Бесконечная цепь 12. Природа Устной Торы

Письменная Тора, данная на Синае, — это «голос» Всевышнего в мире. Она может быть услышана и прочитана, но не может быть непосредственно понята. Это текст, способный принимать то или иное значение. Чтобы быть понятой. Письменная Тора нуждается в объяснении. Устная Тора — часть Б-жественного Откровения, проясняющая для человека смысл письменного слова.

Слова «Тора изначально была на небесах» (Берешит Раба 8:2) означают, что Тора не вмещается в царство физического существования. Она предшествовала сотворению мира, в ней заключены все существующие знания. Согласно интерпретации каббалистов. Тора — это «разум Всевышнего».

Тора кедума (изначальная Тора), как объясняют каб-балисты, горела перед Всевышним «черным пламенем на белом пламени» и подразделялась на две «формы»: белое пламя символизировало форму, заключавшую в себе все знание и отражавшую сущность Всевышнего; черное пламя символизировало форму, в которой Письменная и Устная Тора даны человеку. Уже в процессе

Творения Тора кедума соединила две формы в одну, а именно, в Тору, которую может постичь человек, и которую мы изучаем сегодня. Отношение Устной Торы к Письменной подобно образу «черного пламени на белом пламени» (Иерусалимский Талмуд, Шекалим 6:1).

Подобно тому, как белый фон, не содержащий никакой информации для человека, представляет собой метафизический мир, не доступный нашему пониманию, так и Письменная Тора, данная на Синае, бессмысленна для человека, пока она не «очеловечена» Устной Торой. Тора, данная человеку, так относится к изначальной Торе, как Устная Тора относится к Письменной

Каббалистическое учение открывает нам природу Письменной и Устной Торы. Белое пламя, в котором буквы еще не различимы, проявляет свое содержание только через черное пламя — через Устную Тору, которая формирует согласные и гласные звуки. Только Устная Тора может проявить смысл Письменной; без нее Письменная Тора никогда не могла бы стать понятной. Мистическое белое пространство между буквами свитка — это и есть Письменная Тора, а черные буквы — Устная Тора — делает представление о высшем мире доступным человеку, пользуясь человеческим языком сюжетов и законов. Письменная Тора так же постоянна и неизменна, как и изначальная Тора. Так же, как человек нуждается в том, чтобы Письменная Тора служила «фильтром» для Торы изначальной (иначе мы не можем ее воспринять), так и Устная Тора необходима для того, чтобы сделать понятной Тору Письменную.

Поэтому Устная Тора представляет собой явление сверхъестественное; она гибка и динамична, всегда современна и вечно нова. Но она такова лишь при условии, что ее толкуют в соответствии с волей Законодателя. Только тогда она становится вечной весной, неиссякаемым и бесконечным источником истины. Не удивительно, что Устная Тора является сущностью как всех познаний, так и союза, который Всевышний установил с Израилем.

Было сказано устно и было записано письменно, и мы не могли бы знать, что первично. Когда же стих говорит: «…ибо по словам этим заключил Я союз с тобою и с Израилем» (Шмот 34:27), мы делаем вывод, что переданное устно первично.

(Иерусалимский Талмуд, Пеа 2:4)

Когда мудрецы объясняют Письменную Тору через Устную Тору и ее правила, они открывают настоящий, предопределенный смысл текста и приносят мудрость в этот мир.

Как музыканты, исполняя симфонию, вносят в нее свою лепту, не являясь ее авторами, так и мудрецы, в своей великой мудрости, заставляют звучать небесные ноты Торы внутри ограничений нижнего мира. В Седер Элияу Зута мы встречаем исключительно глубокое понимание этой концепции:

Сказал мне однажды еретик: «Только Письменная Тора была дана нам на горе Синай, но не Устная Тора». Я сказал ему: «Но разве не обе Торы — и Письменная, и Устная — были произнесены Всевышним? Так какая разница между ними?»

С чем это можно сравнить? С царем, который дал двум своим любимым слугам по мере пшеницы и по свертку со льном. Умный слуга взял лен, спрял нити и соткал ткань. Затем он перемолол пшеницу, сделал муку, испек хлеб и накрыл его тканью до прихода царя. А глупый слуга вообще ничего не делал. Когда царь вернулся, он сказал им: «Дети мои, принесите мне то, что я вам дал». Один слуга показал ему хлеб, накрытый тканью, а другой поднес необработанную пшеницу и лен. Как велик был его стыд и позор! Подобно этому, когда Всевышний дал Тору Израилю, Он вручил ее в виде пшеницы и льна, предоставив нам самим добывать муку и изготовлять ткань.

Этот мидраш подчеркивает, что Письменная Тора до сих пор полностью не раскрыта и по-прежнему требует тонкой работы точно так же, как физический мир требует человеческого труда для того, чтобы человек полностью осуществил свое назначение. Только человек, прилагая правила Устной Торы к тексту, воплощает Откровение в жизнь и проявляет его содержание. В этом смысле человек становится партнером в Откровении Торы.

Иначе говоря, Б-жественное слово, данное на Синае, является посланием, которое должно быть продолжено работой мудрецов в течение поколений. Зоар (11:99) объясняет, что мудрецы, усердно учась, могут преодолеть барьеры и раскрыть некоторые глубоко скрытые значения Торы:

Поистине, Тора молвит слово и чуть-чуть показывается из-за завесы лишь затем, чтобы спрятаться опять. Но она ведет себя так только с теми, кто признает и почитает ее. Как красивая и достойная девушка, она знает, что возлюбленный не отходит ни на шаг от ворот ее дома. Она приотворяет дверь своего укрытия, на миг открывая лицо перед возлюбленным, и тут же немедленно прячется опять. Только ее возлюбленный видит ее лицо и впивает увиденное всем сердцем и душой…

Так и со словом Торы, которое открывается лишь любящим ее. Тора знает, что хахам либо — мудрое сердце — сторожит ворота ее крепости. Она является на миг из тайных пространств дворца и тотчас прячется снова. Прохожие ничего не замечают. Лишь любящий видит это и впивает увиденное всем сердцем и душой.

с разрешения издательства Швут Ами

Читайте обзор по теме Агада — часть Устной Торы.