Мусар ешивы Новардок 4. Прекращение уединения

Рав Горовиц изначально планировал провести в уединении семь лет, осуществить необходимую работу, затем вернуться в общество и повести за собой сынов Израиля к раскаянию и трепетному соблюдению заповедей. И это произошло, когда на территории России, Белоруссии, Украины и Польши он и его ученики основали десятки ешив, в которых учились тысячи молодых людей. А тем временем после полутора лет рав Йосеф Юзл был вынужден преждевременно прервать свое затворничество.

Рав Горовиц вернулся в Колель Ковно и в обществе своих товарищей продолжил изучение Торы и исправление себя в духе Мусара, не отвлекаясь ни на что другое. Лишь по вечерам он возвращался в теперь уже открытую комнату в доме кузнеца, которой очень дорожил, поскольку в ее стенах произошло его духовное возрождение. Выход в мир не повлиял на раввина, и приниженные соблазны не затрагивали его сердце, как и прежде всецело преданное служению Небесам.

Поскольку супруги рава Йосефа Юзла уже не было на этом свете, друзья уговаривали его жениться вновь и построить «верный дом в Израиле». Рав Элиэзер Шулович — глава ешивы Ломже — предложил ему богатую невесту, что освободило бы рава Йосефа Юзла от материальных забот и позволило в покое души продолжить изучение Торы, но он отказался. Когда же ему порекомендовали встретиться с дочерью Сабы из Кельма г-жой Нехамой Либой, известной своей мудростью и богобоязненностью, он отправился в Кельм. Рав Йосеф Юзл провел в Доме Учения Кельма двенадцать дней, на протяжении которых обсуждал тончайшие вопросы веры с его главой. Рав Симха Зиссель считал, что верный путь Мусара — последовательное духовное продвижение, ведущее к исправлению качеств и другим достоинствам, а рав Йосеф Юзл настаивал на предельных крайностях во всех вопросах, говоря, что если человек не исправит себя в одночасье, то не сделает этого никогда. От греха необходимо отказаться сразу, а не постепенно.

Учение Мусар — широчайшее поле знания и служения Небесам, и в нем есть место для многих дорог и тропинок, ведущих к одной возвышенной цели. Каждый мудрец выбирает для себя стезю, наиболее подходящую его духовным качествам. В результате «шидух» с дочерью Сабы из Кельма не состоялся из-за слишком большой разницы в их воззрениях на обязанности сердец. Рав Горовиц отказался от этого брака, также следуя словам Талмуда «Возьми себе жену из более простой семьи»^[1], чтобы не оказаться под влиянием ее родственников.

И тут произошло следующее событие. У кузнеца Шломо, в доме которого проживал рав Йосеф Юзл, — была единственная дочь Хая Ривка Мирьям. Она хотела выйти замуж за мудреца Торы, но не находила для себя подходящей пары. Все старания ее родителей были безрезультатными, время шло, а девушка оставалась одинокой. И вот, наконец, состоялась ее помолвка с молодым человеком, свадьба с которым намечалась после праздника Суккот. Однако незадолго до этого жених передумал и расторг договоренность. В доме Шломо эту весть восприняли как гром среди ясного неба; брошенная невеста и ее мать плакали.

Рав Йосеф Юзл ничего об этом не знал и, услышав стенание, подумал, что произошло несчастье, и тотчас поинтересовался его причиной. Когда кузнец поведал ему о произошедшем, в сердце раввина пробудилась жалость к людям, оказавшим ему столько добра за годы его пребывания в их доме, и он выразил готовность жениться на их дочери. Реб Шломо не верил своим ушам: мудрец Торы, известный своими знаниями и трепетом перед Г-сподом возьмет в жены его дочь?! Но рав Йосеф Юзл получил согласие девушки и незамедлительно закрепил договор рукопожатием с ее отцом. Так определили на Небесах: Хая Ривка Мирьям — дочь простого еврея из Слободки — станет женой великого мудреца Торы.

Рав Горовиц изначально обусловил, что продолжит свою духовную работу в уединении и будет свободен от всех материальных обязанностей по отношению к жене, заботу о которой примет на себя ее отец. После свадьбы рав Йосеф Юзл продолжил свое отделение от мира и дни и ночи напролет посвящал изучению Торы и служению Всевышнему. Лишь шаббаты и праздники он проводил со своей семьей, но и тогда говорил лишь о Торе, не отвлекаясь ни на что постороннее и малозначимое, и сразу же после Авдалы возвращался назад.

В тот период жизни он много времени посвящал Мусару. В его комнате висели листки бумаги, на которых были перечислены качества, над исправлением которых он в те дни работал: искоренение зависти, страстей, стремления к славе, обретение упования на Всевышнего… В те годы он был тесно связан с учителями Мусара в Ковно, учил с ними Тору и исследовал тонкости служения Всевышнему. Однако его не устраивали пути постепенного исправления личности, которым они следовали, и он определил себе целью полное сокрушения дурных качеств в условиях уединения и полного отделения от этого мира.

В то время рав Йосеф Юзл начал заниматься распространением Торы и открывал ешивы в различных городах Белоруссии и Украины. Первую ешиву он основал в Бердичеве. Учитель ходил из дома в дом и собирал учеников. Когда их количество превысило двести человек, он назначил главой ешивы мужа своей сестры рава Зелига Таршиша, который ради этого оставил должность раввина Куртувьяна, а сам вернулся в Слободку.

