Короткие рассказы о раве Ицхаке Зильбере. Глава 7

Рассказывает Шмуэль Вольфман

МИЦВА

Всегда, когда удавалось наконец-то получить долгожданный гет, рабби Ицхак торопился передать его женщине, оказавшейся в непростой ситуации, с тем, чтобы она начала думать о своем будущем. И вот, в одном из таких случаев, несмотря на поздний час, рабби Ицхак отправился в Тель-Авив…

Все прошло удачно, женщина получила свой гет, а рабби Ицхак заторопился к центральной автобусной станции Тель-Авива — на тахана мерказит. Путь был неблизкий, час поздний, и, хотя рабби Ицхак шел очень быстро (он всегда шел быстро, так что при его обычном шаге мне приходилось почти бежать за ним), шансов добраться до станции до отхода последнего автобуса почти не оставалось. Но он продолжал стремительно идти по улице.

Вдруг в полной темноте, преграждая ему путь, скрипя тормозами, резко останавливается машина! Из автомобиля выскакивают несколько огромного роста громил и приглашают рабби Ицхака сесть в машину. Автомобиль трогается с места. Сидящие в салоне машины объясняют, что они — баскетболисты и завтра у них ответственная игра, и они искали по городу, кому бы сделать мицву — «доброе дело», чтобы получить благословенье Б-жье, в надежде выиграть завтрашний матч…

Машина мчится по темным улицам Тель-Авива в сторону таханы мерказит, а рабби Ицхак уточняет:
— А вы с кем будете играть — с евреями или с неевреями?
Они отвечают:
— С евреями.
Тогда Рабби Ицхак замечает: «Я не могу дать вам благословение против евреев. Но я могу дать вам общее благословение Б-га…»

С помощью баскетболистов рабби Ицхак успел на последний автобус в Иерусалим, и на другой день, как всегда рано утром, он уже был в ешиве, чтобы продолжать занятия со своими учениками.

Рассказывает Йеуда Мендельсон

КАК ВСЕ?

Однажды рав Ицхак был гостем в программе, которую я вел на радиостанции «Коль а-Нешама». В малюсенькой комнате было страшно жарко, и, поскольку были одни мужчины, мы все сидели в майках, с цицит наружу. Душно, дышать нечем, все обливались потом…

Вдруг рав Зильбер одевает пиджак и шляпу. Я говорю:
— Квод а-рав, все сидят раздетые, давайте, как все!
А он говорит:
— Как можно? Меня же слушают люди!

Рассказывают Хаим Шаул

ПОРЯДОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Он всегда старался изо всех сил помолиться в миньяне, хотя ему каждый шаг давался с трудом. И у молодого человека не будет сил пойти в синагогу после таких сумасшедших дней, — а он искал миньян. Хотя каждый шаг требовал от него большого усилия.

Как-то в Шаббат он себя чувствовал неважно и вышел днем помолиться минху. Шел медленно, и чуть-чуть опоздал, так, что уже к Торе стали вызывать. Он зашел в синагогу, когда уже второй человек — леви — подходил к Торе. Я увидел, что Рав зашел внутрь, и подумал, что он остался помолиться…

Ближе к вечеру я опять увидел, что он идет на минху. Почему? Оказывается, он пошел еще раз слушать чтение Торы в синагоге, так как опаздал на первую алию…

Своё соблюдение закона по самому строгому мнению он старался никогда не показывать, даже скрывать. Допустим, о позднем окончании субботы — по мнению рабейну Тама — никто никогда от него не слышал. Для себя он очень устрожал соблюдение законов, а другим без лишней необходимости старался не усложнять жизнь. И говорил:

— Порядочный человек не будет гоняться за самой дорогой мацой, а лучше постарается этими деньгами помочь другому человеку.

Во всем он старался воспитать людей, но тактично. И никогда не обращал внимания, как люди к нему относятся. Люди могли его обижать, даже оскорблять, — он делал вид, что не замечает.

