Мусар ешивы Новардок 5. Семья Сабы из Новардока

На протяжении первых лет существования ешивы рав Йосеф Юзл находился в Новардоке один, а его семья по-прежнему проживала в Слободке, и он возвращался домой два раза в год на праздники Песах и Суккот. Не желая получать материальную пользу от ешивы, он экономически не поддерживал свою семью, что изначально обусловил перед свадьбой. Его жена владела пекарней, в которой сама же и работала. Она жила в бедности, но радовалась своей доле, осознавая величие духовных ценностей и деяний своего мужа.

Рав Ицхак Блазер (рав Ицеле Петербургер), который после смерти рава Исраэля Салантера стал главой учителей Мусара, не разделял этих воззрений рава Йосефа Юзла и пытался убедить его принимать от ешивы средства для поддержки своей семьи, однако Саба из Новардока оставался непоколебим. И даже после того, как рав Горовиц перевез семью из Ковно в Новардок, он не брал из фонда ешивы для своей жены и детей ничего, кроме самого необходимого для предельно скромного существования.

У Сабы из Новардока было два сына и четыре дочери, которых он выдал замуж за выдающихся мудрецов Торы. Свою старшую дочь от первой жены г-жу Двору рав Горовиц выдал замуж за рава Реувена Сильвера. Он получил знание Торы в ешиве Воложин, обладал феноменальной памятью и столь глубоко знал Талмуд и Тосафот, что цитировал их наизусть из начала в конец и из конца в начало. Он практически не покидал Дом Учения и был всецело погружен в изучение Торы. Перед началом Второй мировой войны раввин уехал в США и позже совершил Алию в Землю Израиля.

Рав Альтер Шмулевич (1878-1919 гг.) женился на г-же Этл — второй дочери Сабы из Новардока от первой жены. Рав Альтер Шмулевич учился у рава Натана Цви Финкеля в основанной им в Слободке ешиве «Кнессет Исраэль», где получил свое знание Торы. В 1897 г. раввин Слуцка — рав Яаков Давид Виловский (Ридбаз) обратился к Сабе из Слободки с просьбой помочь в открытии ешивы в его городе. Рав Финкель выбрал четырнадцать своих ближайших учеников и направил их в Слуцк для основания ешивы. Одним из них был рав Альтер Шмулевич. После женитьбы на дочери Сабы из Новардока рав Альтер некоторое время преподавал в ешиве своего тестя, однако его сердцу был ближе духовный путь Сабы из Слободки, что не соответствовало воззрениям Сабы из Новардока, поэтому ему пришлось оставить занимаемую должность и вернуться в Литву.

В 1909 г. в городке Щучин Ломжинской губернии (Польша) был основан филиал ешивы Слободка, который возглавил известный учитель Мусара рав Йеуда Лейб Хасман. Там преподавали самые первые ученики Сабы из Слободки и среди них рав Альтер Шмулевич. В период скитаний во время Первой мировой войны раввин переехал в Гродно, куда рав Натан Цви Финкель направил небольшую группу учеников «Кнессет Исраэль» для основания ешивы, которая, после того как ее возглавил рав Шимон Шкоп, стала одной из самых известных в Восточной Европе и укоренила знание Торы в сердцах и умах нашего народа. В этой ешиве рав Шмулевич провел более трех лет. В 1918 г. скоропостижно скончалась его жена, а полгода спустя во время эпидемии тифа умер он сам, оставив после себя четырех маленьких детей. Старшим из них был рав Хаим, который в будущем стал машгиахом ешивы Мир.

Третьим зятем Сабы из Новардока стал рав Исраэль Яаков Лубчанский, женившийся на дочери раввина г-же Фейге Малке, родившейся у него от второй жены. Рав Исраэль Яаков Лубчанский (1872-1941 гг.) родился в Барановичах (Белоруссия) в семье раввина города и с юных лет был воспитан в духе Учения Мусар. Их семья славилась милосердием и поддерживала нуждающихся куском хлеба, добрым словом и верным советом. Возвышенные духовные качества родителей в полной мере передались их сыну. Свой духовный путь он начал в доме отца и затем продолжил в ешиве Новардок, куда пришел в юном возрасте, став одним из великих в знании. Рав Исраэль Яаков увидел величие своего учителя и последовал за ним по его стезе святости.

В самом начале пребывания в ешиве «Бейт Йосеф» он прилагал все силы для исправления своей души: обретения любви к ближнему, искоренению стремления к славе и к другим возвышенным целям. Все ученики, так же привычные к радикальным методам духовной работы, увидели, каких духовных высот он достиг. Так рассказывают о его скромности: каждый раз, когда во время выступления рав Исраэль Яаков приближался к своим самым важным открытиям, он произносил: «я — прах и пепел», — и тогда всем становилось ясно, что сейчас прозвучат выдающиеся слова мудрости.

Супруга рава Исраэля Яакова рассказывает о его обыкновениях в изучении Торы: в долгие зимние ночи после субботней трапезы он спал не более двух часов, после чего вплоть до утренней молитвы изучал Талмуд и книги Тайного Учения. Мусару он посвящал раннее утро, и в течение всего дня нередко можно было услышать, как он произносил: «Человек видит все недостатки, кроме своих собственных» и «Каждому, кто превозмогает себя, прощают все грехи». Служение в духе Мусара наполняло всю сущность раввина, и из этого проистекали все его деяния. После эмиграции ешив «Бейт Йосеф» из России в Польшу рав Лубчанский вернулся в Барановичи, и рав Эльханан Вассерман назначил его на должность машгиаха ешивы.

