Дерех Хаим 117. Комментарий Маараля на трактат Авот. 6:3

6:3 Тот, кто научился у своего товарища одной главе или одному закону, или одному стиху, или одному высказыванию, или даже одной букве (Торы), должен оказывать ему знаки уважения. Ибо так поступил Давид, царь Израиля: он научился у Ахитофеля всего лишь двум вещам, а называл его своим учителем, своим воспитателем и своим другом, согласно сказанному (Теилим 55:14): «И ты — муж, достоинством равный мне, мой воспитатель и мой друг». И разве не очевидно: если Давид, царь Израиля, научившийся у Ахитофеля всего лишь двум вещам, назвал его своим учителем, своим воспитателем и своим другом, — тот, кто научился у своего товарища одной главе или одному закону, или одному стиху, или одному высказыванию, или даже одной букве (Торы), тем более должен оказывать ему знаки уважения! И почет — это и есть Тора, согласно сказанному (Мишлей 3:35): «Почет мудрецы унаследуют». «А непорочные унаследуют благо» (Мишлей 28:10), а благо — это Тора, согласно сказанному (Мишлей 4:2): «Ибо удел благой даровал Я вам, Торы Моей не оставляйте».

Здесь следует задать вопрос. Рассуждение, проведенное мишной, выглядит некорректным: она ведь не может (исходя из рассказа о Давиде и Ахитофеле) сделать вывод о человеке, который научил товарища даже одному высказыванию и даже одной букве! И, кроме того, мы нигде не видим, чтобы Давид назвал Ахитофеля учителем, — он звал его только (Теилим 55:14): «Воспитатель мой и друг мой»!

Еще один вопрос вызывает фраза о том, что почет — это и есть Тора: эту фразу нужно было бы поместить в другое место, а здесь она излишня!

Эта фраза приведена здесь вот по какой причине. Перед этим (мишна 2) было сказано, что всякий, кто занят изучением Торы, возвышается. Поэтому теперь мишна объясняет, как высоко он возносится. Она открывает нам, что даже к тому, кто научил другого всего одной букве Торы, следует проявлять уважение как к учителю — разве это не свидетельство возвышенности Торы?

Утверждение мишны можно объяснить и по-другому. Давид, царь Израиля, узнал от Ахитофеля только две вещи. Они перечислены в мидраше, который приводит и Раши. Ахитофель встретил Давида, сидящего в одиночестве и занимающегося Торой. «Почему ты изучаешь Тору в одиночку? — спросил он. — Ведь сказано (Йирмия 50:36): “Меч на одиночек, и станут они глупцами!” Об этом и говорит Давид в Теилим (55:15): “Вместе мы будем наслаждаться советом”. И еще раз он встретил Давида, когда тот входил в дом учения, гордо выпрямившись в полный рост, и сказал ему: “Но ведь сказано (Ваикра 19:30): “И перед Храмом Моим трепещите”, — туда нужно входить в трепете перед Б-жественным Присутствием”. И об этом говорит Давид в Теилим (там же): “И в Доме Б-га будем ходить с чувством”, — то есть, с чувством страха и трепета». Рамбам же читает этот мидраш (немного) по-другому. По его мнению, мидраш не приводит стиха «И перед Храмом Моим трепещите», поскольку говорится здесь не о Храме. Он просто говорит, что в дом учения следует входить поклонившись.

Давид называл его своим учителем, своим воспитателем и своим другом, согласно сказанному (Теилим 55:14): «И ты — муж, достоинством равный мне, мой воспитатель и мой друг». Он хотел сказать вот что: «Ты, несомненно, заслуживаешь такого же уважения, что и я. Я — царь, и ты обязан оказывать мне знаки уважения, — но и сам ты стоишь по отношении ко мне на таком же уровне, поскольку ты — мой учитель, и поэтому я обязан оказывать тебе знаки уважения». Слово, переведенное здесь как воспитатель, означает того, что обучает человека мудрости и помогает ему возмужать, и таково его значение во всяком месте. (Употребив это слово) Давид хотел сказать, что почет, которого заслуживает Тора, больше царского почета. Словом друг же передано необычное слово, означающее, кроме того, что Давид постоянно помнит об этом человеке и постоянно трепещет перед ним.

Этот стих прекрасно доказывает утверждение мишны. Ведь Давид, царь Израиля, узнал от Ахитофеля всего лишь две вещи, которые даже не входят в Тору. Он сказал ему, что не следует заниматься Торой в одиночестве и что следует входить в дом учения смиренно. Это — правильные наставления, однако это не слова Торы. И даже за это Давид назвал его своим воспитателем и другом. И ясно, что он тем более заслуживал бы этого названия, если бы научил Давида хотя бы одной главе Торы, то есть, объяснил бы ему хотя бы одну заповедь или обучил одному закону или одному стиху, или одному высказыванию, или даже одной букве Торы. Ведь слова Торы еще более велики, и нет сомнения, что за это человека следовало бы почитать еще больше.

