Избранные комментарии к недельной главе Ки Тиса

ГЛАВА ХХХ

11. Б-Г СКАЗАЛ МОШЕ. Начиная со ст.1 главы 25 и до данного стиха, Тора передает одно непрерывное Б-жественное речение, приказывающее воздвигнуть и освятить Храм, избрать и освятить коэнов. Б-жественное речение, начинающееся с этого стиха, намечает отношения, которые должны существовать между народом и Святилищем. С самого начала нас учили, что не следует рассматривать Храм и народ как две разделенные единицы. Санхедрин должен был располагаться поблизости от жертвенника, а жертвенник должен был нести в жизнь нации справедливость, мир и нравственность. Поэтому, основные черты национальной жизни, которую предстояло создать, были сформулированы прежде указаний по строительству Храма. В том же духе, теперь, когда эти наставления были завершены, дается закон о половине шекеля, как постоянное напоминание людям о единстве нации и Храма. Здесь провозглашается великая еврейская истина: Святилище Храма — это не институт, который, будучи установленным раз и навсегда, отдается в руки коэнов. Святилище не может оправдать своего предназначения без неизменно энергичного, оживляющего участия нации как целого! Точно так же значимость каждого представителя народа и нации в целом заключается единственно в индивидуальном вкладе каждого, вкладе, способствующем тому, чтобы Святилище, которое, в конце концов, не что иное, как Святилище национального Закона, выполнило свое предназначение.

13. ЭТО ОНИ ДАДУТ. Не с перечнем конкретных достижений, но с символическим выражением того, что он осознает как свой долг, приблизиться каждый к Б-гу в тот момент, когда он должен «перейти из еще неисчисленных рядов в уже сосчитанные». Нет большего отличия и большего блаженства, чем быть среди тех, кто сосчитан Б-гом и для Б-га, занять место в Б-жественном реестре, чтобы даже в самых жалких обстоятельствах, даже в самый преходящий момент жизни на земле, считаться членом Б-жественного воинства. Только осознав в полной мере свой долг и решившись полностью исполнить его, можно перейти из никак не обозначенной эгоистичной толпы в благородный круг тех, кто сосчитан Б-гом, и достичь блаженного осознания своего пребывания среди тех, кого Б-г сосчитал как Своих.

Однако требуемый от каждого взнос символизируется (не одним целым шекелем, а лишь) половиной шекеля. Объективно говоря, никакой даже самый полный и совершенный вклад никакого человека не может совершить всего, что должно быть сделано. Усилия любого человека могут быть лишь частью целого. Требуется равно бескорыстная жертва его собрата, чтобы создать целое. Никто и не ожидает, что отдельно взятый человек выполнит всю задачу целиком. «От тебя не ждут осуществления всей задачи» (Авот 2:21). Но от каждого человека ожидают, что он сделает свой личный вклад в целое, вклад, измеренный стандартами Святилища. Один шекель был равен 20 герам, из которых каждый человек должен был внести десять; таким образом, с субъективной точки зрения, каждый был тем, кто дополнял до целого. Пусть это будет его цельный взнос, в том что касается его обязанности. Пусть он скурпулезно взвесит его, и не имеет значения, сколь малой частью является его вклад в выполнение общей задачи. Хотя от тебя не ожидают выполнения всей задачи, «ты не волен отказаться от нее» (Авот 2:21). Пусть его половина шекеля составит целую единицу по стандартам Святилища.

15. БОГАТЫЙ НЕ ДАСТ БОЛЬШЕ, А БЕДНЫЙ — МЕНЬШЕ. Это равенство богатых и бедных выражает символический характер вклада, определенного в половину шекеля. Если и богач и бедняк внесут свою долю, если каждый сполна выполнит то, что от него требуется, тогда принадлежащие богатым сотни и тысячи весят на весах Б-га не больше, чем медяки бедняков, а значит бедняцкая копейка во всех отношениях сравняется с сотнями и тысячами, что у богатых. Богач не может дать больше половины шекеля; бедняку не позволено давать больше. Б-г и Его Святилище не оценивают абсолютную величину вклада, но судят о даре только в контексте общих возможностей и средств жертвователя. Всякий, кто использует все свои способности и средства, дарованные ему для служения Б-гу и содействию целям Его Святилища, кладет, таким образом, на жертвенник Б-га свои полшекеля в качестве требуемого символического вклада.

18. כיור — УМЫВАЛЬНИК. Законы, касающиеся умывальника, всегда должны напоминать вершащим службу коэнам, что, когда от имени народа они входят в Святилище, они делают это не потому, что их персональное поведение уже освящено повседневной жизнью. Их важность как коэнов — чисто символического свойства: они представляют освящение жизни, которое требует Б-жественный Закон.

21. ЭТО БУДЕТ ДЛЯ НИХ ВЕЧНЫМ УСТАНОВЛЕНИЕМ. Дословно: Это будет долг, выплачиваемый коэнами Святилищу вечно. Освящая свои руки и ноги, коэны признают высшую духовную власть Святилища. Не в силу своей личной заслуги, но лишь в силу требований Святилища, которое они символически представляют, они считаются достойными войти в Святилище в качестве его слуг

ГЛАВА ХХХI

1. Предыдущая глава включала указания по возведению Святилища. Все, что еще оставалось сделать, — это нанять мастеров, которым предстояло выполнить эти указания, и внести внутрь один объект, который не должен быть сделан руками людей, но дарован Б-гом, предмет, для которого человеческие руки возвели все Святилище как местопребывание: Свидетельство Закона. Оба эти события, назначение мастеров и презентация Свидетельства, описываются в этой главе.

3. Тот факт, что эти возвышенные духовные свойства приписывают Бецалелю, проявляет со всей ясностью, что работа, которую предстояло выполнить, является не просто произведением искусства в обычном смысле этого слова, но творением, в котором каждая деталь должна обладать символическим значением, и что идеи, которые предстояло выразить в этой работе и через нее, должны вечно присутствовать в умах мастеров, чтобы направлять их мысли и намерения по мере выполнения ими этой работы.

12. Б-Г СКАЗАЛ. Это предложение не вводит нового закона. Закон соблюдения Шабата уже был дан ранее. Здесь этот закон просто получает дополнительные измерения, в частности в отношении заповедей, касающихся строительства Святилища, которые были даны в предыдущих отрывках. Возможно, именно по этой причине написано ויאמר ה', а не וידבר, как в провозглашениях законов, актуальных для исполнения во все времена. Б-г дал наставления по возведению Святилища; теперь Он провозглашает связь между этими заповедями и соблюдением Шабата.

