«Всего одно слово». Вступление

Это произошло в первый день семидневного траура по моей дочери Малке. Она трагически погибла в автокатастрофе в возрасте двадцати шести лет, когда возвращалась с горы Мерон, где в соответствии с традицией сделали халаке (первую стрижку) ее трехлетнему сыну.

В комнату, где мы сидели шива, вошла одна из учительниц хасидской школы в Бат-Яме, близкий друг нашей семьи. Она присела среди наших родственников и друзей, которые приехали, чтобы разделить с нами горе в те трудные дни.

— Какое у Малки было полное имя? — спросила она.

Я ответила: — Альтэ-Нехама-Малка.

— О! — воскликнула она. — Первые буква ее полного имени составляют слово אמן (Амен).

Она не сказала ничего более — только традиционные слова утешения: «А-маком йенахем этхем…» — и тихо вышла.

Позже, когда моя семья и гости уснули, мы с мужем уселись в его кабинете. В ту длинную и тяжелую ночь мы пытались помочь друг другу справиться с горем. Во время взволнованного, наполненного болью разговора я упомянула о том, что сказала моя подруга по поводу имени нашей любимой Малки. Тогда муж поднялся и достал из шкафа книгу, называвшуюся «Ве-имру амен» (И скажем Амен). Мы сели рядом и стали учиться. Так родился проект: ואמרו אמן לעלוי נשמת אלטע נחמה מלכה («И скажем Амен ради вознесения души Альты-Нехамы-Малки»). То, что я учила в ту ночь, изменило всю мою жизнь.

Слово «אמן» (Амен) связано с «אמונה» (вера). Это слово, казалось, было обращено ко мне лично.

Когда муж впервые сообщил мне это скорбное известие, я, потеряв всякий контроль над собой, разрыдалась. Слова беспомощны там, где возобладали эмоции. Невозможно описать мои чувства и всю боль разбитого сердца. Я была безутешна. Трудно было даже просто принять сам факт: безвременную гибель дорогой дочери.

Муж видел мое безмерное отчаяние, и я никогда не забуду слова, которые он мне тогда сказал. «Я прошу тебя, — мягко произнес он, — постарайся, чтобы эмуна (вера) в нашем доме осталась прочной! Она не должна дать трещины. Помни: צדיק השם בכל דרכיו — Ашем праведен во всех Своих делах. Сделай так, чтобы твой благословенной памяти отец, Бобовер Ребе, мог бы тобой гордиться. Покажи ему, что в этом испытании — в таком трудном испытании — ты поступаешь так, как должна поступать настоящая бат Исраэль (дочь народа Израиля). Покажи ему, что ты остаешься крепкой в своей вере».

Мой отец всегда стремился воспитать в своих детях стойкость, чтобы они смогли сохранить крепкую веру в самых трудных жизненных обстоятельствах. Он подчеркивал, что еврей обязан сохранять крепкую веру в Б-га даже в час самых суровых испытаний и самых горьких страданий. Отец часто рассказывал нам подтверждающие эту мысль истории о праведниках.

В ту трагическую ночь я ощутила особую личную связь со словом Амен — словом, которое являлось акронимом имени моей дочери. Оно ясно указывало мне на важность сохранения эмуны (веры). В моем сердце разгорелся огонь, и я уже не могла удержать его в себе. И я начала учить других женщин тому, что познала сама: разжигать пламя веры в их сердцах, разъясняя им значение и силу слова Амен.

С помощью Всевышнего, благодаря поддержке многих авторитетных раввинов в диаспоре и здесь, в Земле Израиля, благодаря преданной помощи семьи и друзей, мне удалось пробиться к сердцам тысяч и тысяч женщин во всем мире.

В письмах, которые продолжают приходить ко мне со всех концов света, сообщается о том, как слово Амен буквально изменяет жизнь. Амен укрепляет веру, дает силу и поддержку. Люди чувствуют, что они стали произносить благословения с каваной — с большим настроем и сосредоточением. Ведь благословения должны произноситься громко, чтобы кто-нибудь ответил Амен, — и уже это, само по себе, обеспечивает большую концентрацию.

Люди говорят мне: «Спасибо за то, что вы дали нам нечто позитивное, прибавляющее силы».

Я испытываю благодарность к Всевышнему за то, что Он удостоил меня возможности способствовать духовному возвышению столь многих еврейских душ.

Автор этой книги, Эстер Штерн, — одна из тех, кто услышал мой голос. И это подвигло ее на написание книги о силе слова Амен.

