Двенадцать колен Израиля. Йосеф

Йосеф бен Яаков (יוסף; 2199—2309 гг. /1561—1451 гг. до н.э./) — одиннадцатый сын праотца Яакова (см.), один из родоначальников народа Израиля.

Родился в Харане 27 тамуза 2199 года; первенец Рахели, любимой жены Яакова (Берешит 30:22—23; Седер адорот). Появился на свет «обрезанным» — без крайней плоти (Авот дераби Натан 2:5; Бемидбар раба 14:5; Шохер тов 9:7). При рождении ребенка Рахель произнесла: «Б-г снял (אָסַף — асаф) мое унижение» (Берешит 30:23) — ведь этот сын появился у нее после восьми лет бесплодного супружества. А затем она попросила: «Да прибавит (יֹסֵף — йосеф) мне Б-г еще сына» — и назвала новорожденного Йосеф (там же 30:24).

По свидетельству кабалистов, в Йосефе воплотилась «искра души» Первого Человека, Адама (см.), — и его сияющая красота досталась ему в первую очередь от Адама (Седер адорот). Вместе с тем, Йосеф удивительным образом сочетал в себе черты обоих родителей: его лицо было лучезарным, как у отца (Берешит раба 84:8; Раши, Берешит 37:2), а черты лица напоминали изумительную красоту матери (Берешит раба 86:6; Зоар 1, 216б).

В 2205 году /1555 г. до н.э./, когда Йосефу было шесть лет, семья переселилась из Харана в страну Кнаан, на родину Яакова (Берешит 31:17—18). Первые два года они жили возле города Шхема (там же 33:18—19) и в Бейт-Эле (там же 35:6—7; Мегила 17а), а затем отправились в Хеврон. 11 хешвана 2207 года /1554 г. до н.э./, на пути в Хеврон умерла при родах мать Йосефа, а новорожденного брата назвали Биньямин (см.). Мать похоронили у дороги, возле города Бейт-Лехем, и отец поставил над ее могилой памятный камень (Берешит 35:16—20; Ялкут Шимони, Шмот 162; Седер адорот акацар).

С тех пор Йосефа растила служанка Рахели — Била, которая старалась заменить ему мать (Берешит раба 84:11). И поэтому Йосеф особенно дружил с детьми Билы — Даном (см.) и Нафтали (см.), а также с сыновьями служанки Леи, Зилпы, — Гадом (см.) и Ашером (см.) (Мидраш Агадоль, Берешит 37:2; Оцар ишей аТанах, Йосеф).

Когда семья достигла Хеврона, восьмилетний Йосеф впервые встретился со своим праведным дедом — Ицхаком (см.), сыном праотца Авраама (см.) (Берешит 35:27). Дед и внук быстро сблизились: в течение девяти последующих лет Йосеф ухаживал за Ицхаком и изучал под его руководством основы Б-жественной мудрости (Седер олам раба 2; Седер адорот).

В то же время Йосеф учился и у отца, который выделял его из всех братьев: хотя Йосеф был младшим среди них, он занимался с ними как учитель, разъясняя законы, услышанные из уст отца (Оцар ишей аТанах, Йосеф). Во время совместного изучения священных книг Яаков восхищался мудростью этого юноши, постигавшего глубочайшие тайны так, будто он был старцем, прожившим долгую жизнь (Берешит 37:3, Рамбан). И именно ему отец вверил сокровенные знания, полученные от Шема (см.) и Эвера (см.) (Берешит раба 84:83).

Когда Яаков состарился и ослаб, Йосеф трогательно заботился о нем, и при ходьбе отец обычно опирался на его руку (Рамбан, Берешит 37:3). Этот сын был особенно дорог Яакову еще и потому, что своей красотой напоминал ему горячо любимую Рахель (Зоар 1, 216а).

Вместе с тем, отношения Йосефа с остальными братьями становились все более напряженными — и в первую очередь из-за этой особой любви отца, так как братья завидовали ему и испытывали чувство ревности (Берешит 37:4; Берешит раба 84:8). Масла в огонь добавляли сновидения Йосефа, которые тот доверчиво пересказывал отцу и братьям: ему снилось, будто они собирают в поле снопы, и вдруг его сноп становится посередине, а снопы братьев падают перед его снопом ниц. А в другой раз ему приснилось, будто солнце, луна и одиннадцать звезд кланяются ему до земли (Берешит 37:5—9). Услышав пересказ его снов, старшие братья с горькой иронией спрашивали: «Что, ты хочешь стать нашим царем? Нами править собрался?». И отец тоже упрекал его за эти рассказы, говоря: «Что это за сон?! Неужели ты хочешь, чтобы я и твоя мать, и твои братья пришли и поклонились тебе до земли?» (там же 37:8—10). Но на самом деле Яаков относился к его сновидениям с большой серьезностью: он считал их пророческими и поэтому записывал их, отмечая, когда и где Йосеф видел тот или иной сон (Берешит раба 84:12, Маарзо).

К семнадцати годам Йосеф стал особенно следить за своей внешностью и одеждой и даже подвивал волосы (Берешит раба 84:7; Раши, Берешит 37:2). А его походка выглядела так, будто он, «подвешенный нитями к небесам, горделиво и царственно плывет над землей» (Матнот кеуна, Берешит раба 84:7). И хотя в таком поведении находил выражение его врожденный духовный аристократизм и тонкость натуры, все же для его высочайшего духовного уровня это было всего лишь проявлением юношеской незрелости (Эшед анахалим, Берешит раба 84:7). А братья воспринимали его поведение как стремление к исключительности и власти.

Но особенное неприятие у старших братьев вызывало то, что Йосеф сообщал отцу обо всех случаях, когда они, как ему казалось, нарушали законы Б-га (Берешит 37:2). Так, делая поспешные выводы из своих наблюдений, он обвинял братьев в разврате и в употреблении в пищу мяса, отсеченного от живого животного (Берешит раба 84:7; Раши и Сифтей хахамим, Берешит 37:2). И если бы проступки, в которых он по заблуждению обвинял братьев, действительно были бы ими совершены, то за некоторые из них, согласно закону Торы, они подлежали бы смертной казни (Ор ахаим, Берешит 37:20). И еще: неверно истолковывая увиденное, Йосеф жаловался отцу, что старшие братья, сыновья Леи, с презрением, будто к своим рабам, относятся к сыновьям служанок — Билы и Зилпы (Берешит раба 84:7, Матнот кеуна).

Между ним и братьями постоянно возникали ссоры, и когда он здоровался с кем-нибудь из них, ему не отвечали (Берешит 37:4; Берешит раба 84:9, Эц Йосеф; Оцар ишей аТанах, Йосеф).

Однажды, в 2216 году /1544 г. до н.э./, когда старшие братья перегнали стада на тучные пастбища возле Шхема и долго не возвращались, Яаков попросил Йосефа проведать их. Он ответил: «Я готов» (Берешит 37:12—14; Седер олам раба 2; Седер адорот). Хотя Йосеф знал, с какой ненавистью относятся к нему старшие братья и боялся их, тем не менее, он не хотел преступать волю отца (Мехильта, Бешалах; Оцар ишей аТанах, Йосеф).

Несмотря на свои преклонные годы, отец проводил Йосефа до дороги, идущей от Хеврона на север. По пути Яаков разъяснил ему подходящий по теме закон Торы: старейшины города отвечают за благополучие гостей, а когда гости покидают город, их обязаны проводить, чтобы с ними не случилось беды. И на этом они расстались (Бааль Атурим, Берешит 37:14).

