Уровень человека 51. Пути искупления. Глава 4

Глава четвертая

Не только тот, кто всю жизнь будет прыгать с места на место, постоянно меняя одну жизненную позицию на другую, в конечном итоге останется в проигрыше со всех сторон. Подобная опасность подстерегает и всякого, кто сознательно выбрал свой путь, осознавая его справедливость и верность, если по дороге он по недосмотру будет попадать под влияние различных больших и малых преград и препятствий, которые встречаются на его пути. Основная опасность тут заключается в том, что, не отдавая себе отчета в реальном наличии этих препятствий и преград, человек может расценивать их как «естественный дорожный ландшафт». И более того: наивно верить, что благодаря ним он еще сможет расти и развиваться. Корень подобного самообмана — в трудностях, сопряженных с отказом от соблазнительно сладостных препятствий.

Не отказавшись от всего, что склонно похитить чистоту его помыслов и его сердца, человек может наивно считать препятствия преимуществами, полагая, что они никоим образом не связаны с личными интересами и предвзятыми пристрастиями и ни в чем не противоречат его основным жизненным принципам, а, напротив, толкают его к тому, чего ему пока не хватает для полного совершенства. Исходной позицией может служить предпосылка, что все, что требует изменений, служит для исправления. Но, в конечном итоге, окажется, что человек не только ничего не исправил, а еще и испортил то, что у него уже было.

Об источнике подобных «благих заблуждений» говорит пророк[1]: «Приносящий в дар свиную кровь, воскуряющий благовония благословляет кумира — они тоже избрали свои пути, и идолов жаждет их душа». Бывает, что человек хочет принести дар Всевышнему, приблизиться к служению Творцу, исправить свои личные качества, но на самом деле его дар — «свиная кровь», которой он лишь еще больше загрязняет себя, свою душу. Или порой человек считает, что он «воскуряет благовония», пребывая в уверенности, что этим он выполняет волю Творца, тогда как на самом деле он «благословляет кумира».

И все это не потому, что эти люди не желают исправляться и работать над собой. «Они тоже избрали свои пути», они тоже много сидели и корпели над Торой, чтобы найти верный путь, и они его выбрали. Но при этом — «идолов жаждет их душа», они предпочитают жизнь компромисса, сочетая Тору с внешним миром. Их компромисс столь широк, они пытаются соединить воедино столь несовместимые вещи, что даже их душа — их критический ум, призванный различать между добром и злом — жаждет идолов, оправдывая их, считая вполне уместными и достойными. Таким образом, человек одновременно приносит дар, приношения, но приношения эти, по сути — «свиная кровь». И он воскуряет благовония, но, по сути, «благословляет кумира».

И нечему тут удивляться. Царь Шауль также встречает пророка Шмуэля словами[2]: «Благословен ты Всевышнему, исполнил я слово Творца!», пребывая в полной уверенности, что он исполнил волю Творца наилучшим образом. И лишь когда Шмуэль спросил его напрямую: «А что за голос стад в моих ушах?», он, в конце концов, признался: «Согрешил я Всевышнему». Шауль был избран Творцом, о нем говорится[3]: «как годовалый младенец, безгрешен». Однако одно небольшое, едва различимое личное пристрастие — и вот он уже слегка отклоняется от прямой воли Творца. Становится неудивительно, что можно считать себя «воскуряющим благовония», но при этом — «благословлять кумира», и «избрать свой путь», но путь этот — путь компромиссов, причем до такой степени, что даже душа вожделеет идолов и находит сто пятьдесят способов признать некошерных гадов кошерными.

Мы видим, что иногда даже то, что кажется исправлением, на деле оказывается постепенной деградацией. Хотя элемент исправления и работы над собой тут, строго говоря, также имеется, но заключается он не с том, чтобы этим препятствиям следовать, а именно в том, чтобы все эти мешающие факторы не сбивали человека с толку. И это — воплощение «и праведники пойдут, а злодеи — споткнутся».

Злодей, уже не являющийся хозяином своего сердца, живет по своему разумению, как наивный дурачок и простофиля. Он уже сросся со своим путем, и внутренний механизм его слишком слаб. И он не может вести за собой окружающий его мир, а оказывается на позиции ведомого, постепенно попадая в ловко расставленные ловушки этого мира и его лидеров.

