Снова об ответственности

А вот еще эссе. Чистый романтизм. Можете не обращать внимания. Я бы сказал, крик души, если б этому тексту не было сто лет в обед, еще в юности писал, а теперь посмотрел – и вдруг подумалось – ой, это же на Рош-Ашана.

**

Эпиграф 1: "Можете не исправляться, я потерплю", Иоанн Фогт, "Кодекс дипломата".

Эпиграф 2: "Все свободны", старшина Егор Страшной, Мукачево, гауптвахта, отбой на ночь, июнь 1970 года.

**

Есть множество причин, в силу которых мы можем кого-то призвать к ответу и просто воззвать к его совести: прекрати! одумайся! исправься! – И неважно, человек это или целая группа.

Допустим, мне не нравится бюрократическая машина, работающая якобы на государство, но мешающая, как мне кажется, именно государству, словно маховик, раскрученный внутри механизма в обратную сторону.

Или мне не нравится руководство ведомства, где приходится работать без надежды на настоящее творчество, от которого всем была бы польза (допустим, таков мой самообман).

Или мне не по нраву соседи за окном автобуса (жилого дома, неважно чего, просто прохожие): кричат, ведут себя неприятно, мешают.

Скажем резче: меня раздражает невнимательность этого мира к моим нуждам. Мне хочется его починить. Сделать более дружественным ко мне. Облагородить его и приручить. Как программу, в которой я подогнал интерфейс по своей мерке и теперь чувствую себя в этой программе очень удобно. Настолько удобно, что счастливо вздыхаю, как только в нее погружаюсь, уйдя он несуразных, неуютных, не по моим размерам скроенных обстоятельств реальной жизни.

Так что́ мне, заурядному человеку, мешает?

Почему я все еще не живу "в мире, где розы без шипов, государство без принуждения, война без насилия, а экономика без эксплуатации"[1]?

Ну да, кто-то требует от меня ответственности, крепко сбитой гражданской позиции, когда я – в качестве гражданина государства – буду отвечать сам за себя, свое пропитание и карьерный рост, ничего не клянча у страны, – и тогда она, моя страна, наконец-то займется своими прямыми обязанностями по обеспечению безопасности и правосудия. Ура, товарищи!

Но я так не умею.

До тех пор не умею, пока не живу, а выживаю. Пока борюсь за себя, свое пространство, свою пайку. Пока стою против всех – упреждая удары, строя союзы с посторонними мне людьми только потому, что это временно выгодно.

(Ничего у меня получается? Интеллигентно изъясняюсь?)

Собственно, к кому мое обращение? – К тем, кто пытается мне объяснить, насколько плоха Россия (пока я живу в России). Или насколько отвратителен Израиль (пока я обретаюсь в нем).

Северные европейцы спокойнее, но и они могли бы выплеснуть перед нами ведро недовольств и критики в адрес национальных неустройств.

Южные – те же крикуны, но смысл крика аналогичен.

Про прочих азиатов с арабами и афроафриканцев не говорю, потому что незнаком. Хотя и у них, голову даю на отсечение, всегда можно кого-то призвать к ответу и просто воззвать к его совести: прекрати! одумайся! исправься! – И неважно, человек это или целая группа.

*  *

Так вот – и это финал всего панегирика: нечего обращать внимание на мир. А обращать внимание я могу только на себя. Все остальное – дружественный антураж[2]. А значит, никакой ответственности никто не несет. Только я один[3].

Да еще те одиночки, которые придут и спросят: реб Рувен, а мы? Нам тоже сто́ит нести ответственность за этот мир? – Ну да, скажу я, стоит. Если хотите, конечно. У меня-то выбора нет.((

[1] По выражению Александра Воронеля, Израиль.

[2] Отвечаю за каждое слово, даже за "дружественный".

[3] Впрочем, не вздумайте призвать меня к ответу. Это мое личное, внутреннее дело.

Теги: Мусар, Личное, Беллетриса