Возле Шхема Йосеф встретил путника, который подсказал ему, что братья перегнали стада в местность, называемую Дотан (Берешит 37:16—17). Этим путником был ангел Гавриэль, который пророческим путем открыл Йосефу, что с этого дня он станет рабом в Египте, а впоследствии это приведет к тому, что и все потомки Яакова попадут в египетское рабство (Таргум Йонатан, Берешит 37:17).

Йосеф издали заметил братьев на вершине высокого холма. А когда он подошел, Шимон (см.) и Леви (см.) набросились на него, сорвали с него длинную полосатую рубашку, подаренную отцом, и Шимон столкнул его в глубокую яму (Берешит 37:17—24; Берешит раба 91:6; Ялкут Шимони, Ваешев 142).

Эта яма оказалась логовом змей и скорпионов, и Йосеф закричал от охватившего его страха. Но ядовитые гады не нападали на него, ползая вокруг по стенкам ямы (Шабат 22а; Берешит раба 84:16; Сефер аяшар, Ваешев). Йосеф громко взывал к братьям: «Что я вам сделал?! В чем я согрешил? Неужели вы не боитесь Б-га, что так со мной поступаете?! Ведь я — ваша плоть и кровь, и ведь ваш отец — это и мой отец!» Но братья отошли подальше от ямы, на расстояние выстрела из лука, чтобы не слышать его воплей и плача (Сефер аяшар, Ваешев).

Спустя некоторое время мимо ямы проходили семеро купцов из Мидьяна: они вытащили оттуда Йосефа и повели с собой (Берешит 37:28). Увидев Йосефа у них в руках, братья возмущенно закричали: «Почему вы захватили нашего раба, ведь это мы посадили его в яму за то, что он взбунтовался против нас! Отдайте нам нашего раба!» Но купцы возразили: «Неужели он ваш раб? Скорее уж все вы — его рабы, ведь он выглядит красивей и благородней, чем любой из вас. Так зачем же вы пытаетесь нас обмануть?! Мы нашли этого юношу в яме, в пустыне, и возьмем его себе». И тогда братья потребовали: «Верните нам нашего раба, а иначе падете от меча!». Купцы выхватили свои мечи, чтобы защищаться, — но когда к ним с грозным боевым кличем ринулся Шимон, они испугались. А поскольку красивый юноша приглянулся им, они вкрадчиво предложили: «Если это ваш раб, как вы утверждаете, то зачем вам раб, который восстает против вас?! Продайте его нам за цену, которую вы назначите» (Сефер аяшар, Ваешев; Седер адорот).

Поняв, что братья готовы его продать, семнадцатилетний Йосеф молил в ногах у каждого из них о пощаде — но братья не смилостивились (Берешит раба 91:8). По настоянию Йеуды (см.) они продали Йосефа мидьянским купцам, получив за него двадцать серебряных монет (Сефер аяшар, Ваешев).

Продажа в рабство стала для Йосефа наказанием «мера за меру» за клевету на братьев: он утверждал, будто старшие братья относятся к сыновьям служанок, как к рабам, — и сам стал рабом; он утверждал, будто братья употребляют в пищу мясо животного, которому не была сделана шхита, — а они, даже зарезая козленка для того, чтобы скрыть продажу Йосефа от отца, сделали кашерную шхиту, как написано (Берешит 37:31): «Они взяли одежду Йосефа, и зарезали (ваишхету) козленка, и в его кровь погрузили одежду» (Берешит раба 84:7; Раши, Берешит 37:2).

Мидьянские купцы повели Йосефа с собой на восток, в сторону Гилада. Однако вскоре они раскаялись в том, что купили этого прекрасного юношу: ведь, возможно, он был украден теми, кто его продал, а теперь его начнут разыскивать и, обнаружив у них в караване, обвинят их в краже. И они продали Йосефа за двадцать сребреников идущему навстречу каравану ишмаэльтян (Берешит 37:28; Сефер аяшар, Ваешев; Седер адорот).[1]

Новые хозяева посадили Йосефа на верблюда и повезли в Египет. По пути они миновали место, где была похоронена Рахель. Йосеф подбежал к могиле, припал к ней и разрыдался: «Мама! Мама! Проснись! Встань! Посмотри на своего сына, проданного в рабы, — и некому его пожалеть!». А затем Йосеф стал умолять своих хозяев: «Отведите меня к моему отцу! Он богач и щедро наградит вас». Но ему ответили: «Ведь ты — раб! Если бы у тебя, действительно, был отец, то тебя не стали бы продавать в рабы, да еще за такую мизерную цену!» И они продолжили путь, а Йосеф горько заплакал из-за того, что с каждым шагом отдаляется от отца и от своей земли. Тогда его стащили с верблюда и заставили идти пешком. Йосеф шел и взывал: «Мой отец! Мой отец!» (Ави! Ави!), — а погонщики его избивали (Сефер аяшар, Ваешев; Седер адорот).

Недалеко от границы с Египтом ишмаэльтяне продали беспокойного раба другим купцам — потомкам Медана, сына праотца Авраама от Ктуры (см. Берешит 25:1—2), а те привели его к сановнику фараона по имени Потифар, так как было известно, что этот царедворец ищет красивого раба. При покупке Потифар заподозрил, что продаваемый юноша похищен из какой-то знатной семьи, и его будут искать. «Этот юноша — не раб и не сын раба! — сказал он. — Я вижу, что он благородной крови». И лишь после того, как купцы привели к Потифару ишмаэльтян, подтвердивших, что они купили Йосефа как раба в стране Кнаан, сделка состоялась — Потифар заплатил за прекрасного юношу четыреста серебряных монет (Берешит 37:36; Берешит раба 86:3; Сефер аяшар, Ваешев; Даат зкеним, Берешит 37:28).

В Талмуде и мидрашах повествуется, что этот египетский сановник занимался мужеложством, и он купил красивого юношу для удовлетворения своей порочной страсти. Однако в тот же день Потифар стал евнухом (Таргум Йонатан, Берешит 39:1; Сота 13б, Раши; Берешит раба 86:3; Ялкут Шимони, Теилим 732). По одной из версий, в этот день его назначили начальником дворцовой стражи и, согласно требованию египетского закона, оскопили — ведь теперь он был вхож в личные покои фараона.

Йосеф провел у Потифара двенадцать месяцев, работая на его полях и в его доме (Седер олам раба 2). Любая порученная работа ему удавалась, и изо дня в день он благодарил Всевышнего за поддержку и помощь. Однажды Потифар спросил у удачливого слуги, что это он постоянно нашептывает, — и, узнав, что Йосеф обращается с молитвой к Творцу, хозяин потребовал: «Я хочу Его увидеть». «Но ведь ты не можешь прямо смотреть даже на солнце, которое является всего лишь одним из служителей Творца! — возразил Йосеф. — Как же ты хочешь увидеть Самого Владыку?!». Согласившись с его доводом, Потифар поверил, что его слуга пользуется покровительством могущественной Высшей Силы (Берешит 39:2—3; Бемидбар раба 14:3; Танхума, Ваешев 8).

Через некоторое время Йосеф настолько завоевал расположение хозяина, что стал его ближайшим помощником, а затем и управляющим всем его хозяйством, — и в заслугу Йосефа все имущество Потифара было осенено благословением Б-га (Берешит 39:4—5).