Один человек так развязно вел себя с ним, что я чуть не лопался от возмущения:

— Как это можно терпеть!? Все должны уважать раввинов, и если мы промолчали, значит, мы его поддержали?
А он мне ответил:
— Пройдет время, месяц-другой, — он будет повежливее разговаривать.
И, действительно, со временем тот стал вести себя немножко лучше.

Рав не ставил перед собой цели сделать человека соблюдающим за одно знакомство, не ставил «программы-максимум». Если человек общается с ним пять минут, — пусть эти пять минут будут хорошие, приятные, пусть будет в его жизни чуть светлее. Он садился к любому таксисту и начинал с ним говорить диврей Тора. Были такие, которые с удовольствием слушали, были и такие, которым это сто лет не надо. Он умудрялся при этом в любом человеке разглядеть что-то хорошее или пытался сделать тому хорошее. Каждый человек для него был — Творение Всевышнего.

Многие люди думали, что так как он праведник, цадик, поэтому реальную жизнь не очень хорошо понимает… Но он все видел, замечал, но сдерживал себя, старался говорить только слова, которые сделают человека лучше, а остальное — пропускал.

Рассказывает р. Игаль Полищук

БИКУР ХОЛИМ

Как-то я поехал навещать рава Ицхака в больницу «Адасса», где он лежал. Не успел я подойти к нему, как он говорит:

— Поехали проведать больную — на бикур холим.
И мы поехали на лифте на другой этаж — проведать Шейну Кац…

Сам человек лежит в больнице — но бежит выполнять заповедь бикур холим!

ВОСПИТАНИЕ ДЕТЕЙ

Несколько раз я спрашивал рава Ицхака, как надо воспитывать детей. Его линия была — детей надо воспитывать, а не получать благословения. Залог успеха — когда папа заботится об учебе не для того, чтобы похвастаться, какие у него дети, а для них самих. Чтобы дети вырасли богобоязненными, бней тора амитим.

Как-то он рассказал, что однажды был вынужден выпороть кого-то из детей:
— Я бил по-настоящему. Удары были очень сильные… Но я подставил вторую руку — чтобы чувствовать боль ребенка.

Рассказывает Софья Кругляк

БЫТЬ ЕВРЕЕМ

Ему была свойственна человечность, и его очень уважали в Казани. Люди, которые соприкасались с ним — и на работе, и в тюрьме, и когда он сидел в лагере, — все эти люди уважали его, и евреи, и неевреи.

Чтобы остаться евреями, чтобы жить там, в бывшем Советском Союзе, еврейской жизнью, нужно было жить обществом: молиться в миньяне, добывать кошерное мясо, выпекать мацу, организовывать уроки, — человек в одиночестве не мог остаться там евреем… то, что видела я, — это было
общество!

И мой папа всегда был готов помочь людям — и всюду пользовался большим уважением, за него все были готовы отдать голову. Его очень уважали.

Мы выросли в кругу таких людей, как рав Ицхак, и нас тоже воспитывали, что с людьми нужно вести себя по-человечески.

Рассказывает Софья Кругляк

НАПРАВО

Реб Ицхак должен был срочно кого-то найти, наверное, для гета, но адреса не знал. Он вызвал такси, вышел из дому, сел в машину и сказал:
— Поехали!

Таксист спросил:
— Куда ехать?
— Не знаю. Мне надо найти одного человека. Езжайте…

Они выехали из Санэдрии и доехали до поворота на шоссе:
— Куда дальше?
Реб Ицхак говорит:
— Если не знаешь, куда ехать, написано — езжай направо.

Они повернули направо и проехали через район Рамот, выехали из Иерусалима в сторону Тель-Авива…

Шофер не выдержал, повернул в первый попавшийся по пути город — Гиват-Зеев и сказал:
— Вы же не знаете адреса! Что вы будете зря тратить деньги, выходите здесь, вот остановка автобуса, и вы вернетесь домой. Мне жаль ваши деньги.

Реб Ицхак вышел из такси и спрашивает первого прохожего:
— Скажите, вы знаете такого-то?
Тот ответил:
— Вот здесь, в этом доме он живет.

Это баалшемски майсес, но это так. Таксист, который вез рава Зильбера, рассказал эту историю моему мужу.