От составителя
К огромному сожалению, многие достойные люди не осведомлены о том, насколько велик ущерб, наносимый нееврейскими и светскими книгами по педагогике и психологии. Наш учитель рав Э. Десслер писал об этом: «До какой степени нужно быть осторожными со всеми новейшими подходами ученых в области психологии и воспитания! Нужно хорошо изучить и уточнить, не противоречат ли они мнению мудрецов Мишны, Талмуда и более поздних времен, а также обычаям еврейского народа, которые сами по себе — часть Торы. Если существует какое-либо противоречие, нужно отбросить все эти нечистые новшества. Не принимать ничего без скрупулезной проверки, выясняя, соответствуют ли новые методы Торе, словам мудрецов Мишны, Талмуда и великих знатоков Торы первых и последних поколений» (Михтав ми-Элияу, том 3 стр. 361—362).
В данной статье рав Х. Фридлендер, ученик и последователь рава Деслера, рассматривает одну из таких книг. Он доказывает, что этот подход не только противоречит Торе, но и сам по себе абсурден.
Рав Фридлендер ведет нас шаг за шагом, объясняя, что такое естественные и точные науки (физика, химия, математика), на выводы которых действительно можно полагаться, — и, с другой стороны, что представляют собой прочие науки (педагогика и т. п.). Он объясняет нам основы их подхода и указывает на ошибки, показывает, как и в чем такой подход противоречит воспитанию в духе Торы. Он учит нас, что такое настоящее воспитание в соответствии с Торой.
Рассматриваемая книга выбрана им как пример «новых достижений» в области психологии и воспитания вообще, чтобы мы были очень осторожны с ними и черпали истину только из нашей Торы — источника живой воды.
Наука о воспитании
Наука о воспитании, называемая «педагогика», является одной из отраслей социальных наук, изучаемых в университетах и колледжах.
Науки (в целом) делятся на две категории: естественные, с одной стороны, и науки о человеке и обществе (гуманитарные), с другой. Есть большая разница между основами тех и других. Естественные науки называются также «экспериментальными»; они основываются на опытах, которые всегда можно повторить в лаборатории или в иных условиях и таким образом проверить истинность положений этих наук. Гуманитарные же, напротив, — «неточные»; их правила и законы невозможно доказать с помощью лабораторных опытов, поскольку они основаны на нашем видении ситуации, наблюдениях, на наших предположениях и выводах.
Возьмем, например, историю. Мы не можем воссоздать исторические события в лаборатории. Представления об истории, анализ событий связаны только с человеком, изучающим ее. Поэтому существует большое количество различных подходов, рассматривающих исторические события с разных точек зрения. Соответственно, выводы при различных подходах будут различными. Так происходит в любой гуманитарной и социальной науке; так это и в педагогике. Мы не можем создать определенные условия, как в лаборатории, проверить воспитанников и повторить эксперимент еще и еще раз. Подход к педагогике, к воспитанию зависит от мировоззрения и ценностного багажа человека — воспитателя и исследователя.
Поэтому подчеркнем, что следует быть очень осторожным и знать: при использовании профессиональной педагогики мы должны постоянно проверять, насколько ее инструменты соответствуют мировоззрению Торы.
В естественных науках — не так. Мы можем пользоваться их достижениями, как, например, в повседневной жизни пользуемся различными достижениями технологии: электричеством, холодильником и т.п.
Итак: мы не можем брать на вооружение подход светского воспитания и использовать его при воспитании детей на основе ценностей Торы и иудаизма.
Отделение святого от будничного в воспитании
В качестве иллюстрации приведем несколько отрывков из книги о воспитании под названием «Дети: вызов», принадлежащей перу известного психолога профессора Рудольфа Дрейкурса. Книга была издана в Америке и получила широкое распространение также в Израиле. Идеи, высказанные на ее страницах, не соответствуют духу Торы, и очень жаль, что она приобрела определенную известность даже в религиозных кругах. Среди тех, кто признает ее в наших кругах, распространен такой подход: «Возьмем “их” приемы — и вложим в них наше содержание». Это, на первый взгляд, хорошо звучит, но в действительности за таким подходом стоит непонимание упомянутого различия между естественными и гуманитарными науками.
В области воспитания и педагогики речь идет о чем-то гораздо большем, чем те или иные «приемы». Речь идет о направлении, о мировоззрении, на котором строятся все методы воспитания. Нашей задачей и обязанностью является формирование методов воспитания, построенных на принципах Торы, и потому мы не можем принять методы светского воспитания — ни их форму, ни, тем более, их содержание. Свет виден в контрасте с тьмой, поэтому чтобы лучше понять, что такое «наш» свет, нам придется немного познакомиться с тем, что такое «их» тьма, от которой нам следует отделиться. В Авдале на исходе субботы мы говорим: «Отделяющий святое от будничного, свет от тьмы, Израиль от других народов». Здесь противопоставляются святость, свет и Израиль — с одной стороны, и будничность, тьма и другие народы — с другой.