В 1939 г. после начала Второй мировой войны ученики ешивы Барановичи бежали в Литву, благодаря чему сохранили свои жизни до 1941 года. Сам рав Лубчанский оказался в Ковно и погиб во время «раввинской акции» в воскресенье 11 Тамуза (6 июля) 1941года.

В тот день раввины и ученики ешив собрались в Слободке в доме главы ешивы «Кнессет Исраэль» рава Авраама Гродзенского. Возвышенная атмосфера святости царила в те дни среди обреченных на смерть мудрецов Торы, которые посвящали свои последние дни и часы изучению Торы и трепетному служению Небесам.

Внезапно калитка распахнулась, и во двор вошли четверо вооруженных литовских нацистов. Вначале их крики оставались без внимания, поскольку все присутствовавшие были всецело поглощены изучаемой темой Талмуда. Когда убийцы увидели, что раввины их не замечают, они сделали несколько выстрелов, услышав которые, все вскочили со своих мест. Литовцы отреагировали на это животным смехом. «Нам известно, что вы планируете организовать восстание в целях побега в Палестину!», — сказали они. «Выстраивайтесь в колонну и следуйте за мной», — приказал один из них.

Колонна ведомых на смерть раввинов двигалась по улицам Ковно. В их глазах не было страха, они смело шли вперед, понимая, что их гибель станет искуплением за весь еврейский народ. В ту же ночь они были расстреляны во рву Девятого форта, да отомстит Всевышний за их кровь. Несколько женщин, освобожденных из форта на следующий день, рассказывали о том, как слышали автоматные очереди, оборвавшие чтение молитвы «Шма Исраэль», которую вознесли перед смертью великие учителя Торы, провозгласившие единство Творца в сотворенном Им мире.

Рав Авраам Яфен женился на четвертой дочери Сабы из Новардока г-же Саре. Он был преподавателем ешивы Новардок, основал отделения ешивы в Гомеле и позже в Белостоке и стал духовным наследником Сабы из Новардока, возглавив после его смерти всю сеть ешив «Бейт Йосеф». Он избежал гибели во время Второй мировой войны, получив визу в США, и открыл ешиву Новардок в Нью Йорке.

Рав Авраам Яфен (1887-1970 гг.) родился в Пинске. Его родители со слезами на глазах возносили молитву Всевышнему, чтобы их сын вырос мудрецом Торы, верным Б-жественному Учению, и Творец ответил на их молитвы. В детские годы он учился в Талмуд Торе в Пинске, и преподаватели, заметив в нем особые способности и желание к учебе, поняли, что его душа спустилась в нижний мир для великих деяний в народе Израиля. В юности рав Авраам отправился в ешиву города Слуцк, основанную Сабой из Слободки, и позже — в Кобрин к раву Песаху Прускину, где его называли «гений из Пинска».

Рав Авраам встретил на своем жизненном пути Сабу из Новардока, последовал за ним и внес большой вклад во все свершения ешивы «Бейт Йосеф», вошедшие в историю. Он перенял от своего учителя его стезю в праведности, с «жадностью пил его слова» и исследовал воззрения, став неиссякаемым источником Б-жественного Знания и примером возвышенного образа «человека Мусара». Организаторские и лидерские способности рава Авраама сделали его правой рукой учителя в распространении Торы и основании филиалов ешивы «Бейт Йосеф» во многих городах России.

У рава Йосефа Юзла также были двое сыновей: Хаим, родившийся от первой жены и в молодом возрасте покинувший этот мир, и сын от второй жены Ицхак, который перед Катастрофой европейского еврейства иммигрировал в США.

Развитие ешивы Новардок

Расцвет еврейской жизни в Литве и Польше продолжался до шаббата 9 Ава (1 августа) 1914 г., когда Германия объявила войну России, что перевернуло весь мир. Началась Первая мировая война (1914-1918 гг.) — самая масштабная и кровопролитная в человеческой истории до того времени.

Бедствия и тяготы в первую очередь затронули Литву и Польшу — страны, находившиеся непосредственно возле российско-германской границы, где и начались боевые действия. Германия вела массированное наступление на ближайшие к Восточной Пруссии города, где проходили затяжные кровопролитные бои. Вскоре после начала войны царские власти издали указ, предписывающий евреям, проживавшим неподалеку от линии фронта, покинуть свои дома и перебраться вглубь России. Так были насильственно депортированы многие литовские евреи. Правительство опасалось, что недовольство Еврейской Общины, вызванное национальной политикой Российской империи и многочисленными ограничениями и притеснениями еврейского меньшинства, а также знание близкого к немецкому языка идиш и широкие культурные и экономические связи литовских евреев с их братьями в странах Западной Европы приведут к их сотрудничеству с оккупационными властями на захваченных Германией территориях. Многие ученики и преподаватели ешив были мобилизованы на военную службу или оказались вынуждены бежать, что привело к закрытию большинства ешив.

Основанная Сабой из Слободки ешива «Кнессет Исраэль» сначала закрылась, потом была снова открыта в Минске, а затем, в результате продвижения линии фронта, перебралась в Кременчуг. Ешиве Мир пришлось закрыть свои двери. Ешива Радин временно расположилась в местечке Смолевичи Минской губернии, а затем ее ученики отступали до Могилева, пока не обосновались в городке Сновск (Черниговская область Украины). Тяготы военного времени захлестнули всю страну, везде царило смятение. Требовались невероятные усилия для сбора средств на самые первостепенные нужды. Также были необходимы деньги для подкупа чиновников, чтобы добиться освобождения преподавателей и учеников ешив от воинской повинности.

В те дни многие считали, что лучше оставаться на местах, захваченных германскими войсками, которые побеждали на всем протяжении линии фронта и завоевывали один город за другим, поскольку тогда немецкие власти намного лучше относились к евреям, чем российское правительство, и предоставляли им гражданские права. Однако Саба из Новардока имел другое мнение. И хотя в Германии экономическое положение было лучше, с духовной точки зрения евреям там грозила большая опасность.

