На что указывает палец

— Доктор, операция мне не нужна! Я это точно знаю. Просто попробуйте вставить сустав на место.

Доктор, который до сих пор смотрел сначала в экран компьютера, а потом — на поврежденный палец пациента, наконец поднял голову. Человек, сидящий перед ним, выглядел абсолютно нормальным, и ничто в его внешнем виде не указывало на шизофрению. Шорты, футболка, шлепанцы, собранные в аккуратный «хвост» на затылке волосы, немного нахальные смышлёные глаза — типичный тель-авивский житель.

— Хорошо, я попробую, — сказал доктор, просматривая историю болезни на экране во второй раз и недоверчиво покачивая головой. — Вам уже пытались вставлять фалангу трижды. Речь идет о повреждении сухожилия, а чтобы точно понять, в каком месте оно разорвалось, нужно вскрыть кисть. Впрочем, ладно, давайте, хотя шансов…

Странный посетитель с «хвостиком» на голове, улыбаясь, вытянул вперед правую руку с безжизненно висящим указательным пальцем. Поворот, щелчок, поворот, щелчок — сустав встал на место, и палец тут же ритмично задвигался, подчиняясь своему хозяину.

— Слушайте, но тут же написано…, — в замешательстве протянул доктор.

— Написано! У вас кипа на голове, а вы говорите — написано! Вы разве не знаете, что пишется всё Там? — пациент поднял свежеполученный обратно палец вверх и улыбнулся.

— Но как?!

— Я бы рассказал вам, но вас же больные ждут, так что я пойду, пожалуй. Спасибо большое!

Тут в дверь зашла медсестра:

— Доктор, в приёмной больше никого нет. Тогда я спускаюсь на второй этаж, хорошо?

Доктор кивнул ей и посмотрел на пациента:

— Видите? «Там» было решено, что я должен узнать вашу историю.

— Тогда слушайте, как всё было. Вам понравится.

* * *

Я живу около синагоги. Как только начинается месяц Элуль, я теряю сон. Не думайте, что я ворочаюсь с боку на бок, размышляя о своих грехах. Я порядочный человек, о чём мне переживать? Просто в синагоге начинают читать молитвы «Слихот» знаете, во сколько? В половине пятого утра! И я слышу сначала, как люди один за другим подходят к синагоге, как они переговариваются, как многократно открывается и закрывается дверь, а потом начинаются длительные песнопения. Конечно, после всего этого я уже не могу заснуть и прихожу на работу разбитый!

Несколько лет я только скрипел зубами и молчал. В этом году я решил прекратить это дело. Поставил будильник на три часа ночи. Пришел в синагогу. Открыл электрический щиток. Перерезал кабель. Убрал концы кабеля назад, чтобы их не было видно. И вернулся домой с чувством глубокого удовлетворения, как говорится.

Понятно, что я не смог сразу уснуть и в ту ночь. Я слышал, как в синагогу собирались люди, как пытались включить свет, как искали фонарик, чтобы посветить внутрь электрического щитка, как переговаривались, а потом — как они все дружно перешли в другую синагогу, которая, к счастью, находится минутах в десяти ходьбы от моего дома. Фух, две ночи я спал спокойно до самого утра! А потом они вызвали электрика, который, конечно, очень быстро обнаружил и устранил проблему.

Снова пришлось мне ставить будильник на три часа ночи — и снова всё повторилось. В общем, я три раза перерезал кабель, и на следующий день после третьего раза, на работе, произошло вот что. Я сказал, что я работаю в крупной фирме, которая занимается хайтеком? Нет? В общем, да, работаю в хайтеке. Какой-то «умник» накануне вечером положил ключ от нашего с ним кабинета в ящик тумбочки в серверной, и чтобы этот ящик открыть, нужно было куда-то сдвинуть два сервера, которые на этой тумбочке стоят.

Я стал потихоньку двигать эти два тяжеленных сервера, и вдруг… Они оба полетели на пол, а мой палец — вот этот самый — оказался между ними! Это была такая боль! Я орал так, что сбежался весь отдел! Двое из наших ребят освободили мой палец от серверов — и стало еще больнее. Принесли мне лёд, воду. Палец болит ужасно и совершенно меня не слушается, последние две фаланги просто болтаются, как будто пришиты ниткой.

Ладно, еду в травмопункт. Делают мне рентген, говорят: «Перелома нет, просто сустав нужно вправить». Дают адрес самолучшего специалиста по вправлению суставов и обезболивающее. Приезжаю к специалисту. Он посмотрел палец, потрогал и предупредил: «Сначала будет немного больно, потом очень больно, а потом всё закончится. Потерпи».

Я старался терпеть. Но боль была просто невыносимой, когда он выкручивал мне палец. А уж в момент щелчка мне показалось, что я сейчас потеряю сознание!

— Ну, всё, — говорит специалист.

— Как — всё? Палец-то болтается, как и раньше!

