Почему в субботнем гимне о добродетельной жене описана женщина-добытчик?

Здравствуйте, N.!

Вы задаете интересный вопрос. И на самом деле, если задумаемся, он еще шире.

Ведь в том-то и дело, что мы столь многие вещи делаем, не задумываясь. В том числе — поем этот гимн, «Эшет Хаиль», предполагая, что он просто восхваляет женщину. Надо полагать, любую хорошую еврейскую женщину. И, надо полагать, формулирует идеал. Которому, разумеется, соответствует наша любимая, сидящая здесь, — так мы хотим ей сказать. Поэтому слова «Эшет Хаиль» — они «обо всём хорошем», что можно сказать о такой женщине.

Хотя на самом деле эти слова действительно могут вызывать вопросы.

Например, тот, что задали Вы.

Или еще: «Обманчива прелесть, и суетна красота. Жена, боящаяся Б-га, — она прославлена будет!» Конечно, красоту без ума или праведности (анекдотический стереотип «блондинки») мы не очень ценим, но тут, кажется, отрицается ценность красоты вообще. Хотя Тора подчеркивает, что такие великие праведницы, как наши праматери Сара, Ривка и Рахель, также были красавицами. И что Йосеф, сын Рахели, тоже был красив. Это даже создало ему проблемы и испытания, но, так или иначе, явно было неотъемлемой частью его роли, предназначения. Да и в природе вещей — ценить красоту, и не зря Б-г ее создал.

Или еще: «Известен в городских воротах муж ее, заседающий со старейшинами страны». Тут, как ни понимай, — проблема. Только если она сумела выйти за такого высокопоставленного человека, может считаться, что у нее «получилось»? А если он не такой, значит, не очень преуспела? Что-то сделала «не так»?

Или же это усиливает заданный Вами вопрос: он там сидит, а в доме всё делает она?! Вот и приходится ей быть «добытчиком» и вообще «успешной» — а то всё рухнет? Он, конечно, поет ей хвалу, но не мог бы взять и на себя часть ответственности за бюджет и хозяйство?

И вообще — почему «эшет хаиль»? Почему это слово? Если нужно сказать «хорошая», то надо това. Если главное — богобоязненность, то это и надо вынести в заголовок. А то первое, с чем сегодня ассоциируется у нас слово хаиль, — это с ивритским хаяль — «солдат».

В языке Танаха слово не обязательно передает именно это значение, но в Торе, например, используется и в таком контексте: «Может быть, когда будешь есть и насытишься, и дома хорошие построишь… и крупный и мелкий скот твой размножится, и серебра и золота будет у тебя много, и всего у тебя будет много… И скажешь ты в сердце своем: “сила моя и крепость руки моей доставили (сделали — асу) мне богатство (хаиль) это”» (Дварим 8:12-17).

Выражение аса хаиль в различных формах встречается во многих местах, и здесь — один из примеров. Другой — «А Израиль осэ хаиль» (Бемидбар 24:18), что по-разному переводится — «одолеет», «умножит мощь» или «преуспеет». Или в Книге Рут: «Да обретешь ты силу (вэ-аса хаиль) в Эфрате» (Рут 4:11). Или в самой «Эшет Хаиль»: «Многие дочери поступали доблестно (асу хаиль), но ты превзошла их всех» (Мишлей 31:29). И принятый перевод эшет хаиль на русский — «жена доблестная».

Итак, слово хаиль явно означает не просто «успешность», но «силу», «мощь», «доблесть». И даже когда в контексте оно означает «богатство», то явно такое, которое является результатом «силы моей и крепости руки моей».

То есть, похоже, эшет хаиль — не просто «хорошая» или «примерная» женщина, но — «боевая»! Порой с «тяжелой рукой» — ну, или хотя бы с «сильной и крепкой». Если использовать современные образы, вырисовывается этакая «железная леди». (А в сегодняшней мировой культуре вообще с радостью истолкуют буквально — как «супергероиню»).

Неужели такой в идеале должна быть еврейская женщина? Конечно, есть женщины, наделенные волевым, боевым характером и у них своя достойная роль. Но всё-таки называть идеальным только этот тип и исключать все другие — как-то не очень…

Такие вопросы возникают, когда рассматриваем текст этого гимна. И одно из основных направлений ответа заключается в следующем. Вопреки всеобщему представлению, речь в «Эшет Хаиль» идет не о женщине вообще или ее идеале — с соответственным перечислением всех необходимых качеств (чтобы мы могли подмечать, мол, вот это качество указано, а это нет). Нет, речь идет о какой-то конкретной женщине, которая восхваляется именно за ее собственные достоинства и достижения.