В то время среди евреев Германии распространились реформа и «просвещение», целью которых было уподобить евреев другим народам. Как только еврейский юноша приезжал в Германию, он в кратчайшее время становился совсем другим человеком и оставлял Б-жественный Завет. Этого опасался Саба из Новардока и принял решение: ешива покинет Новардок и отправится в изгнание в глубину России. В качестве временного пристанища рав Йосеф Юзл избрал Гомель, куда, несмотря на лишения и опасность в дороге, в одиночку или небольшими группами — кто на поезде, кто на телегах, кто пешком — устремились его ученики.

В конце лета 1915 г. в Гомеле собрались первые 80 человек и основали ешиву, в которой начался новый период духовного расцвета Мусара Новардок. В соответствии с чрезвычайной ситуацией тех дней в России, руководство ешивы провозгласило особое положение и в Доме Учения. Ученики ешивы, уровень знания и веры которых был невероятно высок, совершенно забыли обо всех своих потребностях и всецело посвятили себя распространению Торы. Они ночевали на скамьях синагог, довольствовались в лучшем случае сухим хлебом, были одеты в лохмотья, но совершенно не обращали внимания на материальные условия, всецело посвятив себя служению Небесам.

Тогда Саба из Новардока достиг высочайшего уровня в трепете, полностью освободился от сковывающей материи и устремился только к одной цели — духовному подъему себя и своих учеников. В ешиву «Бейт Йосеф» в Гомель бесконечным потоком хлынули юноши из самых разных городов и местечек, и каждого из них радушно принимали. Рав Горовиц нашел широкое поле для распространения Мусара и без устали, как неиссякаемый источник, давал уроки, полные истинной чистой мудрости. Он лично заботился о каждом из учеников, разительно отличавшихся друг от друга своим происхождением, уровнем знаний и чертами характера. Слово учителя проникало в их сердца, а свет его души влиял на судьбы. Тогда он принял решение расширить границы Дома Учения Новардок и основать множество отделений ешивы в других местах, чтобы воспитать новые поколения мудрецов Торы, которые распространят Учение Мусар во всем мире.

Этим путем последовали и его ученики, которые использовали все возможные средства для привлечения молодых людей в стены ешивы, видя в этом спасение их душ. В тот период времени из-за бедствий и хаоса войны по просторам России странствовали многие юноши, возвращавшиеся домой после закрытия ешив, в которых они учились прежде. Гомель находился на пересечении железнодорожных линий, являясь центральной станцией, соединявшей между собой разные концы этого региона страны. Ученики ешивы Новардок не упустили эту возможность и поочередно дежурили на вокзале и приглашали в Дом Учения всех, кого там встречали. Благодаря этому в ешиву попали многие ученики ешивы Радин, которых Саба из Новардока очень ценил за их глубокие знания и ясное мышление. Он считал, что сможет привлечь их к своему пути в Учении Мусар, в отличие от учеников Слободки, Мира и Воложина, которые следовали другими стезями, проложенными их учителями.

В начале своего существования ешива Радин в полной мере не приняла Учение Мусар, а следовала своим собственным уникальным путем служения Небесам, который определил ее глава — рав Исраэль Меир Акоэн (Хафец Хаим). Он с большим уважением относился к Учению Мусар, однако изучение Торы в ешиве Радин следовало по пути, несколько отличавшемуся от стези Мусара, которую проложил рав Исраэль Салантер и продолжили его великие ученики. Ученики ешивы Радин, которые познакомились Сабой из Новардока, приняли его видение Учения Мусар.

Из Гомеля и других мест в ешиву пришли также юноши, которые прежде не учились в ешивах и не были близко знакомы с глубоким изучением Талмуда и трепетным соблюдением Торы. Некоторые из них не могли поступить в другие ешивы, для учебы в которых требовались глубокие знания Талмуда и было необходимо сдавать тяжелейшие экзамены. В Новардоке они нашли для себя место, где им были рады. Рав Йосеф Юзл не только тепло и дружелюбно принимал каждого, но и ездил по всей округе в поисках новых учеников. Он посещал светские ивритские гимназии и предлагал их учащимся изучать Тору. Некоторые из них соглашались, и способные к преподаванию ученики ешивы начали давать им уроки, в результате чего учащиеся гимназий приходили в ешиву, в последствие став соблюдающими евреями.

Финансовое положение ешивы в годы войны было очень тяжелым. Не раз случалось, что у раввина, его семьи и учеников не было даже куска хлеба и многим не хватало одежды. Однако благодаря безграничному упованию на Б-га, являвшемуся основой Учения Сабы из Новардока, это не мешало духовной работе. На плечах рава Йосефа Юзла лежала забота обо всех нуждах его учеников, но он никогда не стремился найти средств больше, чем на текущий день, и всегда возникало чудесное решение.

Шел второй год войны, все мужчины в возрасте от 18 до 50 лет подлежали мобилизации в армию. Из ешивы «Бейт Йосеф» ни один юноша не пошел на призывной участок, несмотря на многочисленные суровые предупреждения властей. Бывало, что молодых людей задерживали во время облав, но самым непредсказуемым образом им всегда удавалось спастись от беды. Ситуация становилась все более напряженной, и рав Горовиц решил разослать своих учеников по разным городам.