— Да? Странно… Вы же слышали щелчок?

— Это вы его слышали! А я его ощущал самым что ни на есть физическим образом!

— Попробуем ещё разок, — сказал смущенный специалист.

Поворот, щелчок, поворот, щелчок. Больнее мне не было никогда в жизни! А что же палец? Висит, как мёртвый.

— Это очень, очень странно, — говорит специалист. Я тридцать лет вправляю суставы: лучезапястные, локтевые, плечевые, коленные… А уж межфаланговых суставов я за свою жизнь вправил столько, что не сосчитать. Первый раз со мной такое. Не понимаю, в чём дело. Давайте ещё раз, а?

— Если вы не понимаете, в чём дело, — завёлся я, — и собираетесь совершать тот же самый неудавшийся приём, то с какой стати вы надеетесь, что у вас что-то получится? Я больше такую адскую боль не могу терпеть. Тем более зазря.

— Ну, тогда я вам его загипсую, поставлю шину, погуляйте недельки две — он, скорее всего, сам встанет на место.

Вы догадываетесь, доктор, что мы с тем специалистом увидели, когда он через две недели снял гипс? Мой кривой полумёртвый палец, который и не думал выпрямляться или оживать. Хочется верить, что тот человек не получает удовольствия от того, что выкручивает людям руки-ноги, а они кричат. Но зачем он снова взялся вправлять сустав, если видел, что всё безнадежно?! В общем, он снова крутил мне палец, мы снова слышали щелчок — и снова не видели никакого результата.

— Никогда такого не было…. Даже не знаю… Может быть, у вас сухожилие порвалось? — говорит специалист. Запишитесь в больницу Тель а-Шомер, в клинику кисти руки, к доктору Л., он точно выяснит, в чём дело.

Домой в тот день я вернулся совсем без сил. Еле вырулил одной рукой. Кое-как припарковался у подъезда, мечтал, как сейчас повалюсь на диван под кондиционер, ан нет. От дверей синагоги в мою сторону, уверенно так, направляются двое. Ну, из тех, которые меня будят ни свет ни заря своими песнопениями. «Всё, — думаю, — я попался. Кто-то меня видел». Сердце стучит, стою, улыбаюсь, жду, что скажут. А они вежливые такие оказались:

— Извините, — говорят, — мы слышали, вы в хайтеке работаете. Вы не можете нам помочь? У нас в синагоге вандалы уже который раз электрические провода режут, так мы хотим камеры установить. Вы не знаете, как это вообще делается? Какие фирмы этим занимаются, сколько стоит и так далее?

Тут я отключился, наверное, потому что некоторое время ничего не слышал, кроме шума в ушах, а потом:

— Так что вы скажете? Вы знаете фирму по камерам?

— Я… узнаю… Поспрашивать надо… Вы когда здесь снова будете?

— На Минху придём. Во столько-то, — говорят.

К Минхе надел я на голову кипу и пришел в синагогу.

— Ну что, — спрашивает у меня один из тех, с кем я утром говорил, — узнали?

— Вам не нужны камеры, — отвечаю.

— Как — не нужны? Вандалы же, я говорил вам…

— Я знаю, кто провода резал.

— Серьезно? Вот это да! Кто же?

— Я и резал, сам, вот этими руками… Простите меня. Я только сегодня понял, что… в общем, что нельзя такие вещи делать.

Он просто дар речи потерял. Смотрит на меня и молчит. И я молчу. Он первым очнулся и зачастил:

— Вы? Зачем? В чём смысл? Для чего?

— Ну… Глупо звучит, конечно. Спать хотелось по утрам, а вы молились тут, мешали, я и решил таким образом добыть себе немного спокойствия… Но — вот что! Я согрешил перед Б-гом и уже получил наказание: видите — палец? Не двигается совсем! И доктора не помогают! Я понял… Я хочу что-то полезное сделать — для вас, для синагоги. Чего у вас не хватает?

— Вообще-то, электрик нам порекомендовал заменить все лампы и проводку… Мы начали уже собирать на это средства, вы можете поучаствовать, если хотите.

— Нет, я не хочу участвовать. Я хочу оплатить всё!

* * *

И вот, доктор, я оплатил 33 тысячи шекелей — и приехал к вам. А мне тут говорят — операция, операция… Зачем операция, если я уже и наказание получил, и искупил всё. Правда? Поэтому вам и удалось вправить фалангу!

— Правда-то оно правда, но… Вы же сами только что убедились, что Б-г есть, и что Ему есть дело до вас. Неужели вы думаете, что Он этим самым пальцем хотел только указать вам на то, чтобы вы оплатили новые лампы?

— Разве нет?

— Мне кажется, вам стоит пойти в эту самую синагогу и немного больше узнать, Кто такой Б-г и чего Он от вас хочет. А то, если честно, мне хотелось бы снова встретиться с вами… не в этом кабинете!