Дерех Хаим 116. Комментарий Маараля на трактат Авот. 6:2

6:2 Сказал раби Йеошуа, сын Леви: «Каждый день с горы Хорев раздается Небесный голос, провозглашает и говорит так: “Горе людям за обиду, нанесенную Торе!” Ибо всякий, кто не занимается Торой, назван “опозоренным”, согласно сказанному (Мишлей 11:22): “Золотой браслет в носу у свиньи — (это) женщина красивая, но безрассудная”. И еще сказано (Шмот 32:16): “А Скрижали сделаны Самим Б-гом, и письмо, написанное Самим Б-гом, вырезано на Скрижалях”. Читай не “вырезано” (харут), но “свобода” (херут). Ибо свободен только тот, кто занят изучением Торы. И всякий, кто занят изучением Торы, возвышается, согласно сказанному (Бемидбар 21:19): “И из Матана (от подарка) — Нахалиэль (к уделу Б-га), и из Нахалиэль (от удела Б-га) — Бамот (к возвышению)”.»

Следует задаться вопросом: почему этот Небесный голос раздается именно с горы Хорев — ведь там его никто не слышит? И еще: откуда мишна вообще знает, что этот голос звучит? Трудно принять объяснение, что (раби Йеошуа) сам его слышал! И еще вопрос: почему мишна говорит о горе Хорев, (не называя ее принятым именем) Синай? И еще вопрос: какое отношение стих о красивой, но безрассудной женщине имеет к человеку, который не занимается Торой и потому называется «опозоренным»? И еще большее недоумение вызывают все последующие доказательства, от слов и еще сказано до конца мишны — как они связаны с темой, которую мишна обсуждает?

Когда раби Йеошуа, сын Леви, называет гору Синай горой Хорев (а слово хорев на святом языке означает «разрушение»), он имеет в виду следующее. Нет сомнения, что Тора — это строительство мира, а не разрушение его, поэтому гору Синай, после того как на ней была дарована Тора, подобало бы назвать «горой Биньян» (строительства). Однако она заслуживает и названия Хорев (разрушения), поскольку дарование на ней Торы привело тех людей, которые отдаляются от нее, к разрушению. Таким образом, хотя для тех, кто приближается к Торе, она есть совершенство и строительство, все же сама гора, на которой Тора была дарована, получила (новое) название из-за принесенного ею разрушения, а не в честь всех тех благ, которые Тора дает изучающим ее и которые перечислены выше. А причина в том, что разрушение оставляет в мире более заметный след. Например, у некоего человека двое знакомых: одного он ненавидит, а второго любит. Понятно, что он гневается на того, кого ненавидит, и благоволит к тому, которого любит. Но его ненависть к первому гораздо заметнее, чем любовь и благоволение ко второму. Ненависть вообще заметна, а любовь — нет. Поэтому и гора Синай названа по-новому в честь разрушения, а не строительства. И поэтому мишна именно здесь, где собирается рассказать о предостережении тем, кто оставляет Тору, говорит, что голос, возвещающий это предостережение, исходит именно с горы Хорев. Естественно, что это предостережение рождается именно на горе Хорев, так как именно оттуда исходит разрушение мира, когда люди отдаляются от Торы.

Однако в трактате Брахот (17б) мы встречаем тот же самый Небесный голос, который исходит с горы Хорев, однако там он говорит вот что: «Весь мир получает пропитание благодаря Моему сыну Ханине…» — и ни о каком разрушении там речи не идет!

Отсюда ясно следует, что Небесный голос всегда провозглашает (решение, принятое Б-гом в ипостаси) Б-жественной справедливости. Ведь всякий раз, когда Тора использует слово «говорить», она имеет в виду резкие слова упрека, как в стихе (Берешит 42) «Говорил господин той страны с нами резко». Поэтому и голос с Небес исходит с горы Хорев, так как это название горы Синай указывает на Б-жественную справедливость, или Суд. Это объясняется в трактате Шабат (89б): «Гора Хорев (названа так), поскольку с нее исходит разрушение для других народов (отвергших Тору)». И поскольку эта гора названа Хорев из-за качества Б-жественной справедливости, всегда, говоря о Небесном голосе, Мишна и Талмуд указывают, что он исходит с горы Хорев. И это объяснение, несомненно, самое верное, поскольку объяснить приведенный нами отрывок из Талмуда так же, как мы объяснили мишну (вначале), невозможно.

