Человеческий разум не в силах постичь, как святое возникает из тщетного, и не способен осознать вознесенность святости.
[1]«“Лишенные всего…” (Дварим 28:57) — рав Нахман сказал: без знания.
На Западе (в Земле Израиля) говорили: если это в нем — все в нем; если этого нет в нем — что есть в нем?» (Недарим 41а).
Люди определяются в первую очередь их знанием, и в этом — весь человек. Однако знание — очень емкое и обширное понятие, каждый усматривает в нем нечто свое, и это нуждается в разъяснении. Мы немало слышали о знании от нашего учителя (Сабы из Слободки), благословенной памяти, данной теме посвящены многие его уроки. За прошедшие годы кое-что изгладилось из памяти, поэтому в день его поминовения будет правильно вернуться к основам его Учения.
В Талмуде сказано: «Если человек обладает знанием, то Храм как будто отстроен в его дни, ибо Тора поместила знание между двумя именами Всевышнего: “Б-г знания Г-сподь…”[2] — и Храм также упомянут между двумя именами Всевышнего: “…место для пребывания Твоего создал Г-сподь, Храм Г-спода основали руки Твои”[3]. А к тому, у кого нет знания, запрещено проявлять жалость, как сказано: “…ибо народ неразумный он, поэтому не смилуется над ним Творец его и Создатель его не пощадит его”[4]»[5].
Талмуд описывает здесь две противоположности: высочайший уровень обладающего знанием — как будто он в свои дни возвел Храм для всего народа Израиля — и плачевную ущербность лишенного знания, — так что даже Б-г — источник милосердия — не жалеет его, а потому и людям запрещено сочувствовать ему в силу сказанного: «…и ходи Его путями…»[6]
И нам необходимо понять, что же такое знание. Раскрытию этого понятия посвящены многие стихи Торы, наши мудрецы непрестанно исследуют и формулируют его суть, и при этом ни одно их определение не повторяет, а только дополняет другое. Вера отождествляется со знанием: «И знай сегодня, и возложи на сердце твое, что Г-сподь есть Б-г на Небесах вверху и на земле внизу, нет другого»[7], «Знай Г-спода твоего отца и служи Ему…»[8] Истина, милосердие, суд и справедливость называются знанием: «Творить правосудие для бедного и нищего, потому и хорошо было, — это и означает знать Меня»[9]. Знанием называется и вознесенность мудреца Торы. Например, «Привел меня царь в покои свои…»[10], — сказано о Моше рабейну, который поднялся на Небеса и спустил Тору еврейскому народу, но не ступил в им же возведенный на земле Мишкан. «И не мог Моше войти в Шатер Собрания, ибо над ним пребывало облако, и слава Г-спода наполняла Мишкан»[11] до тех пор, пока Всевышний не воззвал к нему. Отсюда учителя Талмуда сделали вывод: «Если мудрец Торы лишен знания, падаль лучше него»[12]. Моше не ступил в Мишкан, пока Б-г не обратился к нему, и это свидетельствует о его возвышенности, которую мудрецы также определили как «знание». А из стиха Торы «…ибо народ неразумный он, поэтому не смилуется над ним Творец его и Создатель его не пощадит его»[13] мудрецы вывели, что к невежде запрещено проявлять жалость[14]. Таким образом, понятие «знание» охватывает широчайшую область значений и далеких друг от друга концепций, и его сущность нуждается в разъяснении.
Представляется правильным отметить, что «знание» — это умение различать между несхожими понятиями и явлениями. Сказано в Талмуде: «Мудрецы постановили отделять субботу от будней в благословении о знании[15]. По какой причине? Сказал рав Йосеф: поскольку эти слова — проявление мудрости, их установили в соответствующем благословении»[16]. Ведь отделить одно понятие от другого можно только с помощью знания. Даже если два явления совсем не похожи, все же требуется знание, чтобы различить между ними.
Едва ли есть нечто столь далекое друг от друга, как день и ночь. И все же Люди Великого Собрания установили особое благословение за дарованную человеку способность постичь различие между ними: «Благословен Г-сподь.., дающий сердцу разумение различить между днем и ночью»[17]. Тем более, если речь идет о явлениях, противоположность которых не столь очевидна, и более того, они кажутся похожими, — и, не обладая знанием, их отличить невозможно. И чем тоньше разница между ними, тем глубже должно быть понимание. Человек, великий разумом, способен осознать даже самые неуловимые различия, толщиной с волосок.