Существует много явлений, определяемых как «тьма», которые, к сожалению, мы вносим в свою среду, заимствуя у других народов и не осознавая при этом необходимости отделять.
Абсурд «демократического воспитания»
Книга Р. Дрейкурса «Дети: вызов» — это одна из серии книг, принадлежащих его перу, — книг, основанных на «современном мировоззрении», впитавшем в себя дух и взгляд так называемой «демократии».
Дрейкурс пишет: «Дети с особой остротой ощущают атмосферу общества; идея их равноправия (с взрослыми) воспринимается ими очень быстро». Взгляды современного общества основаны на идее всеобщего равенства. Сам по себе лозунг равенства берет свое начало в идеях Французской революции. По мнению автора, дети тоже восприимчивы к этой идее и ощущают, что принцип всеобщего равноправия (людей различного материального достатка и др.) распространяется также на сферу отношений между взрослыми и детьми.
«Они понимают, что их равноправие с взрослыми — свершившийся факт, и больше не принимают автократический принцип властвования одних людей над другими». В противоположность демократии (власти народа), автократия — это власть одного, и, по мнению Дрейкурса, этой концепции нет места в современном мире.
Далее он пишет так: «И родители убеждаются, что их дети достигли равноправия с ними и подход “делай так, как я сказал” больше не работает в воспитании». В соответствии с этим больше нельзя указывать детям: «Делай то, что я говорю! Я, отец, знаю больше тебя и поэтому говорю тебе: делай по-моему!» Таким словам, по мнению Дрейкурса, в наши дни уже нет места.
«Но вместе с тем, — добавляет он, — у нас нет других подходов, которые бы основывались на демократических принципах и с помощью которых можно было бы воспитывать детей и вводить их в жизнь в рамках демократического общества. Так мы пришли к дилемме нашего времени». Отсюда следует, по Дрейкурсу, что, поскольку наша жизнь построена на демократических принципах, мы можем реализовать демократию в области воспитания, лишь предоставив детям равноправие.
«Революция, которая происходит в нашем обществе, — это переход от автократических отношений между высшими и низшими, господствующими и подчиненными, к демократическим отношениям между равноправными людьми, — и эта революция признана нашими воспитателями». Из его слов можно понять, что великий переворот, происходящий в современном обществе, ставит своей целью подчинить все наше бытие принципам демократии. «Общее стремление к демократии — это основа. Родители и воспитатели хотят быть демократичными».
Дрейкурс соглашается, что наряду с этим стремлением «существует большая растерянность в отношении конкретных способов водворения принципов демократии». Как ввести и включить в систему воспитания демократические принципы? «В результате этого стерлись границы между свободой и распущенностью, между демократией и анархией». Что происходит, если мы используем демократию неправильно? Если каждый будет действовать в соответствии со своим пониманием, результатом будет анархия — торжество вседозволенности. Демократию и анархию отделяет друг от друга очень тонкая линия, которую легко перейти. Мы видим это на одном из примеров наших дней — «хиппи» и т.п.; видим, глядя на детей тех родителей, которые хотели быть «хорошими демократами» по отношению к своим детям… Эти дети теперь делают, что хотят, и не следует тем путям, которым их учили.
Дрейкурс продолжает: «Поэтому, чтобы помочь нашим детям, мы должны свернуть с устаревшего пути автократического подхода, требующего покорности, на новый путь, основанный на принципах свободы и ответственности. Мы больше не можем заставлять наших детей слушаться. Мы должны побуждать и стимулировать в них готовность добровольно взять на себя поддержание порядка. Мы нуждаемся в новых принципах воспитания детей взамен традиции, исчезающей из мира».
Дрейкурс, таким образом, отрицает традицию… Идея отмены традиционных принципов воспитания, принятых у нас во все времена, проходит красной нитью через всю его книгу, претендующую на то, чтобы представить на суд общества новые воспитательные принципы, свободные от всякого влияния прошлого и выстроенные «в соответствии с демократией».
Ниже примеры того, до какого абсурда доводит это автор книги:
«Так как демократия требует равенства, родители не могут позволить себе настаивать на собственном авторитете». Он аргументирует: «Понятие “авторитет” подразумевает власть, то есть насильственное властвование одного человека над другим. В рамках равенства этому нет места. Власть, то есть сила и мощь, должна уступить место влиянию через братство. Идея награды и наказания — наследие автократического общества». Все учение о награде и наказании в области воспитания у него исчезает, обращается в ничто.
