«Всего одно слово». Сбереженное слово

Михаль Мизрахи* жила в многоквартирном доме в городе Петах-Тиква. Ее двенадцатилетняя дочь Яэль* училась в нерелигиозной школе недалеко от дома. У соседей Михаль, супругов Бар-Шалом, была дочь такого же возраста, как и Яэль. Всякий раз, когда Михаль видела юную Симху Бар-Шалом, она не могла не сравнивать ее со своей Яэль. «Что делает их до такой степени разными? — размышляла она. — Обе ровесницы, обе учатся в школе и дружат с одноклассниками. И все же…». Если Симха держалась со спокойной сдержанностью и достоинством, то у Яэли даже манера одеваться и причесываться была чрезмерно крикливой и легкомысленной.

Однажды Михаль поделилась своими наблюдениями с госпожой Бар-Шалом. «Многое зависит от места учебы, — сказала соседка. — В школе, где учится моя Симха, девочек приучают строить жизнь по законам Торы. Каждая из них понимает, для чего она пришла в мир, и приобретает в школе твердую систему моральных ценностей».

Чем больше Михаль обдумывала слова соседки, тем больше сознавала их справедливость и тем больше убеждалась, что религиозная школа была бы наилучшим местом для ее Яэли. Возможно, в один прекрасный день ее дочь будет держаться с таким же достоинством, как и Симха Бар-Шалом…

В следующем учебном году Яэль пошла учиться в Мааянот, в ту же школу, что и Симха. Симха делала все возможное, чтобы Яэль чувствовала себя в новом месте уютно, и пыталась помочь ей справиться с тем высоким уровнем, на котором преподавались в этой школе еврейские дисциплины. Но Яэль день за днем возвращалась домой в подавленном настроении. Она очень старалась, она горела желанием во всем разобраться, но постоянно чувствовала себя аутсайдером. Ей казалось, что все продвигаются невероятно быстро, а она плетется в хвосте, далеко отстав от своих одноклассниц.

К сожалению, испытываемые Яэлью неудачи быстро отразились на ее поведении. Не имея возможности блеснуть на уроках, она могла обратить на себя внимание только непослушанием и манерой одеваться, несколько напоминающей стиль предыдущей школы.

Однажды, когда Яэль вела себя особенно вызывающе, ее учительница обратилась к директору школы, г-же Балуло. «Яэль следует исключить, — решительно сказала она. — Она оказывает дурное влияние на других девушек, и хотя ни одна из них не ценит ее чересчур высоко, все же мы не должны рисковать и допускать, чтобы подобный стиль поведения проникал в нашу школу».

Директриса была чрезвычайно обеспокоена. Она и раньше чувствовала, что поведение Яэли становится неприемлемым. И хотя она понимала, что в отношении духовных и педагогических принципов школы не может быть компромиссов, она в то же время осознавала свою ответственность за будущее этой девушки.

«Давайте дадим ей еще один шанс», — решила она. Г-жа Балуло любила всех своих учениц, и, когда видела, что кто-то из них оступается, она испытывала огромное огорчение и желание помочь.

Яэль не была в школе первой ученицей, пришедшей из нерелигиозной среды. Из своего многолетнего педагогического опыта она знала, что девушки, находящиеся даже в более трудном положении, чем Яэль, обретали свое место в их школе — если по отношению к ним проявляли терпение и любовь. Ведь Яэль, по крайней мере, имела твердую поддержку в лице своей матери. С молитвой в сердце г-жа Балуло пригласила Яэль к себе. После доверительного разговора Яэль пообещала исправиться. И несколько следующих недель она искренне стремилась выполнить свое обещание. Однако, несмотря на все предпринятые ею усилия, она видела, что терпит неудачу за неудачей и в занятиях, и в отношениях с одноклассницами. Она чувствовала, что не может соответствовать неписанному кодексу поведения этой школы. Слишком трудно было перевернуть все в своей жизни вверх дном! Она устала от того, что ей предписывали каждый шаг: что есть и чего не есть, во что одеваться и во что не одеваться, как можно укладывать волосы, а как нельзя, куда можно идти, а куда строжайше запрещено.

Наконец, Яэль решила прекратить борьбу. Ее мать была крайне разочарована. «Попытайся еще, — просила она. — Начинать всегда трудно. Должно пройти время».

Но Яэль была непреклонна. Никакие уговоры не смогли изменить ее решение. Яэль вернулась в свою старую школу и вновь вошла в свою роль «оригиналки» Яэли — роль, в которой чувствовала себя вполне комфортно. Но все же духовное влияние, приобретенное в Мааянот, хранилось в глубине ее сердца. Однако она старалась избавиться от этих воспоминаний, не желая снова сталкиваться с трудностями, которые ей пришлось пережить.

