Уровень человека 35. Истина. Глава 4

Глава четвертая

Пытаясь проанализировать суть умиротворенной жизни, мы можем отметить две ее разновидности. Существует покой, сопряженный с испытаниями, как мы видели в Обязанностях сердец. Ощущения умиротворения и великой радости переполняют человека в час испытания. Для него это и не испытание, это — жизнь, поскольку именно испытания требуют от человека полной самоотдачи, мобилизации всех душевных сил, воплощения на деле его упования и героизма, а это и есть смысл жизни. И он не чувствует бремени постоянных и непрерывных испытаний, и в час беды даже не пытается подгонять время словами: «Ну, когда же все это закончится», а скорее, напротив, подобные испытания лишь придают ему жизненности, вдохновляют и воодушевляют его. Ведь тогда он чувствует, что живет цельной жизнью, жизнью совершенства. Он только рад бороться с дурным началом, которое является ему в лице мудреца Торы, приводящего доводы в свою пользу из Писаний и Кабалы. Такой человек не будет питаться иллюзиями и соблазняться неподобающими идеями. И есть ли большая жизненность, чем подобные возвышенные чувства и кристально чистый, лишенный всякой примеси личных интересов и пристрастий, ум?

Ощущение собственной способности бороться со своей природой и побеждать ее своим возвышенным мировоззрением, лишенным всякого преклонения перед зовом естества, желаниями и эмоциями — необычайно сладостно для человека. И чем постоянней и чаще его победы, тем крепче и возвышенней становится его душа, его жизненная сила. Он уже не попадет в плен размышлений «не надо ни их, ни награды за них», ведь какой человек откажется от жизненности? А испытания и есть полноценная жизнь.

Чем большего совершенства достиг человек в уповании, тем сильнее манит его испытание. Как мы находим у раби Акивы[1], который признался, что всю жизнь переживал, когда же он удостоится исполнить заповедь «и возлюби Всевышнего всей своей душой» — даже в час, когда Он забирает твою душу. Для него это было высшим проявлением любви к Творцу, «и прекрасней один раз в страданиях ста раз без страданий». Так как именно в работе над собой в трудный час проявляется истинное величие и великолепие человека. «Ты дал боящимся Тебя реющее знамя»[2].

Но иногда бывает, что после многочисленных тяжелых испытаний и тяжкой борьбы со своей натурой и своими привычками, в голове промелькнет мысль «ни их, ни награды за них»: а вдруг, на основе глубоких духовных расчетов, окажется, что без испытаний человек мог бы достичь еще более значимых духовных высот? И он, не теряя своей духовной высоты, чистоты сердца и преданности Торе, все же начинает слегка сомневаться, не лучше ли передохнуть от испытаний. Все это — опять-таки исключительно из духовных побуждений и после серьезных размышлений. И порой духовность склоняется к покою без постоянных испытаний.

Обратит внимание: это не тот случай, когда человек избегает испытаний и страданий из расчета, что улучшение его материального положения поможет ему лучше служить Творцу, подобно категории требующих залога, как описывается в разделе об уповании в Обязанностях Сердец. Такие люди готовы учить и соблюдать Тору, но «под залог»: с условием, что Всевышний обеспечит их всем необходимым и решит все их жизненные проблемы. Такой подход свидетельствует об ограниченности ума и безграничном самолюбии, из-за чего люди, собственно говоря, так тревожатся о своем материальном положении. Они верят в какие-то идолопоклоннические действия, будто те приблизят их к заветной цели, а поверить Торе они боятся, дабы не ошибиться. Поэтому, прежде чем предаться Торе, они требуют залога.

Понятно, что когда такие люди заявляют, что без испытаний им было бы проще, источник их заявлений нельзя назвать чистым. Ими руководит любовь к материальности, а в вопросах испытаний они совершенно слепы. Им кажется, что испытания опасны для души.

