Избранные комментарии к недельной главе Хаей Сара

Глава 23

1. Мудрецы делят жизнь Сары на три части: «сто лет, и двадцать лет, и семь лет», — детство, зрелость, и, наконец, завершающая фаза жизни. О человеке нравственно и духовно совершенном нельзя сказать ничего лучшего, чем то, что в старости он, действительно, был старцем, зрелым — в зрелом возрасте и ребенком в детстве. Мудрецы говорят: тот, кто живет по истине, накапливает лучшее, свойственное каждому возрасту. Отсюда выражение בא בימים, буквально «он идет через дни». Не проходит над или под ними, но движется прямо сквозь них. Нравственные и духовные достижения прожитых лет не теряются и не исчезают, человек берет их в свое будущее, не позволяет времени «ограбить» себя, отнять достигнутое.

Так и Сара сохранила детскую прелесть и чистоту двадцатилетней девушки во все дни своей жизни. Это определение наших мудрецов представляет собой разительный контраст общепринятым взглядам, связывающим невинность с детством, а физическую красоту с порой расцвета. Взгляд Торы, однако, глубже. Ведь невинность предполагает возможность греха. Человек вынужден каждый день выходить на бой с чувственностью и страстями. Только девушка или юноша, достигшие зрелости, могут быть названы действительно невинными.

4. אחזה означает постоянное жительство, укоренение в данном месте. Авраам не просто просит разрешения похоронить свою жену. Он хочет, чтобы его жена покоилась в месте, которое перейдет в ее постоянное, вечное владение. Вот почему он прежде всего заботится о приобретении земли. Много лет Авраам странствовал по стране и, несмотря на свое богатство, до сих пор не приобрел в ней ни пяди. Но теперь необходимость похоронить жену заставляет его приобрести участок во владение. Могила жены становится первой нитью, связывающей его с этой страной, с местом, которое отныне будет удерживать его: אחזה (от אחז — «держать», «хватать»).

19. ПОСЛЕ ЭТОГО. Только после того как пещера и прилегающие к ней участки поля стали постоянной собственностью, владением Авраама, он хоронит там свою Сару. Евреи не делают из своих эмоций культа, не устраивают зрелищ. Они не воздвигают церкви или мавзолеи над могилами, не превращают могилу в цветники. С другой стороны, идея о каком-то определенном времени, в течение которого следует сохранять кладбища, совершенно чужда нашей традиции. Места, где покоятся мертвые, святы вечно. Ситуация, когда дети украшают могилы родителей дорогим мрамором и живыми цветами, а внуки разрывают эти могилы и сваливают кости своих предков в общую груду, евреям кажется дикой.

Здесь следует добавить еще два замечания. Расхожее мнение, что для евреев главное в жизни — это продавать и покупать, делать гешефты. В связи с этим следует вспомнить, что, когда наши законоведы исследовали Писание, чтобы найти в нем опору для выработки законов о купле-продаже, они нашли только два места, в которых говорится об этом. Первое — покупка Авраамом поля Эфрона. Второе — покупка поля пророком Ирмеяу, совершенная с целью продемонстрировать евреям его веру в будущее еврейского государства. В то время войска Вавилона уже стояли у стен Иерусалима. Ирмеяу было открыто Богом, что Иерусалиму суждено пасть за свои грехи, но по прошествии 70 лет евреи вернутся и отстроят Иерусалим и разрушенный Храм (Ирмеяу 32:6). Итак, из двух мест в Писании, где говорится о купле-продаже, первое повествует о периоде до основания государства, а второе — о времени его конца.

Форма еврейского брачного договора также основана на процедуре покупки поля Эфрона. Пустопорожние языки обвиняют евреев в том, что они «покупают своих невест». Действительно, еврей «покупает» невесту, но потом, когда она остается с ним, он лелеет ее как свою величайшую драгоценность, как самое дорогое, что у него есть на земле. Счастливы мы, если в основу всех наших браков ляжет договор, проникнутый тем духом, которым был исполнен брак Авраама и Сары и который получил свое конечное выражение в «покупке пещеры Махпела».