Тогда было трудно предположить, что именно это приведет к возникновению широкой сети ешив и распространению Мусара по всей стране. Саба из Новардока видел, что многие, и в том числе его молодые ученики, уже настолько прониклись мудростью Торы и обрели непоколебимые духовные силы, что сами были способны возглавить ешивы. В то время на просторах России оказались тысячи еврейских беженцев из Литвы и Польши, верных Б-жественному Завету, нуждавшихся в духовной поддержке. Ученики Сабы из Новардока в одиночку или небольшими группами разъехались по всей стране и открыли десятки ешив. Очень скоро сеть ешив «Бейт Йосеф» превратилась в царство Торы, которое охватывало тысячи учеников и продолжало расширяться.

Большей частью ешивы располагались в синагогах городов и местечек. Как правило, местные евреи встречали их радостно и дружелюбно и, убедившись в их фундаментальном знании Торы, утонченном служении, возвышенных духовных качествах, глубокой вере и трепете перед Небесами, оказывали им всевозможную помощь. Иногда приходилось сталкиваться с недовольством габаев, которые были не рады непрошенным гостям, «обосновавшимся» в их синагогах, но ученики Новардока легко преодолевали все препятствия. Материальные трудности и невзгоды их нисколько не тяготили, они приезжали на новое место, приглашали всех желающих учить Тору, и ешива начинала процветать. В некоторых городах, особенно в глубине России, евреи были достаточно далеки от своей традиции и под влиянием литваков возвращались к своим корням. Многие из них становились людьми Торы, посвящая себя служению Творцу.

В тот период времени филиалы «Бейт Йосеф» были открыты в Гомеле, Киеве, Харькове, Нижнем Новгороде, Ростове, Саратове, Бердичеве, Чернигове, Проскурове, Николаеве, Бельцах, Кременчуге, Одессе, Астрахани и еще в нескольких городах. Многие евреи, видевшие духовное величие учеников Сабы из Новардока, силы их души и безграничную энергию в распространении Торы среди народа Израиля, следовали за Мусаром Новардока. Ученики ешив повсеместно занимались с детьми, которые становились немного старше и приходили в ешивы. Во всех Домах Учения царил дух святости, ученики дни и ночи напролет изучали Талмуд и Мусар и преподавали Тору местным жителям.

Центр этой сети ешив в годы Первой мировой войны располагался в Гомеле, где находились рав Йосеф Юзл Горовиц и рав Авраам Яфен. Все главы филиалов ешивы состояли с ними в постоянной переписке и периодически приезжали за советом и духовной поддержкой. Время от времени проводились встречи, на которые собирались представители всех отделений ешивы. На них обсуждались насущные проблемы и потребности каждого города, рассматривались вопросы служения в духе Мусара и меры, необходимые для дальнейшего духовного развития. Решения на этих встречах принимались коллегиально и становились обязательными для всех отделений. Рав Йерухам Лейвовиц — машгиах ешивы Мир — очень высоко оценивал путь Сабы из Новардока: «Если сравнить учителей Мусара с хазанами, то получится, что все главы ешив ведут молитву в одиночку, и все зависит только от них самих, а Саба из Новардока — в сопровождении оркестра».

Рав Йосеф Юзл постоянно посещал все эти города, дабы удостовериться в возвышенности духовного состояния своих учеников и поддержать их сердца словом мудрости трепета перед Небесами. Как мы уже отмечали, у него почти никогда не было денег на дорогу, однако, всецело уповая на Г-спода, он никогда не заботился о завтрашнем дне, и Творец всегда раскрывал перед ним Свою руку, порой самым неожиданным и непредсказуемым образом. Благодаря этому все ученики ешивы Новардок, открывшей свои филиалы во многих городах, смогли исполнить слова пророка: «И да будут глаза твои видеть учителей твоих»^[1].

Образ Сабы из Новардока

Для того, чтобы представить возвышенный образ рава Йосефа Юзла Горовица, необходимо изучить его воззрения на Учение Мусар. Это возможно благодаря тому, что ученики ешивы «Бейт Йосеф» записали произнесенные им уроки и издали их в книге «Уровень человека», навечно сохранив духовное наследие Новардока. Величие раввина проявилось не только в полной реализации его путей, а главным образом в том, что все они возникли из его жизни: стремления к совершенству и постоянной борьбы с недостатками. С рождения ему было свойственно не следовать за другими, а прокладывать свою индивидуальную стезю. Всю жизнь он посвятил тому, чтобы освободиться от присущих человеческой природе предвзятостей и пристрастностей, преодолеть свое естество и сокрушить недостойные черты характера.

Другие мудрецы Мусара полагали, что человек должен исправлять недостатки, искоренять изъяны и обретать возвышенные качества души последовательно и постепенно, но Саба из Новардока не приемлил такого подхода и считал необходимым полностью и мгновенно устранить сети дурного побуждения, всецело охватывающие людей. Он утверждал, что решение человека должно быть настолько твердым, чтобы он изменился кардинально и в одночасье. Необходимо сразу выбрать прямой путь, на котором сердце не будет испытывать никаких колебаний. Ведь если не исправить себя незамедлительно, то это невозможно сделать постепенно. В результате рав Йосеф Юзл превратился в горящий факел духовного света, чистоты и святости. Сокрушив свое дурное побуждение, он освободился от всего материального и физического. Учитель обрел упование на Небеса, не опасался никаких трудностей и испытаний, совершенно не стремился к славе, полностью вышел за рамки телесного, превозмог границы нижнего мира, обретя прочную связь с высшими мирами.

Его особый духовный путь начался с того, что, лишь только увидев истину и величие в образе рава Исраэля Салантера, он незамедлительно оставил все свои материальные дела, заботы о насущном хлебе, на много лет отделился от мира и полностью посвятил себя Торе и обретению чистой веры. Раввин пришел к видению истинной реальности и в особой мере раскрыл перед собой существование Творца.