В благословении «Авдала» — отделении субботы от будней — мы произносим: «Благословен Ты, Г-сподь.., отделивший святое от будничного, свет от тьмы, Израиль от народов, седьмой день от шести дней деятельности…»[18] Властелин мира точно знает, когда завершается один день и начинается другой. Но человеческий разум не в состоянии усмотреть точное различие между светом и тьмой и определить, когда исчезает свет и наступает тьма, поскольку свет не пропадает мгновенно, и тьма не покрывает землю внезапно. «Г-сподь уводит свет перед тьмой, и тьму перед светом»[19] — тьма отступает перед светом постепенно.
Человек не может точно указать черту, на которой встречаются эти две противоположности, ровно как и не в силах провести границу между Израилем и другими народами, — ведь она разделяет не только между праведниками народа Израиля и злодеями других народов, но и между нечестивцами Израиля и достойными людьми из числа народов мира. Для того чтобы увидеть это различие, требуется исключительное понимание: «Г-сподь, прозревающий сердце, испытывающий нутро, чтобы воздать каждому по поступкам его, по плодам деяний его»[20]. Творец создал не одинаковыми Израиль и другие народы, и только Он знает, в чем заключается это различие. Он постигает сокрытое в душе человека в момент исполнения доброго дела, о чем сказано: «“Праведность вознесет народ…”[21] — это касается Израиля; а “…милосердие народов — грех”[22] — относится к народам мира»[23]. Только Он знает, что происходит в тайниках души человека и каково его намерение при совершении хорошего поступка.
Человеческий разум не в силах постичь, как святое возникает из тщетного, и не способен осознать вознесенность святости. И то же самое — разделение между седьмым днем и шестью днями деяния. Это не просто разница между одним днем и другим; это — различие между шестью днями Творения и завершением Сотворения мира — новой ступенью Б-жественной Колесницы.
И так же как несопоставимы святое и будничное, существенна разница между коэном, леви и представителем другого колена Израиля, между святостью шаббата и праздника. В трактате Псахим перечислены семь тончайших различий в прославлениях благословенного Б-га[24]. Об отличии седьмого дня от шести дней Творения сказано: «И завершил Б-г в седьмой день всю работу, которую делал…»[25], и наши мудрецы говорят: «Человек из плоти и крови, не ведающий времен и мгновений, должен добавлять от будничного к святому, но Всевышний, благословен Он, знает Свои времена и мгновения и остановился на “волосок” до начала седьмого дня, как бы завершив созидание в тот самый день»[26]. Отсюда можно заключить, что постижение различия во всей его глубине доступно только Г-споду.
Сказал царь Давид: «Мир милосердием будет отстроен…»[27] — в высших мирах Всевышний сотворил духовные сущности, обладающие знанием, — ангелов, а на земле — разум, соединенный с материей, — человека. Б-г вложил в него исключительную мудрость, превосходящую постижение ангелов. Этому великому человеку Он дал ценнейший дар — мышление, позволяющее видеть различия, ибо он сотворен «по образу Б-га», а потому ему присущи вознесенные свойства.
В Торе приводится заповедь: «И различайте между животным чистым и нечистым…»[28] Мудрецы Талмуда сказали: «Нет потребности говорить о разнице между коровой и ослом, очевидной каждому. Речь идет о различии между чистым для использования тобой в пищу животным, у которого перерезана большая часть дыхательного горла, и нечистым, у которого перерезана ровно половина. И каково различие между половиной и большей частью? — Не толще волоска!»[29] Человеку дарована способность определить столь тонкую разницу, поскольку он наделен разумом, и все в мирах зависит от его выбора. Если он использует свое мышление, то обретает знание и способность отличать разрешенное от запрещенного и чистое от нечистого. А если не видит едва уловимых различий, которые не толще волоска, то утрачивает разумение и может запретить разрешенное и разрешить запрещенное. Поэтому, чтобы не оступиться, необходимо развить мышление.