Глава 24

4. МОЕМУ СЫНУ ИЦХАКУ. Элиэзер должен был иметь в виду две вещи. «Моему сыну»: во-первых, невеста должна быть достойна моего сына. Она должна стать моей дочерью в той же мере, в какой Ицхак является моим сыном. Итак, первое условие — необходимо, чтобы у нее был соответствующий характер. Но бывает, что у двух людей замечательные характеры, однако они не подходят друг другу. Поэтому «Ицхаку». Второе условие — невеста должна подходить Ицхаку.

Авраам не рассматривает дочерей Кенаана как возможных невест для своего сына. Он предпочитает невесту из Арама. Однако следует помнить, что и арамиты были язычниками. Отсюда ясно, что Авраам отверг хананеев именно по причине их распущенности. Идолопоклонство как таковое — духовный дефект, доступный исправлению. Разврат же захватывает человека до самых его глубин. Даже такой выдающийся человек, как Авраам, среди всех народов Кенаана не смог найти достойную пару своему сыну — чистую, невинную девушку, способную стать его женой.

10. Сам Элиэзер шел пешком, а дары нес в руках. Поэтому он выглядел не богатым торговцем с десятью тяжело нагруженными верблюдами, а обремененным поклажей слугой, который ведет верблюдов своего хозяина. Только так он мог надеяться действительно испытать характер будущей невесты Ицхака. Истинно человечное отношение к слуге свидетельствует об иных качествах, чем подобное поведение по отношению к богатому кавалеру.

По мнению наших мудрецов, верблюдов Авраама было легко узнать по намордникам, не позволявшим им щипать траву с чужих полей. Так у евреев знатность проявляется не в пренебрежительном отношении к другим, а напротив, в особой заботе о чужой собственности.

14. Наши мудрецы (Таанит 4а) не рекомендуют поступать подобно Элиэзеру при выборе невесты. Лишь такой человек, как Элиэзер, исполняющий поручение Авраама, ради которого Бог посылает ангела, может позволить себе подобное испытание.

Черта, по которой Элиэзер узнает избранницу, достойную Ицхака, типична и характерна для потомков Ицхака и Ривки. Это — גמילות חסדים (деятельная доброта). Именно в доме Авраама Элиэзер впервые познакомился с бескорыстной любовью к людям, с готовностью протянуть другому руку помощи. Из дома Авраама эта черта постепенно распространилась в мире, ибо распространять любовь к людям и было назначением потомства Авраама. Элиэзер чувствовал, что черта, наиболее характерная для дома Авраама, должна доминировать и в характере невесты Ицхака. Он верил, что она сможет сохраняться лишь в потомстве Авраама.

И, конечно, эта черта была редким качеством, иначе Элиэзер не смог бы счесть ее знаком.

לעבדך ליצחק — ТВОЕМУ РАБУ ИЦХАКУ. С большой деликатностью Элиэзер думает об Ицхаке как о «Твоем рабе», а не как о «моем хозяине» или о «сыне моего хозяина». Мысль о том, что сам Ицхак, для которого Элиэзер искал жену, ' עבד ה (раб Божий), побудила Элиэзера избрать такой знак и в то же время позволила надеяться, что Бог пошлет ему нужную невесту. Таким образом, продвижение к Божественной цели зависело от того, сделает ли Элиэзер правильный выбор.

17. — 20. РАБ ПОДБЕЖАЛ К НЕЙ. Не как Элиэзер, но как «раб» он побежал навстречу Ривке. Он просит у нее «испить немного воды». Она же, отвечая, обращается к нему «господин мой», хотя он стоит перед ней в позе слуги. Так, постепенно, шаг за шагом, Ривка раскрывает себя как женщина, достойная занять место Сары, способная воспринять дух Авраама. Сначала, как и полагал Элиэзер, она ничего не сказала о верблюдах. Но, утолив жажду Элиэзера, добавила: «И для верблюдов твоих начерпаю, пока не напьются». Если бы Ривка сказала о верблюдах сразу, это свидетельствовало бы о том, что у нее не хватает одного качества, характерного для истинного גמילות חסדים и свойственного настоящей еврейской женщине. Она выглядела бы тщеславной особой, выставляющей напоказ свою добродетель. Но сейчас, после того как она исполнила просьбу Элиэзера, Ривка готова не просто напоить верблюдов, она собирается дать им напиться вдоволь. А это — непростая задача для девушки: ведь если каждому верблюду дать только по одному кувшину воды, нужно десять раз сбегать к источнику и вернуться обратно с полным кувшином.

