Глава Ваешев

Рассмотрим несколько разъяснений известного Мидраша, приведённого в комментарии Раши. Объясняется начало главы.

«И осел Яаков в земле проживания отца своего, в Земле Кнаан (Раши: Прокомментировали (в Мидраше): Пожелал (“бикеш”, [ביקש] т.е., букв.: “попросил”) Яаков посидеть в безмятежности. Набросилось на него страдание Йосефа (“рогзо шель Йосеф”, [רוגזו של יוסף] т.е., букв.: “сердитость”, “гнев” Йосефа, т.е., беда продажи Йосефа в рабство и двадцатидвухлетней разлуки с ним)). Вот порождения Яакова: Йосеф, семнадцатилетний, был пастухом скота с братьями (руководил ими и указывал им в работе со скотом — Сфорно), и он моложе сыновей Билги и сыновей Зилпы, жён отца его, и приносил Йосеф злословие о них отцу своему (всё зло, которое видел в братьях — сыновьях Леи, рассказывал отцу своему — Раши)».

В более полном виде Мидраш выглядит так: Сказал р. Аха: «В час, когда праведники пребывают в безмятежности в этом мире, Сатан приходит и обвиняет. Говорит: недостаточно им, что приготовлен для них мир грядущий, они ещё желают сидеть в безмятежности в мире этом?! Знай, что это так: Яаков, праотец наш, из-за того, что пожелал посидеть в безмятежности в мире этом, — привязалось к нему преткновение Йосефа (сетано шель Йосеф שטנו של יוסף). “И осел Яаков”. Сказано в Книге Иова (гл. 3): “Не отдохнул я и не успокоился я”, — “не отдохнул” от Эсава, и “не успокоился” после Лавана, “и не передохнул” — от Дины (дочери Яакова, которая была украдена и изнасилована, как описано в предыдущей главе), и пришёл гнев (там же), — пришёл ко мне гнев Йосефа».

Раби Хаим бен Аттар («Ор hа-Хаим») отмечает, что упоминание о «порождениях Яакова» связано с указанным в Мидраше «желанием безмятежно посидеть»: «Это — порождения Яакова, — то, что пришла к нему беда с Йосефом. Писание намерено известить, что причиной продажи Йосефа и страданий Яакова был сам Яаков, “пожелавший посидеть [в безмятежности].” Поэтому эти события — “порождения Яакова”. Ибо человек сам причиняет себе всё, что случается с ним, ведь от Господина, Благого для всех, не приходит никакого зла, и в частности — к возлюбленному для Него Яакову и ему подобным».

Раби Шломо-Эфраим («Кли Якар») подмечает, что рядом с именем Яакова — слово, означающее осёдлую жизнь, а рядом с упоминанием об отце его — слово «проживание», указывающие на временное жильё: «Это потому, что обвинили Яакова в желании поселиться в этом мире на постоянной основе, т.е., быть “осёдлым жителем” в том мире, где отец его был только временно проживавшим. Ведь отец его не делал так, ибо чувствовал себя в этом мире пришельцем, гостем, завернувшим переночевать (ореах ната лалун אורח נטה ללון). И так сказал ему (Ицхаку) Создатель: Проживай (гур גור) в Земле этой!» — ибо не желал, чтобы Ицхак стремился к осёдлой, безмятежной жизни в этом мире… И на Яакова, который не научился этому у Ицхака, набросилась беда с Йосефом (похожий комментарий находим в книге толкований Мидраша «Анаф Йосеф»: хотя в истории были праведники, удостоившиеся полного благоденствия в обоих мирах, это позволительно только если богатство и удовольствия этого мира приходят сами, даруются; однако прикладывать усилия, чтобы их добиться, недостойно истинно праведного человека).

В книге р. Пинхаса Горовица «Паним Яфот» цитируется тот же отрывок Мидраша о желании Яакова «пожить спокойно» и приводится следующее: В действительности было тут и наказание для Яакова, и наказание для Йосефа. Для Яакова — поскольку, живя 22 года у Лавана, он не исполнял заповедь уважения к родителям, и для Йосефа — за то, что злословил на братьев. И сказали мудрецы в трактате Менахот (лист 41), что к р. Ктине был послан ангел, чтобы наказать за отсутствие на одежде кистей Цицит (р. Ктина не носил четырёхугольной одежды, вследствие чего не был обязан носить и кисти Цицит). И р. Ктина удивился: «Наказывают за повелительную заповедь?» (т.е., как можно наказать за неисполнение того, что человек не обязан делать, ведь не четырёхугольная одежда не нуждается в кистях Цицит!). Ответил ангел: «Во время Гнева — наказывают» (т.е., именно когда в мире, не дай Б-г, присутствует и властвует Б-жественное Качество Суда, наказываются даже те, кто мог привести себя к обязанности исполнять заповедь, и не сделал этого — в частности, р. Ктина, который мог приобрести четырёхугольную одежду, и тогда, чтобы одеть её, был бы обязан прикрепить к ней кисти Цицит).

