Короткие рассказы о раве Ицхаке Зильбере. Глава 8

Рассказывает Йеуда Аврех

ПОМОЩЬ С НЕБЕС

К Раву приходило много людей. У него было большое правило — принимать всех, но не оптом, а по одному. К каждому у него было свое отношение, каждый человек был для него отдельной историей. Он хотел с каждым лично поговорить, не хотел, чтобы люди ждали все вместе. Рассаживал — кого в салон, кого на кухню, кого в комнату, кого на балкон. И потом спокойно принимал, разговаривал, сколько надо.

Как-то утром прием длился особенно долго, а ему нужно было бежать в раббанут, — он заторопился, взял такси и уехал, и забыл у себя в квартире в дальней комнате человека. Закрыл дверь на ключ и уехал, а тот оказался взаперти!

Уже после урока, около двух часов дня, Рав вспомнил об этом и поспешил домой. Открыл дверь и, увидя человека, которого оставил запертым, стал извиняться перед ним, — но тот был очень признателен ему и очень доволен, что был в доме один, и стал целовать Рава и благодарить его. Он решил, что Рав сделал это специально, чтобы тот посидел и подумал над тем, о чем они спорили:

— Я понял, что был не прав. Мой вопрос — это ошибка.

У рава Ицхака была такая особая помощь с Небес — сията ди-Шмайя — даже в ошибках, так, что люди были очень признательны ему.

Рассказывает Хаим Шаул

БРАХА

Случай, который выходит за рамки обычного, — семья Мелеховых, они живут в Кирьят-Гате, мои родственники. Глава семьи — брат троюродный. Я их пытался «тащить», они начали соблюдать субботу, ходить в микву… У нее уже было трое детей, и должен был родиться четвертый, а она

до этого попала в какую-то аварию, и ей врачи запретили рожать.

Она забеременела, и три разных врача сказали ей в один голос:

— Тебе рожать — смертельная опасность.

Они меня спрашивают:

— Что делать?

По идее, тут и вопросов быть не может, раз такая ситуация, но я предложил:

— Поехали к раву Зильберу.

Думаю: дело серьезное. Рав может дать ей браху. В любом случае, лучше спросить его…

Короче — договариваемся. Муж ее приезжает в Иерусалим, ловим Рава в раббануте. Единственное время, когда можно спокойно поговорить, — в машине, минут десять, по дороге назад.

Дождались, посадили его в машину, тот задает Раву вопрос.

Вот такая ситуация. Так и так. Что делать?

Обычно Рав всегда старался помочь людям найти лучшего врача. Если кто-то болел, — сам мчался. К рекомендациям врачей относился серьезно и сам старался им следовать.

А тут ему говорят: три врача однозначно сказали — делать аборт! Он не спросил диагноз, а сразу ответил:

— Пусть ничего не делает. Родит и еще родит.

Муж вернулся из Иерусалима и говорит:

— Я был у рава Ицхака. Рав сказал: рожать.

Она ответила:

— Как Б-г хочет, так пусть и будет…

Родила здорового ребенка.

После этого рав Зильбер поставил им хупу, и у них еще родились дети…

Рассказывает Яков Лернер

ВЫСОКИЕ СЛОВА

У реб Ицхака была такая черта — он очень дорожил временем.

Когда он звонил, он говорил очень коротко:

— Яша, здравствуй! Есть такое дело: один человек болен, лежит в «Адассе», к нему срочно надо ехать, найдешь его там… Некогда мне говорить. Шалом!

Больше не ждал ответа, — я уже уезжал!

А у нас как принято?

— Шалом. Ма шломха? Ма шлом а-еладим шелха?

Ему что? Надо знать, как дела, как моя корова поживает? На это же время уходит, а у него нет минуты свободной:

— Это слово зачем ты сказал? Оно же лишнее совершенно!

Он никого не хвалил, но все знали, кого он любит и кого он уважает. Такой любитель еврейства как он, просто не передать! И он оставлял о себе такое мнение, что никто не мог ему отказать.

Моя мама была очень боязливая женщина. Почему? У нас дедушка сидел и папа сидел… Время такое было. Многие сидели. Все боялись.

Вдруг стучит к нам человек: что такое?

— Меня к вам прислали на субботу.

Все ужасно напугались:

— Кто? А что? Какая суббота? Мы не знаем.

А тот говорит:

— Я из Ташкента, меня реб Ицхак прислал.

Если реб Ицхак послал, — так никто уже ничего не мог сказать.

Когда говорят: «Он памятник себе воздвиг нерукотворный» — это про рава Ицхака, он при жизни сделал себя легендарным героем.

Bсе высокие слова про реб Ицхака будут недостаточны. Самая главная его заслуга в том, что он своей духовной жизнью жертвовал. Например, приходил к кому-нибудь, где он никогда бы не кушал, но, чтобы не делать человеку неприятно, не обидеть, — делал вид, что ест, — и это стоило ему больше здоровья, чем носить бревна в лагере!

Он очень переживал, когда при нем оскорбляли человека. Другие, такие бородатые, — не ели, и обижали хозяина дома, хотя все было кошерно, но ведь есть разные уровни кошерности. А он, чтобы не обидеть человека, ел, что можно было есть, или делал вид, что ест…