В субботние дни Йосеф не работал, а повторял древние предания и законы Б-га, которым обучил его отец (Ялкут Шимони, Ваешев 146). И однажды он сказал в молитве к Творцу: «Когда я был дома, отец выделял меня среди братьев, а они завидовали мне и преследовали меня недобрыми взглядами. Благодарю Тебя за то, что Ты привел меня сюда, ведь здесь я обрел душевный покой». Творец ответил ему: «Ты захотел покоя?! Клянусь твоей жизнью, что Я наведу на тебя медведя (т.е. беду)» (Берешит раба 87:4). Творец желал научить Йосефа тому, что подлинные духовные достижения обретаются не покоем, а муками и страданиями (Михтав меЭлияу 2, с. 224—225).

Получив власть над домом своего господина, Йосеф стал сытно есть и пить и даже подвивать волосы, как делал в доме отца. И Всевышний сказал: «Твой отец скорбит по тебе, а ты прихорашиваешься?! Теперь тебя полюбит твоя госпожа, и она будет тебя терзать, подобно медведю!» (Танхума, Ваешев 8; Раши, Берешит 39:6).

И с того дня на Йосефа «положила глаз» жена Потифара по имени Зелиха (Берешит 39:7). Изо дня в день она пыталась соблазнить его своими речами и красотой: трижды в день она переменяла наряды, чтобы привлечь к себе его взгляд (Йома 35б; Танхума, Ваешев 5; Ялкут Шимони 145). А однажды, улучив момент, она обхватила Йосефа и, потянув его за одежду, приказала: «Ложись со мной» (Берешит 39:7; Берешит раба 87:1). Но он отстранился от нее, сказав: «Господин мой даже не знает, что происходит в доме — он доверил мне всё, что имеет. …И он ничего от меня не скрывает, кроме тебя — своей жены. Как же я могу сделать такое зло, согрешив перед Б-гом?!» (Берешит 39:8—9). Тогда она попыталась запугать его: «Я прикажу заточить тебя в темницу!», но он ответил: «Б-г освобождает узников». Она пригрозила: «Я согну тебя в бараний рог тяжелой работой!», а он ответил: «Б-г распрямляет согбенных». Она сказала: «Я прикажу выколоть тебе глаза!», но он ответил: «Б-г возвращает зрение слепым». Сменив гнев на милость, Зелиха обещала, что если он ей уступит, то она подарит ему тысячу слитков серебра, но он не захотел ее слушать (Йома 35б).

С тех пор она каждый день уговаривала его, но он отказывался даже находиться с ней в одной комнате и поддерживать с ней беседу (Берешит 39:10, Рамбан). И тогда Зелиха заболела от неразделенной любви: с каждым днем она становилась все более худой и бледной, и уже не могла вставать. Однажды, когда ее навестили подруги, в комнату вошел Йосеф. Он был столь красив, что все подруги, которые в это время нарезали цитроны, не смогли оторвать от него взгляда и до крови изрезали себе руки, даже не почувствовав боли. И Зелиха сказала им: «Если уж вы — так, то каково мне, видящей его у себя в доме постоянно?!» — и они, поняв причину ее болезни, посоветовали ей еще раз попытаться тайно соблазнить Йосефа (Танхума, Ваешев 5; Сефер аяшар, Ваешев).

И вот однажды, в праздник, посвященный разливу Нила, когда все обитатели дома Потифара отправлялись в языческое капище, она, сославшись на свою болезнь, осталась дома вдвоем с Йосефом, который вообще избегал праздников идолопоклонников (Сота 36б; Ялкут Шимони, Ваешев 146). К тому же, этот день был Субботой, и Йосеф, как обычно, посвятил его повторению законов, изученных им в доме Яакова (Зоар 1, 190б; Седер адорот). Зелиха нарядилась в свои лучшие одежды, умастилась благовониями и вышла к нему (Сефер аяшар, Ваешев). Схватив его за плащ, она вновь потребовала: «Ложись со мной!» (Берешит 39:12). И когда юный Йосеф уже был готов уступить, он увидел перед собой образ отца. Йосеф сразу же отстранился от нее и сумел обуздать вспыхнывшую страсть (Сота 36б; Пиркей дераби Элиэзер 39; Берешит раба 87:7; Ялкут Шимони, Ваешев 146). Зелиха попыталась его удержать, но Йосеф отпрянул и выбежал из дома, оставив свою накидку в ее руках (Берешит 39:13). Она же, оставшись одна, обнимала и целовала его одежду (Берешит раба 87:8).

Но затем она измазала свою простыню белком от сырого яйца, который внешне напоминает мужское семя, и как только слуги возвратились домой, позвала их: «Посмотрите на пятна, которые оставил здесь этот раб-еврей! …Он пришел лечь со мной, но я громко закричала! А, услышав мой вопль и крик о помощи, он убежал и оставил у меня свой плащ» (Берешит 39:14—15, Таргум Йонатан). И едва вернулся домой Потифар, она выбежала к нему, причитая: «Раб-еврей, которого ты нам привел, пришел насмехаться надо мной! Но когда я закричала и позвала на помощь, он убежал, оставив у меня свою одежду!» (Берешит 39:18).

По приказу Потифара Йосефа избили до полусмерти — и во время побоев он молил Всевышнего о спасении (Сефер аяшар, Ваешев). Тем временем жрецы, к которым Потифар обратился за советом, рекомендовали проверить испачканную простыню Зелихи, а при проверке обнаружили, что это яичный белок, — и Йосефа не казнили (Таргум Йонатан, Берешит 39:20). Потифар заключил его в темницу, где находились провинившиеся приближенные фараона (Берешит 39:20, Рамбан). Потифар сказал Йосефу: «Я знаю, что ты не виноват, но наказываю тебя только ради того, чтобы не было дурной славы о моих детях» (Берешит раба 87:9). Комментаторы поясняют: Потифар знал, что на самом деле его жена стремилась к близости с Йосефом, а не наоборот, — но он понимал, что если не принять решительных мер, то Зелиха посчитает, что ей все дозволено, и станет блудить с другими. И тогда люди будут сплетничать: как она изменяет ему сейчас, так же изменяла и раньше — и станут говорить, что его дети родились от других мужчин. Поэтому-то Потифар примерно наказал Йосефа, чтобы тем самым запугать свою жену и отпугнуть от нее других мужчин (Эшед анахалим, Берешит раба 87:9).

История с женой Потифара стала еще одним наказанием Йосефу за его клевету на братьев: он обвинял их в том, что они засматриваются на кнаанок, а Всевышний сделал так, что жена Потифара «положила глаз на Йосефа» (Танхума, Ваешев 7; Берешит раба 84:7; Раши, Берешит 37:2).

В течение первых трех месяцев Зелиха ежедневно навещала его в заключении, обещая освободить, если он выполнит ее волю. Но Йосеф отвечал: «Лучше мне оставаться в этой темнице, чем согрешить перед Б-гом», — и, в конце концов, она отступилась (Танхума, Ваешев 9; Сефер аяшар, Ваешев; Седер адорот).

Йосеф провел в заточении двенадцать лет — с 2217 /1543 г. до н.э./, когда ему было восемнадцать лет, до 2229 года /1532 г. до н.э./, когда ему исполнилось тридцать (Седер олам раба 2; Седер адорот; Ягель либейну). Постепенно он завоевал доверие смотрителя темницы, который передал под его управление всех заключенных, — и со временем Йосеф распоряжался в темнице точно так же, как до этого в доме Потифара (Берешит 39:21—23).

