Если День Искупления никогда не будет отменен, значит, грехи будут существовать всегда?

Здравствуйте, Александр!

Спасибо за интересный вопрос. Как говорится «Вопрос мудрого — половина ответа».

Действительно, мидраш (Йалкут Шимони на Мишлей, рэмез 944) говорит: «Все праздники в будущем будут отменены, а дни Пурима не будут отменены никогда. Сказал раби Элазар: и Йом Кипур (День Искупления) не будет отменен никогда, как сказано [об этом дне] (Ваикра 16:34): “И да будет это для вас постановлением вечным, чтобы искупить сынов Исраэля от всех грехов их однажды в году”».

Этот мидраш приводит Маараль («Тиферет Исраэль», гл. 53) и объясняет его смысл. Изложу его объяснение кратко. Как известно, в будущем заповеди будут отменены, а Пурим и День искупления останутся. Почему? Поскольку смысл этих праздников — воскрешение.

В Пурим над всем еврейским народом нависла смертельная угроза, после которой они «вернулись к жизни». Так и в День Искупления: когда человек совершает страшный грех, ему полагается смертная казнь, но благодаря искуплению он возвращается к жизни.

Причем нет сомнения, что жизнь, которой евреи удостоились в результате чуда Пурима, была послана им из Источника, Находящегося ступенью выше природы. Так как по природе вещей им полагалась смерть. Поэтому — не иначе как открыл для них Всевышний высокие врата (то есть, врата высокого, надприродного уровня) и оттуда вернулась к ним жизнь.

Так и в День Искупления: если человек приговорен к смерти, а к нему возвращается жизнь, её Источник обязан быть из более высокого мира. Потому этим праздникам надлежит сохраняться во времена воскрешения мертвых — ведь они оба подобны по своему содержанию этим временам.

Это, так сказать, «официальная» часть ответа — слова Маараля. Далее идут мои объяснения, которые предлагаю «с ограниченной ответственностью».

Маараль удивительным образом объяснил, что общего между Пуримом и Днём Искупления и почему именно у них есть «вид на жительство» в Будущем мире. Однако Ваш вопрос остаётся в силе: какой же это День Искупления, если нет грехов и, значит, нет места искуплению?

Чтобы ответить на него, нам придется по-другому, особым образом взглянуть на сущность Дня Искупления и на раскаяние вообще.

Говорит мидраш (Берешит Рабба к разделу Толдот, 65:15; привожу только то, что относится к нашей теме):

«“И Яаков сказал Ривке, матери своей: ведь Эсав, брат мой, человек волосатый я же человек гладкий” (Берешит 27:11), как сказано (Дварим 32:9): “Ибо доля Господа — народ Его; Яаков — наследственный удел Его”. Сказал раби Леви: это подобно ситуации с волосатым и лысым, которые стоят рядом с гумном. Поднялась мякина (видимо, от ветра; и полетела) на волосатого, и застряла у него в волосах. Поднялась мякина (и полетела) на лысого, тот провел рукой по голове и убрал её. Так и Эсав — пачкает себя грехами весь год и не может их искупить. А Яаков пачкает себя грехами весь год, а приходит День Искупления — и он может их искупить».

Даже при поверхностном чтении этого мидраша возникает два вопроса.

Во-первых, мидраш приводит сравнение-пояснение к тому, что сказано в Торе: Эсав — волосатый, а Яаков — гладкий. В этом пояснении также фигурируют волосатый и лысый. При чем тут стих «Ибо доля Господа — народ Его…»?

Во-вторых, из мидраша следует, что «гладкость» Яакова — это то, что даёт ему возможность искупать свои грехи. Как одно связано с другим?

Мне представляется, что ответ на оба вопроса — один. Только сначала небольшое отступление. В святом языке есть два слова, которые пишутся совершенно одинаково, а читаются по-разному: халак — «гладкий» и хэлек — «часть», «удел», «доля». Таким образом, мидраш говорит, что в словах Яакова «я же человек гладкий (халак)» содержится намек на его высокую духовную сущность, о которой говорит стих «Ибо доля (хэлек) Господа — народ Его…»

Это ответ на первый вопрос. И он же отвечает на второй: то, что «доля (хэлек) Господа — народ Его…», объясняет свойство этого народа быть халак — «гладким», таким, что грехи к нему «пристают» очень слабо, как мякина к гладкой коже, так, что от них можно относительно легко избавиться.