И хотя услышать этот голос с Небес невозможно, он все же ощущается, воздействует на мир, воспринимается теми, кто пренебрегает изучением Торы, и «несмотря на то, что сам он не слышит этого голоса, ангел его слышит» (по Мегила 3а). И, несомненно, ангел (слышащий этот голос) склоняет человека к изучению Торы. Поэтому мишна говорит, что голос исходит с горы Хорев. Когда Тора была дарована на горе Синай, она стала эликсиром жизни для тех, кто стоит справа от нее (то есть, придерживается ее) и смертельным ядом для тех, кто встал от нее слева (то есть, пренебрег ею). В трактате Шабат (88б) сказано: Рав Ханина спросил у рава Папы: «Как понимать стих (Мишлей 8:6) “Слушайте, ибо слова-правители буду я произносить”? (И тот ответил): “Почему слова Торы уподобляются правителям? Правитель обладает властью умертвить или даровать жизнь — и слова Торы тоже обладают властью умертвить или даровать жизнь”. И это то самое, что сказал Рава: “Для тех, кто встал справа от нее, — эликсир жизни, а для тех, кто встал слева от нее, — смертельный яд”.»

Талмуд говорит здесь об особом свойстве, которым обладает Тора. Если человек старается стать ближе к правителю и тщательно исполнять его волю, тот вознесет и возвысит его. И наоборот: если человек будет преступать волю великого правителя, тот низринет его. Таковы же слова Торы, (не менее) великие и возвышенные: если человек не следует им так, как должен, он заслуживает наказания и унижения.

А для того чтобы дать миру Тору, (изначально) была приготовлена именно гора Синай; поэтому и это (Б-жественное) решение тоже должно было прозвучать с нее. Это и есть тот голос с Небес, который провозглашает: «Горе людям за обиду, нанесенную Торе!» — ведь для тех, кто стоит слева от нее, она становится смертельным ядом! И это же имеет в виду Талмуд, когда говорит, что гора Синай названа Хоревом потому, что от нее исходит уничтожение других народов. Он говорит о том же самом свойстве Торы — становиться смертельным ядом для тех, кто стоит слева от нее. Поэтому голос с Небес провозглашает, что всякий, кто не занимается Торой, назван «опозоренным». Это значит, что такой человек отдаляется от Б-га, как опозоренный покидает место, откуда был изгнан.

Для доказательства своих слов мишна приводит стих из Мишлей: «Золотой браслет в носу у свиньи — это женщина красивая, но безрассудная». Стих имеет в виду вот что. Золотой браслет, то есть, прекрасная вещь, оказавшись в носу свиньи, при всей своей значимости становится отвратительным из-за того места, в котором сейчас пребывает. То же самое относится к женщине красивой, но безрассудной: когда красота, нечто само по себе прекрасное, оказывается в распоряжении женщины безрассудной, она становится мерзкой и отвратительной. Хотя люди и не видят мыслей этой женщины, и внешне она отличается исключительной красотой — все же эта красота отвратительна.

Красивой женщиной стих называет человека, обладающего разумом. Он подобен красивой женщине, поскольку красота женщины — это ее великолепие и исходящее от нее сияние, а свет во многих местах сравнивается с мудростью. Ведь мудрость — это на самом деле свет и сияние! Стих говорит об этом (Коэлет 8): «Мудрость человека освещает его лицо». А в трактате Бава батра (4а) сказано о (царе Израиля) Ордосе, что он (убив мудрецов Торы) «потушил свет мира», а потому теперь должен «пойти и обустроить свет мира» (то есть, отстроить Храм).

А материальный аспект человека стих называет безрассудством — на святом языке это слово имеет еще оттенок «нечто отвратительное». Отвратительно то, что низко — экскременты и так далее, но сама материя человека также низка!

Смысл наставления стиха состоит вот в чем. Золотой браслет — это вещь прекрасная и чистая, но находится она в носу свиньи. Свинья же своим носом роется в мусорных кучах, поэтому нос ее мерзок и презрен, и из-за этого мерзким становится и браслет чистого золота. Именно так происходит с красивой, но безрассудной женщиной, другими словами, с человеком, обладающим разумом, но не занимающимся Торой. Разум находится в материальном теле человека, низком (по своей природе) и занятом столь же низкими материальными делами. Из-за этого отвратительным становится и разум (сам по себе) чистый. Только если разум направлен на изучение Торы, он отделяется от материи и освобождается от ее мерзости. И мы сказали уже, что стих сравнивает человека именно с красивой женщиной потому, что разум (как и красота) — это сияние. Но женщина эта безрассудная, другими словами, разум помещен в тело, обладающее всеми низкими качествами материи. И как золотой браслет, оказавшись в носу свиньи, портится и теряет всякую ценность, так и разум в теле человека испорчен и превращается в ничто — если человек не занимается Торой, а стремится к материальным приобретениям. Такой человек становится подобным свинье, в носу которой — золотой браслет, а она роется им в отбросах. А браслет этот — мудрость мудреца, занятого презренными материальными делами. Если же человек занимается Торой, больше нельзя сказать, что ему присуща низость материи.

