Между нами

Я должна попросить прощения за то, что не говорила тебе достаточно добрых слов. Простых добрых слов, от которых становится тепло на сердце и светло в душе.Прости, что я не видела цветы на обочине, но с пристрастием замечала щебенку на дороге.Прости, что не видела золотые градинки, падающие к моим ногам, потому что страстно хотела новый холодильник или, хотя бы, новую разделочную доску, которую ты забыл купить — ну, и зачем мне золотая градина, чем она мне поможет?Прости, что не говорила простых добрых слов — просто так, чтобы стало тепло на сердце.Прости, что была слишком занята разделочными досками и часто то, что получала от тебя, помещала именно туда — на разделочную доску: проверяла, сколько искренности,  сколько чуткости в том, что ты принес… вместо того, чтобы просто поместить это близко к сердцу, не измеряя, не вздыхая и не сравнивая... Читать дальше

В то утро мы с мужем страшно поругались. Конечно, я была права, но даже не в этом дело. Это была такая обида, которая — как тяжелый камень в области диафрагмы — давит и давит. И я пыталась, да-да, пыталась по-хорошему: и найти время, и всё, чему учат в школе, но не получалось, и в то утро я взорвалась…Так бывает, и не скажу, что это было правильно именно в ту минуту, когда он уходил на работу, — это было глупо, конечно. Но он что-то такое сказал, обронил, не думая, в мой адрес, и туча, туча, которая не жила всё это время во мне, а нарастала, заряжаясь молниями и тяжелым градом накопленных обид, — прорвалась… Всё захлестнуло…Вот этот эгоизм, вот это вот его — чтобы всё было именно, как он хочет…— Ты меня достала!... Читать дальше

В девять лет Рудик перестал расти. Когда мальчишкам из его класса покупали новые рубашки и мамы не успевали зашивать брюки — не имело смысла, т. к. мальчишка уже вырос, — мама Рудика аккуратно всё зашивала, потому что ему долго не нужно было покупать следующий размер. Сначала это мало его беспокоило, потому что на переменках во время футбола благодаря его щуплости ему удавалось то, что не удавалось его долговязым и нескладным сверстникам... Читать дальше

Невысокого роста женщина, с кожей чуть светлее, чем обычно бывает у женщин ее колена, Рахель была богата и жила в одна большом доме, построенном ее покойным мужем, погибшим в одну из войн царя Шауля. Оружие мужа и его Ктубу она хранила, как и любовь к нему, и поэтому, не раздумывая, отклоняла все предложения сватов.Вот и сейчас, Рахель печально, но твердо посмотрела на двух соседок:— Не приходите ко мне больше. Я не хочу слышать ни о каком замужестве.— Но, Рахель, — откликнулась Ривка, та, что была моложе... Читать дальше

Первые карточки были в моей жизни сразу после войны — тогда я была девочкой, но карточки помню. Следили, чтобы они не потерялись и не пропали. Меня посылали за хлебом рано утром, еще затемно, мы были в эвакуации на Урале в одной квартире с родственниками.Мне выдавали карточки на всех — их было немало — на пять или шесть человек и посылали в утренне-ночную хмарь и холод. Мама работала на заводе почти круглосуточно, я ее практически не видела, папа к нам еще не мог приехать, был прикреплен к какому-то своему производству — на другом конце страны... Читать дальше

Сейчас эти годы принято называть «лихие девяностые», но тогда люди еще не знали, что лихорадочные годы найдут себе такое название, и потому просто жили, тщетно пытаясь понять что же происходит со страной, куда всё катится, и стараясь найти точки опоры, чтобы выжить. Если это было трудно для людей, родившихся в России, то каково было тем, кто родился далеко…Рав Давид Вайс, благословенной памяти, и его жена, рабанит Ривка Вайс, да продлит Всевышний ее годы, приехали из Израиля преподавать Тору. Приехали на шесть недель, а задержались больше чем на двадцать лет.Эту историю я услышала сразу после того, как она произошла, от Ривки, и она (история) не просто отражает реалии того времени. Она, по сути, если вдуматься, актуальна для любого времени, потому что ничего ж не изменилось…Итак, рассказываю, как услышала, и надеюсь, что снисходительный читатель простит за ускользнувшие подробности... Читать дальше

Когда они зашли в комнату, я сразу — по походке и выражению лиц, тяжелому взгляду из-под век, по зажатости плеч и рук, по тем неуловимым признакам, которые говорят нам о том, что происходит между людьми, — понял, что дело будет нелегким.И не ошибся.Это было нелегко. Это было так же нелегко, как руками продавить дыру в стене.— Нет, — сказали они... Читать дальше

Меня зовут Рахель Дан. Я родилась в Ираке. За моими плечами сорок лет работы в Министерстве иностранных дел Израиля в качестве руководителя отдела.А у моего папы в городе Йезд была на рынке маленькая лавочка кожаных изделий: кошельки, пояса, маленькие дамские сумочки, в которые умещались только платок и, максимум, крохотный флакон духов… или яда…Папа рано приходил на работу, открывал лавочку спозаранку, часть товара лежала на улице, на виду. Мимо проходили не только туристы в поиске сувениров, но и простые люди... Читать дальше

В тот день по дороге с работы я зашел в мясную лавку, которая не особенно заморачивалась кошерностью продуктов, а мне тогда это было до фени: жена попросила купить свиные стейки — их легко поджарить и со свежими питами (лепешками) и овощами подать к столу, не заморачиваясь на долгое стояние у плиты.Я стоял в очереди, вспоминал прошедший день, предвкушал ужин и отдых, когда мне на ум пришла одна семейная история (в каждой семье есть свои «исторические» байки) про моего деда.Я слышал эту историю миллион раз, и никогда она меня особо не трогала, и вдруг всплыла в моей голове. И — то ли я был слишком усталый после работы, чтобы прогнать ее, то ли скука стояния в еле ползущей очереди одолела, но история проявилась в моем мозгу во всех деталях.Мой дед был из тех польских евреев, которые во время Катастрофы прошли все круги ада... Читать дальше

Его звали Яша Курис. Высокий красивый парень. С фотографии смотрит молодой человек, похожий на популярного в пятидесятые годы артиста Грегори Пека. Передо мной аттестат зрелости — одни пятерки, четверка по пению, с правом поступления во все вузы страны — без экзаменов.Но он ушел и не вернулся... Читать дальше