Его звали Яша

Его звали Яша Курис. Высокий красивый парень. С фотографии смотрит молодой человек, похожий на популярного в пятидесятые годы артиста Грегори Пека. Передо мной аттестат зрелости — одни пятерки, четверка по пению, с правом поступления во все вузы страны — без экзаменов.

Но он ушел и не вернулся. Ему только-только исполнилось восемнадцать. Ушел добровольцем. И стыдная мысль закрадывается в голову — так мог бы не уходить! Мог не рваться вперед… Не мог. Время было такое, воспитание было такое, темперамент был такой — не мог не рваться. Их группу укомплектовывали в Новосибирске. Программа была: полгода они учатся строительству, а потом их посылают на фронт. Он уехал и… всё. Пропал без вести.

Его маме, которая ослепла от слез и от неизвестности — она так никогда и не получила весточки от него, — ее старшие дочери  писали своей маме письма от имени младшего  брата. Не совсем от его: придумали, будто его ранили в руку и он лежит в госпитале. Вот, будто бы, медсестры и писали. Иногда просили своих подруг написать: чтобы «слышалось» по-разному…

«Дорогая мама. Не удивляйся, что видишь чужой почерк, это я — Яша. Но пишу не сам, потому что ранен в руку. Не беспокойся, ранение не очень тяжелое, хотя знаю, что ты всё равно будешь волноваться. Кормят здесь нормально, каши, иногда — творог. Одеваться сам пока не могу, но кроме этого всё хорошо. Надеюсь скоро поправиться и снова вернуться в строй. Бить фашистских гадов до последней капли крови. Передавай привет всем и, особенно, Асеньке, мой любимой племяшечке. Такая умница — в свои неполные пять уже умеет читать. Поцелуй от меня всех, пока им не пишу, неловко задерживать сестричку, они и так с ног сбились. Твой Яша».

Его племяшечка Асенька (моя мама) уже здесь, в Израиле, через много лет «записала» его в «Бессмертный полк» — тех, кто пропал без вести и уже никогда не вернулся.

Благодаря усилиям Натана Гринберга, который помогает в розыске евреев, пропавших без вести в годы Второй мировой войны. Он сам ищет летом, когда земля не мерзлая, в землях Прибалтики, Украины, Белоруссии места захоронения. Он ищет всех, но среди них находит и евреев. Через семьдесят три года нашли место захоронения Яши и узнали дату гибели. Изюмский район, Студенецкий сельсовет, село Ерёмовка. В центре села стоит стела — на братской могиле. И там среди других имен: Курис Яков Моисеевич, 17.08.24 — 17.08.43. Ему было ровно девятнадцать…

Ася участвует в шествии «Бессмертный полк», несет его портрет. Это шествие проходит во многих городах России и Израиля, всего мира — где живут родственники пропавших без вести во время той войны, тех, кто ушел и больше не вернулся…

Асино самое яркое и, наверное, единственное воспоминание о Яше: когда его эшелон перед самой отправкой на фронт, по дороге из Новосибирска, остановился в Свердловске — даже не на вокзале, а на запасных путях. И им, тем, кто был эвакуирован в Свердловск, дали два часа — попрощаться с семьями. К своей маме на Уралмаш он уже не успевал, но вдруг появился на пороге квартиры ее сестры — своей тети Бети, мамы Асеньки: «Как, Яша, какими судьбами?! На фронт, через час отправляетесь? Та хоть сядь, поешь… Если бы мы знали, я бы тебе с собой, в дорогу приготовила!.. Знаем мы это твое: у меня все есть, ничего не надо… Сядь поешь, и мы с Асей проводим тебя к эшелону». Он нес свою маленькую племянницу на руках всю дорогу на вокзал и, когда Бетя сказала, что Ася уже умеет читать, не поверил. Они как раз проходили мимо кинотеатра, там была большая афиша нового фильма.

— Как называется фильм — можешь прочесть? — спросил Яша.

— «Ма-шень-ка», — уверенно прочитала Ася.

— Да ты же у нас умница! Такая замечательная девочка! Как такая хорошенькая девочка, да еще с такими локонами, может быть еще такой умненькой и даже уметь читать?!

И он стал обнимать и целовать кроху, восхищенный ее «ученостью». Она сидела у него на руках, мимо проплывали колонны кинотеатра, размещенного в доме культуры, цветущие акации, хризантемы на клумбах, кепки прохожих и круглые (сверху) люки на асфальте. Даже киоски выглядели иначе с высоты — когда сидишь на руках. Она была так горда собой и его гордостью за себя, впитывала его поцелуи, потому что так радоваться и так любить умели только те, кто ушел и больше не вернулся…

Теги: Катастрофа, Ав