Эпизод на память

Сейчас эти годы принято называть «лихие девяностые», но тогда люди еще не знали, что лихорадочные годы найдут себе такое название, и потому просто жили, тщетно пытаясь понять что же происходит со страной, куда всё катится, и стараясь найти точки опоры, чтобы выжить. Если это было трудно для людей, родившихся в России, то каково было тем, кто родился далеко…

Рав Давид Вайс, благословенной памяти, и его жена, рабанит Ривка Вайс, да продлит Всевышний ее годы, приехали из Израиля преподавать Тору. Приехали на шесть недель, а задержались больше чем на двадцать лет.

Эту историю я услышала сразу после того, как она произошла, от Ривки, и она (история) не просто отражает реалии того времени. Она, по сути, если вдуматься, актуальна для любого времени, потому что ничего ж не изменилось…

Итак, рассказываю, как услышала, и надеюсь, что снисходительный читатель простит за ускользнувшие подробности.

Рав Вайс и рабанит Ривка сняли квартиру «на Соколе», это была большая квартира на четвертом, кажется, этаже обычного дома в обычном московском дворе недалеко от станции метро «Сокол». Если вы пересекаете этот большой, богатый акациями и клумбами двор, то подходите к четырехэтажной школе — ее последний этаж имел отдельный вход и был арендован под школу для девочек — «школу Ривки Вайс».

Там учились и приезжие девочки, и москвички, по субботам приходили те, кто хотел провести еврейскую субботу по правилам или перекантоваться, не имея проблем с кошерной едой.

История следующая: у Ривки Вайс была соседка напротив — яростная и непримиримая антисемитка. Настолько морально устойчивая в этом отношении, что рабанит Ривка, выросшая в Европе семидесятых и элегантная до последнего волоска изящного парика, боялась выйти на лестничную клетку.

Она долго и внимательно изучала в глазок пространство между дверями, и только решив, что плацдарм свободен, давала «добро» покинуть убежище. Соседка оставляла надписи на двери квартиры Вайсов, и есть основания предполагать, что это не были цитаты из Марка Твена.

И хотя набор ее выходок не отличался разнообразием, их неотступность и агрессивность с лихвой окупали однообразие. Ситуация становилась угрожающей — если не для жизни, то для нервов.

Ясно, что еврейской семье, живущей в России, соседствовать с таким экземпляром, угрожающим погромом, расправой, приглашением общества «Память» и поджогом квартиры, «если вы не провалите отседова», — было нелегко…

Утомившись от ее больших и маленьких пакостей, Ривка обратилась к мужу за советом: ну что же ей делать? Она устала от этой женщины!!!

И тогда рав Вайс, благословенной памяти, дал ей совет. Подари ей что-нибудь. Как Яаков подарил Эсаву.

— Что? Подарить ей? Она мне гадости, а я ей — подарки дарить? — возмутилась Ривка. Да и кто бы на ее месте не возмутился.

— Да-да.

— Я не смогу! Она не заслужила! Это несправедливо!

— Ты хочешь справедливости, хочешь дать ей то, что она заслужила? Или ты хочешь тишину и покой в своем подъезде и на своей лестничной клетке?

Ривке было невероятно сложно даже подумать о том, чтобы вручить соседке какой-то презент. Но взвесив «за» и «против», она решила, что ничем не рискует — это во-вторых. А во-первых, советы рава Вайса стоят того, чтобы к ним прислушаться…

Что же подарить соседке? Ривка не знала ее вкусов и предпочтений, она даже не очень представляла себе возраст этой женщины: при общении с Ривкой ее лицо всегда было искажено гневом и ненавистью, а это старит. Наконец, рабанит выбрала набор косметики, который купила себе во время последней поездки в Брюссель.

Обернув подарок, Ривка с опасением, предварительно изучив положение на лестничной площадке через глазок, открыла дверь. На подгибающихся ногах одолела расстояние до квартиры напротив. Если бы соседке в тот момент пришло в голову выйти из квартиры или пошуметь в квартире, Ривка рванула бы с места, скрылась у себя и долго выравнивала бы дыхание. Но за дверью было тихо.

Ривка отходила от двери и снова приближалась, не решаясь сделать то, ради чего начала эту наземную операцию. Наконец, собралась с духом и постучала.

Надеясь, что соседка не откроет.

Всё еще надеясь, что та не откроет.

Та открыла.

Ривка, собрав всё свое обаяние и европейский светский лоск, очаровательно улыбнулась и вручила соседке маленький презент в признательность за чуткое отношение к своей особе.

Та впервые за всю историю их знакомства не нашлась, что сказать.

Можно предположить, что такую косметику она не видела даже во сне. Буркнув что-то, что могло означать как удивление, так и «до свидания», воинственная женщина закрыла дверь.

Ривка облегченно вздохнула и поздравила себя.

Ведь она преодолела расстояние между их дверями.

Она постучалась к соседке.

Она выполнила то, что посоветовал муж.

С того дня атаки прекратились, и если соседка и не стала близкой подругой Ривки и не делилась с ней рецептами приготовления такого важного для российской зимы блюда, как квашеная капуста, то это, наверное, было из-за языкового барьера.

И после этого вы скажете, что эта история актуальна только для Москвы и только для начала девяностых?

Теги: История из жизни