На десятый год его заключения в темницу были брошены виночерпий и пекарь фараона, перед которым они провинились. Однажды Йосеф истолковал сны, приснившиеся этим двум сановникам в одну и ту же ночь: он предсказал, что через три дня фараон казнит пекаря и освободит виночерпия. И он попросил виночерпия: «Когда пойдут твои дела хорошо… вспомни обо мне и упомяни перед фараоном. Может быть, ты сможешь вызволить меня из этого места. Ведь я был похищен из земли евреев, и здесь не сделал ничего недостойного, чтобы держать меня в этой яме» (Берешит 40:1—19; Сефер аяшар, Ваешев).

И через три дня, когда фараон устроил праздничную трапезу по случаю рождения его сына-первенца, он, действительно, приказал казнить пекаря и возвратить на службу виночерпия, как и предсказал Йосеф, — но виночерпий о нем забыл (Берешит 40:20-23; Сефер аяшар, Ваешев). В мидрашах указывается, что первоначально Йосеф должен был провести в темнице только десять лет — за клевету на своих десятерых братьев. Но поскольку он обратился за помощью к человеку из плоти и крови, уповая на то, что виночерпий замолвит за него слово, Всевышний добавил ему еще два года заключения — за два сказанных им «лишних» слова: «вспомни» и «упомяни» (Танхума, Ваешев 9; Шмот раба 7:1). Ведь от праведника, находящегося на таком высочайшем духовном уровне, как Йосеф, требуется абсолютное упование на Творца, вообще исключающее усилия для решения проблем обычным путем (иштадлут) (р. Н. Яген).

И как только два дополнительных года заключения завершились, в Рош ашана — первый день нового, 2229 года, Йосефа внезапно вызволили из ямы, постригли, переодели и спешно доставили во дворец к фараону (Берешит 41:14; Рош ашана 10б; Седер адорот). Владыка Египта рассказал Йосефу, что ему приснился сон, который никто не смог разгадать. А поскольку фараон услышал от своего виночерпия, что Йосеф обладает удивительной способностью точно толковать сны, он обратился за разгадкой к нему. Выслушав содержание сна, Йосеф объяснил, что в этом сновидении Б-г открыл фараону будущее: вскоре начнутся семь лет изобилия, а затем семь лет страшного голода, который опустошит страну. И поэтому Йосеф посоветовал фараону поставить над Египтом прозорливого и мудрого визиря, который будет в годы изобилия собирать урожай по всей стране в хранилища фараона, а в годы голода — кормить народ из этих запасов. И тогда страна не обезлюдеет и не погибнет (Берешит 41:15—36).

Фараона особенно поразила феноменальная прозорливость этого молодого раба-еврея: ведь, когда он рассказывал Йосефу свой сон, то, желая проверить его, сознательно изменял некоторые подробности, и Йосеф каждый раз поправлял его, говоря: «Ты видел не так, а так!» (Танхума, Микец 3). И все же фараон недоверчиво спросил: «Кто знает, верна ли твоя разгадка?» И тогда Йосеф сказал ему: «Вот тебе знак, что моя разгадка верна и совет хорош. Сегодня твоя жена должна разрешиться от бремени, и у нее родится сын — и будет у тебя великая радость. Но как только родится этот младенец, умрет твой сын-первенец, родившийся два года назад, — но ты утешишься сыном, который родится сегодня». И, действительно, сразу же после того, как фараон повелел увести Йосефа, ему сообщили о счастливом рождении сына, а затем на полу дворца нашли умершего первенца фараона (Сефер аяшар, Микец; Седер адорот).

А тем временем Йосефа возвратили в темницу, и в ту ночь его пророческий дар поднялся на еще более высокий уровень: он почувствовал, что теперь понимает все языки и может свободно говорить на любом из них (Сота 36б; Сефер аяшар, Микец). На следующее утро Йосефа вновь доставили во дворец, и фараон объявил, что назначает его своим главным визирем — правителем Египта, которому поручается подготовить страну к годам голода. Фараон снял со своей руки перстень, которыми он запечатывал царские указы, и передал его Йосефу как символ власти (Берешит 41:39—42, Рамбан; Сефер аяшар, Микец). Он дал Йосефу новое имя, под которым ему предстояло управлять самым могучим царством на земле, — Цофнат-Панеах (Берешит 41:45).

По приказу фараона Йосефа облачили в драгоценные одеяния и золотую корону, а затем провезли по столице на царской колеснице. Его сопровождали сорок тысяч служителей фараона и множество музыкантов, а впереди процессии бежали вестники, объявляя: «Наместник царя!» (Берешит 41:42—43; Сефер аяшар, Микец). По всему пути его следования египтянки стояли на крышах домов и на стенах, чтобы хорошо его разглядеть. Многие из них бросали в его колесницу золотые кольца и ожерелья, надеясь, что он взглянет на бросавших, но Йосеф не поднимал глаз (Пиркей дераби Элиэзер 39; Берешит раба 98:18, Раши).

Чтобы возвеличить Йосефа в глазах египтян, ему передали из казны фараона тысячу золотых и три тысячи серебреных слитков, а также множество драгоценных камней; он получил во владение виноградники и поля. За три года для него был возведен огромный дворец рядом с дворцом фараона. Под началом Йосефа было также войско фараона, состоящее из сорока тысяч шестисот опытных ратников, и он совершил несколько военных походов, — в том числе, разгромил мощную армию из Таршиша (Сефер аяшар, Микец; Седер адорот).

Фараон повелел, чтобы новому правителю Египта отдали в жены Аснат, дочь его прежнего хозяина Потифара, который к тому времени стал жрецом храма в городе Он (Берешит 41:45). Аснат была приемной дочерью Потифара. Ее настоящей матерью была дочь Яакова — Дина, которая родила от надругавшегося над ней принца Шхема. Позднее девочка попала в Египет, но у нее на шее остался медальон со святым Именем Б-га, написанным рукой Яакова. Этот медальон оберегал ее от опасностей (Пиркей дераби Элиэзер 38; Ялкут Шимони, Ваишлах 134; Седер адорот).

Получается, что, когда жена Потифара добивалась любви Йосефа, она стремилась осуществить волю Небес, так как в астрологическом прогнозе ей были предсказаны общие с Йосефом потомки. Но она не знала, что это будут не ее дети, а сыновья ее приемной дочери Аснат (Берешит раба 85:2; Раши, Берешит 39:1). И вот, в 2231 году /1529 г. до н.э./ у Йосефа и Аснат родился сын-первенец Менаше (см.), а в 2233 году /1527 г. до н.э./ — второй сын Эфраим (см.) (Берешит 41:50-52; Ягель либейну).

С первых лет правления Йосефа урожаи были столь изобильными, что со всей страны стекались огромное запасы зерна в созданные им государственные хранилища (Берешит 41:47—49; Пиркей дераби Элиэзер 39). Но в 2236 году /1524 г. до н.э./ завершились годы изобилия, и, как предсказывал Йосеф, начались годы засухи (Берешит 41:53—54; Седер олам раба 2; Седер адорот). И когда голод распространился повсюду, фараон объявил египтянам: «Идите к правителю и делайте всё, что он вам скажет» (Берешит 41:55—56). А Йосеф потребовал, чтобы все египтяне сделали обрезание, — и поскольку он отказывался продавать зерно необрезанным, ему подчинились (Берешит раба 91:5; Ялкут Шимони 148). Причина этого указа заключалась в том, что египтяне отличались необузданной похотью, а обрезание уменьшает силу вожделения — и Йосеф, опираясь на поддержку фараона, стремился исправить нравы в стране, а попутно уменьшить рождаемость в годы голода (Эц Йосеф, Берешит раба 91:5).

