Раби Йосеф-Юзл бар Шломо-Залман Горовиц — Саба из Новардока

Раби Йосеф-Юзл бар Шломо-Залман Горовиц (Саба из Новардока; ок. 5608—5680 /ок.1848—1920/ гг.) — выдающийся мыслитель и педагог, один из духовных лидеров движения Мусар.

Родился в литовском городке Плунге, расположенном недалеко от границы с Пруссией; его отец был даяном (судьей) этого городка.

Женился на дочери торговца мануфактурой р. Яакова Штейна из соседнего городка Швекшене.

Незадолго перед свадьбой отец невесты скончался, оставив вдову и восемь сирот, старшей из которых была невеста р. Йосефа-Юзла. Он принял на себя заботу об осиротевшей семье и возглавил торговый дом покойного тестя. Проявив исключительные деловые качества и энергию, молодой коммерсант преуспел и быстро разбогател (Р. Дов Кац, Тнуат амусар т.4, с.153).

Однажды, закупая товары в приграничном прусском городе Мемеле (Клайпеде), он столкнулся на улице с р. Исраэлем Салантером (см.), который в этот период издавал в Мемеле журнал Твуна (Разумение), посвященный проблемам еврейской этики. Они разговорились, и р. Йосеф-Юзл рассказал, что ему пришлось временно оставить изучение Торы из-за того, что на его плечах лежат заботы о большой семье. «Я решил, что прежде всего мне следует позаботиться о том, на что жить», — сказал он. «Вы обеспокоены тем, на что жить?! — переспросил р. Исраэль Салантер. — Но что Вы приготовили из того, с чем могли бы умереть?». Эти слова, произнесенные прославленным мудрецом, положили начало глубокому духовному перевороту в сердце р. Йосефа-Юзла. Теперь, во время каждого приезда в Мемель, он стремился посещать уроки р. Исраэля Салантера. После тринадцатого урока он сообщил своей семье, что принял окончательное решение: оставить коммерцию и целиком посвятить себя изучению Торы (там же; Э. Гринберг Женщина женщине p.52).

Следуя совету р. Исраэля Салантера, р. Йосеф-Юзл поселился в Ковно (Каунасе) и начал заниматься под руководством р. Ицхака Блазера (р. Ицеле Петербургера; см.), возглавлявшего ковенский Колель аврехим — ешиву для семейных знатоков Торы.

В этот период он учился не менее восемнадцати часов в сутки — основную часть времени стоя, чтобы не задремать от усталости (Тнуат амусар с.156).

В 5642 /1882/ году умерла при родах его жена — потрясенный этим горем, р. Йосеф-Юзл раздал своих детей по разным семьям и затворился от мира в одном из домов, в пригороде Ковно, Слободке.

Он не покидал своего убежища и никого не допускал к себе в течение полутора лет. Скудную пищу ему передавали через маленькое оконце, а если ему была необходима та или иная книга, он сообщал об этом запиской. Большинство знатоков Торы осуждали такой образ жизни, опасаясь, что его поступок повлечет за собой «осквернение Имени Всевышнего» (хилуль Ашем) — и лишь один из ближайших учеников р. Исраэля Салантера, р. Симха-Зисл Зив (Саба из Кельма; см.), с удивлением заметил: «Ну, какое же осквернение Имени Всевышнего может быть в том, что еврей целиком сосредоточился на изучении Торы?!» (там же с.157—159).

Р. Йосеф-Юзл планировал оставаться в добровольном заточении в течение семи лет — но вмешалась российская полиция. В одной из русских газет появилось сообщение о том, что среди евреев Ковно возникла «новая секта», которая, «возможно, имеет политическую подоплеку». Почти одновременно в полицию поступил донос, будто в доме, где затворился р. Йосеф-Юзл, скрывается тайная мастерская фальшивомонетчиков. Полицейские ворвались в его комнату, взломав двери, — при обыске ничего подозрительного обнаружено не было, однако власти потребовали от р. Йосефа-Юзла прервать «затворничество» (там же).

Вскоре после этого р. Йосеф-Юзл женился вторично, условившись с тестем, что тот возьмет на себя заботу о семейном бюджете.

В течение всей недели р. Йосеф-Юзл по-прежнему занимался в специально арендованной для этого комнате — и лишь перед шабатом возвращался к семье (там же с.161).