Через несколько месяцев после того, как Яэль решительно ушла из Мааянот, она сидела с друзьями на автобусной остановке. Они громко переговаривались и хихикали. Одетая в модные брючки, Яэль с громким чмокающим звуком выдувала из рта жевательную резинку, а затем втягивала пузырь обратно. Она даже отдаленно не напоминала девушку, которая когда-то училась в Бейт Яаков.

На той же остановке ждала автобуса религиозная женщина, г-жа Вебер*. Был жаркий день, и ей захотелось пить. Она достала из сумочки бутылку с водой, отвинтила крышку, негромко произнесла благословение и начала пить. Вдруг, к своему изумлению, она услышала внятный Амен, прозвучавший со стороны шумной компании подростков. Она повернула к ним голову и обратила внимание на одну девушку, которая тоже задумчиво уставилась на нее. Очевидно, именно она произнесла это слово.

«Кто тебя научил это говорить?» — спросила г-жа Вебер, вопреки своей обычной стеснительности, не в силах преодолеть внезапное любопытство.

Яэль покраснела. «Я… ну, я училась в Мааянот», — сказала она. Ее друзья, которые до этого увлеченно обсуждали звезд шоу-бизнеса и достоинства разных сортов сникерсов, прервали свою дискуссию и внимательно прислушивались к разговору, который обещал быть интересным.

«Мааянот?» — переспросила г-жа Вебер, и этот один короткий вопрос заключал в себе множество других, невысказанных, вопросов. И все эти невысказанные вопросы сводились к одному: почему же сейчас ты так выглядишь и сидишь в подобной буйной компании?..

Привлеченная дружелюбной непосредственностью этой женщины и ее искренней заинтересованностью, Яэль решила рассказать ей немного больше. Она подвинулась ближе к ней и ждала, пока приятели возвратятся к своей шумной болтовне.

«Да, — произнесла она грустно, — я училась в Мааянот. Там было много такого, что меня привлекало, но мне было чересчур трудно! Я не смогла выдержать давления… и через несколько месяцев я ушла. Но в течение тех месяцев учебы я успела поверить в чудодейственные свойства слова Амен, так как наша учительница рассказывала об этом много удивительных историй. С тех пор я стараюсь отвечать Амен всегда, когда мне предоставляется такая возможность. Это почти единственное, что у меня осталось от времени обучения в Мааянот…». Голос Яэль дрожал, а ее пальцы нервно теребили нитку, вылезшую из рукава.

«Ты производишь впечатление замечательной девушки, — сказала г-жа Вебер, искренне тронутая признанием Яэли. — Может быть, тебе попытаться снова придти в Мааянот? Неужели ты не хотела бы получить еще один шанс?!» Мягкий и проникновенный голос этой женщины, пробудил в сердце Яэль тоску по утраченному светлому и чистому миру.

«Может быть, я и попробую, — сказала она тихо, — ведь, сколько я ни пыталась от этого избавиться, в душе я знаю, что мое место в Мааянот. Посмотрите на моих друзей. Послушайте, о чем они говорят… Все такое пустое и ограниченное. Мне очень не хватает той глубины, которая была в моих одноклассницах из Мааянот. Но… как я могу просить, чтобы меня взяли обратно, если я повернулась спиной ко всему, что им так дорого?»

«Предоставь это мне, — уверенно сказала г-жа Вебер. — Просто скажи твое имя и телефон; и не беспокойся, я тебе позвоню». И в этот момент подошел автобус. Яэль впопыхах настрочила свои данные на обертке от сникерса — и попрощалась. Тогда она очень удивилась бы, если бы ей сказали, что она еще услышит голос своей случайной собеседницы.

И когда через несколько дней Яэль различила в телефонной трубке голос той женщины, ее щеки загорелись, а сердце учащенно забилось. Только теперь она сама поняла, насколько ждала этого звонка.

«Яэль? Привет, это г-жа Вебер. Помнишь, мы познакомились на автобусной остановке? Я говорила с твоим директором, г-жой Балуло. Она будет счастлива принять тебя. Она очень хорошо тебя помнит и верит, что, с Божьей помощью, ты добьешься успеха. Скажи своей маме, чтобы она с ней связалась». Остальных ее слов Яэль не запомнила, ведь она уже услышала все, что хотела услышать.

Яэль поднималась по ступеням средней школы Мааянот — на этот раз с твердой решимостью добиться успеха. И действительно, она проявила настойчивость и приложила максимум своих сил. Со временем она начала понимать уроки и обрела подруг.

Одно благословение Шеаколь и один произнесенный в ответ Амен сберегли Яэль от духовной смерти. Одно слово Амен даровало ей возможность возвратиться в мир, который, казалось, был для нее уже безвозвратно утерян.

И та учительница, которая обучала девочек вслух отвечать Амен на каждое благословение, не знала, что для одной из ее учениц этот урок определит весь ее жизненный путь!

(Эту историю рассказала г-жа Балуло, директор средней школы Мааянот в Петах-Тикве)

Издательство Пардес