13. ТОЛЬКО СОБЛЮДАЙТЕ МОИ ШАБАТЫ! Эти слова устанавливают приоритет соблюдения Шабата над заповедью возведения Святилища; даже работа по созданию Места Обитания (Б-жественного Присутствия) должна уступить Шабату. Впервые в Писании в отношении Шабата употребляется производное слова שמירה (соблюдение, хранение). Эта мысль повторяется трижды в данной главе (ст. 13, 14 и 16), показывая, что Шабат и его соблюдение составляют основной смысл этой главы. Использование этого термина учит нас смотреть на Шабат как на драгоценность, дарованную нам и доверенную нам на хранение, и что у нас, как у его «хранителей» есть определенные обязанности. Мы не должны быть «преступниками», (грешащими против Шабата); мы не должны «простирать руку» на него, (нарушая его законы); мы никогда не должны упускать его из виду, не должны приспосабливать его к нашим собственным представлениям. Напротив, мы должны самым тщательным и скурпулезным образом избегать всего того, что могло бы повредить священному сокровищу, доверенному нашему попечению

Здесь говорится не о Шабате вообще, но о «Моих Шабатах»: каждый вступающий в историю Шабат нам вновь и вновь поручают на хранение как Б-жественную святость как таковую; каждый Шабат заново напоминает нам о нашей обязанности по отношению к нему и требует от нас, чтобы мы посвящали все силы исполнению нашей обязанности быть его хранителями На этот раз Шабат защищают не от нарушения чьей-то индивидуальной профанной деятельностью или обычными профессиональными занятиями. Его оберегают от нарушения деятельностью, которая посвящена самым возвышенным священным Б-жественным и национальным целям: возведению Храма, который предназначен для достижения близости Б-га. Таким образом на соблюдении Шабата, которого требуют от нас, когда речь идет о других, менее священных делах, здесь настаивают с удвоенной силой.

ВЕДЬ ЭТО ЗНАК. Поскольку слово «Шабат» в этом стихе употребляется во множественном числе (Мои Шабаты), то слово «он» не может относиться к Шабату, а может относиться только к его «соблюдению», которое нам заповедано. (В оригинальном тексте Торы здесь употреблено местоимение «она», и оба обсуждаемых слова «Шабат» и «соблюдение» — женского рода. — прим. ред.)Таким образом прекращение всякой мелахи (творческой работы) в Шабат возвысилось до уровня «знака», символа, подразумевающего взаимность отношений между Б-гом и Израилем.

МЕЖДУ МНОЮ И ВАМИ. Именно по этому знаку Б-г узнает нас, а мы, в свою очередь, признаем Б-га в соответствии с идеалами, которыми этот знак символизирует.

17. В ст. 13 соблюдение Шабата, прекращение «творческой работы» в этот день было определено как «знак». Здесь это определение переносится на сам день. День Шабата как таковой — это памятник сотворению мира Б-гом в соответствии с Его свободным желанием, а то что мы прекращаем в этот день «творческую работу», в свою очередь, является мемориальным знаком, напоминающим нам о том, что следует признать Создателя нашим Хозяином, и поддерживающим в нас сознание того, что Он призвал нас к Себе на службу

Шабат — это мемориал нашего отношения к Б-гу, в то время как Храм — напоминание о нашей позиции относительно Его Закона. Очевидно, что строительство Храма должно отступать перед соблюдением Шабата, так как Храм, как таковой, предполагает соблюдение Шабата. С другой стороны, Шабат отступает перед спасением человеческой жизни. («Спасение жизни приостанавливает действие законов соблюдения Шабата»). Этот принцип применяется и к другим заповедям. Так нам говорят: «Соблюдайте Мои законы и Мои (социальные) установления, которые человек исполняет и живет ими (Ваикра 18:5) — Чтобы он жил ими, а не умирал из-за них». Кроме того, «Ибо он (Шабат) святыня для вас (Шмот 31:14) — Он был передан вам, но вы не переданы ему». Цель Шабата — освятить вас; отсюда, его соблюдение не должно угрожать вашим жизням.

«Так сыны Израиля будут соблюдать Шабат (Шмот 31:16) — (Пусть ради него) нарушат один Шабат, чтобы он смог соблюсти много других Шабатов». Для соблюдения Шабата требуются живые люди; следовательно, разрешается нарушить Шабат ради того, чья жизнь в опасности, чтобы он смог выжить и соблюсти много других Шабатов (Йома 85б). Сохраняя жизнь тому, кто соблюдает Шабат, вы сохраняете сам Шабат; когда жизнь соблюдающего Шабат в опасности, будущее соблюдение самого Шабата находится под угрозой.

ГЛАВА ХХХII

1. Вверху, на горе, (где Моше получал Устную Тору от Создателя), наставления по строительству Святилища Закона и презентации Свидетельства Закона подвели Откровение к той точке, где Закону предстояло обрести приют в народе. С места своего пребывания, как самой душе нации ему надлежало питать народ в целом и отдельные составляющие его индивидуальности духом провозглашенного Б-гом призвания, которое состояло в том, чтобы добиться для нации Присутствия Б-га в их среде, как обещано (25:8): «Они сделают Мне Святилище, и тогда Я буду пребывать в их среде».

Но в то само время когда все это происходило на горе Синай, внизу, в лагере, происходили события, которые должны были подчеркнуть со всей бесспорностью пропасть между реальностью, отраженной в народной ментальности, и идеалами, сформулированными в Законе, который этой нации предстояло получить. То, что этот народ не сумел перенести сорокадневного отсутствия своего лидера Моше, и что так скоро после вспышек молний, под которые им заповедали: «Не делай себе никакого изображения», сыны Израиля оказались в состоянии изготовить себе «золотого тельца», показало, что нация все еще была далека от истины и требований Б-жественного Закона.

Это с очевидностью показывает, что такой Закон невозможно истолковать как продукт своего времени. Он не может быть законом, который, подобно всем другим религиям и сводам законов, появился в среде самого народа в какой-то конкретный период его истории. В то же время, эти события демонстрируют нам Закон в его абсолютном качестве — абсолютном в силу его Б-жественного происхождения и его неотменимого предназначения пребывать среди людей и действовать на земле. В тот момент, когда этот Закон впервые вступил в мир, недостойность нации, которая должна была первой получить его на земле, ясно показала, что из двух кто-то должен уйти: либо Закон, либо все поколение того народа, для которого он предназначался. Решение было мгновенным: все поколение должно сойти с исторической сцены, и должно быть создано новое поколение, которое бы было готово и могло принять Закон. До этого момента Закон будет ждать своего часа.