Позднее один из друзей построил для него избу в чаще леса, недалеко от белорусского города Новоельни, и р. Йосеф-Юзл прожил в ней в одиночестве около десяти лет.

Лишь порой его навещали соратники по движению Мусар; согласно некоторым свидетельствам, среди посещавших его в лесном убежище был и р. Исраэль-Меир Акоэн (Хафец Хаим; см.) (там же с.162).

В необычных условиях отшельнической жизни в сердце р. Йосефа-Юзла укреплялась особая, доверительная связь с Творцом.

Однажды вечером, когда р. Йосеф-Юзл занимался в своем лесном доме, у него закончились свечи. Увлекаемый уверенностью в том, что Всевышний позаботится о нем и предоставит ему возможность продолжить изучение Торы, р. Йосеф-Юзл открыл дверь хижины и шагнул в темноту. В этот момент из глухой лесной чащи вышел незнакомый человек, протянул ему свечу и исчез (Гдолей адорот). На протяжении последующих десятилетий р. Йосеф-Юзл хранил среди своих вещей огарок этой свечи — как свидетельство того, что Всевышний принимает на себя заботу о человеке, который всецело полагается на Него (Тнуат амусар т.4, с.275).

В другой раз, после многих лет отшельнической жизни, р. Йосеф-Юзл посетил врача в Вильно — он пожаловался на боли в сердце и на кровяные выделения из горла. После осмотра врач заявил, что его жизни угрожает серьезная опасность и предложил ему курс лечения, связанный с полным изменением образа жизни. Р. Йосеф-Юзл с улыбкой ответил, что всецело полагается на Всевышнего: Б-г сохранит ему жизнь и возвратит здоровье, — после этого он вернулся к своим обычным занятиям (там же с.266).

В 5654 /1894 / году р. Йосеф-Юзл начал посещать р. Симху-Зисла Зива (Сабу из Кельма), возглавлявшего знаменитый Бейт аталмуд (Дом учения) — высшую школу для особо одаренных молодых знатоков Торы.

Р. Йосеф-Юзл оставался в Кельме недели и даже месяцы — в конце концов, р. Симха-Зисл убедил его покинуть лесное убежище и перейти к активной деятельности, чтобы передать свой уникальный духовный опыт другим (там же с.163).

Около 5656 /1896/ года р. Йосеф-Юзл основал ешиву в белорусском городе Новардоке (Новогрудке).

Он приступил к осуществлению этого проекта, не имея никаких средств. В полной мере полагаясь на помощь Б-га, р. Йосеф-Юзл утверждал, что «каждый ученик принесет с собой и свое пропитание», — и действительно, постепенно обнаружились меценаты, готовые жертвовать тысячи рублей в год на поддержку новой ешивы. Действуя с колоссальной энергией и огромной самоотдачей, р. Йосеф-Юзл смог в короткий срок собрать триста учеников, и еще шестьдесят молодых семейных знатоков Торы — в колеле, созданном при ешиве (там же с.165,168,276).

Р. Йосеф-Юзл обладал сильнейшим влиянием на учеников: он сумел вселить в их сердца стремление к духовному совершенству и сплотить их в одну семью. Все имущество учеников было общим. Если кто-то получал посылку из дома, он немедленно распределял полученное — одежду, белье, продукты — между товарищами, не оставляя себе больше, чем остальным. Тот, кому доставался новый костюм, в первую очередь давал его поносить друзьям, а потом уже примерял на себя (там же с.213).

Первое годы р. Йосеф-Юзл жил вместе с учениками, как один из них, а затем перевез из Слободки свою семью. Но и после этого его квартира оставалась как бы частью ешивы: двери были всегда распахнуты, каждый из учеников мог в любое время зайти к нему, поесть, попить, а также взять во временное пользование посуду или одежду. И когда в ешиве бывали трудные времена, р. Йосеф-Юзл закладывал в ломбард всю свою домашнюю утварь — вплоть до одеял и подушек, чтобы на вырученные деньги купить хлеба для учеников. Часто бывало, что его субботний сюртук всю неделю находился в ломбарде, а перед шабатом он выкупал его, закладывая взамен свою будничную одежду (там же с.173,261).