Не таков человек, который остается хозяином своего сердца. Его внутренний механизм исправлен и направляет все его пути и действия. Так, он выигрывает дважды. Прежде всего, он попросту не теряет себя. Но, кроме того, он благотворно влияет и на окружающий мир, служа тем самым верным хронометром, по которому каждый может сверить свои часы.

Как же образуется этот удивительно точный внутренний механизм? Он появляется лишь в тот час, когда человек полностью полагается на выбор Торы — во всех вопросах и со всех сторон, не отклоняясь от него ни в одной детали. Как мы видели на примере раби Ишмаэля, который, даже не взяв плоды, отказался от активной роли в суде.

А пока человек не добьется совершенства не только в общем, но и по каждому отдельному пункту, недостающие пункты будут служить ему помехой к совершенству. А как работают помехи? Сегодня предлагают одно, завтра советуют другое, пока не призывают человека служить идолам. И человек идет у них на поводу, теряя даже то, что у него уже было. И о нем говорится, что он не служит Творцу. Даже если не служит он всего в одном аспекте. Как сказали наши благословенной памяти мудрецы, что не похож тот, кто прошел материал сто раз, на того, кто прошел его и в сто первый. И это — разница между тем, кто служит Творцу, и тем, кто ему не служит.

Попробуем проанализировать глубже: почему человеку не хватает инструментов и средств для полного понимания, и почему в вопросах самосовершенствования он больше всего склонен совершать ошибки? Ответ — с одной стороны предельно короток и прост, с другой — запутан и сложен. Дело в том, что во всех остальных расчетах у человека нет личных интересов и пристрастий в пользу ошибки. Поэтому он может все максимально точно рассчитать в мельчайших деталях. Другое дело — вопросы работы над собой, анализа своих поступков и самосовершенствования. Здесь человека поджидают личные интересы, предвзятости и пристрастия, уводящие его в сторону от совершенства, подобно летучей мыши, избегающей солнечного света. В этом — источник всех ошибок и заблуждений. И человек сведущий в Торе, даже не замечая, подводит серьезную тораническую базу в пользу своих пристрастных интересов, следования облегчающим мнениям и уклонения от устрожений, да еще и уверен, что правда — с ним, и его личные интересы — справедливость в чистом виде, обязывающая всех и каждого!

Ошибка кроется в самой предпосылке, и человек заблуждается в исходном вопросе, где же истина, а где — неправда. Все это — следствие личных пристрастий, направляющих выбор в пользу того, что приятно на данный, конкретный момент. Но человек заблуждается не только в вопросах истины и неправды, которые он не может отличить и просто меняет местами. Он заблуждается и в том, что является приятным, а что — совсем нет. И распознав настоящую природу мира, человек сам по себе никогда бы не выбрал ничего, что не вписывалось бы в выбор Торы. Но пока он полон вожделений, поглощен оптическими иллюзиями, обманом зрения, за которым не разглядеть последствий. Так, человек судит по первому представлению, и ему кажется, что, следуя зову своих вожделений и эмоций, он будет наслаждаться. Это потом уже, задним числом, он будет плеваться своим прошлым, страдать от естественного хода событий. Это потом уже ему будет жизнь не мила. Но если вы думаете, что выводы прошлого послужат ему хорошим уроком на будущее, то вы заблуждаетесь. Ничто не учит человека уму-разуму, и он продолжает свои предвзятые расчеты, считая горечь сладкой, а сладость — горькой.

Все почему? Потому что свои выводы он делает, не отрешившись от внешнего мира и природного естества, а, напротив, с позиции неотрывной связи с миром, природой и естеством.

Осознание недостатков порождено самой жизнью в недостатке. Но, не пытаясь в своих расчетах абстрагироваться от «природы» и «естественных склонностей», человек обречен на ошибки и подмену сладкого горьким. Дело в том, что подобный подход свидетельствует о недостаточном понимании жизни, ее реалий и природы. В таком случае человек обдумывает лишь последствия конкретного поступка, когда личные интересы и пристрастия уже доказали свою несостоятельность и больше не связывают человека в его расчетах. И человек наивно полагает, что с этого дня он уже избавился от всякой предвзятости и пристрастий. Он не отдает себе отчет в том, что вчерашние интересы могут оказаться вытесненными сегодня, а завтра появятся уже новые интересы и пристрастия, подсказывающие человеку, где найти сладость и приятность. Такое видение жизни не только не позволяет человеку разглядеть дальние последствия, но и категории «сладкого» и «горького» для него меняются местами.