Вдумайся в эту притчу, которая уподобляет человека, лишенного Торы, свинье. Свинья больше всех других животных стремится к телесному удовлетворению, никто не может в этом с нею сравниться. Все другие животные по своей природе нуждаются в некоторой толике уважения, согласно сказанному (Хагига 13б): «Четверо гордецов: бык среди домашних животных, лев среди диких зверей…»

О некоторых животных (прямо) сказано, что им свойственна наглость. А свинья только ищет пропитание для своего тела в самых отвратительных и мерзких местах. Таким становится и человек, когда оставляет духовную Тору и следует лишь за своими материальными вожделениями. И по этой же причине выше (глава 3) мишна говорит, что если за столом не произносили слов Торы, то этот стол как бы полон блевотины и испражнений. И поэтому же наша мишна говорит, что тот, кто не занимается Торой, назван «опозоренным»: из-за того, что он спускается на низкий и презренный уровень материи, он изгоняется, отдаляется (от Б-га); и это ясно.

Из строения мишны возникает впечатление, что этот стих из Мишлей призван доказать, что горе людям за обиду, нанесенную Торе! Однако, на самом деле, это неверно: стих доказывает не слова об обиде, нанесенной Торе, а лишь слова о горе. Тот, кто не занимается Торой, назван «опозоренным», и это доказывает, что горе ему.

А словами об обиде, нанесенной Торе, мишна хочет сказать, что (голос с Небес) обращен только к тем, кто (своим небрежением) наносит Торе обиду, то есть, мог бы заниматься Торой, однако не делает этого. Но если это не так (то есть, если человек и не может изучать Тору), он не наносит обиды Торе: он ведь ничего не может с этим поделать!

А Скрижали… Этот стих доказывает, что тот, кто не занимается Торой, заслуживает изгнания. Мы ведь сказали уже, что Тора становится эликсиром жизни для тех, кто встает справа от нее, и смертельным ядом для тех, кто остается слева. И поскольку ты узнал, что те, кто стоят справа от Торы, — поистине свободные люди, ты можешь понять, что отдаляющиеся от Торы низки, презренны и гонимы. Поэтому мишна доказывает свои слова стихом: А Скрижали сделаны Самим Б-гом, и письмо, написанное Самим Б-гом, вырезано на Скрижалях. Читай не «вырезано» (харут), но «свобода» (херут).

Однако строение мишны заставляет нас увидеть в этом стихе еще кое-что. Стих не только доказывает, что отказавшийся от изучения Торы отдаляется от Б-га: он утверждает, что такой человек не заслуживает названия свободного; он — раб. Ведь свободный человек — это только тот, кто занимается Торой! И нет сомнения, что еще унизительнее назвать человека рабом, чем «опозоренным». Ведь он не просто отдалился от благословенного Б-га — он вообще не называется свободным! И это объяснение верно. И так же пишет благословенной памяти раби И. Абраванель: он утверждает, что нашел барайту, в которой прямо сказано, что пренебрегающий изучением Торы — не только изгнанник, но и раб.

Читай не «вырезано» (харут), но «свобода» (херут). Это толкование выглядит чрезвычайно натянутым: как (предлагаемое мишной) содержание стиха связано с его буквальным прочтением? Стих говорит о том, что буквы Десяти Речений были вырезаны на камне Скрижалей — почему же именно (наши мудрецы решили, что) именно этот стих должен намекать на то, что занимающийся Торой свободен?! Однако к этому толкованию относится то же самое, что и ко всем остальным словам мудрецов: они выглядят непонятными для тех, кто знает недостаточно. На самом деле, в этом толковании заключена великая истина. Разум — это описание реальности, вся Тора тоже есть описание реальности, и письмо, то есть, буквы, — это тоже форма и описание того, что ими записано.