Знание подразумевает осознание сути всех заповедей Торы. Одним из самых строгих является запрет на идолопоклонство, его нельзя нарушить даже ради спасения жизни. Об этом пишет Рамбам: «Поколение Эноша совершило недопустимую ошибку. Они решили: поскольку Б-г сотворил звезды и небесные сферы, чтобы они управляли миром, поместил их в высях, оказал им почет, и они — рабы, прислуживающие Ему, — их подобает прославлять, возвеличивать и почитать. Они полагали, что в этом — воля благословенного Б-га, подобно тому как царь желает, чтобы уважали его министров, и их почитание является прославлением царя… Именно такой смысл идолопоклонники придавали своему служению. Они не отрицали существование Б-га, поклоняясь небесным светилам. На их грех указывает пророк Ирмеягу: “Кто не трепещет перед Тобой, Царь народов, поскольку так это надлежит, ибо среди всех мудрецов народов и во всех их царствах нет подобного Тебе. И все они невежественны и глупы, суета их учения — деревяшка”[30]. Все знают, что Б-г — един, но их ошибка и глупость состоят в том, что они вообразили, будто прославление некой бессмыслицы соответствует Его воле»[31].
Эти идолопоклонники знали, что Г-сподь есть Б-г, верили в Б-жественное управление миром и в Его единство. Они трепетали перед Ним, и их желания и стремления были направлены к исполнению Его воли. Они хотели приумножить славу Б-га в мире, однако ошибались в своих рассуждениях. Они знали истину, понимали, что Г-сподь сотворил все для Своей славы, но не сумели определить верные границы. Из-за этой легкой ошибки все то поколение пришло к идолопоклонству, и тогда поднялось море и смыло треть суши. И так объясняет Рамбам: «Суть запрета на идолопоклонство — не служить ничему сотворенному: ни ангелу, ни небесной сфере… Даже если человек знает, что Г-сподь есть Б-г, и служит этим творениям так, как это делал Энош и его современники, — он все равно является язычником»[32].
Этот важнейший принцип Торы требует различать между святым и тщетным, между светом и тьмой. Мудрецы дали нам важнейшее правило: «Если это в нем — все в нем; если этого нет в нем — что есть в нем?»[33] Без знания нет веры и трепета, несмотря на стремление человека приумножить славу Б-га в мире. Потому, даже руководствуясь добрыми намерения, он может оставаться идолопоклонником. Получается, что этот фундаментальный принцип веры зависит от умения различать. Если некто способен понять, в чем заключается истинное почитание Небес, — он верит в единого Б-га, а если нет, то пребывает в иллюзорном мире и поклоняется идолам.
Умение различать — основа изучения и соблюдения Б-жественного Завета. Человек должен понять, о чем говорит Писание. Ведь рассказ Торы о шести днях Творения не похож на описание поступков даже Первого человека. А повествование об Адаме до совершения им греха несравнимо с рассказом о нем же после греха. И еще более разительно это отличается от описания жизни Каина и Эвеля, хотя и они были пророками, — ведь Б-г разговаривал с Каином даже после его преступления. И все же они не были похожи на их отца — творение Б-жественной руки.
Способность разделять между духовными уровнями является прерогативой разума. Иногда это различение между Творцом и сотворенным, а иногда — между двумя похожими творениями. Бывает разграничение между святым и суетным, а может быть между святым и святым, например, между одним пророком и другим. Здесь необходимо точно определить разницу их уровней, чтобы осмыслить суть их слов и деяний.
И так же рассказы о Ноахе и праотцах еврейского народа. Тора записала множество деяний праотцов, чтобы показать всем обитателям мира путь, по которому следует идти. Но первое необходимое для этого условие — знание — способность усмотреть различие между праотцами и всеми, кто был до них и после них. Одного утверждения мудрецов Талмуда о том, что праотцов было только трое, уже достаточно для обладающего разумением, чтобы заметить различие между ними и праведниками других поколений.
То же самое относится ко всем повествованиям Торы. Если перед тем как приступить к изучению грехов поколения Пустыни, мы будем знать, что речь идет о людях, наделенных даром пророчества, — наш подход будет принципиально иным и у нас возникнет совершенно другое представление. В словах наших мудрецов и объяснениях Первых комментаторов мы найдем исчерпывающее объяснение.