Заявление Б-га Моше: «Я уничтожу их и произведу от тебя великий народ» (ст. 10); т.е. то, что нация, созданная для получения Закона, должна быть уничтожена, тогда как Моше и Закону обеспечено иное будущее, показывает с самого начала абсолютный характер судьбы, предопределенной для Закона, судьбы, которая гарантируется Самим Б-гом и которой движет Сам Б-г. Этому Закону никогда не придется приспосабливаться к меняющемуся времени; напротив, любой данный период получает право на настоящее и будущее только до тех пор, пока он приспосабливает себя к требованиям этого Закона. Закон являлся абсолютным предназначением еврейской нации, но поколение пустыни находилось все еще бесконечно далеко от этой цели. Если, тогда, этот Закон со своими идеальными неизменными требованиями смог, тем не менее, войти в среду народа в тот момент его истории, это не могло произойти лишь для того, чтобы позволить нации изменять его в соответствии с меняющемся временем, т.е. для обеспечения национального удобства. Нет, нации предстояло меняться до тех пор, пока она не проложила себе путь наверх к моральному и духовному уровню этого Закона.

Резюме: как только этот Закон вошел в среду народа, которым ему предстояло править, ему был брошен первый вызов происшествием с «золотым тельцом» . Закон должен был продемонстрировать свою Б-жественную силу, научив этот народ признавать его, а затем научив тому, как воздвигнуть Святилище, в первую очередь и прежде всего в качестве места искупления, места, где народ неустанно готовился бы к лучшему и более чистому будущему.

Прежде чем Святилище Закона было возведено, народу и коэнам необходимо было внушить сознание необходимости искупления.

СДЕЛАЙ НАМ БОГОВ, КОТОРЫЕ ПОЙДУТ ПЕРЕД НАМИ, ПОТОМУ ЧТО ЭТОТ ЧЕЛОВЕК МОШЕ Пояснение назначения этих богов, «которые пойдут перед нами», и обоснование «потому что этот человек Моше» и т.д. делают очевидным, что происшедшее не было падением, возвратом к язычеству в смысле обычного отступления от Б-га. Люди хотели, чтобы Аарон изготовил объект, который заменил бы не Б-га, а Моше. Люди полагали, что с Моше произошло несчастье, что он умер, и поэтому они требовали от Аарона сделать им нового «Моше», которого они никогда не смогли бы лишиться. Но тот факт, что они связывали свои надежды на будущее с существованием Моше, и их представление, что человек может, имеет право и должен сделать для себя «образ Моше», совершенно расходятся с базисной еврейской концепцией Б-га и взаимоотношений между Б-гом и человеком, которые уже разъяснило Детям Израиля Б-жественное предостережение: «Я говорил с вами с небес; не делайте при Мне (изображений) богов» (Шмот 20:22-23; см. коментарии там же).

Сказавшие Аарону: «Встань, сделай нам богов, которые пойдут перед нами, потому что этот человек Моше, который вывел нас из Египта, мы не знаем, что случилось с ним», оказались в плену языческой иллюзии субъективизма. Они рассматривали Моше не как инструмент Б-жественной воли, избранный и посланный по почину Б-га, но как человеческое существо, которое в силу своих личных качеств возвысилось над обычной человеческой природой и достигло уровня Б-жественности. Поэтому они считали, что Моше может влиять на волю Б-га и что существование Моше может обеспечить им Б-жественное покровительство. В их глазах не Б-г посредством Моше вывел их из Египта, а Моше вынудил Б-га совершить это освобождение. Они не считали Б-жественные законы и указы, приходившие к ним через Моше, чем-то таким, что останется с ними даже после того, как смертного, сообщившего их сынам Израиля, больше не будет в живых; они не видели в Законе средства своей неотъемлемой связи с Б-гом и своей неотъемлемой гарантии Б-жественного покровительства. Вместо этого они рассматривали личность Моше, человека, близкого к Б-гу, как основное звено в их связи с Б-гом. Лишь до тех пор, пока был жив Моше, они могли быть уверенны в Б-жественном покровительстве. Они считали, что отношения между Моше и Б-гом были установленны по инициативе Моше, а не Б-га; следовательно, рассуждали они, если Моше больше нет в живых, они могли и должны были предпринять со своей стороны какое-нибудь действие, чтобы привязать к себе Божество. Они еще не вполне усвоили еврейскую концепцию, согласно которой человек имеет непосредственный доступ к Б-гу и не нуждается в посредничестве, если ведет себя в соответствии с Б-жественной волей. Или, быть может, страх, что отныне они вынуждены будут бродить по пустыне без направляющего их лидера, заставил их усомниться в этой истине.

***

2-4. Стоит задуматься, почему Аарон, имевший свободу выбора формы, которую предстояло отлить, выбрал фигуру тельца. Предполагали, что телец, видимо, представляет собой Аписа, священного быка древних египтян. Однако египетский Апис был не рукотворным идолом, а живым быком определенной формы с особыми отметинами на шкуре. Кроме того, почему Аарон должен был выбрать именно фигуру животного, которому поклонялись как верховному божеству в той стране, где когда-то обитал его народ?

Выбор Аароном именно этой формы показывает с абсолютной точностью, что она не должна была представлять Аписа или что-либо еще, что должно было напоминать священного быка. Мы уже несколько раз упоминали — это нашло подтверждение в нашем исследовании ритуала жертвоприношения — что в символизме жертвоприношения в иудаизме виды פר (бык), שור (вол) и בקר (крупный рогатый скот), используемые человеком в его трудовой деятельности, символизируют силу, поставленную на службу высшей сущности. В этом причина выбора Аароном тельца: с одной стороны, он стремился удовлетворить требования народа, который на самом деле искал не другого Б-га, а лишь нового «Моше», а с другой стороны, он стремился ограничить заблуждения народа пределами полуязычества. Для этой цели ни одна другая фигура не подходила в такой степени, как фигура быка, который представляет не главенствующую силу, а лишь послушное орудие. Кроме того, выбирая из этого вида не взрослого быка, а лишь теленка, Аарон стремился представить даже это послушное орудие в его наименее могучем варианте.

5. КОГДА ААРОН УВИДЕЛ ЭТО. Аарон видел, что заблуждение уже пересекло узкое ущелье, отделяющее представление об образе как о Б-жественном посреднике от представлении о нем как о полноправном божестве. Поэтому он хотел положить конец этому заблуждению, призывая к акту почитания Одного единственного Б-га. Он хотел также выиграть время, назначив праздник лишь на следующий день. Он воздвиг жертвенник לפניו (перед собой), а не перед тельцом. Тот факт, что имя Аарона дважды повторяется в этом стихе, заставляет предположить, что он сделал это воззвание, чтобы противостоять высказыванием народа, и что он вложил в это усилие всю свою энергию.

