Надо произносить благословения на дурную и добрую весть. Но ведь мы оцениваем вести субъективно!

Здравствуйте, Юрий.

Действительно, одним из основных принципов еврейского мировоззрения является положение об абсолютной справедливости Творца: всё, что творит Милосердный, к добру Он творит, говорим мы, и ничего дурного не может быть порождено Источником Добра. Следовательно, все, что происходит в этом мире, начиная с нашей личной судьбы и заканчивая событиями мирового масштаба, является проявлением милосердия явного либо милосердия сокрытого, даже если воспринимается нами как абсолютная трагедия. Например, не дай Б-г, нелепая, внезапная смерть близкого и дорогого нам человека в самом расцвете сил. Или ужасная несправедливость, жестокость, предательство со стороны тех, кому мы сделали много добра! И, конечно же, бесчисленные беды и катастрофы, постигшие еврейский народ на протяжении его истории…

На страницах этого сайта уже не раз упоминалось, что человек — это духовность, заключенная в плен материального тела, и именно свою духовную составляющую приходит он исправлять в этот мир, порой в ущерб составляющей материальной. Если мы осознаем это, нам станет легче понять, как болезни, несчастья и даже трагедии могут одновременно являться добром и проявлением Высшей Справедливости.

Но, тем не менее, благословение А-Тов вэ-а-Мейтив («Благой и Творящий благо») мы произносим только на добро явное, приносящее нам ощущение радости и душевного умиротворения. Именно об этом говорится в трактате Псохим Вавилонского Талмуда (лист 50):

Сказал раби Аха бар-Ханина: Будущий мир не подобен этому миру. В этом мире, услышав добрые вести, мы говорим: «Благословен Всевышний, Благой и Творящий благо», а услышав дурные вести, говорим: «Благословен Судья Праведный» (Барух Даян а-Эмет). Но в будущем мире и на добрую, и на дурную весть мы скажем: «Благословен Всевышний, Благой и Творящий благо».

В чем различие между нашими благословениями в этом мире и благословениями в мире Грядущем? Ведь если мы верим в то, что всё — добро и нет в мире ничего, кроме добра, почему бы нам, действительно, не произносить на любую весть «Благой и Творящий благо»?

Многим из нас уже приходилось слышать о Нахуме Иш Гамзу (перевод слов гам зу — «и это тоже»). Такое имя он получил благодаря одной своей заслуге: даже на самую дурную весть он произносил: Гам зу лэ-това — «И это тоже к добру». Ему как никому другому удалось постичь добро, скрытое за оболочкой зла, и увидеть, что целью всего происходящего с нами является наше исправление. Но, говорят наши святые учителя, даже Нахум Иш Гамзу не имел права, услышав дурную весть, произносить благословение «Благой и Творящий благо». Он, как и все, должен был произносить «Судья Праведный», поскольку даже ему при получении дурной вести не удавалось избежать ощущения страдания и горечи (хотя бы в малой степени).

Из сказанного следует важное правило. В благословениях, которые мы произносим на различные события, определяющую роль играет именно наше эмоциональное восприятие, наши чувства — то, что в Вашем вопросе как раз и было названо «субъективной оценкой». Это восприятие определяет и вид благословения, и намеренье, с которым мы должны произнести его.

Какое эмоциональное переживание лежит в основе благословений-благодарностей, в частности, «Благой и Творящий благо»? Тора определяет это таким ёмким выражением, как итпаалут а-лев. Восхищение, сердечный восторг, радостное изумление — чувства, которые порождают естественное желание выразить Всевышнему благодарность за проявленное милосердие.

В благословении «Судья Праведный», в свою очередь, определяющим переживанием будет душевное потрясение, вызванное дурной вестью, потрясение, которое должно привести нас к смирению перед волей Всевышнего, к принятию Его строгого суда. И — как сильное эмоциональное переживание обязывает нас произнести соответствующее благословение, так и отсутствие или недостаток этой составляющей может освободить нас от этой обязанности.

Так, например, Мишна Брура (225, 1) пишет: «Если мы не видели друга на протяжении целого месяца, то при встрече обязаны произнести Шеэхеяну (т.е. “Благословен Ты, Г-сподь, Царь вселенной, Который даровал нам жизнь, поддерживал ее в нас и дал дожить до времени этого”). Если же на протяжении этого времени мы получили от него письмо или кто-то сообщил нам о его благополучии, то произносить благословение не нужно, согласно правилу: если есть сомнение, нужно ли произносить благословение, закон облегчают (т.е. благословение не произносят)». Почему получение письма или сообщение о том, что с другом всё в порядке, порождает сомнение: надо ли произносить браху? Ведь, в конце концов, мы целый месяц или даже больше не встречались! Потому что радость встречи после получения сообщения всё-таки уже не настолько сильна, как могла бы быть, если бы мы не получили от него никакой весточки! Теряем часть радости — теряем благословение.

Вернёмся к Вашему вопросу. В час испытания, когда мы, не дай Б-г, теряем близкого человека, узнаём о тяжелой болезни, несём серьёзный материальный ущерб, наше сердце, признаемся друг другу, не испытывает радости, не переполняется чувством благодарности за проявленное к нам милосердие. Ощущение боли — естественное свойство человеческой души, ведь даже Авраам скорбел и оплакивал смерть Сары. В тяжелых ситуациях Всевышний не требует от нас проявления бурной радости, Он ждёт от нас другой духовной работы. В главе Шмини рассказано, как повёл себя Аарон, когда узнал о гибели своих сыновей Надава и Авигу: Ва-идом Аарон («И умолк Аарон» — Ваикра 10, 3). Слово дмама обозначает не просто молчание, оно означает полнейшее безмолвие! Мидраш объясняет: Аарон удостоился великих наград только за то, что молча и смиренно принял «приговор» Всевышнего. Из поведения Аарона ясно: при получении дурной вести следует постараться, не впадая в отчаянье, крепче верить в абсолютную справедливость Всевышнего, принять Его волю. Результатом нашей духовной работы должно стать благословение «Судья Праведный», произнесенное с большой внутренней сосредоточенностью.

В этом мире сокрытия лика Всевышнего нам не дано увидеть истинные духовные причины происходящего. В мире, где всё ещё есть место страданию и горечи, у нас нет возможности прочувствовать всем сердцем меру милосердия Всевышнего. И если по прошествии достаточно долгого времени, оглянувшись назад, мы всё-таки сможем понять: то, что изначально виделось нам злом, обернулось добром, то в час самого испытания мы не способны воспринять боль как добро. Лишь в будущем мире, когда нам раскроется полное и истинное понимание того, что всё действительно к добру, даже на дурную весть мы будем произносить «Благой и Творящий благо». А пока… Достаточно, если научимся радоваться всем сердцем явному добру и не терять надежды и веры в справедливость Всевышнего в тяжелых жизненных ситуациях.

С уважением, Зеев Урман