«Господин Сельдерей»

У Всевышнего есть много способов пробудить человека от ежедневной рутины, заставить его понять, что мир существует не сам по себе, что есть обязанность у каждого человека, и есть цель у всего творения.

Цвика был одним из тех, чье сердце открылось и услышало эти позывные; он начал прислушиваться, всматриваться, искать смысл жизни, и в конце концов приблизился к волшебному миру Торы. Увлекательные уроки, тфиллин, Суббота… Шаг за шагом, медленно, но верно открывал он для себя новые аспекты еврейской жизни.

Цвика жил в одном из сельскохозяйственных поселений (мошав) в долине Иордана. Помимо основной своей работы — земледелия — он также принимал активное участие в местной политической жизни. Он обладал заметными лидерскими чертами, а также упорством, решительностью и твердостью духа. Эти качества помогли ему выдержать все перешептывания за своей спиной, еще когда только появилась кипа на его голове. Было все: и уговоры, и споры, но Цвика продолжал твердо идти своей дорогой.

Шел 5739 (1979) год. Однажды в Шабат во время чтения Торы Цвика услышал о заповеди шмиты. «Вот особая заповедь для земледельцев, о которой горожане имеют очень слабое представление», — подумал он. Сразу после молитвы он подошел к раввину и стал расспрашивать его о заповеди шмиты и о времени ее выполнения. «Следующий, 5740-й год — год шмиты», — ответил рав и вкратце перечислил основные законы субботнего года, не пытаясь утаить трудности, с которыми может столкнуться каждый крестьянин, желающий соблюсти эти законы. Но Цвику это не отпугнуло — даже наоборот, воодушевило: он воспринял ожидающие его трудности как вызов.

Когда соседи Цвики узнали о его решении соблюдать шмиту по всем правилам, их реакция была предсказуема: «С ума сошел?! Ты, такой деятельный, будешь целый год спокойно наблюдать, как твой участок зарастает колючками?» Другой сосед уверенно произнес: «Не волнуйтесь, в первую же неделю это пройдет. Вот увидите…» Нельзя сказать, что Цвика был совершенно спокоен, но и вполне объяснимый страх перед неизведанным не мог пошатнуть его уверенность в правильности сделанного выбора. Качество упования на Всевышнего, над которым он усиленно работал, помогало ему подготовиться к неизбежным изменениям в привычном образе жизни.

Год шмиты наступил. Соседи, ежедневно выходящие на свои поля, смотрели на Цвику с жалостью. Один даже завел привычку приветствовать его каждое утро неизменным «Шабат шалом, Цвика!»

А Цвика… «Суббота земли» протяженностью в 365 дней оказалась очень тяжела для потомственного земледельца, привыкшего каждое утро вставать для тяжелой работы в поле, с нетерпением ожидать дождя, с удовлетворением наблюдать за первыми ростками. Да еще когда все вокруг пашут, боронят, сеют… Не раз посещала его мысль: «Все, больше не могу, завтра же завожу трактор!», но всякий раз ему удавалось ее преодолеть немалым усилием воли. Освободившееся время он стал посвящать изучению Торы, все больше погружаясь в новый, удивительный, прекрасный мир. Здесь он вспахивал, сеял, взращивал и пожинал плоды. С каким чувством теперь произносил он слова молитвы: «…И вечную жизнь посадил в нас, Он откроет наши сердца для Своей Торы…»!

Однажды пришли к нему друзья с предложением: «Если ты все равно не работаешь, так хоть сдай нам в аренду свою технику, зря простаивает, да и ты что-то выиграешь». — «Я спрошу раввина». — «Уф, вы, религиозные, как полиция — только выполняете приказы!»

Раввин высказался однозначно: «Запрещено! Это способствует нарушению запрета другими».

А на что жить? У Всевышнего нет недостатка в возможностях прокормить человека. Еще в начале года Цвике предложили должность главного завхоза, которая позволила ему продержаться в этот год.

А у соседей тем временем не все шло гладко. Сельское хозяйство в долине Иордана делало свои первые шаги, земледельцы на своем горьком опыте учились распознавать, какие культуры и в какие сроки могут расти в этом жарком районе. В ту зиму им пришлось особенно тяжело… Цвика сочувствовал своим соседям, которые несли тяжелые убытки. Но еще больнее ему было от мысли, что они сами лишили себя возможности выполнить величайшую заповедь, и их потери являлись прямым следствием ее нарушения. А он в то же время был спасен от убытков благодаря соблюдению шмиты.

Год шмиты подходил к концу. В элуле обычная летняя жара начала спадать, и жители мошава с удвоенной энергией принялись готовиться к новому рабочему году. Только Цвика по-прежнему был погружен в учебу — ведь до конца субботнего года запрещены любые подготовительные работы.

Прошли осенние праздники, и наконец-то наступило время, когда нужно было возобновлять полевые работы. За прошедший год земля заросла сорняками, и Цвика энергично принялся за подготовку поля. С удовольствием садился он в кабину трактора, глубоко вдыхая запах свежевспаханной земли. Вскоре все сорняки были убраны, поле вспахано и готово к посеву.