Поэтому не исключено, что человек будет абстрактно понимать бренность и суетность этого мира и, в то же самое время, стремиться к этой бренной суетности, подводя под свое поведение целую идеологическую базу. Такой человек просто не может четко уяснить для себя, что есть жизнь Торы и что есть смерть в погоне за этим миром, как не может представить себе, как именно рыба живет в воде. Он может представить себе, как рыба не может жить вне воды, но само существование в воде выше его представления.

Точно так же человек может представить себе, что отказ от Торы подобен отказу от жизни. Но представляет он себе при этом лишь внешнюю сторону отказа, а не его сущность, поскольку сама суть, сущность жизни, выше его понимания. Привыкая делать свой выбор и свои расчеты между одной формой суеты и другой, ей подобной, сближаясь с внешним миром, человек просто неспособен сделать непредвзятый расчет, однозначно требующий отдаления от этого мира. Поэтому все, что человек может себе представить, есть его фантазии и игра воображения, но никак не «объективная реальность», истинное положение дел.

Об этом говорит царь Шломо[4]: «В заключение: все будет услышано, бойся Б-га и Его заповеди соблюдай, ибо в этом весь человек». Когда человек услышит, что весь это мир — суета сует? Когда это «будет услышано» и не просто ушами, но всем естеством? Лишь когда человек выполняет «бойся Б-га и Его заповеди соблюдай», когда человек отдалится от всех остальных помех и расчетов. Тогда и только тогда человек ощутит, что Тора — жизнь, добро и благо, и у него не возникнет никаких побочных интересов, и он не отдалится от нее ни на шаг, четко понимая, что это — смерть. Та самая, о которой сказано[5]: «Злодеи при жизни зовутся мертвецами». И уже после всего этого, когда человек обретает истинную богобоязненность и совершенную верность Торе, он начинает видеть и понимать, что и в самом деле «в этом весь человек».

Не так, как думают многие, будто Тора — это довесок к человеку, и человек вполне может существовать вне Торы. Нет, отдаляясь от Торы, человек полностью теряет облик «человека», превращается в животное. Причем не безобидное, а очень опасное. И только Тора делает человека человеком.

И об этом говорят наши благословенной памяти мудрецы[6]: «Об этом сказали властители: пойдем в Хешбон». «Властители» — это те, кто властвует над своим дурным началом. «Пойдем в Хешбон» — давайте сделаем расчет того, что происходит в мире: подсчитаем убытки и т.д. Ибо для того, чтобы сделать безошибочный расчет — без лишних нулей, с учетом промежуточных ступеней между праведником и злодеем, без путаницы между истинно сладким и горьким — необходимо властвовать над своим дурным началом. Только тот, кто властвует над свои дурным началом — своими личными интересами, пристрастиями, заинтересованностью, предвзятостью, «естественными склонностями» — и умеет во время отказаться от своих привычек и анализировать, думать и делать заведомо верный расчет, — только он способен ухватить сущность суеты. Только он не откажется от совершенства, ни от одной его составляющей. И только он соответствует определению «в этом весь человек».

В противном случае можно задним числом прекрасно разбираться в расчетах и понимать бренность и суетность мира и, тем не менее, жить бренной, суетной жизнью и под воздействием малейшей личной заинтересованности потерять все завоеванные с таким трудом духовные ступени. Таков слепец, не видящий в своей жизни света. В час, когда в нем пробуждается какая-то личная заинтересованность или пристрастие, весь его ум работает на нее, а человек ничуть не сомневается, что следует истине. И только задним числом, обернувшись на жизнь, он поймет, что «истина» эта была лишь ложью в личине правды, и этот обман зрения ввел его в заблуждение. И останется он гол, как сокол…

[1] Йешаяу 66:3.

[2] I Шмуэль 15:13.

[3] Шабат 102б.

[4] Коэлет 12:13.

[5] Брахот 18.

[6] Бава батра 5.

С любезного разрешения главного раввина Литвы, р. Хаима Бурштейна