И ПОСПЕШИЛА (стих 18 и 20): она не колебалась и не медлила, когда представилась возможность проявить человеколюбие. Обратим внимание и на то, что она вылила остатки воды, недопитой Элиэзером, в поило, хотя могла оставить ее в кувшине или вылить на землю. Однако доброта, заключенная в еврейской природе, которая изливается щедростью по отношению к другим, в то же время заставляет еврея относиться ко всему бережливо и в том числе экономить собственные силы. Поскольку даже на самые незначительные вещи евреи смотрит как на средство исполнить данную Богом заповедь, эти вещи становятся для него священными. Он не растратит впустую ни капли воды, ни капли энергии. Но в то же время не пожалеет ни сил, ни имущества, будет готов пожертвовать всем на благое дело.

27. חסדו ואמתו — СВОИМ БЛАГОВОЛЕНИЕМ И ИСТИНОЙ. אהבה (любовь) это чувство; חסד (благоволение) — любовь, трансформированная в действие. אמת (истина) направляет חסד ואמת. חסד (благоволение и истина) это акт деятельной доброты, которая направляется истиной.

Человеческая любовь слепа. Она побуждает исполнять желания любимого, независимо от их характера. Любовь Бога, — חסד ואמת — напротив, внимает лишь тем желаниям, исполнение которых действительно идет на благо человеку. Это — истинная милость. Обратимся к истории о Яакове (Берешит 47:29). Яаков просил своего сына Йосефа проявить к нему חסד ואמת и не хоронить его в Египте. То, что Йосеф хочет похоронить отца должным образом, — это חסד. Его согласие похоронить отца в соответствии с его желанием «не хорони меня в Египте» — это אמת. И два разведчика, которые обещают Рахав отплатить добром не только ей, но и всей ее родне (Йеhошуа 2:14), проявляют אמת. חסד ואמת — это гарантия того, что в результате проявленной милости не пострадает главное — истина.

חסד ואמת относится и к браку. Самое большое желание любых родителей — женить сына. Однако, если они пытаются выполнить свою задачу, игнорируя истину (например, говорят себе «ну, если нет подходящей девушки с достойным дочери Авраама направлением мыслей, что делать, тогда придется найти ему невесту из дочерей Анера, Эшколя и Мамрэ или девушку из Арама), значит, они ищут חסד без אמת. Авраам же хотел חסד только вместе с אמת. И Бог дал ему и то, и другое.

29. Наши мудрецы резко замечают, что в Лаване не было ничего “белого”, кроме его имени (לבן — белый).

אל האיש — К ТОМУ ЧЕЛОВЕКУ. Элиэзер больше не появляется как עבד, то есть в роли слуги, пока сам не заявляет об этом.

30. Этот стих задает нам загадку. Мы уже знаем (из стиха 29), что Лаван без промедления побежал к источнику, а теперь говорится, что он сделал это только после того, как увидел на Ривке кольца и браслеты и услышал ее рассказ. Объяснение таково: все домочадцы увидели эти безделушки и стали рассматривать их. Но Лавана вид золота просто заворожил. “У него должно быть намного больше! Если он выложил такие сокровища за глоток воды, можно себе представить, сколько он заплатит за еду и ночлег!” Придя к такому выводу, брат отводит сестру в сторонку и просит, чтобы она рассказала ему еще раз все подробности этой встречи. И тогда он первым бежит к тому человеку, боясь, что его могут опередить. Он надеется встретить Элиэзера по дороге к своему дому и чрезвычайно удивлен, застав его на прежнем месте.