Уже в первый год засухи в Египет стали прибывать голодающие из Финикии, Аравии и Кнаана (Берешит 41:57; Берешит раба 90:6, Радаль). Понимая, что рано или поздно за зерном придут и его братья, Йосеф ввел ряд непреложных правил, о которых было объявлено во всех окружающих странах: он запретил посылать для покупки зерна рабов, а также продавать одному человеку больше, чем поместится на одном осле. Теперь он мог быть уверен, что братья явятся к нему сами и все вместе. Он также повелел стражникам на всех заставах записывать имя каждого приходящего за зерном, и все списки по вечерам доставлялись к нему (Берешит раба 91:4, Эц Йосеф; Танхума, Микец 8; Сефер аяшар, Микец).

И вот однажды он увидел в ежедневном отчете имена «Реувен, сын Яакова», «Шимон, сын Яакова», а также имена восьми других его братьев — причем, каждый из них вошел в столицу через разные ворота. Йосеф тотчас же повелел закрыть все зернохранилища, кроме одного, начальнику которого он передал имена братьев, поручив схватить этих иноземцев, как только они явятся за зерном, и привести к нему во дворец. Но прошло три дня, а братья не появлялись. Тогда Йосеф отправил на поиски семьдесят стражников, и они схватили братьев в квартале блудниц (Берешит раба 91:6; Танхума, Микец 8).

Когда братьев привели к Йосефу, он сразу же их узнал, но они его не узнали — ведь, когда он расстался с ними, у него еще не было бороды, а они и тогда были бородатыми. К тому же, он знал, что приведут именно их, а они не могли себе даже представить, что юноша, которого они продали в рабство, мог стать правителем этой могучей страны (Берешит 42:8, Рамбан; Бава меция 39б; Берешит раба 91:7). Он сидел перед ними на троне в драгоценных одеяниях из тончайшей льняной ткани и пурпура, а его голову украшала золотая корона. Его окружали могучие стражники (Сефер аяшар, Микец). Как только братьев ввели, они поклонились перед ним до земли — и Йосеф вспомнил сны, которые снились ему в юности (Берешит 42:6—9).

Ведь, еще когда он разгадал сновидения фараона и был поднят к вершине власти, Йосеф понял, что его собственные сны сбудутся именно в Египте. А теперь до полного осуществления первого из них, в котором «снопы» всех братьев поклонились до земли «снопу» Йосефа, не хватало только присутствия Биньямина. А для осуществления второго сна в Египте должны были оказаться его отец Яаков и Била, воспитавшая его вместо матери. И хотя Йосефу очень хотелось сразу же открыться братьям и быстрее отправить их за отцом, он решил сделать так, чтобы его пророческие сны осуществились в том порядке, в котором они ему были явлены (Рамбан, Берешит 42:9). Ведь, поскольку Йосеф знал, что его сны выражают волю Творца, он по своей великой праведности не мог действовать вопреки этой воле — наоборот, он делал все возможное, чтобы предопределение Небес осуществилось (Агро, Адерет Элияу, Микец; Михтав меЭлияу 2, с. 226—227; Шломей Нахум с. 135—136).

И поэтому Йосеф сурово обвинил братьев: «Вы — лазутчики! Вы пришли высматривать, как напасть на нашу страну» (Берешит 42:6—9). А когда они, оправдываясь, сказали, что пришли в Египет за зерном, Йосеф спросил, почему они вошли в столицу через десять разных ворот, а через три дня оказались все вместе в квартале блудниц. Братья ответили, что они искали того, кого потеряли. И Йосеф понял, что они искали его, — ведь такого красивого раба, как он, могли продать именно в квартал развлечений. Он приподнял свой драгоценный кубок, постучал по нему и сказал братьям: «Я вижу в своем магическом кубке, что много лет назад двое из вас истребили всех мужчин целого города — Шхема, а позднее вы продали своего младшего брата в рабство». Братья затрепетали. «За сколько монет вы его продали?» — спросил Йосеф. «За двадцать сребреников». «А если бы вам предложили выкупить его за двадцать сребреников, как бы вы поступили?» «Выкупили бы его». «А если бы у вас попросили за него в два раза больше, вы бы согласились?» «Да». «А если бы его господин отказался взять за него даже тысячу золотых монет, как бы вы поступили?» «Мы бы вступили за него в бой, чтобы либо убить его господина, либо самим погибнуть!» — ответили братья. И понимая, что от ясновидящего правителя невозможно ничего скрыть, они признались, что обыскивали египетскую столицу именно для того, чтобы вызволить своего брата (Берешит раба 91:6—7, Эц Йосеф; Танхума, Микец 8). К тому же, пытаясь завоевать доверие правителя, они рассказали ему о своем старом отце, который послал их за зерном, оставив при себе лишь самого младшего из них — Биньямина. «Приведите ко мне вашего младшего брата, — сурово сказал им Йосеф. — Только тогда я поверю вашим словам, иначе вы будете казнены как лазутчики!» (Берешит 42:13—15).

После допроса Йосеф заключил их под стражу. На третий день он сказал им: «Я боюсь Б-га! Если вы, действительно, невиновны, то пусть один из вас останется в тюрьме, а вы отвезёте купленный хлеб своим голодающим семьям, и затем приведите ко мне своего младшего брата — чтобы подтвердилась правота ваших слов». И братья говорили друг другу, не зная, что Йосеф их понимает: «Эта беда постигла нас за то, что мы продали нашего брата. Ведь мы видели его страдания, но не слушали, как он умолял нас!» А старший брат Реувен (см.) упрекнул остальных: «Я же вам говорил: не совершайте греха против юноши! А вы меня не послушали, и теперь его кровь взывает к вам!» Услышав эти слова, Йосеф вышел в другую комнату и заплакал. А вернувшись, он приказал на глазах у них заковать в цепи Шимона (там же 42:17—24). И хотя первоначально он собирался взять в заложники Реувена как старшего из братьев, который должен отвечать за всех остальных, — теперь, услышав о том, что в тот горький час Реувен пытался образумить братьев, Йосеф решил взять под стражу вместо него второго по старшинству — Шимона (Хизкуни, Берешит 42:22). К тому же, именно Шимон столкнул его в яму со змеями и стремился его убить. И еще Йосефу было важно отделить его от Леви, так как вместе эти два брата, истребившие в юности мужчин Шхема, представляли слишком большую опасность (Берешит раба 84:16, 91:6; Ялкут Шимони, Ваешев 142; Раши, Берешит 42:24). Но как только братья покинули город, Йосеф повелел выпустить Шимона из темницы и отвести ему особую комнату во дворце, где его кормили и обслуживали, как почетного гостя, а не как пленника (Танхума, Микец 8; Берешит раба 91:8; Ялкут Шимони, Ваешев 142; Сефер аяшар, Микец).

А между тем, в первый же год голода египтяне выменяли на зерно все свои деньги и весь свой скот. При продаже зерна Йосеф проявлял абсолютную порядочность: всю полученную прибыль он передавал в сокровищницу фараона (Берешит 47:13—17, Рамбан; Оцар ишей аТанах, Йосеф). На второй год голод заставил египтян продавать свои поля, а затем и самих себя в рабы фараону. Йосеф постановил, что они по-прежнему будут обрабатывать свои поля, но пятую часть урожая станут отдавать в хранилища фараона (Берешит 47:18—26). И только землю жрецов Йосеф оставил в их полном владении, обеспечив их пропитанием от фараона, — в благодарность за то, что они спасли ему жизнь, подсказав Потифару, как проверить истинность выдвинутых его женой обвинений против Йосефа (Берешит 47:22, Таргум Йонатан). Постепенно Йосеф собрал в особых хранилищах все золото и серебро из окружающих стран, а впоследствии, когда сыны Израиля вышли из Египта, они вынесли эти сокровища с собой (Псахим 119а; Ялкут Шимони, Ваигаш 158).