Я обращаюсь с молитвой к Владыке Вселенной, чтобы так же, как мы, благословляя его, отвечаем Амен, Он ответил бы Амен на наше благословение: «Барух Ата Ашем, боне бе-рахамав Йерушалаим, Амен» — «Благословен Ты, Ашем, отстраивающий по Своему милосердию Иерусалим». И когда Святой, благословен Он, ответит Амен на это благословение, мы будем удостоены прихода нашего праведного Машиаха и великого света Геулы — конечного избавления, а затем и техият а-метим — воскрешения мертвых, обещанного Святым, благословен Он, — да произойдет это быстрее, в наши дни!

Сара Мейзелс

Предисловие автора

ВСЕГО ОДНО СЛОВО! Одно короткое, трехбуквенное еврейское слово — אמן (Амен). С этим словом мы все хорошо знакомы, но не каждый в полной мере понимает его значение.

На протяжении дня мы произносим благословения и отвечаем Амен на благословения других людей. И мы учим наших малышей поступать так же. Это формирует у них йират шамаим — богобоязненность, и тем самым закладывается прочный фундамент еврейского дома — байт неэман бе-Исраэль.

Посмотрите, как наши мудрецы комментируют стих из Дварим (10:12): «А теперь, Израиль, что Ашем, твой Б-г, требует от тебя? Только страха перед Ашемом, твоим Б-гом». Мудрецы говорят: «Не читай что (מה), но читай сто (מאה)». Ашем требует от нас произносить как минимум сто благословений каждый день, чтобы обеспечить наше совершенствование в йират шамаим. Произнося ежедневно так много благословений, человек впитывает богобоязненность, которая является неотъемлемой составляющей каждой заповеди.

Слово נאמן, верный, состоит из слова אם, мать, и двух букв נ (нун). Числовое значение буквы «нун» — пятьдесят. А две буквы «нун», соответственно, составляют число сто. Если мать прикладывает усилия, чтобы научить своих детей громко произносить благословения и отвечать Амен, когда они слышат благословения, — а אמן составляет также корень слова נאמן — ей гарантированно, что ее дом станет верным еврейским домом.

Рав Александр Зискинд, автор книги «Йесод ве-шореш а-авода», написал в своем завещании: «Я могу засвидетельствовать о себе, что я скрупулезно следил за тем, чтобы мои дети обучались произносить ежедневные благословения даже прежде, чем они начинали как следует разговаривать. Я сам произносил с ними благословения на еду и напитки и биркат а-мазон. Мои старания, предпринимаемые для того, чтобы обучить их этому, приносили мне больше счастья, чем все земные наслаждения. Ведь я знал, что таким путем я доставляю радость Творцу, да будет Его Имя благословенно».

Рав Симха-Зисел из Келма часто говорил: «Для Б-га стоило сотворить целую Вселенную и поддерживать ее существование в течение шести тысяч лет только ради того, чтобы, хотя бы однажды, один еврей произнес ברוך הוא וברוך שמו (Благословен Он и благословенно Его Имя!). И награда за произнесенные лишь единственный раз слова ברוך הוא וברוך שמו больше, чем все наслаждения, которые можно испытать в этом мире за шесть тысячелетий его существования. А награда за произнесение одного только слова אמן (Амен) в тысячу раз больше, чем за произнесение ברוך הוא וברוך שמו! Но награда за произнесение אמן יהא שמה רבא (Амен, да будет Его великое Имя…) еще в тысячу раз больше, чем за произнесение одного Амен».

Мы даже не можем себе представить, насколько дорог Б-гу один Амен!

Объясняя нашим детям, насколько ценен каждый Амен, мы побуждаем их с энтузиазмом отвечать на многочисленные благословения, которые они слышат в течение дня. И вместе с тем мы намечаем для них жизненную цель: стремиться выполнять как можно больше мицвот. Таким образом в наших домах создается особая атмосфера, которая надолго остается в памяти детей.

И если наши дети приучатся ценить каждую возможность ответить Амен, то в дальнейшем они будут осознавать подлинную ценность изучения Торы, как об этом говорит рав Симха-Зисел: «Одно слово Торы в тысячу раз более величественно, чем даже слова אמן יהא שמה רבא (Амен, да будет Его великое Имя…)!».

Амен является корнем слова эмуна, вера. Амен — это проявление нашей веры в Б-га. Амен — это также акроним трех слов: אל מלך נאמן (Э-ль Мелех неэман). Поэтому, когда мы произносим Амен, мы утверждаем нашу веру в то, что Ашем — единственный Б-г и Владыка.

Чудеса, которые произошли при исходе из Египта, были совершены в заслугу того, что евреи сохранили веру в Ашема. Время, в которое мы живем, также полно тревожных знамений и испытаний. Мы молимся и ждем конечного избавления, когда произойдут еще более великие чудеса, чем при выходе из Египта. И эти чудеса тоже будут совершены в заслугу нашей веры в Ашема, даже в таких трагических ситуациях, когда, кажется, уже нет надежды.