Он воспитывал в учениках битахон — умение полагаться на помощь Б-га, перекладывая все свои заботы на Его «плечи», согласно сказанному в стихе псалма, который р. Йосеф-Юзл любил повторять: «Возложи на Г-спода свою ношу, и Он поддержит тебя» (Теилим 55:23). Он никогда не беспокоился о том, что произойдет завтра и, тем более, спустя более отдаленное время. Например, он не позволял в своем доме запасать на зиму дрова, картошку и другие овощи, следуя в этом словам Талмуда (Сота 48б): «Тот, кто имея ломоть хлеба в котомке, беспокоится о том, что он будет есть завтра, называется маловером» (там же с.203,275—276).

Р. Йосеф-Юзл говорил, что поскольку «все доходы определены с Небес от одного Рош ашана до другого» (Бейца 16а), человек, предпринимающий избыточные усилия для того, чтобы обеспечить себя пропитанием, а затем и разбогатеть, подобен суетливому пассажиру, который подталкивает стены несущегося вагона, чтобы быстрее добраться до цели своего путешествия (там же с.254).

Он любил повторять пословицу: «Невозможно танцевать одновременно на двух свадьбах» — и пояснял: «Человек должен выбирать между жизнью, посвященной Торе, и жизнью, посвященной благам этого мира, — и тот, кто погонится за двумя мирами, останется ни с чем, упустив и этот мир, и Грядущий». Более того, р. Йосеф-Юзл утверждал, что отстранение от вульгарных удовольствий, за которыми так гоняются неевреи и далекие от Торы евреи, не только не является неким «уходом от мира», но наоборот, приводит человека к подлинному наслаждению жизнью. Согласно его парадоксальному утверждению, «ради того, чтобы обрести этот мир, необходимо отказаться от него и убежать от него». Это правило он комментировал так: «Человек, потакающий своим вожделениям, на всю жизнь останется у них в рабстве — и только Тора может научить человека тому, как приобрести власть над своими желаниями и обрести подлинную свободу» (там же с.196,198,247).

Занимаясь мусаром с учениками, р. Йосеф-Юзл разработал систему психотехнических упражнений, способствующих духовному росту и преодолению негативных качеств характера. Эти упражнения выполнялись как индивидуально, так и в больших группах. Как правило, в течение каждого месяца вся ешива работала над одной проблемой: например, в ияре избавлялись от стремления к почестям, в тевете — вырабатывали в своем характере битахон (упование на Всевышнего) и т.д. (там же с.214).

Р. Йосеф-Юзл говорил, что пока человек не столкнулся с серьезными жизненными трудностями, он тешит себя иллюзиями, не сознавая ограниченности своих нравственных сил. Но в момент испытания — когда ради выполнения заповеди он должен пожертвовать своим имуществом, репутацией или здоровьем — все иллюзии исчезают. Система упражнений, применявшаяся в Новардоке, выполняла функцию своеобразных духовных «прививок», вырабатывающих в сердцах учеников иммунитет к различных жизненным трудностям и невзгодам (там же с.216,256).

В 5656—5657 /1896—1897/ годах р. Йосеф-Юзл приступил к широкому распространению своего опыта: действуя в сотрудничестве со своим наставником р. Ицхаком Блазером, он основал целый ряд колелей и ешив, в которых значительное внимание уделялось изучению мусара, — такие учебные заведения были созданы ими в Лиде, Двинске (Даугавпилсе) и Шауляе, а позднее — в Минске, Варшаве, Бердичеве, Одессе и других городах.

Столь широкое распространение идей мусара тут же вызвало волну критики. Многие авторитетные раввины обвиняли руководителей «мусарников» в том, что своими нововведениями — методами воспитания, о которых «не ведали ни отцы, ни отцы отцов», — они отвлекают учеников от изучения Талмуда и алахических кодексов. Один из оппонентов спросил у р. Йосефа-Юзла: «Для чего нужно изучать Мусар?! Ведь у нас есть кодекс Шульхан арух — следует просто выполнять то, что там сказано!». Р. Йосеф-Юзл ответил: «В первом же параграфе кодекса Шульхан арух говорится: “Не тушуйся перед людьми, которые насмехаются над твоим служением Б-гу”. Мне представляется, что без изучения мусара невозможно выполнить даже этот, первый, параграф Шульхан аруха» (Тнуат амусар т.4,с.250).