Через несколько месяцев после того, как Йосеф отпустил братьев к отцу, они возвратились вновь — и на этот раз с Биньямином. Йосеф пригласил их во дворец, и все братья простерлись перед ним на земле (Берешит 43:15—28) — так сбылся полностью первый сон. Но Йосеф все еще не мог открыться, так как ему необходимо было удостовериться, что братья окончательно раскаялись в совершенном против него зле. Для этого он, прежде всего, решил выяснить их отношение к Биньямину, сыну той же матери, что и он. Йосеф подозревал, что братья испытывают ненависть к Биньямину, завидуя ему из-за любви отца так же, как они завидовали и самому Йосефу (Рамбан, Берешит 42:9).

Тем временем Йеуда (см.) выступил вперед и подвел к Йосефу Биньямина, за которым братья ходили в Кнаан. Оказавшись рядом со своим младшим братом, которого он не видел двадцать два года, Йосеф почувствовал, что его душат слезы, — он быстро вышел из зала и долго плакал у себя в комнате (Берешит 43:29—30; Сефер аяшар, Микец). Когда он возвратился, вперед снова выступил Йеуда и вручил ему послание от Яакова, в котором тот просил правителя Египта «отпустить сыновей с миром». Узнав знакомый почерк отца, Йосеф не смог сдержаться: он вторично покинул зал, а затем, омыв лицо, вышел к трапезе (Берешит 43:31; Сефер аяшар, Микец; Седер адорот).

Делая вид, что гадает по своему драгоценному кубку, Йосеф рассадил братьев по старшинству, сказав: «Я-то думал, что у вас первенец Йеуда, так как он предводительствует вами, а оказывается, старший среди вас — Реувен» — и братья были поражены его прозорливостью. А Биньямина он посадил рядом с собой (Берешит 43:33; Танхума, Ваигаш 4). Йосеф предложил братьям вина, но они отказались, объяснив, что с того дня, как исчез их брат Йосеф, они не пьют вина и не едят никаких лакомств, — но он уговорил их, и они ели, пили и опьянели (Берешит 43:33—34; Берешит раба 92:5; Сефер аяшар, Микец).

В разговоре с Биньямином Йосеф выяснил, что у него десять сыновей, и всем им он дал имена, напоминающие по ассоциации или по звучанию об исчезнувшем брате Йосефе (Танхума, Ваигаш 4; Сефер аяшар, Микец). И тогда Йосеф незаметно для братьев открылся Биньямину, попросив его сохранить тайну. «Когда вы пойдете в обратный путь, — предупредил он, — я прикажу своей страже схватить тебя и возвратить во дворец. Если братья всеми силами попытаются вызволить тебя, то я буду знать, что они полностью раскаялись в сделанном против меня зле, и я им откроюсь. А если они оставят тебя на произвол судьбы, то я заберу тебя к себе, а они пусть уходят, и я не откроюсь им» (Сефер аяшар, Микец).

Отправляя братьев в обратный путь, Йосеф приказал подложить свой драгоценный кубок в дорожную сумку Биньямина. А когда стражники схватили Биньямина с «поличным» и снова привели его вместе со всеми братьями во дворец, Йосеф объявил, что, согласно египетскому закону, пойманный «вор» останется у него рабом, а все прочие отпускаются на свободу (Берешит 44:1—17). На глазах у братьев он силой затолкал Биньямина в боковую комнату и запер там, а управляющий дворцом сказал им: «Идите с миром!» (Сефер аяшар, Микец).

И тогда Йеуда прорвался к Йосефу через стену стражников и сказал, что они не могут возвратиться без младшего брата, потому что их старый отец не выдержит потери — ведь у него остался единственный сын от любимой жены Рахели, и его душа накрепко связана с душой Биньямина. «Я поручился за него перед отцом, — объяснил Йеуда. — Так позволь мне стать твоим рабом вместо него, а он пусть вернется к отцу с остальными братьями!». После этих слов Йосеф не сумел сдержаться и крикнул: «Выведите от меня всех египтян!» А затем он зарыдал и сказал братьям: «Я — Йосеф!» А когда они застыли, оторопев, он мягко подозвал их к себе и повторил им на святом языке: «Я — Йосеф, ваш брат, которого вы продали в Египет. А теперь не печальтесь и не корите себя за то, что продали меня — ведь это Б-г послал меня перед вами для пропитания и спасения! Б-г послал меня сюда, и Он сделал меня наместником фараона и властителем над всем Египтом!» А затем он попросил, чтобы братья, не мешкая, привели отца и весь его род в Египет, ведь там было запасено достаточно зерна на оставшиеся пять лет засухи. Йосеф поцеловал и обнял каждого из братьев — и лишь после этого к ним возвратился дар речи (Берешит 44:18—45:15; Берешит раба 93:10).

С согласия фараона Йосеф отправил за отцом множество повозок для перевозки его имущества, а также вьючных ослов с подарками (Берешит 45:16—24). Отправленные повозки были особым знаком, призванным убедить отца в том, что Йосеф помнит изученные в юности законы Б-га. Ведь последней темой, которую они изучали перед разлукой, был закон об ответственности старейшин города за безопасность путников — и если в пустынном месте находят убитого человека, то, по закону Торы, старейшины ближайшего города должны принести в искупление совершенного преступления телицу. А на святом языке слово агалот означает как «повозки», так и «телицы» (Берешит раба 94:3; Раши, Берешит 45:27). И в повозки были запряжены именно телицы (Эц Йосеф, Берешит раба 94:3).

А вскоре, 15 нисана 2238 года /1522 г. до н.э./, Йосеф встретил караван отца в земле Гошен, на северо-восточном рубеже Египта. Вместе с ним на торжественную встречу прибыли все вельможи, конная гвардия фараона и множество простых египтян в праздничных одеждах. Приблизившись к отцу, Йосеф соскочил со своей колесницы, поклонился до земли, бросился к нему на грудь и долго плакал, обнимая его (Берешит 46:29; Сефер аяшар, Ваигаш; Седер адорот). Так начал осуществляться план Всевышнего, по которому народ Израиля должен был сформироваться в египетском изгнании и рабстве. В мидраше образно повествуется, как перед коровой, не желавшей идти на бойню, погнали ее теленка, и тогда она слепо поспешила за ним. Так и Яаков повел свой род в изгнание, следуя за Йосефом (Берешит раба 86:2; Ялкут Шимони, Ваешев 145).

Йосеф пригласил в столицу Египта пятерых из братьев — Реувена, Шимона, Леви, Иссахара (см.) и Биньямина — и представил их фараону, который позволил семье Яакова поселиться в ближайшей к Кнаану части своей страны: в земле Гошен, расположенной в дельте Нила (Берешит 47:2—6; Берешит раба 95:4; Раши, Берешит 47:2). И пока засуха продолжалась, Йосеф обеспечивал род отца всем необходимым (Берешит 47:12). Таким образом, продажа Йосефа в рабство обернулась, в конечном счете, благом и для него — ведь он стал всесильным правителем самой могучей страны мира, и для всей семьи Яакова, которую Йосеф спас в годы голода (Бемидбар раба 13:18). И всё-таки он не стал рассказывать отцу о продаже. А чтобы избежать расспросов, он вообще старался не уединяться с отцом, так как боялся, что, узнав правду, Яаков может наложить на братьев проклятие (Леках тов, Берешит 29:25; Оцар ишей аТанах, Йосеф).

