Стремись к истине 21. Как человек обретает силу даяния

Хорошее стремление

Возьмем немного глубже.

Голод свидетельствует о недостатке, ибо недостаточность питания, необходимого телу человека, и вызывает голод. И так при любом стремлении, желании: желающему недостает то, к чему его влечет.

Следовательно, стремление — это сила, притягивающая, приносящая человеку недостающее ему;

а насыщение — это восполнение недостающего. И, можно сказать, стремления, влечения — порождаются силой взятия, нет им насыщения, удовлетворения, ибо недостающее им никогда не восполнишь.

Ну, а сила даяния?

Она не является силой притягивающей, потому что порождается полнотой, а не недостатком.

Проверим.

Человек, у которого нет особого интереса к материальным вещам, рад тому, что есть у него, и всем, что обретает, — довольствуется.

Благословение Всевышнего: «…и поешь, и насытишься…» — это хороший подарок человеку от Творца благословенного: чтобы был полным, без недостатка, ибо для этого он создан.

Сказали наши мудрецы (Пиркей Авот, 4:1): «Кто богат? Довольный своей участью…» Они, величием их мудрости, испытали, исследовали людей и увидели, что исполненный душевной полноты, цельности, гармонии — насыщен, доволен долей своей и не стремится умножать материальное. Он — богат, а у большинства людей — ущербность, неполнота, они бедны и жаждут.

Сила даяния возлагается лишь на тех, кто рад, весел, а не только довольствуется своей долей. Он, и только он, подобен реке, в половодье выходящей из берегов. Он, чем больше радуется, тем больше ширится его душа, растет его сердечность, и он приглашает друзей своих разделить с ним его удовольствие, его наслаждение, его сердечную радость.

Так оно. Дающий — счастлив тем, что основой его является духовность, и во всех его мирских делах взоры его обращены ввысь; во всех делах, больших и малых, он видит нескончаемые благодеяния Творца и беспредельную доброту Его. Так разве, понимая это, при виде этих даров не охватит его великая радость, и разве не будет вся жизнь его всегда счастливой?

Из радости и счастья — даяние и любовь. Стремление к лучшему не возникнет из неполноты, ущербности: от них — стремление к плохому, стремление к лучшему — только лишь из приверженности, близости к Творцу.

Это — ступень наивысших цадиков, все действия которых — из любви.

Издавна объяснили наши мудрецы, сказав (Брахот, 8:1):

«Довольствующийся обретенным — выше, чем Б-гобоязненный», то есть довольствующийся добытым своими руками всегда желает дать больше, чем взять; значит, удостоен он силы даяния, значит, он выше стоит, чем Б-гобоязненный.

Почему? Да потому, что дающий делает это из любви к Творцу, и выше ступень любящего, чем боящегося Его.

Нам надо исследовать еще человека милосердного, подставляющего свое плечо, чтобы помочь товарищу, — это наивысшие качества во взаимоотношениях между людьми, когда сочувствуют, беспокоятся о попавших в беду товарищах, чувствуют беду товарища, как свою; таким людям хорошо, когда хорошо другим, и это приносит им успокоение, душевный покой. Не имеем ли мы здесь дело с недостатком и с необходимостью ликвидировать его, как плохое желание?

Как человек обретает силу даяния

Прежде чем человек поднимается на ступень человеческой цельности, завершенности, гармоничности — он пока еще ущербен, нет еще у него душевной щедрости, отзывчивости, великодушия, благородных стремлений, всего, что приходит с умножением тех знаний, о которых говорилось в предыдущей главе, и потому в процессе своего совершенствования, подъема он должен использовать в лучших целях также и влечение жаждущего» — стремление к восполнению своих недостатков, происходящее от силы, влекущей к себе, от любви к себе.

Например: человек сделает что-то не во имя Всевышнего, а для себя (но потом выйдет так, что «во имя»); сделает из страха, из боязни, что душа его получит наказание; сделает, чтобы получить награду, то есть просит награду себе. И так же поступает во взаимоотношениях с людьми — по «мере милосердия» и помогает в беде, сочувствует, но не из чистой, бескорыстной добродетели, ибо причина его поступков — сочувствие, помощь ближнему, когда видит его бедствия, чтобы избавиться от огорчения, причиняемого ему самому лицезрением беды ближнего.