Однако в нашем поколении люди уже не способны увидеть столь тонкие различия, поскольку найти разницу между двумя главами может лишь тот, кто знает их обе. Если человек постигнет глубинный смысл каждого повествования, то сможет обнаружить различие между ними. Но тот, кто ни в малейшей степени не способен осознать величие праотцов, не увидит разницу между ними и другими людьми.
Нам не по силам постичь уровень поколения Пустыни. Разве можно себе представить, что весь народ, шестьсот тысяч человек, в течение сорока лет совершил лишь десять грехов? Наши мудрецы поражались этому, сказав: «Благо поколению, грехи которого немногочисленны!» Мы не в состоянии осознать их величие и заметить различие между этим поколением и следующим, между вышедшими из Египта и ступившими в Землю Израиля, между теми временами и эпохами Судей и Царей. Наши мудрецы, вдохновленные духом пророчества, могли найти то, что отличает друг от друга великих людей. Мы же обязаны изучать их слова и извлекать из них знание, необходимое для понимания Торы.
И не только Тора, но также книги пророков требуют от нас правильного восприятия образа каждого судьи и царя, в соответствии с комментариями наших мудрецов. Для этого необходимо глубокое осмысление и верное понимание каждого труда Первых комментаторов и расхождений в их мнениях. Так мы научимся проводить необходимые разграничения и при изучении Талмуда, слова которого так же, как и Письменная Тора, требуют глубокого размышления. При этом для понимания каждой темы Талмуда необходимы основополагающие знания всего Учения, ибо «Слова Торы скупы в одном месте, но обильны в другом»[34]. И еще более насущная задача — поиск и изучение слов Гаонов, проясняющих наше видение светом своего Учения. Они были великими в знании и различали между святостью мудрецов Талмуда, наименьший из которых мог воскрешать мертвых, и своим собственным уровнем. И так же Первые комментаторы понимали значимость Гаонов, чьи слова переданы по традиции и требуют особого изучения. Способность различить между уровнями святости — это знание, необходимое для правильного понимания Торы.
Глубочайшее постижение учителей прежних поколений проистекало из ясности их мышления и чистоты сердца. Пристрастности, ослепляющие глаза проницательных, не сбивали их с пути, не мешали осознать величие мудрецов более ранних эпох в сравнении с их собственным и понять, как подходить к изучению их святых слов. Они были предельно внимательны в том, чтобы все их соображения подтверждались вескими доказательствами, поскольку почитали мудрецов древности. Для этого необходима не только ясность мышления, но и чистота сердца, что и является источником истинного разумения, подобного Б-жественной мудрости: «Ибо Г-сподь дает мудрость, из уст Его — знание и понимание»[35].
Знание необходимо не только для исполнения Торы, но и для ориентации в мироздании. В мире есть разные люди. Непорочные праведники, на устах которых то же, что и в сердце, не стремятся обмануть других и не способны на это, ибо таков их путь с юности. Они привыкли к честности, и их разум пребывает в гармонии с их образом жизни. А хитрые и склонные к обману всегда говорят одно, а думают другое: «Их язык — стрела заостренная, говорит коварно; устами своими мирно беседует с ближним, а в сердце готовит ему западню»[36]. Весь он — фальшив, его мысли лживы, и все его поступки — обман. Они любят неправду, даже оставаясь наедине с собой, как сказано: «Ты любишь зло больше добра, ложь — больше, чем говорить праведное»[37].
Дистанция между прямодушным и хитрым безгранична, они отстоят друг от друга, как восток от запада. Обладающий знанием и способностью увидеть различия между людьми, может распознать ложь и предвидеть ее последствия. Такой человек, даже действуя по справедливости и праведно ведя дела, с лжецом всегда осторожен. Он никого не обманывает, но и не позволяет ввести себя в заблуждение. А лишенный умения различать ведет себя со всеми одинаково: или верит всякому человеку и всем его словам, или подозревает каждого. И поскольку он не умеет разделять, то исполняет либо только «почитай его», либо только «подозревай его». Согласно своим склонностям и привычкам, он ведет себя или предельно честно, или крайне хитро, и тогда либо обманывает других, либо другие обманывают его, потому что у него нет способности различать и общаться с людьми по-разному.