Некоторое время спустя Йосеф представил фараону и отца. Благодаря благословению, которое Яаков дал фараону, вскоре начался обильный разлив Нила, и прервались годы голода (Берешит 47:7—10; Сифрей, Экев 38; Танхума, Насо 26; Сота, Тосефта 10:3; Зоар 1, 249а).

В 2255 году /1505 г. до н.э./ году Йосефу, который жил в столице Египта, передали просьбу отца навестить его в Гошене. По настоянию Яакова, почувствовавшего приближение смерти, Йосеф поклялся, что похоронит его в земле Кнаан — в семейной усыпальнице, пещере Махпела (Берешит 47:29—31, Рамбан; Седер адорот). А вскоре после возвращения в столицу Йосефу сообщили, что отец тяжело заболел, и он прибыл к нему в Гошен вместе со своими сыновьями. Яаков благословил внуков, положив правую руку на голову младшего — Эфраима, а левую — на голову старшего, Менаше. Йосеф попытался переместить руки отца, подумав, что из-за слабости и слепоты тот просто перепутал внуков, но Яаков объяснил ему, что потомки Эфраима достигнут большего величия, чем потомки Менаше (Берешит 48:1—20).

Затем Яаков сказал Йосефу: «Вот я умираю, но Б-г будет с вами и возвратит вас в землю ваших отцов» (Берешит 48:21) — и он сообщил Йосефу тайный знак, согласно которому посланник Всевышнего, пришедший вывести сынов Израиля из Египта, передаст им слова Б-га: «Вспомнил Я вас (пакод пакадти этхем)» (Шмот 3:16). Позднее Йосеф передал этот знак братьям, а те своим детям — и благодаря этому старейшины Израиля, услышавшие эти слова от Моше (см.), сразу приняли его как вождя (Шмот раба 5:13). Йосеф также получил в подарок от отца его дорожный посох, с которым тот пришел в Египет, — когда-то этот посох принадлежал Первому Человеку — Адаму, затем Ноаху (см), его сыну Шему (см.), и, наконец, ученикам Шема — Аврааму и Ицхаку. А впоследствии этот посох перешел к Моше, совершившему с его помощью чудеса при выходе из Египта (Ялкут Шимони, Шмот 168).

В последние минуты жизни Яаков подозвал к себе всех сыновей: напутствуя их, он лишил Реувена права первородства и передал двойную долю первенца Йосефу (Берешит 48:21—22, 49:1—4; Диврей аямим 1, 5:1—2; Бава батра 123а). Когда братья увидели, что отец умер, они разорвали в знак скорби свои одежды, а Йосеф припал к его безжизненному телу и целовал его, взывая: «Ави! Ави! — Мой отец! Мой отец!» (Берешит 50:1; Сефер аяшар, Ваехи).

По приказу Йосефа искусные мастера умастили тело Яакова благовониями (Берешит 50:2—3; Зоар 1, 250б-251а). А затем, выполняя последнюю волю отца, Йосеф и братья перенесли саркофаг с его телом в Кнаан. Их сопровождали знатные египетские вельможи, а впереди процессии следовала конная гвардия фараона (Берешит 50:4—13; Сефер аяшар, Ваихи). На пятнадцатый день месяца тишрей 2256 года /1505 г. до н.э./ траурная процессия достигла Хеврона, но вход в пещеру Махпела преградил брат умершего — Эсав, пришедший со своими родственниками и слугами, чтобы предъявить право на семейную усыпальницу. А когда Йосеф напомнил ему, что Яаков еще при жизни купил у него право на пещеру и на всю страну Кнаан, тот возразил: «Ты лжешь! Я не продавал ничего из того, что принадлежит мне в этой стране». Чтобы мирно разрешить этот спор, Йосеф направил одного из братьев, Нафтали, обратно в Египет, чтобы принести хранившуюся там купчую грамоту на пещеру, на которой были подписи свидетелей. Но, не дожидаясь его возвращения, Эсав и его родня напали на сыновей Яакова. В завязавшейся схватке Эсав был убит, и отряд Йосефа одержал победу (Сота 13а; Сефер аяшар, Ваехи; Пиркей дераби Элиэзер 39; Седер адорот). В тот же день братья похоронили Яакова в пещере Махпела (Берешит 50:13).

Но вскоре родня Эсава, предводителем которой теперь стал его внук Цефо, вновь напала на Йосефа и его спутников недалеко от Хеврона. И на этот раз отряд Йосефа одержал победу: восемьдесят противников уничтожили, а Цефо и его ближайших сподвижников заковали в кандалы и увели за собой в Египет (Сефер аяшар, Ваехи; Рамбан, Берешит 49:30-31; Седер адорот).

На обратном пути, следуя воле Йосефа, караван прошел недалеко от Шхема. Йосеф отыскал яму, в которую его столкнули братья, и произнес рядом с ней благословение, которое, по законам Б-га, человек обязан произносить на месте, где с ним совершилось чудо: «Благословен Всевышний, совершивший для меня чудо на этом месте» (Танхума, Ваехи 17).

По возвращении в Египет Йосеф перестал приглашать братьев на общие трапезы, и они испугались: может быть, всесильный Йосеф лишь из уважения к отцу не наказывал их за продажу его в рабство, но теперь он их покарает — не зря же он ходил в Шхем, чтобы побывать у той ямы. Но на самом деле Йосеф перестал приглашать их на трапезы только потому, что теперь ему как правителю страны пришлось бы сидеть во главе стола, на месте отца, а он стремился избежать любого проявления власти над братьями (Берешит 50:15; Берешит раба 100:8, Эц Йосеф). Поняв их тревогу, Йосеф успокоил их: «Не бойтесь. …Если вы и замышляли против меня зло, Б-г обратил это в добро, чтобы, как ныне, сохранить жизнь многочисленному народу. А теперь не беспокойтесь, я буду кормить вас и ваших детей» (Берешит 50:19—21).

Это его обещание было особенно важным, ведь после смерти Яакова в Египте возобновились годы засухи и голода, прерванные в его заслугу. Таким образом, полностью осуществилось предсказание Йосефа: два года голода миновало до прихода Яакова в Египет, затем голод в Египте прекратился, но еще пять лет продолжался в окружающих странах. А уже после смерти Яакова пять лет голода были добавлены и в Египте — в эти годы Йосеф вновь обеспечивал зерном семьи всех братьев (Сифрей, Экев 38; Сота, Тосефта 10:3; Рамбан, Берешит 47:18).

Тем временем родственники Эсава собрали многочисленное войско, состоящее из жителей страны Сеир и их союзников, и двинулись на Египет, чтобы освободить своих пленников. Йосеф с египетской гвардией выступил им навстречу. Битва состоялась у северо-восточной границы Египта, недалеко от места, где жили братья, сражавшиеся вместе с египтянами. Вражеское войско было разгромлено, и Йосеф преследовал врагов по синайской пустыне до места, называемого Суккот (Сефер аяшар, Ваехи; Седер адорот).

В 2270 году /1490 г. до н.э./ умер правящий в Египте фараон, завещав своему наследнику Мигрону слушаться во всем Йосефа как отца. С этого времени семидесятилетний Йосеф становится полновластным повелителем страны. Египтяне почитали его мудрость и относились к нему с любовью. В этот период Йосеф подчинил Египту филистимлян, обитающих на побережье Средиземного моря, а также народы Кнаана, Финикии и Сирии, и все эти страны от границы Египта до реки Евфрат ежегодно платили ему дань (Сефер аяшар, Ваехи; Пиркей дераби Элиэзер 11; Седер адорот).