Да будет угодно Б-гу, чтобы благодаря произнесению Амен мы бы воспитали в себе и в наших детях глубокую и крепкую веру. И тогда мы удостоимся высшего благословения: мы увидим своими глазами чудеса конечного избавления в самом ближайшем будущем. Да будет так — Амен!

Амен приносит избавление

Решение рава Моше Файнштейна

В самом сердце больницы Мааяней А-йешуа в Бней-Браке звучит голос Торы. Здесь располагается уникальный колель, созданный основателем этой больницы д-ром Моше Ротшильдом. В этом колеле изучают сложнейшие алахические аспекты медицинских ситуаций, возникающих в больнице.

Рав Исраэль Зихерман, возглавляющий общину города Брахфельда, поблизости от г. Кирьят-Сефер, в прошлом был членом этого колеля. В тот период он познакомился с одним врачом из США, который недавно совершил алию. Этот врач вырос в совершенно ассимилированной семье, в той части Америки, в которой еврейская традиция была полностью утеряна. Рава Зихермана заинтересовало, что привело подобного человека к соблюдению заповедей. И врач был рад рассказать ему следующую замечательную историю.

— Приблизительно восемнадцать лет назад, — вспоминал он, — я занимался одним смертельно больным пациентом. Его тело постепенно переставало функционировать, и не оставалось сомнения, что его дни сочтены. Обсудив его положение с множеством специалистов, я предложил ему и его семье единственную оставшуюся возможность: подвергнуть пациента сложной хирургической операции, которая продлила бы его жизнь еще на полгода. При этом сама операция была очень дорогой и болезненной.

Для меня всегда было нелегким делом взваливать подобные решения на самих пациентов. Я понимал мучительную дилемму этого человека и терпеливо ждал его ответа.

«Я не могу принять такое решение самостоятельно, — спокойно произнес он. — Только раби Моше Файнштейн способен решить эту проблему».

Я выразил готовность сопровождать его к р. Файнштейну, чтобы лично объяснить все медицинские аспекты этого случая. Возможно, моя готовность помочь ему не была свободна от скрытых личных мотивов: мне было интересно посмотреть, как знаменитый раввин сможет справиться с подобной непростой ситуацией.

Для меня это была первая встреча с этим выдающимся равом. Почтительно обратившись к нему, я объяснил состояние своего пациента, не упуская никаких тонкостей и деталей, подчеркивающих тяжесть положения и опасность предлагаемой операции.

То, что произошло дальше, навсегда врезалось в мою память. Рав Файнштейн заплакал. По его щекам текли слезы, горькие слезы — звуки его рыданий заполнили комнату. Прошло еще около двадцати минут — а он плакал.

Как профессионал, я знал, что человек постепенно привыкает мысленно отстраняться от горя, годы опыта притупляют нашу чувствительность. Но этот рав, к которому изо дня в день приходили десятки людей, был потрясен бедой моего пациента — а ведь тот даже не принадлежал к числу его родственников или близких учеников: он просто учился у него много лет назад.

Наконец, рав Моше заговорил. Он ответил нам, что ему нужен один день, чтобы обдумать эту трудную ситуацию, — прежде, чем он сможет придти к какому-либо решению.

На следующий день мы вдвоем возвратились к раву Моше. Он тепло нас встретил и с уверенным спокойствием сказал моему пациенту: «Идите и делайте операцию. Мы все будем за Вас молиться и просить, чтобы Ашем даровал Вам много здоровых лет».

Выражение моего лица, очевидно, выдавало мой скептицизм. Поэтому, обращаясь ко мне, р. Файнштейн сказал: «За те полгода, которые операция добавит нашему другу, у него будет возможность ответить Амен на множество благословений. Каждый Амен будет создавать ангела-хранителя для него. Эти ангелы станут защищать его перед Небесным Судом, и благодаря этой заслуге ему будет дарована долгая жизнь».

— Эта встреча со святым цадиком и его слова, произнесенные в ответ на мое молчаливое недоверие, затронули самые потаенные струны в моем сердце, — сказал врач, завершая свой рассказ. — Подумайте только! Ведь нет сомнения, что р. Файнштейн прекрасно понимал, какому тяжелейшему испытанию должен был подвергнуться этот смертельно больной человек. Но все-таки он чувствовал, что эти страдания стоят того, чтобы прожить еще немного и произнести еще несколько особых слов! И более того, р. Файнштейн верил, что эти слова смогут изменить естественный ход событий. В тот момент я осознал, что, должно быть, в Торе и заповедях, вероятно, содержится нечто сокровенное и глубокое.

И в самом деле, этот пациент на несколько лет пережил тот страшный срок, который определили для него врачи.

Каждый его Амен создавал ангела-хранителя, как и говорил р. Моше. И действительно, слово אמן (Амен) имеет то же числовое значение — 91, что и слово מלאך, ангел!

Издательство Пардес