Возвращение к уединению

Весь этот период жизни и активной деятельности душа рава Йосефа Юзла, несмотря на его великие свершения во благо народа Израиля, все же стремилась к уединению, чтобы без всяческих помех и влияния общества продолжить работу над собой. В его жизни в полной мере реализовалось изречение Талмуда: «По пути, по которому хочет идти человек, его и ведут»^[2]. Однажды в поезде рав Горовиц встретил богатого лесоторговца Гершона Циринского из Новоельни (Дятловский район Гродненской области). Коммерсант разговорился с раввином, был потрясен его духовным величием и спросил, может ли он ему чем-либо помочь. Рав Йосеф Юзл попросил построить для него небольшой домик в лесу, где бы он мог жить и учиться в полном отделении от всех помех материального мира. Богач понял, насколько это важно для раввина, и согласился построить для него лесную избушку и принять на себя заботу о его скромных потребностях.

Рав Горовиц провел в полном одиночестве семь лет и совершенно отдалился от всего мирского. Все это время он не выходил из леса, кроме праздников Рош Ашана и Йом Киппур, когда приходил для молитвы в миньяне в расположенное неподалеку местечко Делятичи. Эта деревня находилась на большем расстоянии от домика, чем разрешено ходить в шаббат и праздники, поэтому рав Йосеф Юзл останавливался на ночь в Рош Ашана и Йом Киппур прямо в лесу, неподалеку от деревни, и продолжал пост в течение еще нескольких часов, пока не возвращался в свою избушку.

Не прошло много времени, как слух о «святом отшельнике» разлетелся по всей округе, и многие евреи начали ходить к нему за словом мудрости и верным советом. Несмотря на уединение, рав Йосеф Юзл тепло принимал всех посетителей, однако никого не приглашал войти в свою избушку и со всеми разговаривал на пороге. Местные жители заботились о раввине и приносили ему пищу и то немногое, в чем он нуждался. Рассказывают, что однажды его навестил глава ешивы Радин рав Исраэль Меир Акоэн (Хафец Хаим), призывая прекратить уединение и повести за собой народ Израиля.

Семь лет раввин провел в полном одиночестве в лесной избушке возле Новоельни, возвышаясь в знании Торы и духовных качествах. Ничто не отвлекало его от учебы, и окружающий мир никак не влиял на него. Он учился по 18 часов в сутки, стоя на ногах, чтобы не задремать от усталости, ни разу не произнес пустого слова, а если изредка требовалось что-то сказать, то говорил на святом языке. Он начал размышлять о том, чтобы совершенно отдалиться от этого мира и нашел двух единомышленников, известных своей праведностью, — рава Ицхака Лейба, сына рава Авраама Шинкаря и рава Тувье из местечка Дворец, вместе с которыми он хотел провести всю жизнь в полном затворничестве.

Гершон Циринский высоко оценивал свою заслугу и завещал своим потомкам не продавать избушку, в которой проживал Саба из Новардока. Однако случилось так, что много лет спустя, после того как учитель вышел в мир, они все же продали эту хижину нееврейскому крестьянину. Узнав об этом, рав Горовиц испытал душевную боль, из-за того, что домик, в котором на протяжении семи лет он изучал Тору и работал над исправлением качеств, находится в собственности другого человека, и обратился к владельцу с просьбой выкупить его за большие деньги. Однако тот сказал, что не может этого сделать, ибо в день, когда он купил избушку, случился пожар, и она сгорела дотла.

Саба из Новардока относился к Гершону Циринскому с большим уважением и испытывал к нему искреннюю благодарность за оказанное добро. Однажды случилось так, что рав Горовиц в пятницу ехал на телеге, возница ошибся с дорогой, и он не успевал до наступления шаббата приехать к своим ученикам, и был вынужден остановиться в придорожном трактире. Раввин задумался, по какой причине такое произошло, и тут же в очередной раз убедился в глубине Б-жественного Провидения. У хозяина трактира были некие претензии к Гершону Циринскому, который незадолго до того покинул нижний мир, и рав Йосеф Юзл убедил трактирщика простить лесоторговца и не держать на него обиду из-за произошедшего между ними недопонимания.

Во время уединения в лесной избушке возле Новоельни, когда рав Йосеф Юзл полностью отделился от этого мира для достижения цельности в служении Творцу, чтобы в полной концентрации сил, не отвлекаясь от своей работы, изменить себя, сломить свои дурные качества и обрести возвышенные силы души, с ним произошло следующее. В период времени, когда он работал над упованием на Небеса, случилось так, что у него закончились свечи. С наступлением ночи он оказался в кромешной тьме, и неоткуда было взяться свече в чаще леса. Однако упование раввина на Небеса и его уверенность в том, что Всевышний несомненно дарует ему возможность изучать Тору, нисколько не ослабли. И вот, посреди ночи пришел некто и принес ему свечу.

В ешиве Новардок говорили, что это был пророк Элиягу, который раскрывается перед людьми, когда они достигают полной самоотверженности в служении Г-споду. Для раввина и его учеников этот случай был явным доказательством силы упования на Небеса. Огарок этой свечи рав Йосеф Юзл хранил 22 года, пока в Новардоке не случился большой пожар, и сгорел также его дом. Все очень сожалели об утрате этой свечи, но раввин сказал, что упование на Б-га столь очевидно, что не нуждается ни в каких доказательствах.

Вся жизнь Сабы из Новардока была полна подобных случаев, когда он всецело полагался на Небеса во всем, что касалось его самого, семьи и учеников. И Всевышний постоянно являл ему Свои чудеса, сокрытые в естественных событиях. Рав Горовиц говорил, что каждый человек, если только задумается о своей жизни, увидит, насколько все происходит ему во благо и как чудесным образом его обеспечивают всем необходимым. Однако люди не осознают этого и во всем видят только случайности.