6. Ст. 8 проясняет, что исполнению намерения Аарона помешали, и жертвы приносились не Б-гу, а тельцу. Тот факт, что глагол «и сел» вводит новое подлежащее «народ», предполагает, что не весь народ участвовал в жертвоприношениях. Лишь его представители и зачинщики дошли до этого. Однако народ присоединился к последовавшему за принесением жертв пиру и сопутствующим увеселениям.

Примечательно, что это увеселение характеризуется словом צחק (буквально «смеяться»). В Писании, использование формы этого глагола всегда предполагает очернение цели веселья; он выражает чувство превосходства участника веселья над явлением или объектом, который на самом деле серьезен, величественен, возвышен или благороден. Когда человек приносит жертву Единому Б-гу и Его Закону в соответствии с этим Законом, он показывает этим, что он подчиняет себя, так сказать, «приносит себя в жертву» Б-гу и диктатам Его святого, освящающего нравственного Закона. Такое жертвоприношение ведет к почитанию возвышенного, величественного и благородного, вознесенного над человеком и приглашающего его взмыть к своему собственному высокому уровню. Напротив, языческие жертвы, приносимые божеству собственного изготовления, вытекают из низкого субъективизма и, таким образом, поощряют субъективизм и в приносящем их человеке. Такое жертвоприношение не предполагает никакого самоотречения со стороны индивидуума. Он пытается использовать жертву как средство, для того чтобы заставить предполагаемого повелителя его судьбы выполнить его личные просьбы. Он считает, что при помощи жертвы сможет умилостивить гнев или преодолеть безразличие этой высшей силы. Принося жертву, он не обуздывает свои личные желания, а связывает по рукам и ногам то божество, которому он поклоняется. Язычество и его жертвенные ритуалы представляют собой не только деморализующую идеализацию физических объектов, но и являются полной противоположностью еврейской концепции «жертвоприношения». Непосредственным результатом этих ритуалов являются разложение и безнравственность; языческое жертвоприношение, так сказать, «снимает узду» с человека. צחק , кроме того, предполагает разнузданную чувственность. Как показывает сам термин, это не есть распущенность, порожденная моментной страстью, а более нарочитый вид безнравственности — попытка показать несостоятельность моральных ограничений, высмеять моральный закон, канонизируя безнравственность.

Итак, в тот самый момент, когда моральный закон Б-га должен был вступить в среду еврейского народа и удостоиться на земле святилища в качестве единственной связи и гарантии соединения Б-га с Израилем, этот народ на собственном опыте узнал и усвоил навечно, что даже самое незначительное отступление от исключительной преданности Одному единственному Б-гу, принятие любого языческого культа, неважно в какой форме, неизбежно ведет к отрицанию дарованного Израилю закона морали. Одновременно, первый в истории еврейского народа первосвященник накануне своей инаугурации усвоил для себя лично и на будущее, что еврейский коэн не должен стараться быть «ловкачем», что Б-жественные истины не им созданы. Не ему искать с ними компромисса, он не может отказаться от части этих истин, чтобы сохранить остальные. Учение Б-га высечено в гранитной скале. Его можно либо принять, либо отвергнуть; но ни один коэн не может изменить его ни на йоту.

10. Если ты оставишь это на Мое усмотрение, если ты не будешь вступаться за них, народ будет предоставлен самому себе. Если не появится какой-нибудь элемент изнутри самого народа, чтобы помочь ему исправиться и удалить от отступничества, то выбора не будет, и его придется уничтожить. Однако Я не откажусь от Своего первоначального намерения и обещания, которое Я намеревался исполнить через Израиль, поэтому как ты все еще здесь. Я сделаю тебя вторым Авраамом и взращу обещанную «великую нацию» из твоего потомства, т.к. ты, в конце концов, тоже — семя Авраама.

15 и 16. В результате событий, описанных в предыдущих стихах, Моше спустился с горы, чтобы выполнить задание, которое он сам считал необходимым и которое было освящено и, фактически, предложено Самим Б-гом: уничтожить измену, совершенную против дела Б-га, и сделать это так, чтобы спасти будущее нации. Моше шел вниз бороться за то, чтобы Закон Б-га смог утвердиться в среде народа. Поэтому он спускался с «двумя Скрижалями Свидетельства в руке». Подобно Пинхасу, он спускался как ревнитель во имя Б-га, и предпринятый им поступок не был совершен в соответствии с точно выраженными указаниями Б-га. Это был собственный поступок Моше, исполненный в соответствии с Б-жественным духом.

***

19. До тех пор пока языческие заблуждения, вне зависимости от их формы, основываются лишь на интелектуальной ошибке и остаются в пределах разумного, всегда есть надежда, что ошибка уступит место просвещенности, а заблуждение — истине, и что те, кого поразили эти идеи, исправятся. Но все не так, однако, если языческие заблуждения, перейдя границы интелектуальной ошибки, достигли того этапа, когда отравлена мораль и когда разнузданной аморальной невоздержанности открыто поклоняются на жертвеннике ошибки. В таком случае чувственность прилепляется к корню, который обеспечит ее таким долгожданным питанием, что, насколько легко исправить тех, кто лишь сбился с пути, настолько трудно будет улучшить и наставить тех, чья мораль уже развращена.

Все то время пока Моше только знал, что телец изготовлен и что ему поклоняются, он все еще надеялся, что ему удастся подготовить «чистую площадку» для пребывания Б-жественного Закона среди людей. Поэтому, спускаясь с горы, он взял с собой Свидетельство Закона. Но когда он сам увидел тельца и танцы, он понял, что языческая ошибка уже породила свой обычный плод — разнузданную чувственность. В этот момент он понял, что для этого Закона должна быть основана новая нация. Поэтому, без колебаний, обеими руками — ידו, что означает включение множественного элемента в единственное число — он бросил скрижали и разбил их на куски, со всей очевидностью выражая ту мысль, что этот народ недостоин Закона и не готов получить его.

20. Первый поступок Моше состоял в том, чтобы посредством какого-то конкретного действия дать понять народу, что бог их заблуждений — полнейшее ничтожество. Он не только разбил тельца, но и приказал каждому члену своей нации физически участвовать в полном разрушении этого бога. Люди должны были, так сказать, выпить своего бога. Тот, на кого они возлагали свои надежды на физическое выживание и безопасность, должен был закончить существование в их телах. Тот, кто собирался вырыть могилу их физической чистоте, ныне должен был обрести свою собственную могилу в их физической сущности. К таким выразительным приемам обучения прибегает Моше. Тот факт, что никто и пальцем не пошевелил, чтобы спасти своего бога от рук «этого человека Моше», и то, что ни один не отказался выпить прах своего идола, было первым знаком покаяния в народе и, в то же время, доказательством того, что более энергичное воздействие в предшествующий период могло бы уберечь людей от заблуждения.

