О чем речь в главе Ки теце? Почему одна жена — нелюбимая?

Здравствуйте, N.!

Ваши ощущения понятны: когда я сам в первый год знакомства с Торой прочитал главу «Ки Теце» без комментариев и пояснений, то действительно впечатление было жутковатое. Особенно от «сына буйного и непокорного»: где это видано — убивать ребенка только потому, что он непослушный и родителям никак не удается с ним совладать?!

В чем же дело?

Прежде всего, надо знать, что Тора состоит из разных частей, каждая из которых имеет смысл лишь в соединении с остальными, это единый «пакет». Письменная Тора — наш центральный текст. Но многие ее утверждения или даже отдельные слова — «коды» — невозможно правильно понять без комментариев или толкований Устной Торы, дарованной нам вместе с Письменной. Так, каждый упомянутый Вами закон имеет свое объяснение или уточнение, после которого уже не будет так жутко.

Также надо знать, что Тора дана на все времена. А времена бывают разные. Б-г создал людей разными потому, что у каждого своя роль. И целые поколения и эпохи Он тоже создал разными, по той же причине. Поэтому бывают обычаи и нормы, которые общеприняты в одной эпохе, но не в другой, и людям разных эпох бывает трудно друг друга понять. Ведь даже старшие и младшие современиики — «отцы и дети» друг друга часто не понимают, что же говорить о представителях эпох, разделенных тысячелетиями.

Теперь попробуем рассмотреть упомянутые Вами моменты.

Вы говорите о семейной паре, крепкой, любящей, живущей «душа в душу». Такой она определенно должна быть, и, если посмотрите на современное еврейское религиозное общество, такие семьи в основном и увидите. Откуда другая жена?

Действительно, нам практически невозможно представить иную структуру семьи. Однако в прошлом в мире было распространено многоженство (а кое-где сохраняется и сегодня). И Тора была дана также для тех времен. В конечном счете евреям запретил многоженство тысячу лет назад Рабейну Гершом. До этого оно тоже было не особенно распространено среди евреев, но отдельные случаи встречались.

Во многих из них многоженство было «меньшим из зол»: например, если любимой жене не удавалось родить детей, то менее драматично было взять вторую жену, не разводясь с первой, чем разводиться с первой, чтобы жениться на второй. Много жен бывало у царей, например, у Давида и Шломо: царям в силу политической необходимости разрешено было заключать династические браки, и воспитанные в той среде принцессы изначально понимали свою роль. (Сам институт династических браков сохранялся еще в 19 веке, см. историю европейских монархий).

Но и, в принципе, один мужчина мог наладить близкую связь и понимание с многими женами. Да, тогда вся структура и атмосфера брака становилась несколько иной, но, поскольку и время было другим, понятия брака и любви тоже были несколько другими, и люди другими. В результате даже в полигамных семьях можно было поддерживать такую семейную жизнь и любовь, которая давала людям счастье и опору.

И если это по-прежнему звучит для Вас дико, позвольте привести простой пример: лично я — единственный сын у родителей, у меня нет братьев и сестер. И я не понимаю, как можно делить родителей еще с кем-то, это же совсем другие отношения, другая жизнь! Но у большинства людей есть братья и сестры. И если Вы относитесь к этому большинству, то объясните мне Вы, каким образом, разделяя родителей еще с кем-то, Вы, тем не менее, ощущаете свою связь с ними полноценной. Да, это не одно и то же, родители — не супруги, но Вы меня поняли… Так что можно по-всякому, и каждому понятно то, к чему он привык, а иное неведомо.

В любом случае, нам очевидно: в наше время евреи, соблюдающие Тору в ее нынешнем виде, по факту создают относительно наиболее крепкие и эффективно функционирующие семьи. Таким же образом, мы можем быть уверены, что и у евреев той эпохи могла быть нормальная семейная жизнь и любовь даже при многоженстве, поэтому Б-г его и не запретил. Когда же времена и люди изменились, мудрецы приняли это во внимание и установили (Рабейну Гершом) новые критерии брака, чтобы сохранить тот дух семейной жизни и любви, который столь необходим для истинной еврейской жизни.