Для Лавана неожиданность, что человек, который, судя по всему, богат как Крез и сорит деньгами, скромно ждет у источника со своими верблюдами приглашения зайти в дом. Вот почему Лаван не кланяется Элиэзеру и не говорит с ним вежливо, подобно Аврааму и Лоту, когда те приглашали гостей. Увидев скромность Элиэзера, Лаван сразу потерял к нему уважение и теперь обращается к нему бесцеремонно: “Ну, заходи! Не бойся! Ведь тебе есть чем заплатить. Разве ты не благословен Богом, разве ты не богатый человек?” Это ясно также из стихов 32 и 33.

34. (Элиэзер говорит:) У тебя хорошее чутье. Я не господин. Я только слуга.

52. Это единственный раз, когда в повествовании об Элиэзере говорится עבד אברהם (раб Авраама). Теперь, когда он успешно исполнил поручение, Элиэзер ощущает себя верным рабом Авраама.

53. מגדנת — ОТБОРНЫЕ ПЛОДЫ. Нет основания переводить это слово как “подарки”, “драгоценности”. Это именно “восхитительные фрукты”, а не дорогие подарки. מגד — “нечто вкусное”, “сладкое”, производным от него и является слово מגדנת, которое употребляется в Писании только в этом смысле. В Танахе (Эзра 1:6 и II Дивреи Аямим 21:3) слово מגדנת всегда стоит в самом конце перечня украшении и драгоценностей, и поэтому его нельзя понимать как “ценнейшие из даров”. Итак, Элиэзер вручил дорогие подарки юной невесте, сладости и комплименты достались ее матери и брату, а ее отец не получил ничего. Факт, заслуживающий нашего внимания. Сколько чепухи написано о прошлом евреев! В согласии с принципом “на Ближнем Востоке никогда ничего не менялось”, расхожие стереотипы и мифы о современных “обычаях Востока” становятся источниками, на основании которых реконструируют прошлое еврейского народа. Археологи склонны интерпретировать מהר ומתן (“вено и дары”, Берешит 34:12) как выкуп за невесту, который жених должен уплатить ее отцу. Но в данном “восточном” сватовстве Элиэзер ничего не дает отцу невесты, да и остальные члены семейства получают лишь недорогие знаки внимания.

64. Безусловно, Элиэзер во время всего обратного пути не переставал рассказывать Ривке об Ицхаке. В результате она немедленно узнала его. Элиэзер так подробно описал Ривке их владения, что когда она увидела поле и идущего им навстречу человека, сомнений не оставалось: это — ее господин.

Ривка не хотела приближаться к Ицхаку, сидя на спине верблюда. И это существенно. Высокомерная юная аристократка сочла бы большим шиком подъехать к будущему мужу верхом во главе длинной процессии слуг, а потом позволить ему галантно спустить ее на землю. Но именно потому что Ицхак шел к ней пешком, Ривка посчитала некрасивым при встрече смотреть на него свысока. Она не продумала это заранее, такая реакция была естественным проявлением ее души, мгновенной интуицией чуткой и скромной натуры.

67. И здесь опять, благодарение Богу, перед нами характерная черта, которая сохранилась в потомках Авраама и Сары, Ицхака и Ривки. Чем дольше она была его женой, тем сильнее он ее любил. Еврейский брак основывается не на страстном влечении, а на разумном выборе. Родители и родственники взвешивают, насколько подходят друг другу жених и невеста. И поэтому любовь супругов растет по мере того, как они узнают друг друга все лучше и лучше. Большинство нееврейских браков основано на том, что они называют “любовью”. Но достаточно беглого взгляда на эти “романы”, чтобы увидеть, какая пропасть разделяет любовь до брака и то, что происходит потом. Каким глупым и пустым выглядит все после свадьбы, насколько разительно отличается от того, что представляли себе и о чем мечтали будущие муж и жена. Такая любовь воистину слепа, и каждый шаг в будущее оборачивается горьким прозрением. Но о еврейском браке сказано “и взял Ривку, и она стала ему женою, и он полюбил ее”. Здесь свадьба — не кульминация, а лишь начало истинной любви.

С разрешения издательства Швут Ами