***

21. Первым и самым насущным требованием момента было показать слабость идола, уничтожив его физически. Этот поступок подготовил почву для того, чтобы народ пришел в себя. Лишь после этого Моше обращается к Аарону. Полное отсутствие сопротивления уничтожению тельца показало, чего можно было бы добиться энергичными действиями в народе. Поэтому так настойчиво прозвучал обращенный к Аарону вопрос Моше: «Какую силу употребил этот народ против тебя, что тебе пришлось позволить им добиться своего и упорствовать в своей ошибке?»

22-24. Этот ответ поистине раскрывает величие Аарона. Он ничего не говорит в свое оправдание; он хранит молчание по поводу оправдывающих его обстоятельств, о которых мы уже знаем и которые облегчили бы его вину Он добровольно признает почти все обвинения в том, что случилось, и винит себя в потере присутствия духа. «Ты знаешь, каковы эти люди, когда грех овладевает ими. Ты знаешь, как стремительно могут они действовать, когда ими овладевает страсть». Вот и все, что Аарон произносит в свою защиту. «По этой причине я даже не пытался возражать им, а сразу согласился на их требование».

Сравните смягченный вариант Аарона (Они сказали мне: «Сделай нам богов») с репортажем Писания о действительном развитии событий (Народ собрался вокруг Аарона, и они сказали ему: «Вставай, делай нам богов»). Затем он продолжает: «Я бросил их золото в огонь» (чтобы расплавить его, объясняет он, но ничего не говорит об изнурительной работе, которую ему пришлось проделать после этого). «Именно так, из-за моей слабовольной покорности, появился этот телец».

25. Из этого рассказа Моше понял, что голос истины и долга окончательно перестал звучать в его народе Но это отсутствие сдерживающего начала возымело место лишь потому, что Аарон не употребил своей энергии, чтобы донести до людей этот голос правды и долга. Ему не удалось защитить идеалы, которые должны были служить сдерживающими факторами, управляющими их волей и поступками. Вместо этого он полностью предоставил народ самому себе. Обратите внимание на употребление женского рода פרעה вместо мужского פרעו. Употребление женского рода подчеркивает слабость нации

29. После того как они завершили дело, спасшее Закон, Моше сказал им: «Оставайтесь теми, кем вы начали быть сегодня». Утвердите себя как «ревнители» и поборники Б-жественного Закона. Вы не нуждаетесь ни в каком особом назначении или призыве, чтобы сделать это. Всякий раз, когда к Закону относятся с презрением, каждый человек призван действовать как защитник и хранитель Закона. Долг и ответственность, возложенные на каждого в этой связи, представляют собой его верительные грамоты. И действительно, чем менее «официален» его поступок, тем значительнее и эффективнее он будет, и тем глубже внушит каждому тот дух, который должен жить в них всех.

ПУСТЬ ОСТАЕТСЯ КАЖДЫЙ ПРОТИВ СВОЕГО СЫНА И ПРОТИВ СВОЕГО БРАТА. Однако лишь тот, кто способен защитить Закон даже от своего ближайшего родственника, может действовать как защитник Закона от всего общества. Он может требовать от других лишь такого поведения, какого он ожидал бы от своего ближайшего родственника

ГЛАВА ХХХIII

4. И НИКТО НЕ ВОЗЛОЖИЛ НА СЕБЯ УКРАШЕНИЯ. Нам не сообщают, что это было за украшение. Но из контекста ясно, что это в буквальном смысле слова было украшение, которое можно надеть и снять. Если слова «с горы Хорев» интерпретировать как указание на место обретения этого украшения, то это должно быть не просто ювелирное изделие, но украшение особого рода.

Мы бы рискнули выдвинуть следующее предположение: есть только один предмет, который нам описали как национальное украшение еврейского народа; а именно, טוטפות, «украшение между глазами», упомянутое в книге Шмот (13:16). Ехезкель (24:17) называет его פאר, т.е. «украшение» без дополнительных определений, и его снимают в знак траура. Не должны ли мы, в таком случае, рассматривать «украшение», упомянутое в этом стихе, как идентичное этому единственному национальному украшению еврейского народа? Это не что иное, как тфилин, которые евреи получили сразу же после Исхода из Египта.

Слова «Освяти Мне» (Шмот 13:2) и «И будет, когда (Б-г) введет тебя» (Шмот 13:11) сообщили каждому еврейскому мужчине о его призвании быть посвященным Б-гу. Этими словами рука и голова каждого еврейского мужчины освящались для их святого призвания, призвания, которое надлежало передать сынам Израиля в более развернутой форме лишь на горе Хорев. И вот у Хорева они впервые осознали, что не соответствуют призванию, назначенному им вместе с Исходом из Египта. Не было ли естественным, в таком случае, что это проявление духовной и моральной незрелости столь сильно опечалило их, что они не надели свои тфилин?

Если этим украшением действительно были тфилин, которые им приказал надеть Сам Б-г, то требовалось Б-жественное разрешение и для того, чтобы перестать его носить. В таком случае, отнюдь не лишним является выделение при помощи повторяющихся утверждений того обстоятельства, что еще прежде чем Б-г приказал им поступить так, они перестали надевать свои украшения по собственной инициативе, чувствуя, что недостойны этого. Тот факт, что они лишили себя украшения по собственной воле, придавал этому поступку его подлинное значение: он выражал их осознание того, что они согрешили.

9-11. Ни Сам Б-г и ничто Б-жественное не пребывали в этом шатре. В этом шатре жил Моше. Вот почему его слуга всегда оставался внутри. Иеошуа был там в качестве נער (юноши), которому еще предстоит стать мужчиной. Присутствие Б-га не искало его там. Только когда Моше вошел в шатер, опустилось облако, возвещавшее о схождении Б-жественного Присутствия

12. Ни в каком другом месте перевод или объяснение Б-жественного Слова не должны продвигаться с большей осторожностью, чем в стихах с 12 по 23, потому что эти стихи ведут нас к крайним пределам человеческого знания о Б-ге. Область, лежащая за этими пределами, обозначена нам именно для того, чтобы показать нам сферы, которых мы не можем достичь с (ограниченной) мерой знаний, пожалованных нам для нашей жизни на земле. Как же, в таком случае, нам не наполниться тревогой от того, чтобы в любой нашей попытке понять и объяснить эти отрывки не зайти слишком далеко и не переступить границы того, что намеревался передать текст?