Яаков тоже напрямую не нарушал, не дай Б-г, заповедь уважения к родителям, а просто не находился дома, и не мог исполнять её (как р. Ктина, у которого просто не было четырёхугольной одежды), и наказан был Яаков только потому, что в мире присутствовал «Гнев» — из-за поведения Йосефа. И в этом — толкование сказанного в Мидраше: «И набросился на него гнев Йосефа (в данном замечательном комментарии объясняется, почему в Мидраше написано слово “гнев” вместо напрашивающихся слов “бедствие” или “страдание”; кроме того, видим, вспоминая процитированное выше из книги “Ор hа-Хаим”, что Яаков нёс ответственность за злословие Йосефа: например, если бы он запретил любимому сыну докладывать о проступках остальных сыновей, в мире не было бы Гнева, и не была бы отмечена вина Яакова за вынужденное неисполнение повелительной заповеди уважения к родителям)».

В книге р. Моше Софера (ученика вышеупомянутого р. Пинхаса Горовица) «Торат Моше» ставится общий вопрос: «А почему это плохо для праведника — жить безмятежно в обоих мирах, ведь Создатель — Благой и Дающий Благо!» И автор разъясняет, что если праведник не познает обделённости и бед в этом мире, то не сможет полноценно насладиться радостью мира грядущего: «Для того хороша обделённость (хисарон חסרון) этого мира, все дни которого — как тень проходящи, чтобы во много раз увеличить ощущение покоя и радости в мире грядущем, и это подчёркнуто в Мидраше: не следует праведникам искать полной безмятежности в этом мире».

Сын р. Моше, р. Авраам-Шмуэль-Биньямин в книге «Ктав Софер» иначе отвечает на вопрос, поставленный его выдающимся отцом: Не может быть, чтобы праотец Яаков возжелал насладиться удовольствиями этого мира (такое стремление — не соответствует уровню человека, столь великого своей праведностью)! Поэтому, видится мне, следует разъяснить это в связи с тем, что остальные народы мира, как известно, уверены, что у них есть «доля в будущем мире» (т.е., бессмертие души), а у евреев даже великие праведники постоянно сомневаются и не верят, что у них есть эта доля. Как, например, царь Давид, сказавший: «Если бы я поверил в Землю Жизни и т.д.» (как то объяснено в первой главе трактата Брахот). И это потому, что нет лучшей жизни в мире этом, если человек уверен, что после жизни достигнет желанного удела, и, наоборот, нету большего страдания в этом мире, чем постоянные сомнения в грядущем успокоении.

И поскольку доля Эсава — этот мир, а доля Яакова — мир грядущий, как раз необходимо, чтобы Эсав был полностью спокоен за свою долю в мире грядущем (и тогда будет счастлив в мире этом), а Яаков — постоянно беспокоился в земной жизни за будущую духовную награду (тогда полный покой будет не сейчас, а именно в мире грядущем). И поэтому праведники постоянно опасаются, что совершат (или уже совершили) проступки, которые могут помешать последующему духовному отдохновению.

Яаков же, когда вернулся от Лавана, где (как приводится в комментарии Раши в начале предыдущей главы) «соблюдал 613 заповедей», думал, что более не согрешит, тем более, что, как выводится в Мидраше из слов «земля проживания отца его», он принимал прозелитов (герим גרים) по примеру Авраама и Ицхака (то есть, приобщал людей к вере в Единого Творца мира), и считал, что «в руки того, кто удостаивает многих, не приходит грех» (трактат «Авот», гл. 5).

Поэтому — пожелал посидеть в безмятежности, т.е., без беспокойства за свою долю в будущем мире. Поэтому «набросилась на него» беда с Йосефом, ведь (как объясняет Раши в нашей главе) у Яакова был знак, что если он при жизни потеряет одного из сыновей, не будет у него доли в мире грядущем — и именно теперь, когда пропал Йосеф, достойная для праведника тревога о будущем вернулась к Яакову.

Завершающий отрывок Мидраша («не отдохнул» от Эсава, и «не успокоился» после Лавана, «и не передохнул» — от Дины, и пришёл гнев, — пришёл ко мне гнев Йосефа) комментирует р. Хаим-Йосеф-Давид Азулай в книге «Нахаль кдумим»: он приводит от имени одного из «первых» мудрецов, великого ашкеназского законодателя и каббалиста, р. Элазара из Вормса (называемого «Рокеах»), что упомянутые четыре бедствия зашифрованы в первом слове главы: «И осел (ва-йешев וישב)». Вторые буквы слов Йосеф (יוסף), Дина (דינה), Эсав (עשו), Лаван (לבן) складываются в это слово (как известно, всякий «намёк» такого рода находится в словах Торы, чтобы передать информацию, и в данном случае можно сказать, что, во-первых, бедствия здесь расположены не по хронологии, как в Торе и Мидраше, а по степени тяжести переживания Яаковом: весть о смерти сына, насилие над дочерью, ненависть брата, злодейства тестя; и, во-вторых, намёк составлен не из крайних, «заметных» букв в именах, а из той, что в середине и как бы не видна снаружи: о грядущих несчастьях было трудно догадаться, их вероятность было невозможно «увидеть снаружи»…).

Из «Книги для изучения Торы»