А раз в прошлом было возможно многоженство, могло так случиться, что одна жена была нелюбимой. И Тора выбрала именно такой, крайний случай, чтобы сообщить: первенец должен получить двойную долю в наследстве, даже если у его отца две жены и он родился от нелюбимой. Тем более — когда ситуация более нормальная и все жены любимы. И тем более — когда ситуация еще более нормальная и есть только одна любимая жена.

Кроме того, Тора описывает не просто многоженство. Следующий закон — о «красавице», которую еврейский солдат увидел во время войны и «возжелал». В чем дело?

Опять же, в другой, далекой от нас эпохе. И здесь много смысловых уровней.

На более простом уровне: в ту эпоху у других народов было принято посылать в бой не только мужчин для самого сражения, но и женщин, чтобы соблазняли солдат противника. По словам мудрецов, Тора разрешает подобную красавицу возжелавшему ее солдату, зная, что в той ситуации он не сможет устоять перед соблазном: пусть лучше делает это с разрешения, чем вопреки запрету.

В этом прежде всего проявляется поразительный реализм Торы: вместо того, чтобы требовать от человека «святости» во что бы то ни стало, она адекватно оценивает его силы и требует только то, на что он действительно способен. На войне человек пребывает в особом состоянии: смертельная опасность, напряжение, необходимость совершать экстремальные действия, которые обычно совершать необязательно, а то и нельзя — например, убивать. Все это делает человека иным, и способность противостоять соблазнам у него иная. Поэтому для него Тора предусмотрела иную систему и подвинула границу запрета, но и здесь — не полностью отменяя, а сохраняя контроль и регулируя. Разумеется, сегодня и условия на поле боя другие, и люди другие, и структура еврейской семьи другая. И судить о том, что было тогда, мы можем лишь по подобным законам Торы, которая была дана для всех людей и эпох: зная, что для нашей эпохи ее законы в точности подходят, мы можем быть уверены, что для той эпохи тоже.

Но есть и более глубокий уровень понимания этого закона, о котором говорит в своем комментарии Ор а-Хаим. Как известно, люди из других народов могут перейти в иудаизм, если примут еврейскую веру в единого Б-га и обязанность соблюдать Его заповеди (гиюр). Известно также, что, в отличие от других религий, мы не стремимся обратить в свою веру весь мир. Еврейство — это особая близость души к Б-гу, членство в Его «Царской семье». Не всем обязательно быть в этой семье, большинству людей достаточно просто знать о том, что есть Царь, и почитать Его. Поэтому, если кто-то желает стать членом самой «Царской семьи», его поначалу отговаривают: зачем вам все это надо — это и обязанности, и трудная жизнь. И только если он настаивает и видно, что всей душой искренне стремится достичь этого уровня близости к Б-гу, его принимают. Потому что настоящие прозелиты (герим) — это затерянные в других народах «искры святости», потенциально близкие к Б-гу души, которые стремятся к реализации этого потенциала и их влечет к еврейскому народу, как к магниту.

А бывает и так: не потенциально еврейская душа испытывает влечение к еврейскому народу, а еврей испытывает влечение к чьей-то душе потому, что чувствует: она потенциально еврейская, есть в ней «искра святости», которая должна быть возвращена «к себе». Разумеется, не в любом случае — иначе каждый сможет так заявить, — а только на такой войне, какая описана в Торе. Во-первых, еврейские солдаты той эпохи были также великими праведниками, их души были святы и обладали особой чуткостью. В предыдущей главе (Дварим 20:8) мы видим: тот, кто «боялся», получал возможность покинуть ряды сражающихся до начала битвы. Мудрецы толкуют: «боялся» — своих грехов, в результате которых Б-г мог лишить его успеха. Так что в бой шли те, у кого не было грехов, которые могли бы привести к поражению. Во-вторых, война между еврейским народом, находящимся на таком уровне, и окружавшими его тогда народами — это физическое отражение духовной войны между силами святости и тем, что им противостоит. И в таком бою чуткая душа может «засечь», что одна из душ со стороны противника — на самом деле тоже потенциально святая, что в ней есть такая «искра» и потому ее обладателя следует не уничтожить, а, наоборот, привести на свою сторону. Ор а-Хаим подчеркивает: в стихе «и возжелаешь ее» слово «ее» (ба) буквально означает «в ней»: солдата привлекла именно ее внутренняя, духовная красота (хотя внешность не обязана с ней контрастировать).