Выход в Мир Деяния

В 1894-1895 гг. рав Йосеф Юзл эпизодически прерывал свое уединение и приезжал в Кельм к раву Симхе Зисселю, где проводил недели, а иногда даже месяцы для выяснения тонкостей Учения Мусар. Кабинет Сабы из Кельма находился на втором этаже Дома Учения, где он принимал лишь величайших мудрецов Торы. Для рава Йосефа Юзла эта дверь всегда была открыта, и они проводили в беседах долгие часы. Саба из Кельма был категорически не согласен с позицией затворничества, считая, что нельзя скрываться в Шатре Торы, а необходимо выйти в мир и приносить пользу своему народу, в особенности в то непростое время конца XIX — начала XX века, принесшее нашему народу тяжелейшие испытания. Часть еврейской молодежи оказалась увлечена чуждыми нашей вере идеями «просвещения» и социализма, начался пересмотр традиционных ценностей и отход от еврейства. Тора оказалась заброшенной, и в Домах Учения и Молитвы все больше ощущалось запустение, хотя прежде они были полны евреями, посвящавшими свои жизни ее изучению. Несколько лет продолжались споры между двумя великими раввинами, пока рав Горовиц не убедился в правоте Сабы из Кельма.

Рав Горовиц изначально не задумывался о том, чтобы проложить путь духовного служения для многих в народе Израиля, но как только убедился в истинности взглядов Сабы из Кельма, то со всеми своими безграничными силами ринулся в сторону, диаметрально противоположную своим прежним воззрениям. Он оставил уединение, вышел в мир и приложил всю энергию для духовной пользы других евреев — распространения в мире Знания Б-га и трепета перед Небесами. За кратчайшее время ему удалось создать царство Торы в «черте оседлости» Российской империи, в основном в Белоруссии и на Украине, где прежде еврейская молодежь не имела представления о глубоком изучении Торы, принятом в литовских ешивах. Для этого он незамедлительно вернулся в Ковно и принял активное участие в деятельности Колеля.

Рав Йосеф Юзл Горовиц близко к сердцу принял состояние еврейского народа в те дни, его душа стремилась к спасению Торы от забвения. Он ощутил свою ответственность за поколение, оставил место уединения и посвятил всего себя этой важнейшей задаче. В те дни в еврейском мире было совсем немного ешив и колелей, и в них учились лишь великие в знании. Рав Горовиц начал широчайшую деятельность во многих городах и местечках Российской империи: основал колель в деревне Любча, неподалеку от Новардока. Затем он открыл колели во многих городах Литвы, Польши, Белоруссии и Украины: в Шяуляй, Двинске, Минске, Дятлово, Лиде, Варшаве, Бердичеве, Одессе и других местах. Аврехим, учившиеся в этих Домах Учения, стали известными преподавателями Торы и раввинами общин во всем мире.

Основой для создания колелей был фонд филантропа из Берлина Овадьи Лахмана и помощь местных жителей каждого города, где рав Йосеф Юзл открывал Дом Учения. Он приезжал на новое место, задерживался там не более, чем на месяц, собирал десять человек, сердца которых стремились к изучению Торы, договаривался с руководством общины о материальной поддержке колеля и сразу же переезжал в другое место. Он также заботился о том, чтобы эти Шатры Торы посещали ученики рава Исраэля Салантера из Ковно и в первую очередь рав Ицхак Блазер. Раввины многих городов и местечек, узнав об этой деятельности, открывали у себя ешивы и колели.

Рав Авраам Яфен передает слова своего учителя: «Каждому поколению для свершения великих деяний даруется Б-жественная помощь, и ее используют наделенные мудростью и силами души. Но если, не дай Б-г, они не принимают этот дар, то его получают не столь сильные и мудрые, но те, кто посвящают себя славе Небес и распространению Торы, и удостаиваются благословения». Когда Саба из Новардока вышел в мир, Всевышний даровал безграничное благословение его деятельности во благо народа Израиля. Хафец Хаим сказал об этом: «Что осталось от тех, кто насмехался над равом Йосефом Юзлом, — горы пепла, а его деяния все мы видим воочию».

Основание ешивы Новардок

Главным делом жизни рава Йосефа Юзла Горовица стало основание в 1896 г. ешивы в городе Новардок (Новогрудок, Белоруссия) и в дальнейшем целой сети ешив «Бейт Йосеф» во многих городах Восточной Европы, в результате чего он стал широко известен как Саба (Дедушка) из Новардока. Раввин был убежден в том, что только в ешивах формируются личности, совершенные в знании Б-га, прямые душой и чистые сердцем. Только глубокое постижение Торы приводит к тому, что единственным помыслом еврея становится выверение истины в каждом своем поступке. Его дух обретает силу, и никакие веяния в мире не могут его поколебать. В таком состоянии наш народ пребывал на протяжении веков.

Как только стало известно о том, что «затворник из Слободки» открыл ешиву, основанную на его радикальных путях в Учении Мусар — исправлении качеств души и уповании на Небеса, в нее потоками хлынули молодые люди со всех концов света: из далеких городов России, с Кавказа, юноши из хасидских семей Украины и Польши, стремившиеся к трепетному служению Б-гу. И хотя это была литовская ешива, требовавшая от учащихся высокого уровня знаний, Саба из Новардока принимал каждого и не отказывал ни одному желающему.

Новардок был одним из значимых городов в еврейской истории и на протяжении веков славился своими раввинами и богобоязненными жителями. Большая синагога города была возведена в XVII веке, кроме нее были построены еще 15 синагог. Незадолго до открытия ешивы раввином Новардока был великий в знании рав Ицхак Эльханан Спектор, который позже стал раввином Ковно. Духовная жизнь местной общины была очень насыщенной, несмотря на то, что большая часть евреев проживала в нищете. Новардок находился достаточно далеко от Литвы, Учение Мусар не достигло его пределов, но там не было и противостояния этим ценностям, поэтому рав Горовиц решил остановить свой выбор на этом городе и основать в нем ешиву, развитие которой стало главной задачей его жизни.