Ну, хорошо, еврейскому народу присуща «гладкость», но почему именно в День Искупления? Ведь «гладкость» — это их постоянное качество?

Тут снова обратимся к объяснению Маараля. В День Искупления раскрываются врата более высокого мира: именно тогда раскрывается, что «доля Господа — народ Его…», и проявляется это в том, что грехи слетают, как мякина с гладкой кожи.

Подытожим: в сущности, День Искупления — это день, когда раскрывается особая близость еврейского народа к Творцу: «Ибо доля Господа — народ Его…» И результат этого раскрытия — искупление грехов. То есть сами грехи — не обязательны.

Это можно пояснить с помощью следующей поучительной истории (за точность деталей не отвечаю). Великий мудрец рав Саадья Гаон остановился в доме у одного человека, не открыв хозяину, кто он. Хозяин понял, что перед ним мудрец Торы, и принял его с большим уважением. Когда же он понял, кто у него гостит, он упал к ногам рава Саадьи и стал просить прощения за неподобающий прием.

— Но ведь ты принял меня с большим уважением! — недоумевал рав Сэадья.

— Да, но этого недостаточно для такого мудреца, как ты, — ответил хозяин.

Когда рав Саадья услышал это, его охватило раскаяние и он зарыдал:

— Каждый день для меня раскрывается новый уровень Славы Творца. Тем более я должен просить у Него прощения за недостаточно тщательное служение Ему в предшествующие дни, — пояснил рав Саадья.

Вывод: покаяние может быть и без греха!

Вот что об этом пишет раби Шнеур-Залман из Ляд («Ликутэй Тора» к Рош а-Шана, с. 63; в приблизительном переводе): «Раскаяние — это возвращение (слово тшува — “раскаяние” на святом языке — образовано от корня шув, несущего значение возврата, и понимается как “возвращение”) вещей в свой источник и корень. Раскаяние происходит необязательно из-за грехов, но раскаяние — это возвращение души, которая спустилась очень низко и облачилась в материальные предметы, к её Источнику и Корню, и присоединение к Нему, Благословенному, упразднение своей воли перед Волей Небес. Поэтому десять дней раскаяния и День Искупления необходимы также и полным праведникам…»

В заключение приведу интересное замечание раби Шимшона-Давида Пинкуса. Он полагает, что приведённая выше идея нашла своё выражение в видуе — признании своих грехов и просьбе о прощении; — который принято произносить десять раз в День Искупления.

Видуй начинается так: «Пусть взойдет к Тебе молитва наша, и не игнорируй нашей мольбы, ибо мы не настолько дерзки и не настолько упрямы, чтобы сказать пред Тобой: “Господь, Б-г наш и Б-г отцов наших, праведники мы и не грешили”. Ведь на самом деле мы и отцы наши грешили…»

Странная, на первый взгляд, формулировка: если человек раскаивается в своих грехах, то пусть и перечисляет свои грехи. Если бы не грехи, то мы бы начали признание-видуй словами «праведники мы и не грешили»? Однако в свете сказанного можно объяснить: видуй — это близкая беседа с Творцом, которой мы удостаиваемся в день, когда раскрывается эта близость.

И, действительно, если бы не грехи, мы нашли бы более достойные темы для разговора. Но грехи — как стена, которая отделяет нас от Всевышнего, и поэтому мы просим, чтобы Он простил нас и дал нам возможность приблизиться к Нему.

Надеюсь, что у Вас хватило терпения дочитать до конца, и желаю нам всем увидеть в Дне Искупления его истинный чудесный свет, хотя его иногда и трудно разглядеть из-за не самого лучшего самочувствия, вызванного постом.

С уважением, Менахем Эпель