«Авторитет был обоснован с точки зрения власти, держащейся на обладании привилегией награждать или наказывать по необходимости. В руках обладающего авторитетом было исключительное право решать, кто заслуживает награды, а кто — наказания. И так как подходы автократического общества были основаны на прочной позиции силы и власти, их закон был общепринятым, как часть жизненных требований».
И не только наказание, по мнению Дрейкурса, не годится как метод, но и награда тоже. Вот что он говорит:
«Идея награждать детей за хорошее поведение не менее вредна, чем идея наказывать их, поскольку указывает на такое же отсутствие уважения. Ведь мы награждаем тех, кто ниже нас, за услуги или хорошие дела. При подходе, основанном на взаимном уважении между равноправными людьми, дела делаются просто потому, что их нужно сделать». Нужно идти по пути взаимного уважения — не только дети должны уважать родителей, но и родители должны уважать детей, и потому воспитуемый должен делать что-то только тогда, когда он понимает, что это сделать необходимо. «Ощущение удовлетворения идет от гармоничного взаимодействия двух людей, действующих вместе». Подведем итог: по Дрейкурсу, главное в воспитании современного ребенка — избегать наказывать его и не руководить им. Ведущая, исключительная линия такова: уважение желания другого и самостоятельное осознание полезности дела.
Это утверждение подкрепляется «демократическим аргументом», как говорит сам Дрейкурс далее: «Мы должны понять, что живем не в автократическом обществе, в котором “властвуют” над детьми, а в демократическом, и обязаны “направлять” их», — так, чтобы они понимали сами, что нужно делать. «В наше время мы не можем принуждать детей (выполнять) наше желание. Мы должны побуждать их к хорошему поведению при невозможности управлять ими силой».
И еще несколько моментов, коротко:
«Мы должны заново исследовать наше положение как родителей», — ведь оно отличается от того, что было в прошлом: «Мы должны правильно понимать свою задачу как руководителей, полностью отказавшись от идеи власти. Мы не можем устанавливать свою власть над детьми как нечто само собой разумеющееся. Они знают это, даже если мы сами этого не понимаем». Даже если мы сами еще не восприняли мысль, что не можем указывать своим детям, — они уже знают это. Они имеют равные с нами права; они тоже знают, что нужно делать.
«Мы больше не сможем выдвигать требования и использовать давление. Мы должны учиться, как вести их за собой и побуждать к действию». Свою главную мысль о различии в ценностях и основах воспитания в двух обществах, автократическом и демократическом, Дрейкурс представляет в виде системы предпочтений. В рамках этой системы лучше взаимодействовать с ребенком, чем требовать от него. Он отказывается от наказания и вместо этого предлагает, чтобы ребенок ощутил (если ощутит) разнообразные последствия своих плохих поступков. Он предлагает дать детям право на самостоятельные решения вместо принуждения, принятого в прежние времена. Он утверждает, что автократическое общество не учитывало желаний ребенка, и предлагает демократический подход: уважайте ребенка и следуйте его устремлениям! Не указывайте ему, а убеждайте, что ему стоит сделать то-то и то-то! Перевод демократической иерархии ценностей на практический язык прост: если ребенок валяется в грязи, нужно позволить ему мараться, сколько он хочет, — он потом сам поймет, что это для него нехорошо… Хочет играть с огнем — пусть играет, а потом поймет, каковы последствия его игры…
Эти принципы, цель которых — отменить понятие авторитета родителей и установить равноправие между родителями и детьми, приводят Дрейкурса к идее создания «семейного совета». Что такое этот самый «семейный совет»?
Время от времени все члены семьи собираются вместе. Выдвигают предложения, обсуждают их, а после этого устраивают голосование. Если большинство поддерживает, предложение принимается. Демократия! «Семейный совет», по словам Дрейкурса, — это один из важнейших способов решения проблем, возникающих при демократическом образе жизни.
«Вся семья согласовывает детали программы совета в соответствии со своими нуждами, но основные принципы одинаковы во всех семьях. У каждого члена семьи, включая детей, конечно же, есть право выдвигать на обсуждение проблему, а решение будет принято согласно мнению большинства. На семейном совете голоса родителей не являются более важными или решающими, чем голос кого-то из детей».
Конкретно это означает, что родители собираются вместе с детьми, решают согласно мнению большинства, и если родители оказываются в меньшинстве, они обязаны подчиниться большинству. Такова демократия!