На протяжении всей жизни и даже в период успешной предпринимательской деятельности рава Горовица над ним не властвовала тяга к материальному. Ученики рассказывали, насколько ему не были свойственны желания и страсти, захватывающие мышление и чувства большинства людей. Он не видел в мире ничего, кроме духовных целей. Все свои дни он позволял себе лишь самое необходимое, отвергая любые излишества. Рав Горовиц перестал носить дорогое меховое пальто, полученное им в подарок на свадьбу. На протяжении многих лет он отказывался принимать от ешивы любые средства, и его жена, проживавшая в Ковно, была вынуждена тяжело работать в пекарне, чтобы обеспечивать их детей. Лишь по требованию рава Ицхака Блазера учитель согласился принимать совсем небольшие суммы для своей семьи. Но и эти крохи он не считал своими. Рав Йосеф Юзл нередко говорил жене: «Знай: все, что есть в нашем доме, принадлежит ученикам ешивы». Ему в принципе было чуждо понятие личной собственности, его дом всегда был открыт для всех. Двери никогда не запирались, и в любое время суток каждый мог войти, поесть, отдохнуть и взять все, что там только было. Нередко учитель снимал с себя последнюю одежду и отдавал ее нуждающимся.

Когда материальное положение ешивы становилось особенно тяжелым, раввин закладывал все, что было в доме, чтобы купить хлеб для учеников. Зачастую его субботний костюм находился в ломбарде всю неделю, а перед наступлением шаббата он заменял его на свое будничное одеяние. Порой приходилось закладывать и подсвечники жены. Как-то к учителю обратился ученик, которому было необходимо поехать домой, а у него в тот час не было даже мелкой монеты. Саба попросил у дочери обручальное кольцо — единственную ценность в доме — и передал юноше, чтобы тот заложил его для взятия ссуды. Однажды учитель обратился к некому человеку, призывая его оставить все дела и посвятить себя служению Всевышнему. Тот спросил: «А что будет с моим пропитанием, его даруют с Небес?» «Да, пропитание даруют с Небес, — ответил раввин, — однако не все умеют его принимать».

Важно отметить, что глава ешивы заботился об учениках больше, чем о своей семье. Если к нему обращалась жена или дети, нуждавшиеся в самом необходимом, он иногда оставлял их с пустыми руками, отвечая, что средства требуются для ешивы. Во время Первой мировой войны, когда свирепствовали голод и нужда, опустели полки магазинов и в карманах не было ни гроша, все, что каким-то образом у них появлялось, он раздавал ученикам, ничего не оставляя в своем доме. Когда удавалось достать немного хлеба или другой пищи, раввин сначала делил это между учениками, а его семья довольствовалась лишь остатками.

Родные рава Йосефа Юзла всецело разделяли его воззрения, видя в этом свойственное еврейскому народу милосердие, полученное нами в вечное наследие от наших отцов. Они охотно шли на все тяготы и лишения во имя Торы и исполнения воли Всевышнего и не воспринимали их как невзгоды, считая такой образ жизни правильным.

В той же степени, в которой Саба из Новардока был свободен от тяги к материальному, он был безразличен и к стремлению к славе. У него не было в ешиве почетного места, и он ни в чем не видел своего преимущества перед другими людьми. Он всегда торопился, бежал, как юноша, сам заботился о всех своих нуждах и отказывался от любой помощи. В поездах он ездил только в вагонах третьего класса, переполненных пассажирами, так что иногда на протяжении всей поездки ему приходилось сидеть или даже стоять. В дороге он останавливался в самых дешевых постоялых дворах. Находясь в других синагогах, раввин занимал место для молитвы в конце зала среди бедняков и простых людей. Когда он собирал средства на нужды ешивы, ему было неприятно предъявлять рекомендательные письма, в которых его восхваляли известные раввины. Учитель всегда вел себя с предельной скромностью и смирением. Нередко ему выказывали неуважение, как простолюдину, но он не обращал на это никакого внимания. Однажды, когда он был в Одессе и молился в последнем ряду синагоги, габай дал ему подержать свиток Торы перед его возвращением в Арон Акодеш.

Рав Йосеф Юзл противился тому, чтобы в связи с его приездом проводились торжественные встречи, и не позволял ученикам его провожать. Во избежание почестей он всегда скрывал время своего прибытия в город или отъезда из него и иногда незаметно отправлялся в путь посреди ночи. Однажды он намеревался посетить ешиву в Ростове, и ему стало известно, что его собираются встречать на железнодорожном вокзале, как у хасидов принято чествовать своих ребе. Тогда он изменил время своего прибытия и приехал на другом поезде. Похожее случилось в Рогачеве: увидев, что многие ученики вышли его провожать, он остановил их и попросил вернуться в ешиву. Рав Йосеф Юзл не позволял называть себя «наш учитель» и вел себя со всеми как равный. Это было не бегством от славы, а ее полным игнорированием. Учитель никогда не обижался, сталкиваясь с оскорблением и унижением. Он всегда следовал истине и нисколько не опасался того, как это воспримут окружающие.

Рав Горовиц требовал от учеников быть верными своему слову. Мы выводим это из путей Всевышнего, раскрытых в Его Творении: «И знай, что Г-сподь, Б-г твой, есть Б-г, Б-г верный, хранящий Завет и милость для любящих Его и для соблюдающих заповеди Его на тысячи поколений»^[2]. Рамбан объясняет: «“Верный” означает: Б-жественное слово никогда не изрекается впустую»^[3]. Таким был наш праотец Авраам, о котором сказано: «И Ты нашел сердце его верным перед Тобой»^[4]. Высочайший уровень в формировании личности — стать «человеком верным»: наши «да» и «нет» должны быть непоколебимыми, и мы всегда обязаны держать слово, и тогда на нас смогут полагаться другие люди.