О какой же женщине идет речь?

Согласно мидрашу Танхума (Хаей Сара 4), речь — о Саре. И написал эту хвалу Авраам. И каждая строка трактуется соответствующим образом, причем так, как мы бы и не подумали, если бы не мидраш. И, разумеется, согласно этой трактовке, такая хвала не подходит любой женщине, которой хотим сделать комплимент.

Согласно же целому ряду других комментариев, «Эшет Хаиль» не случайно завершает книгу Мишлей (Притчи), написанную царем Шломо. Одно это, кстати, уже указывает, что нельзя понимать этот гимн только в простом смысле: ведь вся книга Мишлей — притчи со сложными смыслами. Какая женщина конкретно названа здесь эшет хаиль?

Та, которая (единственная) названа так в другом месте Танаха, — Рут. Прапрабабушка автора Мишлей. Которая, приняв гиюр и выйдя за Боаза (о чем рассказано в Книге Рут), прожила еще очень долгую жизнь, дожив до царства своих потомков — Давида и Шломо. И сама, соответственно, была весьма авторитетной и уважаемой фигурой, «королевой-матерью» или, на языке мудрецов, «матерью царства».

И в книге о ней (Рут 3:11) ее называет эшет хаиль («женщиной добродетельной») Боаз, который собирается на ней жениться. И там же (2:1) он сам назван гибор хаиль — «человек мужественный».

Они поженятся, и эти эпитеты указывают на их «созвучность» друг другу: они друг другу под стать. Хотя он — значимый человек в колене Йеуды, лидер, а она — прозелитка, недавно присоединившаяся к народу, такие далеко не всегда могли мечтать стать частью элиты.

И многие элементы в «Эшет Хаиль» можно соотнести с тем, что сказано о Рут. Например:

«И укрепляет (ва-тэамец) мышцы свои» (Мишлей 31:17) – «И увидела та (Наоми), что она (Рут) настаивает (митамэцет)» (Рут 1:18).

«Известен (нода) в городских воротах муж ее» (Мишлей 31:23) — «И был у Наоми родственник (мода) по мужу ее» (Рут 2:1).

«Не опасается (ло тира) она за семью свою» (Мишлей 31:21) — «Так вот, дочь моя, не бойся (аль тир-и)» (Рут 3:11).

«Встает она еще ночью (ва-таком бэ-од лайла)» (Мишлей 31:15) — «И встала прежде, чем (рассвело так, что один) человек может узнать другого (ва-таком бэ-тэрэм якир иш эт рээу)» (Рут 3:14).

«И кротко (милостиво) наставление (торат хэсэд) на языке ее» (Мишлей 31:26) — «Эта последняя твоя милость (хасдэх) (еще) лучше первой» (Рут 3:10).

Ну, и уже упомянутое асу хаиль:

«Многие дочери поступали доблестно (асу хаиль), но ты превзошла их всех» (Мишлей 31:29) — «Да обретешь ты силу (вэ-аса хаиль) в Эфрате» (Рут 4:11).

Наконец, об «обманчивости прелести и суетности красоты»… Да, Тора называет праматерей красавицами — всех, кроме Леи. Она противопоставлена Рахели и в этом: «А у Леи глаза слабые, а Рахель была красива станом и красива видом…» (Берешит 29:17). По словам комментаторов, «слабые глаза» — заплаканные. Лея много плакала из-за того, что ее прочили в жены Эйсаву, а она не хотела и мечтала о Яакове. Чего, в конечном счете, добилась. И у нее родился Йеуда, потомками которого, в конечном счете, стали Боаз — и вся линия вплоть до Давида, Шломо и Машиаха.

К этой линии и присоединилась Рут, приняв еврейство. Ей, принцессе-моавитянке, тоже прочили в мужья других. Но она хотела присоединиться к еврейскому народу и выйти замуж за еврея, чего, в конечном счете, и добилась. И о ней тоже не сказано, что была красавицей. Не в этом «сила» женщин типа Леи и Рут.

Рахель очаровывает красотой — и своей внешности, и своего характера. Яаков увидел ее — сразу пленился и понял, что она ему пара и партнер в строительстве еврейского народа. Лея и Рут так сразу не пленяют. Они плачут и бьются, пока, по милости Всевышнего, не добиваются того, чтобы войти в число этих строителей. Бьются — доблестно, так, что превосходят очень многих. И каждую из них видят, в первую очередь, не как красавицу, а как эшет хаиль. И заслуженно прославляют.

С уважением, Меир Мучник