Раввином Новардока в те дни был рав Йехиэль Михл Эпштейн (1829-1908 гг.) — один из законоучителей поколения, автор галахического труда «Арух Ашульхан». Его корни ведут к изгнанникам из Испании, поселившимся в германском городке Эпштейн, расположенном неподалеку от Франкфурта-на-Майне, откуда и происходит его фамилия. Сам раввин родился в Бобруйске (Белоруссия) 20 Швата 1829 года. Его отец, рав Аарон Ицхак, был крупным подрядчиком, выполнявшим правительственные заказы, щедрым филантропом и при этом большим мудрецом Торы. Рав Йехиэль Михл учился в ешиве Воложин под руководством рава Ицхака, сына основателя ешивы рава Хаима из Воложина — ближайшего ученика Виленского Гаона.

Рав Йехиэль Михл Эпштейн женился на дочери состоятельного купца и филантропа из города Мир рава Яакова Берлина, сестре рава Нафтали Цви Йеуды Берлина (Нецив), главы ешивы Воложин. В возрасте 27-и лет рав Эпштейн стал раввином Новозыбкова, где издал свою первую книгу «Ор Леяшарим» — комментарий на труд Рабейну Тама «Сефер Аяшар», посвященный развитию возвышенных духовных качеств человека. В 1874 г. община Новардока пригласила рава Йехиэля Михла на должность раввина города. Раввин неустанно заботился о жителях Новардока, но также находил время для углубленного изучения и работы над своим галахическим трудом «Арух Ашульхан», ставшим одним из важнейших источников знания, повсеместно изучаемым до сего дня.

В раввинском суде города у раввина практически не было книг, кроме Талмуда, Рамбама и свода законов Шульхан Арух, однако, формулируя свои решения, он ссылался на множество первоисточников и наизусть цитировал мнения законоучителей последних поколений. Иногда он приводил доводы из книги «Арух Ашульхан» еще до ее выхода в свет.

Делом жизни рава Йехиэля Михла было издание книги «Арух Ашульхан», поэтому он отказывался занять место раввина большого города, многочисленные заботы о жителях которого помешали бы ему завершить свой труд. Сразу после заседаний в раввинском суде и других общественных дел раввин возвращался к работе над своей книгой. Рабанит на протяжении 30-ти лет содержала небольшой магазинчик, но раввин, всецело поглощенный Торой, даже не знал, где он находится.

В 1896 г. рав Йосеф Юзл приехал в Новардок, встретился с раввином и руководством общины, сообщил им о своем намерении открыть в городе ешиву и попросил их о помощи. Рав Йехиэль Михл Эпштейн был еще прежде знаком с равом Горовицем, высоко оценивал его пути в святости и всецело его поддержал. Община приняла на себя обязательство оказывать экономическую помощь Дому Учения. Противники Мусара были очень удивлены такому отношению раввина города и спрашивали о его причинах. На это раввин ответил: «Действительно, я тоже не согласен с некоторыми путями рава Йосефа Юзла, и у меня есть различные возражения, но когда я вижу его самоотверженность во имя Небес и сильнейшее духовное влияние на еврейские сердца, то понимаю, что все мои доводы несостоятельны». Однажды некто пришел к раввину Новардока с жалобой на некий обычай главы ешивы. Рав Йехиэль Михл приподнял свою трость, указал посетителю на выход и произнес: «Заверши свои слова и уходи… Он — единственный во всем поколении!» Рав Эпштейн часто встречался с равом Горовицем для обсуждения трудных вопросов Галахи и еврейского мировоззрения.

В кратчайшее время в ешиве в Новардоке собрались 300 учеников, которые изучали Талмуд и Мусар, окунувшись в уникальную атмосферу истинного знания и чистоты души великого учителя. Многие из них в дальнейшем стали известными раввинами и мудрецами Торы, открыли ешивы и возглавили общины не только в «черте оседлости» Российской империи, но и в Западной Европе.

В еврейском мире стало известно о широчайшей деятельности рава Горовица в Новардоке и других городах, об открытии ешив и колелей, основанных на его уникальном пути Мусара, что привлекло в их стены множество учеников. Однако нашлись и те, кто не были согласны с этим путем и пытались представить его сторонников как некую секту в иудаизме. В общину Новардока поступили требования прекратить поддержку ешивы и исторгнуть это движение из своей среды.

На это еврейская община Новардока опубликовала письменный ответ: «Ешива “Бейт Йосеф” вовсе не является сектой, следующей неверными путями. В ней собрались мудрецы Торы, посвятившие свои жизни изучению Талмуда и трудов законоучителей. Наши глаза не лишены зрения, когда каждую неделю мы оказываем ей большую финансовую поддержку. Мы также близко знакомы с руководителями ешивы — великими в мудрости, праведности и цельности; пути их — прямы и ведут в Дом Б-га. Они не наполняют деньгами свои карманы и не получают от нашей помощи никакой личной выгоды, все их деяния — во имя Небес, и нам это достоверно известно. Мы сочли своим долгом публично объявить об этом во имя торжества справедливости».

Свой ответ дал также раввин Новардока рав Йехиэль Михл Эпштейн: «Да онемеют лживые уста, изрыгающие клевету не на дерево и не на камни, а на великих мудрецов Торы. Горе поколению, в чьи дни могло случиться, что человек, вознамерившийся восседать на раввинском кресле, произносит слова глупости и ереси. Было бы лучше, чтобы он вообще не появился на свет. Вот свидетельство уважаемых членов нашей общины, и наши глаза с радостью видят в этом Доме Учения Тору и трепет перед Небесами. Да приумножатся такие люди в народе Израиля, а о порочащих их сказано: уйдите из нашего лагеря».

В начале существования ешивы Новардок в ней не было преподавателей, поскольку путь, проложенный равом Йосефом Юзлом, еще не утвердился, и он не хотел, чтобы другие мудрецы Торы тянули этот Дом Учения в различных направлениях, не соответствующих духу его служения. До появления множества учеников, перенявших воззрение учителя и методы работы над исправлением качеств души, он сам управлял всеми делами ешивы и давал уроки Талмуда и Мусара. В этом он брал пример с рава Симхи Зисселя, который единолично возглавлял Дом Учения Кельма, дабы этот Шатер Торы следовал своим уникальным путем служения. Однако вскоре рав Горовиц понял, что ему не справится в одиночку, и согласно уровням знания разделил ешиву на группы, над каждой из которых поставил юношу, обладавшего глубоким пониманием Талмуда, обретенным им прежде в этой или других ешивах.