После Первой русской революции 5665 /1905/ года р. Йосеф-Юзл ввел в программу занятий в ешиве Новардока новый духовный тренинг, названный им бурса (биржа).

Обратив внимание на диспуты, устраиваемые революционными партиями, р. Йосеф-Юзл решил использовать эту идею в своей педагогической практике. После часа изучения книг мусара он делил всех учеников ешивы на пары, в которых один из партнеров был, как правило, более опытным, а второй — новичком. Члены каждой пары обсуждали самые насущные жизненные проблемы, выверяя свои мировоззренческие представления и генерируя новые идеи. Многие дискутировали, прохаживаясь по залу ешивы или по двору, в работе бурсы часто принимал участие и сам р. Йосеф-Юзл, а также другие преподаватели. Благодаря такой творческой лаборатории, большинство учеников из Новардока обладали выдающимися ораторскими способностями и умением убеждать собеседника (там же с.243—245).

С началом первой мировой войны, когда многие ешивы, оказавшиеся в прифронтовой зоне, распустили большинство учеников по домам, р. Йосеф-Юзл не только сохранил всю свою ешиву, но и объявил набор новых учеников. К лету 5675 /1915/ года бои приблизились к Новардоку, и р. Йосеф-Юзл перевел ешиву подальше от линии фронта, в г. Гомель — крупный железнодорожный узел, связывающий Белоруссию и Украину.

В суровых условиях военного времени ученики питались, в основном, хлебом и водой, ходили в лохмотьях, спали на лавках в городских синагогах, — но занимались с удивительным увлечением. К ученикам, приехавшим из Новардока, вскоре присоединились студенты других ешив и даже некоторые гомельские гимназисты, возвратившиеся к соблюдению законов Торы. Р. Йосеф-Юзл принимал всех желающих, и число учеников скоро возросло до нескольких сотен (там же с.175—176).

Российские власти, обратившие внимание на огромное скопление еврейской молодежи в Гомеле, попытались призвать в армию всех студентов ешивы, достигших восемнадцати лет, — и тогда, в конце 5676 /1916/ года, р. Йосеф-Юзл решил стремительно рассредоточить учеников по различным городам Российской империи, создав там десятки новых ешив.

Приезжая в каждый из намеченных р. Йосефом-Юзлом городов, небольшая группа его учеников начинала заниматься в местном доме учения, а затем объединяла вокруг себя наиболее одаренных юношей из еврейских семей — в том числе, и из семей весьма далеких от Торы. В большинстве случаев ученики р. Йосефа-Юзла преодолевали все возникающие трудности и преграды; они усердно занимались днями и ночами, и в ешивах царила атмосфера высочайшего духовного подъема. Всего в системе ешив, созданной учениками Новардока, занималось более двух тысяч студентов — наиболее крупные отделения были основаны в восьми городах: Киеве, Харькове, Ростове, Павлограде, Чернигове, Саратове, Царицыне и Нижнем Новгороде. Позднее, отделение было создано и в Москве, недалеко от Кремля, но в связи с революционными событиями оно просуществовало недолго (там же с.177—179).

В эти годы р. Йосеф-Юзл оставался с частью учеников в Гомеле — время от времени он объезжал свои филиалы, а раз в год все руководители отделений собирались вместе. В 5678 /1918/ году р. Йосеф-Юзл начал выпускать брошюры со своими уроками на темы мусара, и ученики развозили их по всей стране — это также сплачивало многочисленные отделения ешивы в единое духовное целое.

Невзирая на опасности и запреты, р. Йосеф-Юзл и его ученики непрерывно перемещались по стране, охваченной огнем Гражданской войны. У них не было необходимых документов и пропусков, и, тем не менее, они преодолевали любые заставы и не раз пересекали линию фронта, разделяющую Красную и Белую армии. Бывали месяцы, когда каждый шабат р. Йосеф-Юзл проводил в ином городе: несмотря на то, что ему было уже около семидесяти лет, он оставался полон юношеской энергии и силы — при необходимости быстро бегал, первым прыгал на ходу в поезд, через окно пролезал в переполненный вагон, путешествовал на подножке вагона, уцепившись за поручни. В зимние морозы он носил легкое пальто, на промозглом ветру не кутался в кашне и не поднимал воротник. Он не знал отчаяния, и если ему что-то не удавалось, повторял попытки до тех пор, пока не добивался успеха. Он легко сходился с людьми, и представители враждующих между собой группировок в равной мере помогали ему в пути (там же с. 184—186,266,271).