И здесь Цвику ожидал неприятный сюрприз. Сказалось его отсутствие опыта в соблюдении шмиты и в правильной подготовке к восьмому году. В те годы план посевов определял Сохнут, и он же выдавал семена; крестьяне не могли растить у себя те или иные культуры по своему усмотрению. И теперь Цвика стоял перед равнодушным чиновником, который объяснял ему с издевкой: «Сейчас ты явился за семенами? Уже зима в разгаре, никаких семян не осталось, ничем не могу помочь…»

Цвика не мог поверить, что это происходит с ним. Неужели его поле будет пустовать и в этом году, после того как в него было вложено столько усилий?! Он бросился по коридорам учреждения, лихорадочно пытаясь найти выход из этого ужасного положения. И столкнулся с одним из служащих, своим старым приятелем. Узнав о его проблеме, тот преисполнился сочувствием и пообещал посодействовать. Его усиленные поиски на складах принесли плоды, но весьма скромные: «Все, что там осталось — это несколько мешков семян сельдерея». Цвика растерянно смотрел на друга: «Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Этим точно нет смысла засевать весь участок». Известно, что сельдерей — это пряная зелень, и используется она в очень небольших количествах. И разумеется, все нужное количество уже прорастает на полях у других земледельцев. «Но это единственное, что мне остается», — снова подумал он, складывая мешки в кузов своего грузовика.

«Прежде всего нам необходимо позаботиться о том, чтобы убедить всех израильских хозяек варить суп с сельдереем», — сказала жена Цвики, едва он показался на пороге дома со своим приобретением. «Что мы будем со всем этим делать?»

«Это все, что есть, — повторил Цвика. — Всевышний обещал благословение тем, кто соблюдает шмиту, и разве наше дело, каким образом Он его даст?» Для большей уверенности он обратился к раввину, а тот задал этот вопрос главе поколения раву Й.-Ш. Эльяшиву: может ли земледелец рассчитывать на благословение шмиты и на восьмой год? Ответ поступил очень быстро: это благословение обещано для той эпохи, когда отмечается также юбилейный год (йовель), поэтому в наше время нельзя на него полагаться. Но если земледелец обладает полной верой, он может удостоиться видеть благословение и в наше время.

Цвика засеял все свои поля сельдереем. Потом привел в порядок пустующие земли рядом со своим участком, и засеял их также. При этом перед его мысленным взором стояла картина: его закрома доверху загружены сельскохозяйственной продукцией, с которой ему совершенно нечего делать.

С тех пор к Цвике пристало прозвище «Мар Селери» — «господин Сельдерей». «Совсем рехнулся человек», — говорили соседи. Цвика не мог выйти на улицу от стыда. Почему он действовал так необдуманно?

Наступила Ханука. На участке Цвики буйно зеленел сельдерей высотой до 1 метра 20 см, а весил такой кочан вместо положенных 600 — 700 г около 2 кг. Совершенно невиданный урожай! Таким количеством можно было прокормить весь Израиль поголовно в течение года. Во всех соседних поселениях только и говорили, что о «Мар Селери» и о его урожае: «Что он собирается делать со всем этим?». У него самого тоже не было ответа на этот вопрос. Похоже, весь этот сельдерей ожидала печальная участь — остаться в поле…

Снова и снова приходилось Цвике упражняться в вере и уповании на Всевышнего. Напоминать себе, что у Него есть много необыкновенных путей помогать людям, и в «помощи» людей для этого Он не нуждается.

Телефонный звонок нарушил тишину в доме Цвики. В трубке звучал голос его приятеля из Сохнута: «Помнишь, несколько месяцев назад я дал тебе семена сельдерея?»

«Помню ли я? — подумал Цвика, — Как же не помнить? Это теперь мое второе имя…»

«Ну, ты что-то сделал с ним?»

«Понятно, что мне еще оставалось делать. Теперь у меня десятки дунамов сплошь покрыты свежим сельдереем».

«Серьезно?!» — приятель в трубке ликовал. «У меня есть покупатели на весь твой урожай. Он стоит очень много денег. Можешь сказать, каким количеством ты располагаешь?» — «Сотни тонн» — «Купят все, до последнего стебелька. Когда можно назначить встречу?»

Цвика не выдержал: «Ты что, издеваешься? Кому нужно столько сельдерея?» — «Вовсе не издеваюсь. Убедишься в этом сам, когда получишь оплату наличными!»

Он помолчал минуту, а потом пустился в объяснения: «Как ты знаешь, по Европе неожиданно ударили сильнейшие морозы. Перемерзла вся зелень, что еще оставалась на полях. И при этом наваристый суп с сельдереем — традиционное зимнее блюдо во многих европейских странах, особенно популярное в холода. Но во всей Европе сейчас не найти даже листика сельдерея. Вот они и кинулись искать поставщиков по всему миру, готовые заплатить любую цену. Когда обратились в наше министерство сельского хозяйства, там проверили по спискам и обнаружили, что большое количество семян сельдерея было отправлено в долину Иордана. И вот я тебе звоню…»

Невероятное произошло. Цвика вспомнил все прошедшие полтора года — свое решение, колебания, безысходность, насмешки… Будто лотерейный билет, ради которого ему пришлось тяжело потрудиться, неожиданно выиграл баснословную сумму. Воспоминания унесли его к тем счастливым дням, которые он проводил над книгой. «И пошлю Я благословение… сеющий с верой в Дающего жизнь мирам…» Ни на какие богатства в мире не согласился бы он променять вкус той учебы!

Все жители мошава разделяли радость Цвики, все дружно участвовали в сборе сельдерея, который вереница грузовиков увозила прямиком в аэропорт.

Произошедшее чудо повлияло на многих, и на следующий, 5747-й, субботний год в Иорданской долине была большая группа земледельцев, соблюдающих шмиту. Для некоторых из них это послужило началом долгого пути в мир Торы и заповедей, были и такие, чьи сыновья впоследствии отправились учиться в ешивы.

По мотивам рассказов из сборника Давида Кляйнера «И пошлю Свое благословение»