13. А СЕЙЧАС. А теперь, чтобы быть в состоянии провести этот народ сквозь ближайшее будущее в соответствии с моим собственным пониманием, мне потребуется знание такого масштаба, которого у меня еще нет. Я должен уметь распознать דרכיך . Форма этого слова (объединяющая признаки единственного и множественного числа) показывает, что, несмотря на все свое многообразие, пути Всевышнего имеют одну единственную цель.

(Моше говорит:) «Мне все еще недостает понимания того, как при всем разнообразии Своих путей, Ты преследуешь лишь одну цель также и в том случае. Конечно, произошло изменение в руководстве народа. И все же Ты не отказался от Своего первоначального плана для Своего народа и, конечно, Ты преследуешь Свою первоначальную цель, хотя и другими путями. Но мне все еще не хватает прозорливости, чтобы узнать эту единую цель, стоящую за разнообразием Твоих путей».

ЧТОБЫ Я МОГ ПОЗНАТЬ ТЕБЯ. Так, чтобы мое представление о Твоих намерениях оставалось ясным.

ЧТОБЫ Я СМОГ И ДАЛЬШЕ ЗАСЛУЖИВАТЬ ТВОЕ БЛАГОВОЛЕНИЕ. Чтобы я смог продолжать доказывать, что я достоин Твоей милости, что я могу оправдать Твое доверие, возложенное на меня, и исполнить миссию, которую Ты мне доверил, миссию, которая не может быть не чем иным, как вести этот народ в соответствии с Твоими намерениями

15 и 16. Для передачи Слова Б-га всему человечеству необходим посланник Б-га и народ Б-га. История Израиля, которая раскрывает деяния Б-га, является основным орудием для внедрение в человечество обнародованного Б-гом Закона.

18. Сначала (Моше) спросил о том, нельзя ли ему достичь понимания путей Б-га с тем, чтобы он смог понять Самого Б-га. «Сделай меня способным, молю Я, понять одну цель во всем разнообразии Твоих путей, чтобы Я мог узнать Тебя».

Вторая просьба Моше — более высокого уровня. Сейчас он стремится достичь непосредственного восприятия Б-га, из которого естественным образом следовало бы понимание Его путей. Восприятие, к которому он сейчас стремится, находится на более высоком уровне, уровне интуиции: Сейчас это уже «позволь мне увидеть», а не «научи меня». Соотношение между этими двумя понятиями точно такое же, как между «непосредственным восприятием» и «знанием».

19 и 20. Моше получает ответ на свою просьбу в двух стихах, 19 и 20. В стихе 19 ему говорят о том, какая часть его просьбы будет исполнена; в стихе 20 — в какой части просьбы ему придется отказать. Интуитивное знание, более высокий уровень познания, будет даровано ему.

Я ПРОВЕДУ ВСЕ СВОЕ БЛАГО ПЕРЕД ТВОИМ ЛИЦОМ, И Я ПРОВОЗГЛАШУ. Он воспримет не только слова, но и зрительные явления, и когда ему покажут то, что он должен видеть, он услышит слова, которые объяснят ему значение увиденного. Однако он должен увидеть лишь то, к чему относилась его первая просьба: пути Всевышнего, разнообразные, но всегда направленные к одной цели. Это единство цели, этот основной принцип, который реализуется в каждом аспекте Б-жественных путей, также как семь цветов спектра соединяются, чтобы образовать один единственный луч (белого) света, и есть «Мое благо», «благо Б-га», как оно описано в Теилим (25:7): «Не поминай грехи моей юности по Своему благоволению вспомни Ты меня, ради Своей доброты».

«Благо» — принципиально относительное понятие. Оно обозначает то, что согласуется с благополучием. Но это благополучие обусловлено характером предмета, чье благополучие следует поддерживать. Позволяя «всему Своему благу» пройти перед Моше, Б-г хотел, чтобы Моше воспринял все разнообразие явлений, которые показывают одну последовательную доброту Б-га ко всем Своим творениям, в частности к человеку. Многоплановость человеческой природы, являющаяся результатом моральной свободы, которой наделен человек, обуславливает такое разнообразие Б-жественных путей, которые имеют целью воспитать его для его собственного благополучия. В каждом примере это то же самое благополучие и та же самая доброта. Обычный глаз видит лишь множество путей, которые часто кажутся взаимно противоречивыми. Но глаз Моше должен не только предположить, вообразить и охватить возвышенно гармоничное единство цели, присущее всему этому разнообразию: он должен увидеть его: «Я проведу все Мое Благо перед твоим лицом».

Одновременно Б-г объяснит ему словами то, что он увидит; «Я провозглашу Б-га по Имени перед тобой». Такой оборот можно было бы интерпретировать в том же смысле, в каком мы интерпретирум выражение «призывать Именем Б-га» в истории Авраама. Б-г научит Моше, как выразить словами то, что ему суждено увидеть, для того чтобы он смог провозгласить людям о Б-ге на языке человеческих существ. И действительно, в Гемаре (Рош ашана 17б) исполнение этого обещания (Шмот 34:5) описано следующим образом: «Сказал раби Йоханан: Не будь это написано в тексте, невозможно было бы сказать такое; этот стих учит нас, что Святой, да будет Он благословен, облачился в Свой талит, подобно посланцу общины (хазану), и показал Моше порядок молитвы».

Б-г научил Моше способу, которым люди должны обнаруживать Его в своей среде Объяснение здесь такое: Я позволю, чтобы все разнообразные проявления Моего блага прошли перед твоими глазами, так чтобы ты мог их воспринять, и Я сделаю для тебя понятным каждый нюанс этого разнообразия, провозгласив тебе Имя Б-га, которое отражает это конкретное свойство.

И ОКАЖУ МИЛОСТЬ. Я проявлю «милость» и «милосердие» перед твоими глазами. Я сделаю так, что ты увидишь различные формы, в которых проявляются Мои «милость» и «милосердие» в зависимости от черт характера того человека, которому Я их дарую. Я покажу тебе не только то, как проявляется Моя неизменная доброта в разнообразных проявлениях Моей милости, милосердия и т.д., но также и то, как изменяются даже эти различные проявления в соответствии с личностями тех людей, которым предстоит их получить. Ты достигнешь знания индивидуализированного характера Моего Провидения.