Эти юноши стали первыми преподавателями ешивы «Бейт Йосеф» в Новардоке и во множестве ее филиалов, открытых позже в других городах: рав Авраам Яфен — зять и духовный наследник Сабы из Новардока, который после смерти учителя возглавил всю сеть ешив «Бейт Йосеф», основал ешивы в Гомеле, Белостоке и затем в Нью Йорке, рав Альтер Шмулевич, рав Йерухам Варгафтик — автор книг «Бейт Йерухам» и «Диврей Йерухам», рав Ицхак Вайс — в дальнейшем раввин местечка Любча, рав Йузпе Давидовский из Кобрина (Белоруссия) — автор книги «Имрей Йосеф», рав Мордехай Штейнберг — раввин городка Цехановец (Польша), рав Йоэль Баранчик из Риги — глава ешивы «Бейт Йосеф» в Царицине (Волгоград), рав Авраам Залманс из Мира — глава ешивы в Ростове, рав Давид Будник из Книшина (Польша) — глава ешивы в Житомире, рав Давид Бляйхер из Умани — глава ешивы в Межириче (Польша), основавший сеть ешив Новардок в Польше, рав Шмуэль Вайнтройб из Проскурова — глава ешивы в Пинске, рав Шабтай Нахумович — глава ешивы в Седлеце (Польша) и в Хайфе, рав Гилель Виткинд — основатель ешивы Новардок в Тель-Авиве, рав Хаим Зайчик — глава ешивы в Бучаче (Украина) и многие другие.

Учеба в ешиве была глубокой, обсуждения трудных мест Талмуда порой были очень жаркими, — глава ешивы нередко сам принимал участие в этих диспутах, — и тогда перед всеми раскрывалось его фундаментальное знание Талмуда, Первых и Последних комментаторов и законоучителей. Атмосфера, царящая в ешиве, мотивировала учащихся к постижению знания и обретению возвышенности.

Одним из ближайших учеников Сабы из Новардока был рав Йерухам Варгафтик (1875-1965 гг.), который родился в Волковыске (Гродненская губерния Белоруссии), учился в ешивах Воложин и Тельз, стал выдающимся мудрецом Торы и получил раввинскую смиху от рава Йехиэля Михла Эпштейна. Рав Йосеф Юзл попросил его возглавить одну из групп ешивы. Вернувшись однажды домой на праздник Песах, рав Йерухам увидел, в какой вопиющей бедности живет его семья, и решил временно оставить ешиву и заняться предпринимательской деятельностью.

В предисловии к своей книге «Бейт Йерухам» автор пишет о том, насколько он преуспел в материальных делах: «Я строил дома, торговал лесом, покупал тысячи гектаров земли возле города Пинск, прорывал каналы протяженностью в километры для сплава древесины, торговал виноградниками, ездил в Петербург, Финляндию и другие города и страны, проводил ночи в поездах и с раннего утра, не чувствуя усталости, занимался торговлей. Я внимательно прислушивался к каждой деловой возможности согласно духу времени и места и рассчитывал, сколько прибыли можно извлечь из сделки. Мои нервы всегда были до предела напряжены в радости от прибыли или в расстройстве от ущерба. Ведение материальных дел сказывалось на моей духовной жизни. Я запустил изучение Торы, не испытывая мук совести и утешая себя тем, что мое намерение заработать много денег и обзавестись имуществом имеет конечной целью днями и ночами изучать Тору в покое души и снять со своих плеч бремя материальных забот. Также я не отводил руки и от биржевых операций. У меня был большой банковский кредит для приобретения акций различных компаний. Когда их курс поднимался — я богател, когда падал — беднел. Так я беспрерывно претерпевал взлеты и падения. Когда я достиг вершины успеха, то сказал в своем сердце: наступило время отдалиться от мирской жизни, разрушающей дух и душу, ибо что будет с моей Торой?»

Саба из Новардока старался вернуть рава Йерухама в ешиву, поскольку он был одним из его первых учеников, и он ощущал с ним особо близкую духовную связь. Однажды во время их встречи рав Йосеф Юзл произнес: «Голубка, голубка, ты оставила свое гнездо. Я благословляю тебя, чтобы ты все потерял в материальных делах и вернулся назад».

Рав Варгафтик продолжает свое повествование: «Все вдруг резко изменилось в моей жизни, и я испытал падение, однако продолжал надеяться на улучшение ситуации. А тем временем из-за занятий материальными делами я потерял годы жизни и большую долю в изучении Торы. И я продолжаю оплакивать эту страшную утрату. Я видел в своей жизни только подготовку к вхождению во Дворец Торы, но настоящую радость я ощущал исключительно в часы учебы и преподавания в ешивах и Домах Учения Талмуда, которые я основал».

Так рав Йерухам формулирует свое воззрение на значимость изучения Торы: «В благословении сказано: “…ибо они (слова Торы) — наша жизнь и долгота наших дней, и ими мы будем заниматься днем и ночью…”^[3] Ничего подобного не происходит при ведении материальных дел. Каждый коммерсант желает, чтобы время протекало как можно быстрее. Если он приобрел большие площади для вырубки леса на протяжении нескольких лет, то желает, чтобы эти годы пронеслись как можно скорее, и он увидел бы прибыль от своего вложения. Время для него — лишь средство для достижения цели, и получается, что он сознательно сокращает свои дни. Совсем не так при занятии Торой, ибо изучающий Талмуд и Мишну всегда испытывает покой души, каждый день значим в его глазах, и он не желает того, чтобы время пронеслось как можно скорее, и он смог бы завершить свой трактат; для него ценен каждый день, час и мгновение». После возвращения в ешиву Новардок рав Йерухам Варгафтик возобновил серьезную учебу и издал несколько книг. Первая из них — «Диврей Йерухам» — посвящена анализу четырех частей свода законов Шульхан Арух. Главы поколения рекомендовали ее для изучения своим ученикам. Он также написал ряд книг — комментариев на труд Рамбама Мишна Тора.