В Совете безопасности ООН, как известно, у пяти великих держав — США, Англии, Франции, СССР и Китая — есть «право вето». Дрейкурс отнимает у родителей на семейном совете даже это право. «(Оказавшись в меньшинстве), необходимо действовать в соответствии с решением детей. Принятое раз решение имеет силу в течение недели. На следующей неделе собираются снова и проверяют: если дети в большинстве, утверждается их мнение и по прошествии недели обсуждение проводится заново. После заседания принятое решение исполняется без дополнительного контроля и остается в силе до следующего заседания. Если выясняется, что решение, которое было принято на прошлой неделе, не отвечало нуждам семьи, ищут другое. Кто же будет решать? Конечно, вся группа, дети и родители вместе».
В следующем абзаце Дрейкурс поясняет, что «…самые маленькие дети тоже могут принимать участие в семейном совете». Он не уточняет минимальный возраст. Возможно, что уже лет с двух, как только ребенок научится говорить… «А председатель время от времени меняется». Если папа был председателем, то он должен (через некоторое время) освободить место своему двухлетнему ребенку! «Чтобы в совете не было единственного руководителя, председатель должен дать высказать свое мнение каждому члену семьи, чтобы мог высказаться как маленький, так и большой. Если родители изначально видят, что некое принятое решение неудачно, они все равно должны действовать в соответствии с ним, несмотря на неблагоприятные последствия, и дать естественным результатам сделать свое дело». Если дети решают, например, три раза в день покупать мороженое, нужно делать это без возражений. До каких пор? Пока дети не навредят себе и не поймут все сами. Тогда на следующем заседании это решение будет пересмотрено. «Такая демократия научит детей гораздо лучше, чем разговоры или давление со стороны родителей».
Вспомним, что родоначальник сей «премудрой идеи» — профессор, который учился и учил других, и очевидно, что он сам убежден в истинности и полезности своих «теорий». Для нас же они смехотворны. У нас, слава Б-гу, совершенно иные подходы к воспитанию и иные принципы.
Как уже говорилось выше, гуманитарные науки основаны не на положениях, которые можно подтвердить лабораторным экспериментом, а на подходе человека, выдвигающего и воплощающего идеи. Он формулирует принципы и предпосылки, а потом строит на них свои выводы.
Каковы же принципы «демократического общества», как они его называют? Оно основывается на том, что нет постоянных ценностей, передающихся из поколения в поколение; каждый человек формулирует для себя ценности сам, и невозможно приказать ему: делай так-то и так-то. Каждому нужно позволить жить так, как он пожелает. Это — основа, и нельзя требовать от другого: «Прими мои ценности!» — по одной простой причине: если я выбираю их себе сам, то как я могу приказать другому их принять?
Здесь необходимо вдуматься: каждое поколение со времен Французской революции создает себе собственное мировоззрение и ценности. Светский израильский подросток не осознает великую важность нашей святой Торы. Он сам формирует свою иерархию ценностей, и то, что было хорошо для предыдущего поколения, для него уже может быть плохо, а то, что было плохо, у него нередко хорошо. В соответствии с принципами демократии никто не может запретить подростку употреблять наркотики, если, как он считает, это для него хорошо! Почему нет? Вред здоровью — личное дело наркомана, и не нужно вмешиваться в его решения! Молодой человек волен делать со своей жизнью и здоровьем все, что пожелает!
Жизненный опыт и мудрость взрослых не могут к чему-то обязывать подростка. Сын может справедливо спросить отца: «Разве ты сам делал то, что говорил тебе твой отец?»
Именно так произошло в конкретном случае, о котором рассказал один из воспитателей. К нему в ешиву пришел подросток из светской среды; он начал учиться, приближаться к источникам нашей веры и стал в итоге религиозным человеком. Узнав об этом, его отец разгневался; он с криками явился в ешиву и сказал ее руководителю: «Вы украли у меня ребенка! Это просто грабеж!». На этом он не успокоился, а пошел в полицейский участок и пожаловался на «похищение». Полиция организовала встречу возмущенного отца с главой ешивы. В ответ на претензии отца по поводу похищения сына глава ешивы с достоинством ответил: «Чего Вы хотите, уважаемый отец? Ваш сын идет тем самым путем, на который Вы его наставляли! Делали ли Вы сами то, что делал Ваш отец?» Тот признался, что его отец действительно соблюдал заповеди, а он перестал. «Теперь Вы видите, — обратился глава ешивы к расстроенному отцу. — Вы сами приняли решение и стали жить иначе, чем отец, — а теперь Ваш сын делает то же самое! Так что у Вас нет причин жаловаться!»