Так же следует понимать слова Талмуда (Бава меция 33а): Передается по традиции: «Учитель, о котором говорится (в мишне) — это тот, кто учил человека мудрости, но не тот, кто обучал его Писанию и Мишне», — так говорит раби Меир. Раби Йеуда говорит: «Это тот, от кого человек перенял большую часть своей мудрости». Раби Йоси говорит: «Даже если он прояснил для него всего лишь одну мишну». И, по-видимому, все эти мудрецы согласны в том, что речь идет именно о Мишне, то есть, о Законе; если же некто прояснил для человека что-то другое, не относящееся к заповедям Торы, он не будет рассматриваться как его учитель. И рассуждение свое мишна проводит таким образом: Давид, царь Израиля, узнал от Ахитофеля только две вещи, которые даже не представляют собой заповедей Торы, — и все же выказывал ему уважение; и тем более (это уважение подобает тому, кто) и т.д.

Сказанное в мишне об одной главе или одном законе, или одном стихе, или одном высказывании, или даже одной букве, можно истолковать еще одним способом. Тот мудрец, чьи слова приводит мишна, выражает здесь свое собственное мнение, состоящее в том, что при изучении Торы неважно, изучается ли глава, закон, стих, высказывание или даже одна буква, — в конечном итоге, изучивший что-либо из этого исполнил заповедь изучения Торы, а потому никакое различение здесь неправомерно. Бывают ведь случаи, когда даже одна буква в Торе имеет огромное значение! А когда мишна приводит пример с Давидом, который узнал от Ахитофеля только две вещи, она имеет в виду, что Ахитофель научил его немногому — именно поэтому она делает отсюда вывод о человеке, научившем товарища даже одной букве. Мишна хочет сказать, что Ахитофель не был его раввином, поскольку в этом случае было бы очевидно, почему Давид обязан почитать его, и мы могли бы подумать, что только своего раввина и нужно почитать! Поэтому мишна поясняет, что это не так, что Давид узнал от Ахитофеля всего две вещи и все же называл его своим учителем. И теперь она с легкостью приходит к заключению, что ко всем остальным случаям это тем более относится. Таким образом, построенная мишной цепочка — одному закону или одному стиху и т.д., — это личное мнение того мудреца, чьи слова приводит мишна: он сам добавляет (к полученному по традиции), что нет никакой причины относиться по-разному к одной главе, одному закону или даже одной букве. И в таком случае, логика, приведшая мишну к ее выводу, такова: если даже Давид, царь Израиля, называл Ахитофеля своим учителем, своим воспитателем и своим другом, тем более так обязан поступать обычный человек, не царь. И это объяснение верно.

А слова мишны о том, что почет подобает только мудрецам Торы, — это отдельный отрывок, и связан он с последними словами мишны 1, что Тора возвышает изучающего ее. Наша мишнавначале пояснила, что тот, кто научился у своего товарища одной главе или одному закону, или одному стиху, или одному высказыванию, или даже одной букве, должен оказывать ему знаки уважения, и в этом и состоит то величие, которое дает Тора изучившему ее.

А затем добавила, что даже если человек не научился у этого мудреца вообще ничему, он все равно обязан уважать его просто потому, что он мудрец, согласно сказанному: Почет мудрецы унаследуют. Однако теперь может показаться, что имеется в виду человек, достигший мудрости в любой области, не обязательно в Торе! Поэтому мишна объясняет, что благо — это Тора, согласно сказанному: «Ибо удел благой даровал Я вам, Торы Моей не оставляйте». Значит, предыдущий стих говорит именно о Торе, а потому почета заслуживают именно мудрецы Торы.

А причину, по которой мудрецы Торы удостаиваются почета, мы разъясняли во многих местах. Разуму подобает почет, поскольку он свободен от презренной материи. Кроме того, разум свободен и от недостатка, присущего материи, поэтому мудрецы непорочны и совершенны. А раз так, они свободны от зла и потому наследуют благо.

И вот как еще можно объяснить построение этой мишны. Она наставляет, что к учителю Торы следует проявлять уважение (и доказывает это на основании истории Давида и Ахитофеля). Однако эта история вызывает вопрос: откуда мы знаем, что Давид назвал его воспитателем и другом в знак уважения? Может быть, Ахитофель действительно был его другом и воспитателем? На этомишна отвечает словами почет мудрецы унаследуют. И поскольку уважения достойны именно мудрецы, здравый смысл подсказывает, что Давид почтительно называл Ахитофеля именно в знак уважения, а не просто рассказал о том, кем тот ему приходится.

В некоторых вариантах этой мишны говорится, что Давид «сделал» его своим учителем, своим воспитателем и своим другом, а не назвал. Это означает, что хотя на самом деле Ахитофель не был его учителем, Давид относился к нему, как к учителю, то есть, с подобающим уважением. Дальнейшая же логика рассуждений сохраняется той же самой: мишна доказывает, что поведение Давида было вызвано уважением, приведя стих о том, что мудрецы достойны уважения.

с разрешения издательства Швут Ами