Одним из самых известных учеников ешивы Новардок был рав Яаков Исраэль Каневский (1899-1985 гг.), который родился в хасидской семье в Горностайполе (Украина). Мудрецы Торы его прозвали «илуй из Горностайполя», что позднее сократилось до «Стайплер». В годы Гражданской войны двадцатилетний рав Яаков Исраэль был принудительно призван в Красную армию. Все время службы, не считаясь ни с какими трудностями, он соблюдал шаббат, кашрут и другие заповеди Торы. Ему выдали зимнее обмундирование, но из опасения, что оно содержит в себе шерсть и лен, в тридцатиградусные морозы он носил летнюю одежду, в которой не было шерстяных нитей.

После демобилизации из Красной армии рав Каневский продолжил изучение и преподавание Торы в ешиве Новардок, однако вскоре был арестован за «контрреволюционную агитацию» и около года провел в тюрьме. После освобождения он вернулся к подпольной деятельности в России, но в 1922 г. из-за смертельной опасности, нависшей над каждым религиозным евреем, вместе со своими товарищами, он нелегально пересек польскую границу и пришел в Белосток в ешиву рава Авраама Яфена. В 1934 г., следуя совету Хазон Иша — главы поколения на Святой Земле, он совершил Алию и поселился в Бней Браке, где возглавил ешиву «Бейт Йосеф», основанную учениками Сабы из Новардока в 1929 году. В Земле Израиля рав Каневский стал одним из глав поколения, и тысячи евреев со всех концов мира обращались к нему с вопросами по Галахе, приходили за советом и благословением.

Основополагающей целью ешивы рав Йосеф Юзл видел изучение Мусара согласно проложенному им пути. В этом его подход существенно отличался от воззрений других глав литовских ешив, которые не были сторонниками крайностей и предпочитали последовательность и умеренность в духовном продвижении. Следуя обычаю рава Исраэля Салантера, основавшего в Ковно Дом Учения Мусара, рав Горовиц установил особое место для изучения мудрости трепета.

Рав Йосеф Юзл начать давать уроки веры, в которых проявилось его знание Тайного Учения и ораторский дар. Его сильный голос, сияющее лицо и полные глубинной мудрости слова, пробуждали чувства, вызывали восхищение величием Торы и продвигали к постижению тайн души. Он вводил своих учеников в сокровищницу знания, постигнутого им за долгие годы изучения Мусара и исправления качеств души и служения Всевышнему. Его влияние на людей было очень ощутимым и приводило их к трепету перед Небесами. Саба из Новардока лично беседовал со всеми учащимися ешивы, благодаря чему они существенно изменялись и становились людьми Торы.

В ведении споров и дискуссий он видел важнейший элемент духовного роста, и в ешиве Новардок был установлен час, когда ученики обсуждали между собой важнейшие вопросы веры. Это называлось «биржей», по аналогии с переговорами между торговцами, в результате которых устанавливаются цены на различные товары. В продолжении этой книги мы опишем, как это происходило и что приводило участников к ясности мышления и глубине знания. Благодаря крайним и категоричным методам исправления себя ешива Новардок обрела известность во всем мире.

Всего лишь за несколько лет ученики Сабы из Новардока основали в «черте оседлости» царской России десятки ешив, в которых учились сотни молодых людей. С особыми трудностями они столкнулись во времена Первой революции в России (1905-1907 гг.), когда еврейская молодежь была охвачена влиянием провозглашенных в те времена лозунгов и идей равенства, переустройства мира и многообещающего «светлого будущего». Такое положение в стране нанесло большой урон миру Торы.

Политическая борьба, промышленный спад, нестабильность денежного обращения, неурожай и государственный долг, выросший со времен русско-турецкой войны, требовали принципиальных изменений в управлении государством. Недовольство властью вызывали и неудачи в русско-японской войне, низкий уровень жизни большей части населения страны, отсутствие гражданских свобод, равенства перед законом и неприкосновенности личности привели к брожению в обществе. В особой мере происходящее повлияло на Еврейскую Общину, чему, несомненно, способствовали и такие причины, как антисемитизм, ущемление в правах еврейского меньшинства, погромы в России, ассимиляция и, в первую очередь, надежды на «скорое светлое будущее».

К несчастью, ураган происходивших в те дни событий унес и некоторых юношей из ешивы «Бейт Йосеф», которые покинули Дом Учения и оставили соблюдение Торы. Все это привело Сабу из Новардока к убеждению: зов времени требует самых резких и экстремальных действий в работе над исправлением человека. В особенности на него повлиял следующий случай. Один талантливый юноша из местечка Семятичи (Польша), в сердце которого не было никаких других желаний, кроме изучения Торы, однажды приехал домой на праздники. За несколько дней он стал совсем другим человеком и оставил соблюдение заповедей. «Когда я узнал об этом, — рассказывает рав Йосеф Юзл, — то полностью убедился в том, что в наше время невозможно прийти к соблюдению Торы без чувственного восприятия Мусара». В то время он ввел множество установлений в жизни ешивы, чтобы в еще большей мере наполнить ее возвышенным духом и ярче зажечь в сердцах учеников огонь веры в служении Небесам. В особенности это ощущалось в праздники Рош Ашана и Йом Киппур. В Дни Трепета учащиеся много часов в день изучали Мусар, и вся ешива излучала сияние Б-жественного Завета.