Этот индивидуализированный характер Б-жественного Провидения — то, что формы Б-жественной милости меняются применительно к личности «того, кого помилую», а формы Его милосердия также приспосабливаются к личности «того, к кому проявлю милосердие» — и есть тот самый нюанс, который ускользает от проницательности смертных. В случае необходимости человек способен постичь такие вещи в общих чертах, но конкретные аспекты этих явлений остаются для него загадкой. Вот почему мы так склонны к ошибке в оценке «путей Б-га». Мы склонны забывать, что когда нам кажется, что «праведник страдает», в то время как «нечестивец блаженствует, мы можем ошибаться в нашем суждении о том, кто действительно “праведник”, а кто “нечестивец”, и кроме того, мы не в состоянии знать наверняка, действительно ли в данном конкретном случае дела идут плохо или хорошо. Ибо лишь самое глубокое проникновение в личность человека позволит нам определить, что на самом деле является для него “благом” или “злом”.»

Если рассматривать проблему с этой точки зрения, любое из двух следующих объяснений может быть приемлемо: объяснение раби Йоси (Брахот 7a), в соответствии с которым Моше показали ответ на этот волнующий вопрос, или объяснение раби Меира (там же), согласно которому ответ остался тайной даже для Моше. Даже если, как подразумевают слова «Я окажу милость тому, кого помилую», Б-г позволил ему видеть ответ на эту загадку, конкретно демонстрируя индивидуальные аспекты Своего Провидения, ограниченная человеческая проницательность даже такой личности как Моше была недостаточной для того, чтобы оценить каждый пример Б-жественного Провидения по такому стандарту.

***

Обещание, данное Моше в этом стихе и исполнение которого описано в 34:6, было просто ответом на первую просьбу Моше: «Надели меня способностью, молю Я, понять единый замысел во всем разнообразии Твоих путей». Это ясно из стихов Писания (Теилим 103:7 и 8): «Он делает известными Моше Свои пути что Б-г полон сострадания и готов проявлять милость», относящихся к откровению, дарованному Моше и описанному в Шмот 34:6.

Стих 20 поясняет, почему в просьбе (высказанной Моше в стихе 18) ему было отказано: а именно, потому что это выходит за пределы, установленные для познавательной способности человека на время его пребывания на земле.

21. Б-Г СКАЗАЛ. Мы почти могли бы сказать, что ответы в двух предыдущих стихах приняли форму дидактического синтеза. Сперва дается положительный ответ; только после него следует отрицательный ответ, который сопровождается объяснением, почему просьбу Моше должно отклонить. Оба ответа даны отдельно в виде двух отдельных объяснений. «Б-г сказал»: Б-г прибавляет, объясняя: «Вот, это — место возле Меня». Если мы правильно понимаем эти слова, они самым ясным образом указывают не только на вершину, но и на пределы, установленные человеческому разуму. «Ты не должен видеть Самого Б-га, но ты должен посмотреть на землю и земные заботы, на людей и человеческие дела с точки зрения Б-га». Это — высочайшая цель, которую может достичь человек здесь, внизу, и следовательно, единственная цель, к которой он может стремиться.

ВОТ, ЭТО МЕСТО ВОЗЛЕ МЕНЯ. Есть лишь одна предпочтительная позиция, установленная в качестве высшей цели даже для величайшего человеческого интеллекта. Даже для такого человека как Моше есть лишь одна предпочтительная позиция: не смотреть с земли вверх на Б-га, чтобы узреть видение Б-га и Б-жественных явлений, но быть возвышенным Б-гом, стоять «рядом с Ним», смотреть на человека и человеческие заботы с точки зрения Б-га; понять и оценить человека и все человеческое с возвышенной Б-жественной позиции. «Предпочтительная точка наблюдения для твоего видения не передо Мной или по направлению ко Мне; эта точка рядом со Мной. Ты должен стоять на скале, так чтобы с этой возвышенной точки Ты смог посмотреть на землю, какова она под властью Б-жественного Провидения».

23. אחרי — МНЕ ВОСЛЕД. Ты не увидишь Меня за работой; Ты можешь и увидишь лишь следы Меня и Моего Провидения.

ГЛАВА ХХХIV

1. Условие восстановления первоначальных близких отношений Б-га с Израилем состоит в том, что мы должны вновь принять в свою среду Его Закон в качестве единственного посредника в этих отношениях. Поскольку народ нарушил Закон, народ должен теперь протянуть Б-гу чистые скрижали, смиренно прося, чтобы старый Закон был начертан на новых скрижалях Б-жественным перстом. Наши грехи никоим образом не меняют содержания Б-жественного Закона. Б-г не будет изменять Закон для того, чтобы приспосабливать его к нашим слабостям. Закон, который мы презрели, остается неизменным, ожидая нашего возвращения к нему, нашей безоговорочной преданности

***

6 и 7. И Б-Г ПРОШЕЛ ПЕРЕД НИМ И ПРОВОЗГЛАСИЛ. Это — исполнение обещания, данного в 33:19: «Я проведу все Свое Благо перед твоим лицом, и Я провозглашу Имя Б‑га перед тобой», см. комментарии там же.

«Дай мне способность, молю Я, познать единую цель в разнообразии Твоих путей». Таково было содержание первой просьбы Моше, на которую было получено согласие, и она должна была быть исполнена на втором, более высоком уровне познания, соответствующем его второй просьбе «Позволь мне видеть», так же, как и на первом уровне «Научи меня».

Б-г удовлетворяет его просьбу на обоих уровнях. «Прохождение Б-га перед Моше» — это ответ Б-га на «Позволь мне увидеть» (просьбу Моше показать ему Б-жественную славу), а Его возглашение — ответ на «Научи меня» (просьбу Моше, чтобы его научили единой цели во всем многообразии Б-жественных путей).

Поиски Моше единой цели во всем многообразии Б-жественных путей были вызваны серьезным инцидентом (с золотым тельцом), когда Б-г заставил Моше прочувствовать и понять Его действия в разнообразии их проявлений. Теперь Моше искал тот объединяющий фактор, который лежал в основе всех этих проявлений Б-жественного Провидения Моше искал во всем этом разнообразии одну цель. Он решается на то, чтобы попытаться постигнуть это единство цели в ее истоке, непосредственно созерцая Б-жественное. Это созерцание, считал он, могло бы способствовать проникновению в единуй цель всех Б-жественных деяний. В этом априорном восприятии Б-жественных путей ему было отказано. Однако ему должны были разрешить лицезреть единство Б-жественной цели во всем разнообразии Его путей и видеть разнообразие, которое проистекает из этого единства цели. Это сейчас демонстрируется физически для того, чтобы Моше увидел, и поясняется словами, чтобы он понял. Что именно он видел, нам не открывают, но у нас, тем не менее, есть запись слов, «имен», которыми ему объясняли наблюдаемые феномены.