Все это имеет корни в «силе взятия»: ведь ради себя он действует, но хорошо, что используется это им в духовных целях: как сказано: «…люби Господа, Б-га твоего, всем сердцем твоим», и поясняют наши мудрецы: «обоими твоими побуждениями» (ецер а-тов и ецер а-ра), то есть должен человек в своем совершенствовании использовать также ецер а-ра для целей восхождения, духовного подъема.

Есть в этом дельная вещь, очень хороший совет для тех, кто хочет обрести «силу даяния», кто хочет углубиться в этот вопрос.

Сила искусства создавать тончайшие вещи силой воображения — это дар Всевышнего. Художник видит и чувствует мельчайшие подробности, не различаемые остальными людьми, и выражает их в речи или в письме, в скульптуре или в живописи. Нужно быть великим художником, чтобы выразить, например, чувства матери, заботящейся о ребенке, как она переживает и беспокоится с удивительной тонкостью, чуткостью. Сама она не нуждается в искусстве — для нее это естественно. Однако, когда эти тонкие чувства находят свое выражение в искусстве, они с изумительной силой впечатляют и потрясают человека.

Всевышний наделил искрой искусства каждого человека — кого в большей мере, а кого в меньшей; и все, что человек обдумывает или представляет себе, — он чувствует это, все это впечатляет его душу.

Этим пользуется совершенствующийся человек, чтобы раскрыть и развить эмоции в своей душе. Так же и с «силой даяния». Прежде чем человек приходит к радости слияния с Благословенным в любви к Нему (а это, как сказано было, корни «силы даяния»), он рисует воображением в душе своей горе ближнего и его заботы — во всех их подробностях и частностях и тогда сочувствует ему, разделяет с ним тяготы, помогает, проявляет свою сердечность и любовь к ближнему. Так же и когда человек представит себе в душе величину радости и счастья ближнего, когда тот наконец достигнет желаемого им, — тогда становится ясно ему, что он в состоянии дать ближнему это большое счастье. Разве такое понимание не облегчит, не убыстрит его решение — давать?!

А если такое представление, воображение не возбудит в человеке достаточно любви, чтобы действовать ради ближнего, он может пока что использовать Б-гобоязненность, почувствовать свой долг быть дающим, а сила воображения и представления подскажет ему, что должен почувствовать дающий. И когда он приложит усилия, постарается действовать в духе добра и благодеяния, тогда такие действия пробудят в нем «силу даяния».

А поскольку он уже удостоен «силы даяния», ему не понадобится сила воображения, представления: его новая натура сделает свое — и будет его даяние чистым, исходящим из наилучших побуждений сердца, а не из желания восполнить свои недостатки или из тревоги за себя самого.

Излечение от дурного стремления

Как спастись человеку от дурного стремления?

Это тяжелый вопрос. Такое стремление происходит от ецер а-ра, и если даже бороться с ним и победить его — это отразится только на поступках человека, но кто может покорить свое сердце, уничтожить в нем желания?

Однако наши святые мудрецы раскрыли нам это и объяснили (Санедрин, 107:1): «Утоляющий (свою страсть, остается) голоден, а голодный (не утоливший ее) — сыт», то есть проверенное и истинное излечение страдающих дурными стремлениями (страстью к «силе взятия») — это лечение их голода, их жажды самим голодом.

Общее правило таково: заставить голодать свой ецер а-ра (буквально, дать ему изголодаться) и он сам отцепится.

Это «лечение голодом» легко для цадика, потому что невозможно единение даяния и взятия, и пока не отбросит человек от себя «силу взятия», совершенно и абсолютно, он не может стать дающим и, естественно, не сможет слиться с качествами, свойствами Творца.

И тот, кто еще не достиг ступени цадика, должен обратить внимание и принять близко к сердцу то, что, когда «заболеет» желанием брать, жизнь его — уже не жизнь, и поэтому хорошо для него стерпеть небольшой голод, не сильную еще жажду взять, чем разрушить, уничтожить счастье всей своей жизни. Если он сможет так сделать — то облегчит свое излечение, и это излечение будет дано ему.

Поэтому очень крепко были предостережены цадики, чтобы не скатились до взятия и чтобы не смели извлекать из него ни пользы, ни удовлетворения — абсолютно, как бы не попались в его сети. И сказал мудрейший из людей: «Ненавидящий подарки — жив будет».

Многие были поражены: к чему такая ненависть и как, благодаря ей, он жив будет? Это изречение уже было приведено в конце первой главы, и я обещал, с Б-жьей помощью, объяснить это. Но, исходя из сказанного выше, вся эта проблема становится хорошо понятной сама собой.