано об идолопоклонстве (Ирмия 10; 15): “Ничто они, порождение обмана” (Санэдрин 92а). Это не совсем идолопоклонство, но похоже на него, ибо прячется за обман и прибегает к помощи лжи».

Четвертый вид лжи — это когда лгут, пересказывая услышанное и кое-что в этом услышанном изменяя. Лжецу нет никакой выгоды, и его ложь не принесет вреда. И иногда лжец рассказывает то, что полностью сам выдумал. Ему следует наказание за то, что любит бесполезную ложь, и об этом сказал царь Шломо: «Ложью дышащий лжесвидетель» (Мишлей 6; 19). Это значит: видишь человека, изрекающего ложь, — знай, что это свойство приведет его к лжесвидетельству, потому что он любит ложь. Но есть люди, которые неверно излагают услышанное ненамеренно, — потому что не стараются разузнать, правда ли то, что услышали; это тоже дурное качество. И об этом сказал царь Шломо: «Человек слушающий будет говорить вечно» (там же 21; 28). Это значит: кто внимательно слушает, стараясь понять суть дела, чтобы пересказать все по правде, избегая лжи, — тот будет говорить вечно, потому что люди жаждут слушать его и не укорят за сказанное.

Пятый вид лжи — когда обещают оказать добро или подарить подарок или сделать нечто, что поможет другому. Но не обещают так, чтобы другой надеялся, а говоря это, в душе думают не исполнить. И об этом сказали мудрецы: «Нельзя говорить одно, а думать другое» (Бава Мециа 49а). К шестому виду относится неисполненное обещание оказать добро. Когда обещают так, что другой понадеялся, не следует нарушать обещание. Такой обман влечет за собой большее наказание, чем за предыдущую ложь (а тот — не более, чем сказал!), — ибо такой обман подобен нарушению клятвы. И о том, кто говорит, что даст небольшой подарок, даже не употребляя слова «обещание», и не дает, написано: «Нарушение слова нечестно» (Бава Мециа 49а). Потому что человек понадеялся на него и верит ему, поскольку подарок-то небольшой. А если он беден, хотя подарок и большой, — велико зло нарушающего слово, ибо он дал обет и преступил сказанное: «Не нарушит своего слова» (Бамидбар 30; 3). И вот, некто похвастался на людях дать кому-нибудь подарок, — это как обещание, поскольку он славит себя за щедрость, — да исполнит же обещанное, получив почет и уважение за это.

К седьмому виду относится такая ложь, когда сообщают кому-нибудь о якобы сделанном для него добром деле и не делают или сообщают, что замолвили доброе слово, а на самом деле ничего не делают. И об этом сказали мудрецы: «Нельзя обманывать людей даже на словах» (Хулин 94а). Это грех, потому что мы обязаны говорить правду, ибо говорить правду — одна из основ души.

Восьмой вид лжи — хвалиться достоинствами, которых нет. Хвалиться достоинствами — само по себе великий грех. Когда человек хвалится, получается, что добрые дела его и щедрость его не во Имя Всевышнего, а во имя самого себя и собственной славы. И сказали мудрецы: «Если кому оказывают почет за знание двух трактатов, а он знает только один, — обязан сказать: “Я знаю только один” (Иер. Швиит 10; 3). И уж тем более нельзя лгать и хвалиться достоинствами, которых нет».

А тот, кто обманывает, рассказывая, что слышал, но изменяя смысл по своему желанию, — относится к девятому виду лжецов. Никому нет от этого вреда, а ему есть небольшая выгода, хотя и не денежная. Например, (Евамот 63а) когда Рав говорил своей жене: «приготовь мне чечевицу», а она готовила ему бобы, а когда он говорил «приготовь бобы!», она готовила чечевицу[1]. Хия, его сын, когда Рав хотел бобов, сказал матери: «Приготовь чечевицу», и она приготовила бобы. Сын поступил так из уважения к отцу, желая, чтобы было приготовлено то, что отец хочет. Тем не менее Рав запретил ему поступать так, потому что написано: «Научили свой язык лгать» (Ирмия 9; 4). Но за этот обман не полагается такое же наказание, как тем, кто любит бесполезную ложь и относится к четвертому виду лжецов. Итак, девять видов лжи.

А если придут к тебе и попросят что-либо, что есть у тебя, — не говори «Нет у меня!» Откажи иным способом, без лжи. В «Сефер хасидим» написано, что даже если нееврей приходит в дом к еврею и просит одолжить денег, и деньги у еврея есть, но он не хочет одалживать этому нееврею, — не следует говорить «у меня нет денег», пусть откажет иначе, без лжи. Но если нееврей знает, что деньги есть, то еврею по-другому никак не вывернуться, может быть, лучше сказать «у меня нет», — ради мира, чтобы избежать ненависти. Все дано на твое усмотрение и зависит от обстоятельств. Если сможешь сказать: «У меня есть деньги, но они нужны мне для другого дела», — скажи, если знаешь, что можно отказать, не вызывая ненависть. Велико наказание лгуну, — ему не верят, даже если он говорит правду. Ибо ложь безнога.

И человеку не следует поступать так, чтобы другие лгали из-за него. Это значит, что если видишь, что двое говорят по секрету, не подходи к одному из них и не проси открыть этот секрет. Он не захочет рассказать, но постесняется сказать, что не хочет тебе рассказывать, и потому постарается отделаться от тебя как-нибудь, и, таким образом, солжет. И следует быть осторожным в своих делах: не обманывать в торговле и не вынуждать других обманывать. И нужно остерегаться быть в компании с лжецом, и не вести дел с лжецом, и как можно меньше разговаривать с ним. Необходима великая мудрость, чтобы избежать лжи, потому что злое начало постоянно старается поймать человека в западню и приводит ему ложные доводы, чтобы поймать его в свои сети.

Но иногда позволяется обманывать. Например, чтобы помирить людей. И можно хвалить невесту жениху, говоря, что она красива и благочестива, даже если это не так. А также, если гостеприимный хозяин оказал тебе добро, не говори на людях: «Какой хороший человек! Какой великий почет он оказал мне, когда я был у него в гостях!» — дабы недостойные люди не кинулись к гостеприимному хозяину в гости. И об этом сказано (Мишлей 27; 14): «Если кто благословляет ближнего своего громким голосом рано поутру — как проклятье зачтется ему» (Эрхин 16а). И кроме того, если тебя спрашивают: «выучил ли?», — то актом скромности будет сказать «нет». Если поздно пришел в синагогу, потому что был с женой, и спросили, почему задержался, нужно назвать другую причину (Бава Меция 23б). Во всех этих случаях, когда мудрецы позволяют обманывать, лучше все же не обманывать, если можно справиться без лжи. Например, спрашивают: «Ты знаешь такой-то трактат?» Ответь: «Разве ты считаешь, что я знаю?» И если таким образом можно отделаться от того, кто спрашивает, и не солгать, — это лучше, чем солгать. И поступай так во всех своих делах. И если будешь так поступать, — счастлив ты, и счастлива родившая тебя.

[1] То есть делала все наоборот.