Между нами

Сидели за столиком уличного кафе, рассматривали прохожих, что-то тянули через соломинку. Он кормил голубей, она фотографировала ободок стакана крупным планом, так, чтобы контуры расплывались. Потом фотографировала обломок печенья, оно было причудливой формы. Глаз голубя в зеленом ободке, застывший в изумлении. Крошку в пыли, в сухой щели между плитами... Читать дальше

Хуже неработающего холодильника может быть только неработающая стиральная машина. Хотя это на любителя. А представьте себе к этому ансамблю еще и плохо, на слабую тройку, работающую духовку. Вот вы поместили туда это взбитое чудо, в котором масса шоколадной крошки, уйма яиц и непомерных надежд, а он томится внутри и не печется, и только теряет дух и воздушность… «Так бы и треснула по стеклянной дверце, да ведь толку от этого…» Оля последний раз протерла стекла и позвала детей обедать. Готовые шницели были вчера, сегодня на обед будут бутерброды, тем более что холодильник снова потек, лужа за лужей, и никакие подложенные тряпки не спасали, лужи вытекали в коридор и дальше мокрыми следами детей разносились по всей квартире — то еще удовольствие, когда до Песаха осталось какая-то неделя с небольшим... Читать дальше

Когда Лена окликнула меня, я медлила чуть дольше, чем это позволяет обычная вежливость. И все же обернулась. Как член городского совета я не могла позволить себе быть нечуткой к избирателям.Все нормально, я успела надеть маску. Это обычная моя форма общения, но людям из прошлого, из детства и юности удается застать меня врасплох... Читать дальше

Осел ревел так, что наш тихо-тихо дрейфующий в зелени район поперхнулся. Осел щедро разевал пасть, и из нее широким потоком лились неслыханные ранее в этих краях звуки. Осла я нашел ниже, у самого моря, там его привязал к столбу какой-то бедуин, который не знал на свою беду, что позже там окажусь я. Осла я отвязал и привел домой. Я думал, мама обрадуется... Читать дальше

— Я так понимаю, тебе не нужно рассказывать — из чего только сделаны мальчики, правильно? — с сарказмом, в котором проглядывал грустный опыт, спросила Ривка, удобно усаживаясь в кресле.— Не нужно, — согласилась я. — Это мы проходили: они сделаны из…— Нет, намного хуже! — воскликнула Ривка.— Но я еще ничего не успела ска…— Что бы ты ни сказала — все намного хуже!.... Читать дальше

Моя мама очень любит ходить. Ну, просто очень. Я думаю, что если бы к ее ноге прикрепить нитку, как к ножке швейной машинки, то она бы прошила нашу квартиру — всю вдоль и поперек крупными стежками. Разного цвета. Это было бы, наверное, очень красиво... Читать дальше

Самое интересное, что Рути с первого раза не запомнила ее лица, хотя гордилась своей памятью на лица и способностью схватывать суть человека буквально с первых минут общения. Просто еще одна ученица в ее пятом «алеф» классе среди других светленьких и темненьких, шумных и тихих. В первый день учебы все вели еще себя более-менее, еще чувствовалось в воздухе ожидание, желание понять, как сложится этот год, расставание с жарким и немного прискучившим летом, и даже самые шумные и заносчивые предоставляли учительнице кредит доверия и что-то от милосердия начала. Очень скоро, однако, кредит будет исчерпан. И только у самых терпеливых учениц, знала Рути по опыту, доверие сохранится до окончания осенних праздников или даже до Хануки... Читать дальше

Конечно, пятьдесят долларов были ему нелишними. Очень даже нелишними, то есть не то чтобы он без них не прожил, но, как любой студент, был рад скомкать в руке зеленую бумажку. Почти ни за что. Ну, то есть как, посидишь час-полтора-два, послушаешь про всякие еврейские дела, стараясь удержать на лице выражение вежливого внимания, ну, поскучаешь чуток — но за это приз получишь . Что — плохо?Он и сидел —  то есть не «он», уже пришло время представить его — Берт Якобз, подпирал голову рукой и кивал, стараясь при этом, чтобы странствующая вдалеке мысль не слишком воплощалась на лице... Читать дальше

— Я вообще не понимаю, зачем нужно было нормальное хорошее имя Александра менять на какую-то Рхель!— Рахель.— Я и говорю. Мою тетку, которую я терпеть не могла, все звали тетя Рохл.Генриетта Никаноровна прошествовала вглубь квартиры, как генерал, делающий смотр войскам.... Читать дальше

 — Понимаешь, — грея руки о чашку с чаем, осторожно проговорила Адель, — он мне в принципе нравится, но…Пар скрыл ее лицо или это тень промчалась по нему? Подруга Адели — Таня — так и не поняла. Она была из России — Таня — и любила определения, за которыми стоит что-то конкретное. Осязаемое. Поэтому она поежилась и, выдержав для приличия паузу, спросила эхом:— Что «но»?В принципе, Адель была девушкой предсказуемой, однако с тех пор, как она и Адель начали соблюдать мицвот, к характеру Адель прибавилась эта черта — Таня называла ее «внутренняя экспозиция».— Но…Таня посмотрела в окно, сдвинула короткие брови на круглом, с ямочками на щеках,  лице, вздохнула и сделала еще одну попытку вылепить чахнущий разговор: добавила решительно:— Но он тебя раздражает — этот парень?— Я такого не говорила, — очнулась Адель, закрутила прядь волос так, что в оконном отражении пасмурного дня качнулся тонкий силуэт и снова замер... Читать дальше