Из принципов демократии следует, что каждое поколение может заново создавать свои ценности, и потому учителю иди родителю запрещено приказывать ребенку «на том основании, что я понимаю, что это хорошо». «Ты понимаешь? — утверждает Дрейкурс, — замечательно! Это твое право, — но дай ребенку возможность самому сформулировать, что хорошо и что нет, согласно его пониманию!». Ведущий педагогический принцип состоит, таким образом, в том, чтобы только растить воспитуемого, предоставить ему все возможности самостоятельно решать, что хорошо и что нет. «Инструктаж» — и ничего более.
Плод демократического воспитания — это «открытая школа». В таком учебном заведении нет постоянной учебной программы; каждый учащийся может сам установить, что он хочет изучать. Интересуется историей — пусть учит историю! Математикой — пусть учит математику! Третий заинтересован в физическом труде — пусть занимается этим, — каждый по своему выбору и склонности! Функция учителей и воспитателей в «открытой школе» сокращается до обучения и инструктажа. «Чем он будет заниматься?» — этот вопрос вне компетенции учителя. Только у ребенка есть право решать!
В отличие от «открытой школы», в традиционной (даже не в религиозном смысле) школе есть постоянный распорядок занятий, постоянная задача и заранее установленные программы обучения — в соответствии со зрелым осознанием жизненных реалий. В традиционной школе знают: для того, чтобы хорошо справляться с жизненными задачами и найти свое место в жизни, нужно знать математику, географию, историю, языки и т.д. Воспитатели лучше ребенка знают, что ему потребуется в жизни. И на самом деле, как мы можем дать ребенку решать это, когда у него абсолютно отсутствует жизненный опыт?[1]
Уважать родителей — заповедь «между человеком и Всевышним»
Профессор Дрейкурс анализирует демократическое мировоззрение в противовес автократическому. Необходимо подчеркнуть, что у нас нет автократии, противостоящей демократии. У нас демократии противостоит теократия. «Пред матерью и отцом трепещите» (Ваикра 19:3), — это повеление Всевышнего. Наш подход к вопросам воспитания основывается не на силе, не на том, что мы взрослые и из-за этого сильнее, чем дети. Не сила наша определяет, каково должно быть наказание или награда. Согласно еврейскому мировоззрению, вся сила и авторитет родителей лишь в том, что они являются как бы представителями Творца.
Ведь именно по велению Творца мы обязаны почитать отца и мать. Именно Его воля приводит к автократии — власти родителей, когда дети должны почитать их и трепетать перед ними, как сказано: «Пред матерью и отцом трепещите». Вначале Он приказал это в Десяти Речениях. Как известно, в эти речения включены самые основные заповеди, и среди них — почитать отца и мать. На первый взгляд кажется непонятным, почему эта заповедь появляется на первой скрижали, на которой записаны заповеди «между человеком и Всевышним» (такие, как обязанность верить в Б-га, запрет идолопоклонства, обязанность соблюдения субботы, запрет упоминать Имя Всевышнего впустую). Почему же включена сюда также заповедь уважать отца и мать? Разве это заповедь «между человеком и Всевышним»?
Но именно это и доказывает, что Всевышний дал родителям предназначение и выдал им доверенность — воспитывать детей и готовить их к осуществлению Его воли. Родители учат ребенка не тому, чего они сами желают, а тому, что желает Всевышний от всех нас; поэтому заповедь почитать их и включена в заповеди «между человеком и Всевышним». В этом и состоит принципиальное и самое существенное отличие нашего подхода к воспитанию, нашего мировоззрения и взгляда на жизнь от всех прочих. Воспитание — это лишь часть мировоззрения человека. «Воспитывать» означает прививать детям свой взгляд на мир и вести их согласно этому мировоззрению. Наше мировоззрение построено на твердых ценностях, которые создали не мы и не наши родители, и даже не родители наших родителей. Мы получили их на горе Синай от Всевышнего, и они закреплены в Письменной и Устной Торе. Это — вечные ценности, стоящие вне пространства, времени и поколений; именно их мы хотим передать как наследие нашим детям, обучить им и воспитать на них. Поэтому дети должны воспринимать указания родителей не в качестве «так считают взрослые», а понимать, что родители передают им волю Всевышнего.
Такой педагогический подход, при котором сами родители выполняют то, что приказывают детям, и есть настоящая демократия[2]. Когда мать просит ребенка произнести благословение, у него не возникает никакого внутреннего противоречия, ведь мать сама тоже говорит благословения и ребенок это видит. Воспитание такого рода строится на моральной силе действия: то, что мы требуем от ребенка, выполняем сами. В таком случае понятно, что личный пример, который показывают детям учитель, отец или мать, — это одна из великих и важных основ воспитания. Он учит тому, что наши воспитательные ценности абсолютны, что они установлены издревле Творцом мира. С момента творения Он создал также идеальный способ, с помощью которого каждое Его создание должно двигаться к своей цели.