Однажды некто ехал в город, где проживал человек, которому рав Горовиц был должен небольшую сумму денег, и он попросил их передать. Затем он подошел к тому человеку еще раз и снова просил не забыть об этом, потом опять обратился к отъезжающему и еще раз напомнил о передаче долга, подчеркнув, что возвращение долга — важная заповедь. И когда путник уже сидел в повозке, раввин снова подошел к нему, напомнил и вновь попросил исполнить его поручение. Тот человек был несколько раздосадован и спросил, почему раввин обращается к нему столько раз? Однако в результате эти деньги так и не были переданы.

Как-то раз рав Йосеф Юзл стоял посреди многолюдной улицы в одном из городов и обсуждал со своим учеником, в чем именно следует считаться с мнением людей. Он привел повествование Талмуда: «Нашедший “килаим” — смесь шерсти и льна в своей одежде, должен ее снять, даже если стоит посреди центральной площади, как сказано: “Нет мудрости и нет разума, и нет совета помимо Г-спода”^[5]»^[6]. Ученик спросил учителя, смог бы он сам так поступить в подобном случае? Рав Йосеф Юзл тут же начал раздеваться, и ученику с трудом удалось его остановить.

Однажды Саба из Новардока проводил Йом Киппур в Бобруйске и заметил среди молящихся еврея в раввинском фраке, обутого в кожаные ботинки. Он спросил его, почему тот так поступает, и тот ответил, что у него нет носков. Рав Йосеф Юзл снял свои носки и передал их тому человеку, а сам в течение всего дня ходил босиком. На вопрос близких к нему людей, чем тот еврей предпочтительнее его самого, учитель ответил: «Он живет в этом городе и может испытывать стыд и унижение, а меня здесь никто не знает и не важно, что обо мне подумают».

Служение в ешиве Новардок проявлялось также в молитве, которая была средством принятия на себя Царства Небес, помогала с чувством излить душу перед Г-сподом и являлась источником высшего наслаждения. «Смилуйся над Цийоном, ибо это дом нашей жизни…»^[7] — укажи нам путь к истине, — просим мы Всевышнего. «Ведь в сиянии лика Твоего, Г-сподь, Б-г наш, Ты даровал нам Тору жизни и любовь к милосердию…»^[8] — эти слова в полной мере воплотились в образе Сабы из Новардока. Учитель верил и постоянно убеждался в действенности молитвы, проистекающей из осознания всемогущества и величия Г-спода и пробуждающей в сердце трепет. И когда в молитве он взывал к Б-гу, было непосредственно видно, насколько он исполнил повеление: «Знай, перед Кем ты стоишь».

Однажды к Сабе из Новардока со слезами на глазах пришел еврей с просьбой помолиться за его сына, который был тяжело болен и лежал на смертном одре. Учитель посоветовал ему обратиться к опытному врачу, консультация которого стоила 100 рублей. Несчастный отец с готовностью согласился. Тогда рав Йосеф Юзл выдвинул другое предложение: нанять на эти деньги десять человек, чтобы они молились за больного, — ведь сказано в Талмуде: «Каждому, кто вкладывает все силы, отвечая: “Амен, да будет благословенно Его великое имя…”, отменяют обвинительный приговор»^[9]. Отец больного ребенка начал колебаться, последовать ли совету раввина. Тогда рав Йосеф Юзл произнес: «Как вам поможет молитва, если вы сомневаетесь в ее силе и слаба ваша вера в то, что Всевышний — надежный целитель, в Чьей руке судьбы всех творений».

В начале своего духовного служения в Ковно рав Горовиц преднамеренно унижал себя, чтобы сломить стремление к славе. Он ходил по улицам города босиком и в мешковине, что вызывало насмешки окружающих. Однажды он оказался на встрече, на которой присутствовали известные мудрецы Мусара. Они говорили о важнейших вопросах веры, и там царила возвышенная атмосфера, проникающая в глубины сердец. Когда подали угощение, рав Йосеф Юзл причмокнул губами и восхитился вкусом пищи. Со всех сторон на него устремили взгляды раввины, удивляясь, что его заинтересовали не обсуждаемые тончайшие темы веры, а качество закусок. Много лет спустя он рассказал об этом, разъяснив свое намерение принизить себя.

Саба из Новардока призывал еврейский народ не избегать трудностей и испытаний, поскольку именно их преодоление и является истинной жизнью, приводит к духовному росту и приносит благословение. Он рассказывал об одном грешнике, который пришел к Аризалю и стал высокомерно хвалиться перед ним своей эрудицией и насмехаться над мудрецом Израиля. Аризаль посмотрел ему в глаза и начал перечислять грехи, которые злодей совершил в тот самый день. Насмешника охватил ужас, и он лишился чувств. Придя в себя, он обратился к Аризалю с просьбой показать ему путь к исправлению и раскаянию. Мудрец вынес решение: «Надлежит залить в горло грешнику расплавленный свинец, дабы смерть стала ему искуплением за совершенные им преступления». Тот человек согласился принять мученическую смерть, лег, закрыл глаза, и… Аризаль положил ему в рот ложку меда. Так же необходимо поступать и нам и выстоять во всех испытаниях, которые, несомненно, принесут нам не гибель, а духовный подъем.

Саба из Новардока был совершенно безразличен ко всему материальному. На протяжении всей своей жизни он испытывал беспрестанные лишения, но это никак не мешало его служению Всевышнему и духовному росту. Нередко он голодал и ходил в старой поношенной одежде, но всегда испытывал радость и его лицо излучало сияние. Он совсем не думал о себе, но постоянно заботился о тысячах учеников всех отделений ешивы. Его уверенность в милосердии Всевышнего была столь безграничной, что он никогда не волновался о завтрашнем дне, стараясь обеспечить учеников лишь на сегодня.