10. Этими словами Б-г заверяет Моше, что Он поддержит деятельность Моше в народе при помощи удач и событий, которые будут чудесами, очевидными непосредственными творениями Б-га, поскольку совершенно не будут подчиняться обычным физическим законам причины и следствия.

ПОДОБНЫХ КОТОРЫМ НЕ ТВОРИЛИ ВО ВСЕМ МИРЕ НИ С КАКИМ НАРОДОМ. События, которые не имели прецедента или параллели нигде в природе или истории народов.

В результате, «миссия Моше» раскроется как явление уникальное во времени и пространстве, подтверждая, таким образом, на все времена уникальность, Б-жественный характер и нерушимость Б-жественного Закона, который Моше принес (с горы Синай) Этот закон должен был убедить народ на все времена, что миссия Моше являлась בריאה (творением) Б-га в истории человечества и что в качестве таковой она отличается от всех других исторических явлений. Он ни в коей мере не похож на что-либо, определяемое как «религия», «закон», и т.д., что было создано народами в прошлом и будет создано в будущем.

«Миссия Моше» адресована, в первую очередь, Израилю, и эта миссия должна ныне подтвердить Б-жественную безусловность своей побеждающей силы, завоевать этот, самый упрямый из всех народов.

15 и 16. Употребление формы глагола זנה (который обычно используется в Писании для обозначения супружеской неверности) в отношении идолопоклонства других народов показывает, что отношения, которые Б-г стремиться иметь с человечеством и которые человечество должно иметь с Ним, понимаются как близость, которая у Израиля ассоциируется с браком. Другие народы тоже должны духовно соединиться с Б-гом в вечной верности; следовательно их идолопоклонство есть акт неверности Б-гу

17. Законы, как непосредственно предшествующие этому стиху, так и те, которые сейчас последуют, уже были сформулированы ранее как заключение основных принципов общественного законодательства. Там они выделяли эти институции в качестве инструментов поощрения и побуждения приверженности Закону как таковому на вечные времена, в частности, концепции равенства всех граждан государства перед Законом Б-га. Здесь же, в том месте, где Закон, на который народ почти потерял право, повторяется, эти принципы формулируются вновь в частности для того, чтобы подчеркнуть их контраст с представлениями язычества и с тем языческим заблуждением, которое едва не послужило причиной потери народом своей индивидуальности и своего Закона.

«Сделай нам богов» (Шмот 32:1). Этот вопль был порожден представлением, что человек мог и действительно должен был изготовить для себя некое божество, божественный предмет, даже если единственным назначением того было служить агентом, воплощающим отношения Б-га к человеку как Стража и Наставника человека; как если бы человек не мог иметь непосредственной связи с Б-гом, но мог или был должен прибегнуть к иным, нежели верное соблюдение Его Закона, средствам, обеспечивающим Его покровительство!

Этот закон и все следующие за ним законы опровергают это заблуждение. Они располагают личность человека в непосредственной близости к Б-гу и показывают, что ни природа, ни что-либо еще в мире вокруг него, не ставит человека рядом с Б-гом, но лишь через человека природа и весь мир вокруг него должны возвышаться до отношений завета с Б-гом.

Отсюда, сперва ст. 17: «Не делай себе литых богов!» Вы не должны делать для себя изображение бога; вы не должны находиться в заблуждении, что должны овладевать Б-жественным при помощи изображения. Вы должны поднять себя к своему Б-гу, организуя всю свою жизнь, жизнь человеческих существ, в соответствии с Его волей.

Затем идет ст. 18: «Соблюдайте Праздник Мацы». Когда манит весна, когда лето приносит вам спелые фрукты, когда осень дает вам урожай, не природу и ее дары должны вы славить. Свою собственную весну должны вы праздновать весной, свою зрелость — летом, и достижение своего совершенства — осенью. Проявления годичного цикла природы не призывают вас к поклонению в храме природы. Напротив, на каждом этапе природного годичного цикла вам надлежит спешить из царства природы в Храм Одного единственного Существа, который является Господином природы, так же как и вашим собственным Господином, Который значит для вас больше и даже ближе к вам, чем к природе. Тот, к Чьему Храму вы должны поспешить, и есть «Б-г, Б-г Израиля». Он не установил вас в каком-то одном статичном положении, подобно природе; напротив, Он остается всегда близким к вам, направляя, управляя, защищая, формируя и благославляя каждое мгновение вашей жизни. Платя дань верности Его Закону в Храме, вы завоюете для себя и для своей земли Его защиту от всех врагов.

Этот контраст между еврейскими праздниками и языческими представлениями формулируется и в Талмуде (Песахим 118а): «Тот, кто пренебрегает праздниками, как будто предается идолопоклонству, ибо написано: “Не делай себе литых богов”, а сразу вслед за этим: “Праздник Мацы соблюдай”.»

21. Выше, в главе 23:10, в заключении общего плана социального законодательства определенные институты описываются в связи с соответствием принципа равенства и братства, на коих базируются все эти законы. И первые среди этих институтов — еженедельный Шабат и седьмой субботний год. Они — самые красноречивые и постоянные проявления Б-га в качестве Одного единственного Владельца страны и всего мира; естественно, отсюда следует, что все граждане страны и все люди на земле равны перед Законом.

В данном разделе, где Израилю вновь даруется Закон, упоминаются те же институты, но на сей раз их обсуждают именно с точки зрения противопоставления языческим понятиям. Здесь отправным пунктом является Исход из Египта, великое событие, демонстрирующее непосредственную близость Б-га к человеку. Институт Шабата также уместен здесь.

ШЕСТЬ ДНЕЙ ТВОРИ, СЛУЖА. Лишь в служении вы господствуете над миром. Лишь подчиняя себя и все свои способности непосредственно Б-гу, вы сможете стать хозяевами своего мира. Земля подчинится лишь той вашей работе, которая совершается в служении Б-гу. Прекращая работу в Шабат, вы придаете вашей работе значение присяги на верность Б-гу

26. И опять весь этот раздел заканчивается двумя стихами, имеющими всеобъемлющее значение: каждый колос в полях, каждый плод на деревьях в вашей стране созревают для Б-жественного Закона в Храме. Даже когда вы едите, ваши духовные человеческие качества не опустятся до уровня физических и чувственных аспектов вашего существа. Напротив, вы возвысите все физические и чувственные стороны вашей жизни, чтобы стать поистине человеком. Природа — не посредник между Б-гом и вами; это вы осуществляете посредничество между природой и Б-гом

С разрешения издательства Швут Ами