Таким образом, именно по той причине, что мы исполняем заповеди потому, что в них выражена воля Всевышнего, а не потому, что понимаем их смысл, мы можем требовать и от наших воспитанников, чтобы они исполняли какие-то действия, даже если пока не понимают их. В соответствии с этими принципами мы поймем, насколько порочен «современный педагогический подход», как он представлен Дрейкурсом, согласно которому любое указание и любое действие обусловлено выгодой и личным пониманием воспитанника, что для него хорошо и что плохо.
Воспитание опирается на Тору
Способы воспитания — как и сама Тора — даны нам у горы Синай. Еще до того, как другие народы достигли хоть какого-то уровня культуры, у нас уже существовали методы воспитания и устоявшиеся педагогические методы. Гемара (Бава Батра, 21а) рассказывает о Йеошуа бен-Гамла (который был первосвященником в эпоху Второго Храма) — родоначальнике всех школ в еврейском мире. До этого каждый отец обучал своего сына лично. Йеошуа бен-Гамла был первым, кто постановил, что в каждом городе, в котором есть определенное число детей, нужно основать школу. Гемара говорит, что в классе должно быть, по возможности, примерно двадцать пять учеников. Если их больше, чем двадцать пять, но меньше сорока, учителю нужно нанять помощника; от сорока и выше — надо разделить класс на два. Как организовать школу и управлять ею, как учителя должны вести себя с учениками — ответы на все эти вопросы мы находим в Устной Торе (Бава Батра 21а, Ктубот 50а и т.д.).
Мы видим, что Тора уделяет особое внимание проблеме воспитания и ее аспектам еще до того, как народ Израиля стал народом. До исхода из Египта мы были рабами у фараона и физически, и духовно. Но как только вышли оттуда, Всевышний стал заботиться о нашем воспитании как народа, о том, чтобы отцы научились передавать сыновьям знание — как о том, что видели при исходе из Египта, так и то, что приобрели при даровании Торы.
В ночь Пасхального Седера отец собирает детей за столом и передает им то, что получил от своего отца. Мы читаем в Агаде о четырех сыновьях, представляющих собой все типы воспитанников, и находим там принципы, с помощью которых отец должен находить общий язык с каждым ребенком индивидуально, в соответствии с его характером. Так, в главе Бо мы находим упоминание о трех сыновьях: злодее, наивном и таком, который не умеет спрашивать.
Сказано в Агаде: «А тому, кто не умеет спрашивать, — ты расскажи». Толкователи уточняют: сказано את («ты» — женщина), а не אתה («ты» — мужчина), так как вполне вероятно, что если сын не умеет спрашивать, он просто еще очень мал. Поэтому обращаются к матери и говорят ей: «ты» должна рассказать ему, заинтриговать, чтобы от твоих слов у него пробудился интерес. Четвертый сын упоминается отдельно от остальных троих братьев — только в главе Ваэтханан (Дварим 6:20), — но принципы и наставления о том, каким должен быть подход к ребенку, Тора дает нам в главе Бо. Вся традиция поколений стоит на этом педагогическом принципе — передаче ценностей и прививании их детям.
В главе Ваэтханан Тора учит нас, как следует отвечать умному сыну. Он знает много и хочет знать еще больше: «Когда спросит тебя твой сын, говоря…». Мы хотим, чтобы наши дети спрашивали. Даже при воспитании сына, не умеющего спрашивать, мы заинтересованы в том, чтобы развить в нем способность задавать вопросы; ведь спрашивать не только можно, но и нужно. Человек обязан быть любознательным; проблема лишь в том, как отвечать на вопросы. Есть вещи, которые мы в состоянии объяснить, но есть и вопросы, единственный ответ на которые такой: «Такова воля Всевышнего!»