Ешива росла, и для ее поддержки требовалось все больше средств, ответственность за соискание которых лежала на плечах Сабы из Новардока. Благодаря своему влиянию на сердца людей он находил состоятельных коммерсантов, поддерживавших ешиву щедрыми пожертвованиями. Нельзя не вспомнить об известном филантропе из числа последователей рава Исраэля Салантера Дова Зельдовича из Минска, который на протяжении многих лет оказывал ешиве Новардок существенную помощь. Дов Зельдович удостоился и знания, и богатства и был одним из главных филантропов мира Торы. Кроме того, что его отличали мудрость и трепет перед словом Г-спода, он обладал исключительными человеческими качествами. Если ему казалось, что он не отнесся к кому-то достаточно почтительно, то не ленился поехать к нему и просить у него извинения, привозил ему ценные дары и не уходил, пока не был полностью прощен. Он ощущал особую духовную связь с равом Йосефом Юзлом и периодически отправлял ему крупные суммы денег, исчислявшиеся тысячами рублей. В особенности он старался поддержать ешиву в трудные времена, когда у нее не было средств на самые первостепенные нужды.

В целях сбора средств на ешиву Саба из Новардока был вынужден посещать разные города, но всегда избегал чрезмерных усилий из-за своего предельного упования на Всевышнего. Он был внимателен в том, чтобы не сделать больше необходимого и не перейти границу уместных стараний, и Творец всегда даровал ему все, в чем была крайняя надобность. Он никогда не воздерживался от расширения ешивы и не отказывался принимать новых учеников из-за финансовых трудностей.

Рав Горовиц всегда довольствовался малым, считая, что исполнить Тору можно только в нужде, как сказали об этом наши мудрецы: «Будьте почтительны к беднякам, ибо от них выйдет Тора»^[4]. Он часто повторял слова царя Шломо: «Обманчива прелесть и тщетна краса, женщина, трепещущая перед Г-сподом, достойна хвалы»^[5]. Наши мудрецы отнесли этот стих Писания к праведному поколению рабби Йеуды бен рабби Илая, о котором сказано: «Шесть мудрецов укрывались одним талитом и занимались Торой!»^[6] Из этого следует, что Тора обретается только в условиях скудости и нужды, но не в богатстве и излишествах.

В ешиве «Бейт Йосеф» было принято: «Таков путь Торы: хлеб с солью ешь и воду в меру пей, и на земле спи, и жизнью, полной страданий, живи, и занимайся Торой. Если ты поступаешь так, “…счастлив ты, и благо тебе…”^[7] — счастлив ты в этом мире, и благо тебе в мире Грядущем»^[8]. Большинство учеников располагались на ночь в различных синагогах города, спали на деревянных скамьях и не обращали внимания на трудности, скудное питание и изношенную одежду. Их единственным стремлением было восхождение к новым уровням в Торе и трепете перед Небесами.

Пример этому они видели в своем учителе, который полностью освободился от всего материального и не имел в этом мире ничего, кроме духовных целей. Поэтому он считал достаточным обеспечить ешиву только жизненно необходимым, однако в те годы и это было очень непросто. Другие мудрецы Мусара усматривали в таком подходе пренебрежение к Торе и унижение мудрецов, посвятивших себя ее изучению, однако Саба из Новардока был с этим не согласен и призывал к служению Б-гу в бедности и лишениях.

В первые годы у ешивы не было своего здания и занятия проходили в Большой синагоге Новардока, которую ей предоставила община, а Дом Учения Мусара располагался в Талмуд Торе. Незадолго до начала Первой мировой войны из Америки пришло пожертвование в размере 5000 рублей для возведения здания ешивы, которое вскоре было построено и названо «Стена», что самым наглядным образом отражало суть воззрений Новардока. Там проводились молитвы и располагался Дом Учения Мусара, а изучение Талмуда продолжалось в Большой синагоге.

В 1908 г. скончался раввин Новардока рав Йехиэль Михл Эпштейн, после чего рав Йосеф Юзл принял активное участие в выборе нового раввина города. Он считал необходимым, чтобы раввин города поддерживал ешиву и заботился о ней. Руководство общины Новардока избрало на должность раввина рава Авраама Бурштейна. Однако Саба из Новардока был категорически против этого назначения, поскольку рав Бурштейн относился к числу противников Учения Мусар. В то время в Литве многие, и в том числе известные раввины, выступали с тяжкими обвинениями в адрес учителей Мусара, представляя их своеобразной сектой в народе Израиля, установившей себе новые пути и обычаи. Они публиковали в газетах статьи, осуждающие мудрецов Мусара, на которых в изобилии изливались всевозможные обвинения. Некоторые из оппонентов собрались в Ковно на особую встречу и обнародовали заявление, в котором перечисляли многочисленные претензии к учителям Мусара и призывали раввинов и весь народ не допустить «распространения сетей этого движения на изучающих Тору, дабы оно не захлестнуло их своей поддельной привлекательностью».

Рав Горовиц с искренним уважением относился к раву Бурштейну, поскольку считал его выдающимся мудрецом Торы, но категорически выступил против его назначения на должность раввина Новардока, и в результате тот был вынужден покинуть город и позже стал раввином города Тавриг (Таураге) в Литве. Так же нетерпимо Саба из Новардока отнесся к нескольким другим претендентам на должность раввина и делал все возможное, чтобы руководство местной общины считалось с его мнением и назначило раввина, подходящего для всех евреев города.

В течение более двух лет в Новардоке не было раввина, пока на эту должность не был принят известный мудрец Торы рав Менахем Краковский, который прежде был раввином местечка Хиславичи (Белоруссия). Рав Менахем Краковский (1870-1929 гг.) родился в небольшом литовском городке Волковышки (Вилкавишкис). В детские годы он учился у раввинов города рава Элиэзера Ланды и рава Яакова Давида Виловского. В юношеском возрасте он постигал мудрость Торы в ешиве Воложин у рава Нафтали Цви Йеуды Берлина и рава Хаима Соловейчика. Он издал книгу «Аводат Амелех» — комментарий на труд Рамбама «Мишна Тора». И хотя рав Краковский не был сторонником Учения Мусар, Саба из Новардока поддержал его назначение, поставив единственное условие, что тот не откроет в городе другую ешиву, чтобы не расколоть общину.