Необходимо отметить, что упование на Всевышнего и освобождение от сетей дурного побуждения не привело Сабу из Новардока к бездействию и лени. Он был полон энергии и во всех своих поступках руководствовался чистыми намерениями во имя Небес, к которым не примешивались никакие чуждые соображения. В этом убеждался каждый, кто удостоился хоть раз встретить его на своем пути. Глубокая вера и трепет перед Небесами постоянно поддерживали в нем силы для распространения Учения Мусар. Его душа была охвачена праведным пламенем, и он всегда был в движении, не позволяя себе отдыха и покоя. Учитель говорил об этом: «Если необходимо послать письмо, лучше отправить телеграмму; когда требуется послать телеграмму, лучше отправить посланца; вместо посланца следует поехать самому».

Рав Горовиц никогда не избегал трудностей, и ничто не могло стать препятствием на его пути. Что бы он ни делал, его никогда не посещали сомнения, соответствует ли это его достоинству, сможет ли он с этим справиться и хватит ли на это средств. Единственным критерием для него было лишь соображение необходимости его действий.

Рассказывал рав Горовиц: «Я никогда не задавался вопросом, является ли нечто возможным, а лишь размышлял, будет ли это полезным. И как только я приходил к решению, ничто не могло стать помехой на моем пути». Так он поступал с юных лет, в точности следуя своим воззрениям и не страшась никаких трудностей. Он говорил: «Всего, что действительно необходимо человеку, он может добиться своими силами, — будь это не так, Всевышний наделил бы его третьей рукой». Раввин не принимал от людей никакой заботы о себе лично, ссылаясь на то, как наши мудрецы восхваляли судью Шимшона: «Все двадцать два года, что он судил Израиль, он ни к кому не обратился с просьбой перенести его посох с места на место»^[10]. И Всевышний одарил рава Йосефа Юзла неисчерпаемыми силами для преодоления всех препятствий и осуществления всех замыслов. Он не считался ни со своим возрастом, ни с состоянием здоровья, никогда не обращался к врачам, и Всевышний неизменно даровал ему полное излечение. Его силы не ослабли и в старости, он не пользовался тростью, не боялся жары и холода.

Учитель говорил, что человек всегда должен оставаться молодым, и нельзя позволить себе состариться. Более того, в последние годы жизни он испытал обновление сил, о чем рассказывал, приводя слова пророка Йешаягу: «Он дает уставшему силу и обессилевшему великую мощь. И устанут юноши, и утомятся, и молодые споткнутся. И уповающие на Г-спода сменят силу, поднимут крылья, как орлы, побегут и не устанут, пойдут и не утомятся»^[11]. «Когда орел состарится, ему становится тяжело нести в полете свое тело, и тогда он вырывает клювом старое оперение, чтобы облегчить ношу. Вместо старых перьев вырастают новые, и его силы обновляются, как в юные годы, и об этом сказано: “Насыщает Он благом уста твои, и обновляется, как у орла, юность твоя”^[12]»^[13]. Тогда, во время Первой мировой и гражданской войн и советских репрессий он основал десятки ешив во многих городах России и спас души тысяч юношей еврейского народа и их потомков от духовной гибели и исчезновения.

Мощные силы души позволяли Сабе из Новардока выстоять во всех испытаниях, и он не боялся никаких трудностей на своем пути. В период 1896-1898 гг. в Литве возникло противостояние Учению Мусар, и некоторые раввины выступили с тяжкими обвинениями в адрес мудрецов Мусара, представляя их сектой в народе Израиля, установившей себе новые и непривычные пути и обычаи. Во многом именно поступки, взгляды и образ жизни рава Горовица привели к обострению этого конфликта, однако он твердо стоял на своем, разъясняя свои пути в служении Всевышнему.

Необходимо отметить, что рав Йосеф Юзл не настаивал на истинности своих воззрений, но постоянно выверял каждое из них. Иногда можно было услышать, как в порыве чувств со слезами на глазах он вслух вел споры со своей душой о том, какой путь является правильным. Он часто поднимал перед учениками вопрос: «Каким образом можно узнать, в чем заключается воля Творца и каковы стези служения Ему?» Раввин постоянно исследовал эти вопросы и неоднократно говорил: «Если кто-нибудь найдет что-либо неверное в моих путях, я незамедлительно признаю истину и изменю свои воззрения».

К этому учитель добавлял: «Если бы в любой, даже самой далекой стране, нашелся некто, кто мог бы раскрыть передо мной правду, я не пожалел бы сил и отправился туда, чтобы ее постичь». Рассказывают, что когда усилилось противостояние его путям со стороны многих литовских раввинов, он начал серьезно задумываться: стоит ли ему продолжать следовать этим путем или снова отделиться от мира и вернуться к уединению, как в юности, или же вместе с ближайшими учениками совершить Алию в Землю Израиля. Но после долгих размышлений учитель пришел к выводу, что его стезя верна и решил следовать ею, несмотря на все помехи. Однажды относительно воззрений Сабы из Новардока спросили Хафец Хаима, и он ответил: «Изучение Мусара в это время является крайней необходимостью. Я лично знаком с равом Йосефом Юзлом и могу сказать: все его деяния — во имя Небес!»