В 2288 году /1472 г. до н.э./ потомки Эсава, объединившись с потомками Ишмаэля и некоторыми другими союзниками — всего около восьмисот тысяч воинов, вновь попытались напасть на Египет, чтобы освободить пленных. Йосеф вывел свое войско навстречу и в состоявшейся у города Рамсес битве сумел вновь одержать победу, а затем в течение дня преследовал бегущего неприятеля (Сефер аяшар, Ваехи; Седер адорот).

В общей сложности Йосеф правил Египтом около восьмидесяти лет: сорок лет в качестве верховного визиря при фараоне и сорок лет — единолично (Пиркей дераби Элиэзер 11).

В 2309 году /1451 г. до н.э./, почувствовав приближение смерти, Йосеф собрал братьев и сказал им: «Вот, я умираю, но Б-г вспомнит о вас и выведет из этой страны в землю, о которой Он поклялся Аврааму, Ицхаку и Яакову» (Берешит 50:22—24; Сефер аяшар, Ваехи; Седер адорот). Таким образом, дух пророчества пребывал на Йосефе с юности и до глубокой старости (Пиркей дераби Элиэзер 39).

А затем Йосеф связал своих братьев клятвой, сказав: «Когда Б-г выведет вас, вынесите отсюда мои кости» (Берешит 50:25). Он попросил, чтобы потомки похоронили его около Шхема: «Возвратите мое тело в то место, откуда я был украден и продан» (Шмот раба 20:19, Эц Йосеф).

Йосеф умер в субботу, после полудня (Зоар 2, 156а; Седер адорот). Ему было 110 лет, и он скончался первым из братьев — хотя и был младше всех, за исключением Биньямина (Берешит 50:26; Шмот 1:6; Седер олам раба 3). По свидетельству Талмуда, его жизнь была укорочена за то, что, неузнанный братьями, он вел себя по отношению к ним, как тиран (см. Брахот 55а). И еще, он десять раз услышал, как Яакова называют его рабом — пять раз из уст братьев и еще пять раз из уст переводчика (см. Берешит 43:28, 44:24, 44:27, 44:30-31) — и, тем не менее, смолчал, а молчание — проявление согласия. И поскольку это было неуважением к отцу, его жизнь была укорочена на десять лет — по году за каждое неуважительное упоминание о Яакове (Пиркей дераби Элиэзер 39; Берешит раба 100:3, Эц Йосеф). По другой версии, Йосеф был наказан более ранней по сравнению с братьями смертью за то, что, следуя обычаю египтян, подверг тело умершего отца бальзамированию, — не распознав, что Яаков принадлежал к числу величайших праведников, тела которых и после смерти не подвластны тлену и разложению (Берешит раба 100:3, Эц Йосеф).

После смерти тело Йосефа также набальзамировали, а затем положили в изготовленный из драгоценного металла саркофаг. Саркофаг поместили в погребальную пещеру на берегу Нила, чтобы, как верили египтяне, его останки дали бы благословение этой реке (Берешит 50:26; Сота 13а; Сефер аяшар, Ваехи; Седер адорот). А когда сыны Израиля вышли из Египта, они вынесли с собой саркофаг с телом Йосефа (Шмот 13:19). Тростниковое море (ям суф) раздвинулось перед сынами Израиля в заслугу того, что с ними были останки праведного Йосефа, как написано: «Море увидело и убежало» (Теилим 114:4) — «увидело» останки Йосефа, о котором сказано (Берешит 39:12): «Но он оставил свою одежду в ее руках и убежал» (Берешит раба 87:8). А после того как была завоевана Земля Израиля, останки Йосефа были погребены в городе Шхеме (Йеошуа 24:32; Сота 13аб).

Таким образом, Йосеф во многом повторил жизнь своего отца — от рождения до погребения. Яаков родился у матери, которая прежде была бесплодной, и Йосеф родился у матери, которая прежде была бесплодной. Яаков родился «обрезанным», и Йосеф родился «обрезанным». Яакова ненавидел его брат Эсав, и Йосефа ненавидели его братья. Яаков создал свою семью вне святой земли, и Йосеф создал семью вне святой земли. Яаков был благословен богатством, и Йосеф был благословен богатством. Яаков умер в Египте, и Йосеф умер в Египте. Тело Яакова было набальзамировано, и тело Йосефа было набальзамировано. Останки Яакова были перенесены в Святую Землю и погребены там, и останки Йосефа были перенесены в Святую Землю и погребены там (Берешит раба 84:6; Раши, Берешит 37:2).

Через год после смерти Йосефа из Египта бежал его пленник — внук Эсава, Цефо. Впоследствии он стал первым царем над народом китим, населявшим Рим, а в конце своих дней — правителем всей Италии, основав государство, которое в будущем разрушит иерусалимский Храм и изгонит сынов Израиля из святой земли (Сефер аяшар, Шмот; Рамбан, Берешит 49:30-31; Седер адорот).

После смерти Йосефа сыны Израиля были лишены своего особого статуса «гостей фараона» и обложены данью, как и остальные жители Египта, а затем египтяне начали притеснять евреев (Шмот раба 1:4, Маарзо; Седер адорот).

Потомки Йосефа составили два колена, получившие два надела в Земле Израиля (Берешит 48:5, Раши). А, следовательно, Йосеф занял в истории народа Израиля промежуточное положение между праотцами (авот) и основателями колен (шватим): с одной стороны, как сын Яакова он относиться к шватим, но, с другой стороны, от него произошло два родоначальника колен — Эфраима и Менаше (Шивтей нахалатэха с. 36—37).

По свидетельству кабалистов, душа Йосефа вновь воплотилась в одном из величайшем мудрецов эпохи Мишны р. Ишмаэле бен Элише (Седер адорот).

В соответствии с предсказанием мудрецов, Царь-Машиах, который возглавит народ Израиля в начальный период избавления, будет происходить из потомков Йосефа (Машиах бен-Йосеф), и лишь затем откроется царь из рода Давида (Машиах бен-Давид) (см. Михтав меЭлияу 2, с. 219, 4, с. 143). А по версии Виленского Гаона, Машиах из рода Йосефа будет возглавлять освобождение Израиля в том случае, если весь народ возвратится к Б-гу, и геула произойдет раньше срока. Но если она произойдет в установленный конечный срок, то народ возглавит царь из дома Давида (Агро, Тикуней Зоар хадаш 36:1; Ми-маамаким 1, с. 222).

[1] В мидраше объясняется, что сначала братья, сбросив Йосефа в яму, различили на горизонте караван ишмаэльтян, направляющийся в Египет, — и Йеуда, желавший спасти Йосефа от смерти, предложил продать его им. Ведь в Торе так и написано: Они подняли глаза и увидели: вот караван ишмаэльтян идет из Гилада… и Йеуда сказал братьям: «…Продадим его лучше ишмаэльтянам и не причиним ему вреда своими руками!» (Берешит 37:25—27). Но тем временем мидьянские купцы, идущие с противоположной стороны, из Египта в Гилад, вытащили Йосефа из ямы, а затем купили его у братьев. И лишь после этого, встретившись с караваном ишмаэльтян, они перепродали его им, как написано: «И приблизились чужеземцы, которые были торговцами из Мидьяна, и вытащили Йосефа из ямы, и продали его ишмаэльтянам за двадцать серебреников, и отвезли Йосефа в Египет» (там же 37:28) (Сефер аяшар, Ваешев; Седер адорот).

с разрешения издательства Швут Ами