На что это похоже? На человека, который решил научиться плавать, но при этом старался никогда не погружать в воду хотя бы одну руку под предлогом, что в час опасности он сможет спастись благодаря этой руке. Однако на самом деле, не погружая руку в воду, он может «учиться плавать» всю свою жизнь, да так ничему и не научится. А всем почему? Потому что «не доверял воде» и отказывался войти в нее всем телом, включая обе ноги и обе руки. При этом он уверен, что его тактика — самая безопасная и эффективная, и отказывается понять, что именно из-за нее он так ничему и не научился. Если человек к тому же отличается особой тупостью, возможно, он вообще отвергнет идею, что в этом мире, в принципе, реально научиться плавать.

Так и тот, кто не готов полностью предаться Торе, уповая и ступая ее стезями. Не понимая действительности, такой человек полагает, что на такое вообще никто не способен. И это уже вопиющий недостаток: человек как бы оставляет руку в воздухе. Для гарантии и подстраховки. Он не будет самоотверженно полагаться на волю Творца, а посему, «как человек отмеряет, так отмеряется и ему». А вот, если бы он согласился жить жизнью полной упования, все было бы совсем по-другому. Ибо то, что написано в Торе — и есть реальность! А бояться соблюдать то, что написано в Торе, называя это «испытанием» — просто глупость и безрассудство, ибо «соблюдающий заповедь не узнает ничего плохого»[3], и от соблюдения Торы не может быть никаких убытков.

Мы же говорим о другом: о человеке, который ради своего духовного состояния решает, что на данном этапе ему было бы лучше на время отдохнуть от беспрестанных испытаний. Это не имеет никакого отношения непосредственно к соблюдению заповедей Торы. Тут расчеты идут о духовных высотах, выходящих за рамки буквы закона, когда, возможно, человек порой предпочитает духовно расти без испытаний. Для человека цельного такая жизнь может считаться «жизнью довольства» — по отношению к постоянным испытаниям.

Мы можем лучше понять это на основе слов наших благословенной памяти мудрецов о том, что как только Яаков захотел спокойно осесть на одном месте, тут же случилась история с Йосефом. Яаков хотел спокойной жизни не в качестве необходимого условия для соблюдения Торы и самосовершенствования. Но он подумывал над тем, что, может быть, небольшая передышка от постоянных, беспрестанных испытаний пойдет ему на пользу: он сможет лучше сосредоточиться на духовной работе, его расчеты станут возвышенней.

Но Провидение «стопы благочестивых Своих охранит»[4]. Святой, благословен Он, ясно показал Яакову, что «прекрасней один раз в страданиях ста раз без страданий», и ничто так не идет человеку на пользу, как испытание. Поэтому тут же началась история с Йосефом, ибо только постоянные, непрерывные испытания возвышают человека. Как сказано: «Теперь Я знаю, что ты — богобоязнен»[5]. Именно «теперь» проявилась его истинная богобоязненность, потому что на уровне мысли его богобоязненность была безупречна и прежде, но до сих пор она не проявлялась в действии. И только испытание позволяет реализовать скрытый потенциал, проявив его в действии.

Вот почему, как только Яаков захотел хотя бы небольшой передышки от постоянных испытаний, случилась история с Йосефом. Не в качестве наказания, а, наоборот, как проявление особой заботы Провидения, чтобы уберечь его от ошибки, поскольку только испытание — залог успеха. Поэтому завершается мидраш словами «Не хватает праведникам того, что уготовано им в грядущем мире? Так они еще хотят довольства и в этом мире?!» Не из-за дурного глаза, не дай Б-г, а потому что весь успех человека в жизни зависит от испытаний, которые он выдерживает. И это — проявление чистейшей любви к Творцу. Поэтому человек должен желать побольше постоянных и частых испытаний — только с их помощью он сможет достичь по-настоящему высоких духовных ступеней.