Р. Йосеф-Юзл никого и ничего не боялся: во время своих поездок он не раз попадал в города, захваченные бандами Петлюры и других атаманов, и хотя все жители прятались по чердакам и подвалам, он продолжал свободно ходить по улицам — в дом молитвы, в микву, в ешиву. В самых трудных жизненных ситуациях он заражал своей уверенностью окружающих. Однажды, на исходе шабата, когда р. Йосеф-Юзл произносил авдалу, во дворе ешивы завязался бой между двумя враждующими бандами. Свистели пули, рвались гранаты, но он произносил благословения, как обычно, сосредоточенно и напевно — и ни одна капля вина не пролилась из его бокала (там же с.188,280-281).

Один из учеников, присоединившихся к ешиве в Гомеле, вспоминал о р. Йосефе-Юзле того периода: «Это был удивительно красивый, жизнерадостный и веселый еврей. Каждая его клеточка искрилась жизнью, каждое его движение дышало юношеской свежестью и энергией, хотя к тому времени ему было уже далеко за шестьдесят лет. …У общавшихся с ним людей складывалось ясное впечатление, что он обрел полную власть над собой, и его тело беспрекословно подчиняется его душе. …Он был очень сильной и чарующей личностью, привлекающей магическими нитями каждого, вступавшего с ним в контакт. …Сказанные им слова западали глубоко в душу, и от их влияния невозможно было освободиться» (там же с.288).

В 5679 /1919/ году, после праздника Шавуот, р. Йосеф-Юзл перенес центральное отделение ешивы — около трехсот учеников — из Гомеля в Киев, захваченный войсками гетмана Скоропадского.

Одновременно р. Йосеф-Юзл перевел отделения своей ешивы из Харькова, Ростова, Нижнего Новгорода и других далеких российских городов, где уже начались репрессии ЧК и Евсекции против еврейских религиозных учреждений, в традиционные еврейские центры Белоруссии и Украины — в Могилев, Бобруйск, Бердичев, Житомир, Речицу и др. (там же с.187).

К концу 5679 /1919/ года в Киеве собрались тысячи беженцев со всей Украины — они жили прямо в синагогах, и большинство из них голодало. В праздник Суккот 5680 /1920/ года в город вошли белогвардейские отряды генерала Деникина и учинили погром. После Суккот в Киеве вспыхнула эпидемия тифа, унесшая около пятнадцати тысяч жизней. Заразились и почти все ученики киевской ешивы — кроме трех и самого р. Йосефа-Юзла. Он самоотверженно, днями и ночами, ухаживал за больными. К зиме и он сам почувствовал первые симптомы смертельного недуга (там же 187—188).

Р. Йосеф-Юзл Горовиц, Саба из Новардока, умер в Киеве семнадцатого кислева 5680 /1920/ года.

Тысячи евреев приняли участие в похоронной процессии (там же с.189).

В 5682 /1922/ году, следуя совету р. Исраэля-Меира Акоэна (Хафец Хаима), ученики Сабы из Новардока нелегально, небольшими группами, перешли польскую границу — всего около шестисот человек. В короткий срок они создали более шестидесяти ешив, в которых обучалось несколько тысяч юношей, — в Варшаве, Белостоке, Межериче и других городах. Все эти ешивы были названы Бейт Йосеф (Дом Йосефа) — в память о р. Йосефе-Юзле. Ряд ешив было создано также в Латвии и Англии. В 5689 /1929/ году группа из пятидесяти учеников поселилась в Земле Израиля и основала ешиву в Тель-Авиве (там же).

В годы нацистской оккупации большинство учеников, оставшихся в Европе, погибли, освятив своей смертью Имя Всевышнего, — и в гетто, и в концлагерях они продолжали изучать Тору и привлекать к ней других евреев.

После войны зять и ближайший ученик р. Йосефа-Юзла, р. Авраам Яфен (см.), собрав уцелевших в огне Катастрофы учеников, воссоздал ешиву «Новардок» в Нью-Йорке, США (там же с.191).

В 5707 /1947/ году в США вышла в свет книга Мадрегат аадам (Уровень человека), в которую были включены уроки и статьи р. Йосефа-Юзла.

С разрешения издательства Швут Ами