Итак, это было разрешено только солдату на поле боя, находившемуся на тогдашнем уровне святости и близости к Б-гу. Да и он может довериться своему влечению к «красавице» как к потенциальной еврейской душе не полностью и не сразу: приведя ее к себе, он должен выдержать определенный период, в течение которого она не будет физически привлекательной. Согласно одной из трактовок, цель этого — проверить, влечет ли его к ней после того, как он остыл от пыла сражения, а она выглядит уже не такой красавицей. И даже после этого надо быть осторожным: вслед за этим Тора описывает ситуацию с нелюбимой женой, намекая, что эта красавица еще может такой стать. Так или иначе, понятно, что сегодня все по-другому, поэтому на практике таких ситуаций уже нет. Но Тора дана и для тех времен, когда такие ситуации были, а мы можем их изучать и извлекать уроки.

Ну, а в случае с «сыном буйным и непокорным» на практике только изучением и извлечением уроков мы и занимаемся. Ибо так говорит столь необходимый для понимания Торы Талмуд (Санедрин 71а): разве можно себе представить, что за кражу куска мяса и стакана вина родители поведут ребенка на казнь? Никогда такого не было и не будет. Зачем тогда написан закон? Чтобы мы изучали его и получали за это награду. (Талмуд также выводит из текста Торы множество технических условий соблюдения этого закона, которые делают его практически неприменимым).

А изучение закона дает вполне реальные уроки. Во-первых, Раши объясняет, что этот закон приводится после предыдущего в качестве предупреждения: если «красавица», привезенная с войны, не оправдает надежд, то может стать нелюбимой женой, а от такого брака может родиться «сын буйный и непокорный». Слава Б-гу, на практике большинство еврейских семей крепкие и любящие, и дети вырастают вовсе не такими, но следует осознавать опасности брака с неподходящим партнером и создания нездоровой атмосферы в семье, чтобы их избегать.

Сам же закон о казни «буйного и непокорного» сына объясняется так: его судят не за то, что он уже сделал, а за то, что сделает в конечном счете. Что он уже сделал? Украл у родителей немного мяса и вина и съел, причем жадно, «сожрал». Сами по себе эти действия не составляют страшного греха. Но они показывают, что растет ненасытный и необузданный человек. Что он испытывает непомерную жажду наслаждений и для ее удовлетворения не остановится ни перед чем. Человек, который, вполне вероятно, вырастет грабителем и убийцей. И тогда все равно заработает смертный приговор, только уже — совершив убийство. Поэтому пусть лучше умрет до этого.

Как сказано, на практике этот закон фактически неприменим, но предупреждение четко и реально. Например, сегодня известно, насколько неудержимым может сделать человека наркотическая зависимость. И Тора серьезно предупреждает: даже в народе, соблюдающем законы Торы, может вырасти такой человек, если не будет построена здоровая семья и ребенок не получит правильного воспитания, если не будут приняты все меры для предотвращения подобного сценария.

Итак, простой смысл Торы невозможно постичь без комментариев и Устной Торы, а главным образом следует судить по результату. То еврейское общество, которое существует сейчас на практике, явно получилось в целом праведным и позитивно настроенным. Таково оно сейчас, и мы можем быть уверены, что и на каждом этапе истории это общество под руководством Торы строилось наилучшим образом для своей эпохи.

С уважением, Меир Мучник