Жить и растить детей в согласии с волей Творца
Разум человека, будь он обычный воспитатель или даже величайший мудрец поколения, ограничен по сравнению с мудростью Властелина вселенной. Поэтому мы принимаем к исполнению не только те вещи, которые понимаем, но и те, которые пока (или вообще) не понимаем. Так воспитывает отец умного сына. Сказано в Торе: «Когда спросит тебя твой сын, говоря: “Каковы свидетельства, хуким (законы) и мишпатим)[3], которые заповедал вам Всевышний, Б-г наш?”» (Дварим 6:20). О каких свидетельствах здесь идет речь? Это могут быть заповеди, которые напоминают нам об исторических событиях. Маца — это память о поспешном выходе из Египта. Заповедь сидеть в сукке (шалаше) тоже является свидетельством: «Ибо в суккот (шалашах) Я поселил сынов Израиля, когда вывел их из земли Египетской» (Ваикра 23:43). Есть еще немало заповедей, которые являются свидетельством важных событий, и их назначение — напоминать нам о каком-либо из тех событий. Смысл их мы понимаем через объяснение Торы: «Ибо в суккот поселил…». Хуким (законы) мы понять не можем. Что же касается мишпатим, какую-то часть заключенного в них смысла мы можем понять, как, например, в законах о возвращении украденного и награбленного и т.п., ведь и неевреи могут их понять. Умный сын подразделяет все заповеди Торы на три перечисленных вида: свидетельства и мишпатим отчасти понять можно, а законы — нет.
Какой же будет наша реакция на вопрос умного сына? Ответ дается (в Агаде — словами Торы) вслед за вопросом Ма ништана — «Чем отличается? (эта ночь от остальных ночей)»: «И скажешь сыну своему: “Рабами мы были у фараона в Египте, и вывел нас Г-сподь из Египта сильной рукой, и навел Г-сподь знамения и чудеса, великие и ужасные, на Египет, на фараона и весь дом его, у нас на глазах”» (Дварим 6:21, 22).
Здесь подчеркивается «у нас на глазах». Мы не видели этого — но видели отцы наших отцов. Выход из Египта произошел на глазах у всех. При зарождении других религий один человек мог объявить себя пророком и сказать, что он получил такое-то и такое-то послание от Б-га; было это или нет — доказать невозможно. У нас — наоборот: выход из Египта происходил на глазах у всего народа Израиля.
Как рассказывает нам Тора, еще до выхода из Египта сказал Г-сподь: «И чтобы ты рассказывал своему сыну и сыну своего сына о том, как Я проучил Египет» (Шмот 10:2), — другими словами, Всевышний сообщает, что происходящее здесь — не только для вас, но и для ваших сыновей и их потомков. Наша задача — передать, как по звеньям в цепи, то, что увидели отцы наших отцов тогда, и воспитать детей в соответствующем духе. Отец говорит сыну: «Все, что случилось при выходе из Египта, было на наших глазах. То, что рассказывал мой отец, я будто видел своими глазами».
«И вывел нас оттуда, чтобы привести нас и дать нам землю, о которой Он клялся нашим праотцам. И повелел нам Всевышний исполнять все эти законы…» (там, 6:23—24). «Все, что мы делаем, — исполняем повеление Всевышнего», — так говорит отец сыну. Мы были рабами у фараона — и Он избавил нас от этого тяжкого рабства. Но не для того, чтобы мы жили, как нам вздумается, не подчиняясь никому; наоборот, мы обязаны подчинить себя власти Творца.
«И повелел нам Всевышний исполнять все эти законы…» — Он повелел исполнять их, чтобы «быть в трепете перед Всевышним, Б-гом нашим» (там). Вследствие трепета перед Ним мы исполняем все Его законы. Для чего? «Чтобы было нам хорошо во все дни, чтобы дать нам жизнь, как ныне» (там).
В дополнение ко всему предыдущему отец говорит сыну: «Чтобы было нам хорошо». Система законов не произвольна; она дана нам именно для этого — «чтобы было нам хорошо». Мы не всегда понимаем, почему и каким образом нам «будет хорошо», но мы должны знать: все повеления Всевышнего — для этого, а исполнение не зависит от понимания. Сначала исполним и сделаем, а потом убедимся, что это действительно хорошо. Ведь Г-сподь дал нам законы, чтобы «быть в трепете перед Ним», — исполнение их должно быть следствием страха перед Небесами.
Обратим внимание еще на одну деталь. Отец говорит сыну: «все эти законы». Рав Шимшон-Рефаэль Ѓирш в своем замечательном комментарии к Торе отмечает, что, на первый взгляд, сын спрашивал о свидетельствах и мишпатим, т.е. о тех идеях, которые можно понять разумом. А что отвечает отец? «И приказал нам Всевышний выполнять все эти законы». То есть отец отвечает сыну, что ко всему — и к свидетельствам, и к мишпатим, которые человек понимает разумом, — нужно относиться как к законам и не обуславливать их исполнение своим пониманием.
Здесь ясно прослеживается наш подход к воспитанию. Отец объясняет ребенку: мы выполняем заповеди не потому, что понимаем их.