И как невозможно взобраться на высокую башню без лестницы, невозможно достичь высоких духовных ступеней без испытаний. А так как испытания — путь к духовным высотам, «не хватает им того, что уготовано им в грядущем мире?» Да разве это не повод любить и ценить испытания, стремиться к ним? А вместо этого они желают осесть на месте в довольстве и покое, сомневаясь в этом пути, тогда как раздумывать и сомневаться тут нечего — это очевидно и ясно, как белый день. Как говорится: «И увидел, что хорош покой… и преклонил плечо свое, чтобы терпеть»[6] — т.е. только благодаря терпению можно достичь по-настоящему духовной жизни.

Выходит, что все вопросы по поводу путей Творца и все препятствия на пути человека к своему духовному росту, вытекающие из зова природы и бурлящей от необузданных желаний крови, — пустые отговорки. Поэтому стоит стремиться к обратному: сломить свои дурные склонности. А, идя на поводу у своих желаний, человек лишь подливает масла в огонь, и зависть, вожделение и жажда почета лишают его жизни. Получается, никоим образом не стоит следовать за своими желаниями, а напротив, решиться прекратить удовлетворять все свои желания без разбора, что, в конечном итоге, приведет к успокоению.

Все сомнения и вопросы, вытекающие из «чрезвычайного положения», экстремальных условий и испытаний — такие же отговорки. Испытания грозятся сломить человека? Так тем более необходимо держаться, крепиться, искать путей и способов, чтоб устоять. А если отпрянуть перед лицом испытания, ничего от тебя не останется. Значит, испытания призваны сделать нас сильнее и крепче, чтобы мы не впадали в отчаяние. И недаром сказано: «И праведники пойдут ими»[7].

У тебя нет времени? Найди его! А если человек не будет усиленно стараться примкнуть к тем, кто вместе занят духовным ростом, а будет ожидать «удобного момента», когда все придет к нему «само собой», он ничего и не дождется, и не добьется. Ибо (тому, кто скажет) «я не особо трудился и достиг — не верь»[8]. А если откладывать все на завтрашний день, ситуация будет повторяться с каждым новым «завтра». До бесконечности. И это — сам по себе довод в пользу того, чтобы променять призрачное завтра на сегодня. А потратив сегодня во имя призрачного завтра, человек лишает себя и сегодня, и завтра.

И все сомнения и вопросы, вытекающие из постоянных испытаний, — такие же отговорки. Ведь как раз благодаря ним человек (если, конечно, захочет) найдет свой путь и найдет в себе силы противостоять своим желаниям и одновременно выдержать приговор Творца без раздражения, ропота и жалоб. Подобно царю Давиду, да почиет он в мире, сказавшему: «Милосердие и суд воспою я»[9]. Как говорят наши благословенной памяти мудрецы: «Если милосердие — воспою я, и если суд — воспою» (Ялкут Теилим).

Таким образом, все испытания, на самом деле, должны побудить человека пересмотреть свою жизнь, вдуматься в свое состояние и вернуть свое сердце к Творцу. Если этого не происходит, причина кроется не только в вожделениях. Ведь в повседневных делах испытания производят обратный эффект: человек начинает внимательней анализировать свои расчеты, становится требовательней к себе. Но если человек по-разному ведет себя в духовных и житейских вопросах, не его вожделения тому причиной. Все гораздо глубже: это просто грех тянет за собой еще один грех, притягивая духовную нечистоту так, что человек теряет чувствительность. Но тот, кто внимателен к себе, к своим путям и поступкам, может убедиться воочию, что нет другого средства, кроме как искоренить стремление к довольству — источник всякого греха и хулы — и обязать себя стремиться к жизни истинного умиротворения и покоя.

[1] Брахот 61.

[2] Теилим 60:6.

[3] Коэлет 8:5.

[4] I Шмуэль 2:9.

[5] Берешит 22:12.

[6] Берешит 49:15.

[7] Ошеа 14:10.

[8] Мегила 6.

[9] Теилим 101:1.

С любезного разрешения главного раввина Литвы, р. Хаима Бурштейна