Рав Краковский был принят на должность раввина, однако он совсем иначе видел историческую перспективу Еврейской Общины, сохранившей верность Б-жественному Завету, и спустя некоторое время все же открыл ешиву «Тора Ведаат», в которой изучение Торы сочеталось с преподаванием светских предметов. Вначале это учебное заведение располагалось в синагоге «Хайей Адам», но позже раввин потребовал от рава Горовица освободить для него Большую синагогу.

Саба из Новардока отказался, сославшись на изначальную договоренность между ними, и тогда раввин города своевольно направил своих учеников занять часть синагоги, что привело общину к конфликту в первую очередь в вопросах отношения к Мусару и к изучению в ешивах светских предметов. Началось противостояние между учениками. Такая ситуация причиняла раву Йосефу Юзлу большие страдания. Сначала он думал покинуть Большую синагогу и перенести Дом Учения в другое место, как поступил Саба из Слободки во время конфликта с противниками Мусара в Ковно. Затем он начал размышлять над тем, чтобы вообще оставить Новардок и основать ешиву в другом городе или даже совершить со своими учениками Алию в Землю Израиля, где, соблюдая заповеди Святой Земли, вознести изучение Мусара и служение Всевышнему на еще более высокий духовный уровень. В те дни Саба из Новардока часто говорил: «Без трепета перед Небесами люди способны убить друг друга за охапку сена».

Учитель понимал, что такая ситуация не может продолжаться дальше и размышлял над тем, как прекратить конфликт в общине и уберечь ешиву от постороннего чуждого влияния, противоречащего его убеждениям и видению картины мира. Рав Йосеф Юзл отличался полным бесстрашием, и когда ставил перед собой святую цель, то использовал все средства для ее достижения. После долгих сомнений и колебаний он принял однозначное решение: встал посреди Большой синагоги и велел ученикам раввина города покинуть здание. Отказавшиеся исполнить его указание были выведены силой, после чего учебное заведение «Тора Ведаат» возвратилось на прежнее место и в городе восстановился порядок.

История рассудила спор между двумя раввинами. В начале Первой мировой войны рав Менахем Краковский побоялся ответственности за жизни своих учеников, закрыл ешиву, оставил общину и уехал в Вильну, где занял некую должность, в то время как Саба из Новардока открыл десятки филиалов ешивы «Бейт Йосеф» во многих городах. В те опасные и смутные времена он дал объявления в еврейских газетах о том, что в любом количестве примет всех желающих изучать Тору. В результате в отделения ешивы Новардок в разных городах пришли сотни молодых людей, разбросанных войной по всей Восточной Европе.

Саба из Новардока посвящал всего себя основанной им ешиве, но не забывал также и о своем духовном состоянии, периодически на несколько дней оставляя город, чтобы в уединении предаться служению Г-споду в соответствии с комментарием рабейну Бхайя: «Основа чистого сердца — любовь к уединению». Однако в тот исторический период тяжелейших испытаний еврейского народа раввин считал неуместным отделение от людей.

Он приводил слова рава Исраэля Салантера, который был против отрешенности от мира и призывал к активной деятельности на благо народа Израиля. Однако вместе с тем он считал необходимым время от времени отстраняться от всех забот, дабы задуматься о своем состоянии и провести анализ души. Он не считал правильным, чтобы человек истощился, заботясь о других. У него должна оставаться возможность периодически освобождаться и задумываться о себе.

Согласно своим воззрениям на протяжении всей жизни некую часть времени рав Йосеф Юзл проводил в уединении. В трех километрах от Новардока он построил в лесу небольшую деревянную избушку. Строительство этого домика потребовало немалых расходов, а материальное положение ешивы в тот период, впрочем как и всегда, было очень тяжелым. Плату за этот дом он частично внес наличными, а остальное — долговыми обязательствами.

В те дни в городе продолжался конфликт, связанный с избранием раввина, и некоторые, в том числе влиятельные члены общины, негативно относились к раву Горовицу и его ешиве, используя любую возможность ему досадить. Они принудили подрядчика обратиться в суд для взыскания долга по векселям, в результате чего лесную избушку могли реквизировать за неуплату. Когда насмешники спросили раввина, стоило ли строить этот дом, чтобы тотчас его лишится, он ответил: «Там однажды собрались раввины ешивы и состоялась молитва и изучение Мусара. И все затраты денег и сил стоят того».

В результате рав Йосеф Юзл преодолел все трудности и завершил строение лесного домика. Он перенес в него немного мебели и книг и иногда оставлял общество людей, уединяясь в этой хижине. В основном он отправлялся туда в тяжелые времена, когда нуждался в душевном покое и восстановлении сил. Он никогда не испытывал страха, и, если чувствовал необходимость, отправлялся в свое убежище посреди ночи, и его не могли остановить ни дождь, ни гроза, ни снежные бури. Бывало, рав Йосеф Юзл проводил там по нескольку часов или даже дней. В этом домике его навещали близкие ученики, иногда посетители приезжали издалека за советом и поддержкой. Также и в городе у него было место, где он оставался в одиночестве, и порой посреди ночи на несколько часов уединялся в Доме Учения Мусара.

[1] Йевамот 63а.

[2] Макот 10б.

[3] Вечерняя молитва, благословение перед «Шма Исраэль».

[4] Недарим 81а.

[5] Мишлей 31:30.

[6] Сангедрин 20а.

[7] Теилим 128:2.

[8] Авот 6:4.