А слово вырезано может относиться к любому способу запечатления букв. Таким образом, буквы, хотя и материальны, все же с полным правом называются «формами», а все, что представляет собой форму, может быть названо «свободным». Мы уже много раз объясняли, что порабощение связано с материей, а форма порабощена быть не может. На это неявно указали наши мудрецы в трактате Йевамот (52б), сказав, что к любому нееврейскому рабу относится фраза Авраама (Берешит 22:5) «Сидите здесь с ослом» — народ, подобный ослу (то есть, материи). Дело в том, что именно его рабство делает его подобным материи. Раб не решает сам, что ему делать, а действует всегда по принуждению, и в этом же состоит основное свойство материи. Но форму ничто постороннее не может принудить к действию, поэтому она не может быть порабощена, оставаясь всегда свободной. И теперь это ясно.

А поскольку слова Торы духовны и полностью свободны от материи, стих, говоря о форме букв Торы, использовал слово харут, вырезание, одновременно означающее и свободу, а не сказал просто, что они «выгравированы» или «записаны». Ведь эти буквы определяют духовную форму Торы, представляющую собой чистый разум без малейшей примеси материи. Стих говорит тем самым, что Тора есть свобода и (посвятившей себя ей) становится полностью свободным. Ведь мы уже объясняли, что форма — это свобода, и тем более это относится к Торе, представляющей собой полностью духовную форму. По этой причине записанное на Скрижалях читалось с обеих сторон: записанное на них было абсолютной формой и этим отличалось от всех других записей. Всегда, когда пишут на доске, получившаяся запись, хотя и является (в определенном смысле) формой, все же не проявляется с другой стороны доски. Это доказывает, что такая запись никогда не есть абсолютная форма: она ведь для своего воплощения нуждается в чем-то материальном и тем самым тождественна любой другой форме, которая есть (не более чем) форма определенной материи. Форма, воплощенная в буквах Торы, записанной на Скрижалях, была не такой. Она соответствовала духовной форме букв Торы, то есть, такой форме, которая, будучи чистым разумом, не нуждается ни в каком материальном носителе. Поэтому записанное этими буквами проявлялось на обеих сторонах Скрижалей, и (было видно), что форма их абсолютна. И нет сомнения, что это — абсолютная свобода, поскольку к ней не примешивается ничто материальное, могущее стать причиной порабощения.

В этом и состоит причина того, что именно в этот стих, говорящий о том, что написанное на Скрижалях проявлялось с обеих сторон, вложено толкование, согласно которому на Скрижалях записана свобода, херут. Ведь именно то, что Тора была написана на Скрижалях подобным образом, указывает на то, что она есть абсолютная форма, полностью свободная от материи; а это, в свою очередь, говорит о том, что Тора содержит в себе абсолютную свободу, ибо ее форма полностью разумна и нематериальна. И теперь ты можешь понять, что толкование, которое наши мудрецы дали этому стиху: Читай не «вырезано» (харут), но «свобода» (херут), — это истинное толкование, заслуживающее полного доверия.

(В каком же смысле Тора есть свобода? Почему этому не противоречит то) что нам известны многие мудрецы Торы, которые не были свободны?! Мишна говорит здесь только о том, что такой человек свободен поистине, то есть, его свобода заложена в миропорядке. Иногда преступление, совершенное в другом отношении (приводит к тому, что это его право на свободу не воплощается в реальности). Однако разумное мироустройство по-прежнему устанавливает, что свободен только тот, кто занимается Торой.

Ибо свободен только тот, кто занят изучением Торы. (Это означает, что) даже царь, который, несомненно, никому не подчинен, все же не заслуживает названия свободного человека в сравнении с тем, кто занимается Торой. Об этом сказано (мишна 5): и не стремись к царским столам, ибо твой стол богаче их столов, и твоя корона значительнее их корон. Ведь царь при всем своем величии все же испытывает страх перед возможным восстанием своих подданных, а потому и не является полностью свободным (и независимым). Ведь по-настоящему свободным является лишь тот, кого никогда и ни в каком случае невозможно поработить! А таков только изучающий Тору — только он полностью свободен, поскольку разум (которому он себя посвятил) всегда свободен и никогда не может быть порабощен.

И всякий, кто занят изучением Торы, возвышается. Мишна хочет сказать, что он не только свободен, но и возвышается. Он возносится над этим нижним миром, и это — несомненное возвышение. Доказывает мишна это на основании стиха И из Нахалиэль — Бамот, то есть, «из удела Б-га — к возвышению» (Бемидбар 21:19). В трактате Эрувин наши мудрецы толкуют весь этот стих как относящийся к Торе, и здесь не место разъяснять это подробно, поскольку все это толкование будет разъяснено, с Б-жьей помощью, в книге Нетивот олам.

с разрешения издательства Швут Ами