Сабе из Новардока было свойственно предельное стремление к истине. Однажды, когда он находился на постоялом дворе, к нему обратился «просвещенец» и начал обсуждать с ним вопросы веры. Раввин вежливо и доброжелательно поддерживал разговор, пытаясь приблизить того еврея к Торе и заповедям. Посреди диалога тот велел кучеру запрягать карету, и Саба из Новардока сразу же закончил беседу. «Просвещенец» не понял, что случилось, и с удивлением спросил раввина. Рав Йосеф Юзл ответил: «Я никогда в жизни не занимался ведением пустых и бессмысленных споров и дискуссий, а только выяснением истины, дабы следовать ей в жизни. И если перед человеком раскрывается истина, то он должен незамедлительно изменить все свои пути. Но если так, — обратился учитель к “просвещенцу”, — как в то время, что мы стараемся выяснить истину, вы можете сказать конюху запрягать повозку, чтобы ехать в прежнее место? Ведь, возможно, реальность, которая раскроется перед вашими глазами, предполагает правильным совсем другой путь! А значит, истина вас совсем не интересует, и вы лишь ведете праздные беседы, чтобы убить время».

Саба из Новардока был тверд и несгибаем не только в отношении себя и своей ешивы, но во всем, что касалось истины, даже если это не затрагивало его лично. Как только он замечал несправедливость, то всеми силами противостоял ей. Однажды, находясь в одном местечке, он оказался свидетелем того, как его жители, придя к своему раввину, не выказали ему надлежащего почтения. Рав Горовиц незамедлительно вмешался и упрекнул их. Они оправдывались тем, что их раввин недостаточно строг и не увещевает их так же назидательно, как это сделал гость.

Необходимо отметить, что гнев учителя проявлялся исключительно внешне, в то время как его сердце всегда сохраняло покой и было полно любви к людям. Случалось, что он замолкал во время увещевания с целью убедиться в том, что оно не переросло в гнев. Как правило, в результате он мирился с оппонентами и завязывал с ними близкие отношения. Иногда он спрашивал учеников, не был ли его укор чересчур строгим или, наоборот, слишком мягким. Как-то рав Горовиц посетил некоего раввина и в очень резкой форме выразил несогласие с его определенными воззрениями, после чего в гневе покинул его дом. Сопровождавший его ученик заметил, что он забыл там свой плащ, на что учитель ответил, что оставил его намеренно, дабы иметь причину позже вернуться и примириться с тем раввином.

Однажды в период уединения в лесной избушке возле Новоельни рав Горовиц пришел в мацепекарню, чтобы лично принять участие в выпечке мацы после полудня в канун праздника Песах согласно самым высоким критериям закона. Однако в его сердце закрались подозрения, что жители местечка будут с меньшим уважением относиться к своему раввину, который пользовался мацой, выпеченной в предыдущие дни. Рав Горовиц покинул пекарню и вернулся назад в место своего уединения.

Непоколебимость духа рава Йосефа Юзла в первую очередь проявлялась в отношении к самому себе, что позволило ему воцариться над своим естеством, освободиться от влияния дурного побуждения и сломить изъяны души. Он никогда не испытывал перепадов настроения или отчаяния. Когда что-то не получалось с первого раза, он возобновлял попытки снова и снова, если считал это важным, правильным и насущным. Учитель постоянно пересматривал свои воззрения и, нисколько не колеблясь, разыскивал ошибки, когда понимал, что необходимо действовать иначе, чем он считал прежде.

Раввин всегда избегал даже хороших поступков, если они мотивировались не намерением во имя Небес, а любыми другими причинами и соображениями, проистекающими из человеческого естества. Рав Авраам Яфен рассказывает, что на его свадьбе с младшей дочерью рава Йосефа Юзла учитель все время держался поодаль и обсуждал с несколькими собеседниками тонкие вопросы веры, хотя обычно на свадьбах своих учеников он всегда веселился и радовал жениха и невесту. Видимо, тогда он поставил перед собой задачу сломить свою природу и даже такие естественные чувства, как любовь к родным.

Сабе из Новардока часто приходилось принимать нелегкие решения во взаимоотношениях с людьми, пути и поступки которых он считал неверными. Однако при этом он был очень мягок и восприимчив к чужому горю. Его выступления были сдержанными и рациональными, но в них ощущались возвышенные чувства. В глазах учителя нередко стояли слезы из-за восхищения от проникающей в сердце утонченной мудрости.

Иногда во время уроков от избытка чувств у него перехватывало горло, и он не мог продолжить свою речь. Но он властвовал над силами своей души, и когда считал необходимым проявить мужество и непреклонность, пересиливал свою мягкость. Важно отметить, что своей решительностью и категоричностью он не отталкивал от себя людей. Его любили, и он тепло и сердечно относился к людям, заботясь о них с предельным милосердием. Он не жалел ни времени, ни сил, чтобы сделать для ближнего все, в чем тот только нуждался и днем, и ночью, и в жару, и в холод, и в спокойное время, и в годину кровопролитных войн и опасных эпидемий.

Рав Йосеф Юзл старался помочь не только мудрецам Торы, но и простым людям, с особым вниманием относясь к ученикам ешив — следующему поколению Знания Б-га. Он был мягким и терпеливым даже к тем, чьи поступки были предосудительны. Однажды случилось, что двое учеников ешивы в Гомеле оставили Тору. Рав Горовиц колебался в течение многих дней, прежде чем решил отправить их домой, однако позаботился об оплате их дорожных расходов. Душа раввина стремилась только к тому, чтобы привести творения под крылья Б-жественного присутствия и приблизить их к Торе и трепету перед Небесами, чему он посвятил всю свою жизнь.

[1] Йешаягу 30:20.

[2] Дварим 7:9.

[3] Рамбан, там же.

[4] Нехемия 9:8.

[5] Мишлей 21:30.

[6] Брахот 19б.

[7] Молитва «Шмоне Эсре».

[8] Молитва «Шмоне Эсре».

[9] Шаббат 119б.

[10] Сота 10а.

[11] Йешаягу 40:30-31.

[12] Теилим 103:5.

[13] Уровень человека, гл. «Пути жизни».