Переводя на язык практики, скажем, что, в противоположность «современному» подходу, наш метод заключается не в том, чтобы объяснять ребенку: «Тебе не стоит этого делать». Мы говорим ему: «это — воля Всевышнего!» Мы исполняем всю Тору как закон — лишь потому, что Он повелел, и это относится даже к заповедям, поддающимся пониманию. При этом надо отметить, что за человеком сохраняется право понимать, и понимание — это очень хорошо[4]. Но выполнение заповедей нельзя обуславливать ни пониманием нашим, ни выгодой. Это у нас — главное.
До возраста бар-мицвы[5] дети исполняют заповеди, чтобы приучиться к их исполнению; обязанность заботиться об этом лежит на родителях. Отсюда можно понять, почему приучение к заповедям начинается в самом раннем возрасте, даже в таком, когда ребенок еще ничего не понимает, а только умеет исполнить заповедь чисто технически. Этим физическим действием мы готовим его к усвоению собственно смысла заповеди. Ребенка, который научился говорить, уже нужно обучать первой для него фразе из Торы: «Тору заповедал нам Моше — наследие общины Яакова» (Сукка 42а). Мы также должны вместе с ним произносить благословения, несмотря на то, что он еще не знает, что такое благословение, на что именно произносят благословение и кого благословляют.
В этой «слепой» привычке скрыты несколько важных педагогических принципов:
- 1. Благодаря привычке ребенку будет легче исполнять заповедь в будущем, уже осознанно исполняя волю Всевышнего.
- 2. Мы уже сейчас прививаем ребенку важный принцип: заповеди нужно исполнять не потому, что понимаешь их, а потому, что папа и мама тоже исполняют их; они приняли это от своих отцов и отцов своих отцов, и наш долг — продолжать исполнять их.
- 3. Прививая привычку, мы преследуем еще одну цель: ребенок должен привыкнуть к подчинению и принятию того, что над ним есть власть.
Всевышний велел нам обязать детей исполнять заповеди не по принципу «автократии», исходя из нашего желания властвовать над детьми, а по принципу «теократии», и само это слово означает «власть Б-га». Мы должны стремиться поставить волю Всевышнего над всем остальным в нашей жизни, прежде всего — для себя, и лишь после этого — для детей. Таковы дух и основа нашего воспитания.
[1] Возникает законный вопрос: какими могут быть результаты «равноправного» воспитания, какое поколение вырастет благодаря ему? В качестве ответа процитируем мнение рава Деслера, ясно сформулированное в книге Михтав ми-Элияу: «Они считают, что нужно развивать в детях независимость (от авторитетов), и это — грубейшая ошибка! Не независимость (подобного рода) нужно развивать, а смирение! Ведь даже если в ребенке и воспитают смирение и скромность, он сам (в силу свободы выбора) может пасть жертвой своей гордыни и дойти до того, чтобы убить другого человека! Более того; если ему внушают, что “мое Я (то есть мои желания) — превыше всего”, то тем самым прививают ему качества Эдома, главное занятие которого — убийства и грабеж…
Главная порча в таком воспитании состоит в том, что учителя и родители становятся “друзьями” детей, и все это — ради их “независимости”…
Те “современные исследователи” в своих поисках “нового” и в разрушении основ, которые прежде были общеприняты даже у неевреев и корень которых — в Торе и словах пророков, внедрили “новшества”, которые приводят к искоренению всего и к воспитанию наглых последователей Гитлера (да сотрется его имя!), как сказано в трактате Сота (49б): “…и наглость возвысится”» (Михтав ми-Элияу, часть 3, стр.361).
[2] И настоящее, единственное истинное равенство. И потому самой разрушительной и самой убийственной в воспитании (именно в «нашем» воспитании, когда родители считают, что растят своих детей на принципах Торы) является такая ситуация, когда дети видят, что родители (или воспитатели) сами не исполняют или не полностью исполняют то, чему учат их. Это делает их гораздо более восприимчивыми к «дурному влиянию улицы» и т. п.
[3] Хуким — законы, заповеди, смысл которой скрыт от нас. Мишпатим — законы и заповеди, постижимые разумом.
[4] Более того; одним из аспектов такой важнейшей заповеди, как изучение Торы, является именно достижение максимально возможного понимания. Стремление к такому пониманию сыны Израиля проявили, когда сказали у горы Синай «исполним и поймем».
[5] Бар-мицва (у мальчиков — 13 лет, у девочек бат-мицва — 12 лет) — возраст, с которого человек начинает нести ответственность перед Всевышним за исполнение заповедей.
Печатается с разрешения «Беерот Ицхак»
Читайте также: тема Воспитание детей