Понимание Торы и мира определяется одним и тем же словом, однако эти категории в корне отличаются по своей сути. Понимание Торы — это восприятие истины, а понимание мира — распознавание лжи, когда разум раскрывает замыслы и ухищрения злодеев, так что человек постигает душу обманщиков и видит ложь такой, как она есть. И поскольку эти два вида понимания принципиально отличаются один от другого, способы их достижения тоже неодинаковы.
Человек, обладающий знанием, вдумывается в то, чем занимается, и умеет выбрать подходящий способ действия. Тот же, в ком нет разумения, смешивает разные области и натыкается на всевозможные материальные и духовные препятствия. Если он захочет постичь мир так, как изучают Тору, то никогда не придет к успеху, ибо мир — полон лжи, к которой нельзя подходить так же, как к правде. Способами постижения лжи нельзя изучать истину, ибо эти два пути противоречат друг другу.
Но правильно изучающий Б-жественную мудрость в равной степени глубоко осмысливает оба пути и приходит как к пониманию Торы, так и к постижению мира. Он знает, как вести себя в любой ситуации и каким образом поступать в отношениях с людьми. Ибо Тора — это Учение жизни, раскрывающее истинную стезю даже в этом мире лжи. Тора — не абстрактная мудрость, а понимание реального мира, в котором много неправды. Один дал свою вещь на хранение другому, а тот ее не возвращает; другой расширяет границу своего поля за счет земли соседа и утверждает, что эта часть принадлежит ему, и таких примеров множество.
Тора призывает праведного человека к осторожности в отношениях со злодеями: «Почитай и подозревай его». Это изречение объясняется так: «Почитай ближнего, как раббана Гамлиэля, и подозревай его в воровстве». В свете мудрости учителей Талмуда мы видим, что добро и зло сплетены в человеке воедино; он состоит из души и тела и во всякое время имеет возможность выбрать тот путь, который пожелает. Поэтому нам повелели почитать его как носителя добра и жизни и вместе с тем подозревать из-за содержащегося в нем зла и возможности пасть до самых низов. Наши мудрецы приняли множество установлений для человека из-за его характерного признака «фигуры с двумя лицами».
На нас возложена обязанность проявлять милосердие к людям своими поступками и имуществом. Если бедняк не хочет принимать подаяние, мы должны помочь ему так, чтобы он не почувствовал себя униженным, например, дать ему в долг. И вместе с тем мудрецы решили, что одалживать средства можно только при свидетелях, из опасения, что должник станет отрицать их получение, — и таких установлений множество. Точно так Тора требует спасти ограбленного от руки грабителя — разобрать их дело и вынести справедливое решение, изучая и исследуя обстоятельства, применяя особую практику для выяснения истины. Для верной оценки жизненной ситуации, человек должен знать обычаи злодеев, хотя для него самого они всегда будут отвратительны и неприемлемы.
Так рабейну Йона в комментарии на трактат Авот объясняет стих Писания: «Праведник наблюдает за домом злодея — пресекает пути нечестивцев к злу»[38]. Вот что он пишет: «Люди думают, что праведники не могут творить зло, а потому не распознают путей злодейства, ибо не понимают тех, кто его творит. Но это неверно. На самом деле “Праведник наблюдает за домом злодея…” — знает и понимает злонамеренность его поступков лучше, чем те, кто не обращают на это внимания, “…пресекает пути нечестивцев к злу” — когда сталкивается с действиями злодея, которые кажутся порядочными, он видит их истинную цель и обвиняет: “Он поступил дурно!” Злодей не намеревается исполнить заповедь, а лишь хочет добиться того, чтобы его считали праведником: “Когда приятно звучит голос его — не верь ему, ибо семь мерзостей в сердце его”[39]»[40].
О понимании мира и многочисленных разновидностей лжи в нем сказал раббан Йоханан бен Закай: «Горе мне, если я скажу, горе мне, если не скажу! Если я скажу — может быть, этому научатся обманщики. А если не скажу, то лжецы могут посчитать: мудрецы Торы не распознают наших хитростей. Так все же: он сказал или нет? — В результате сказал, руководствуясь словами пророка: “Кто мудр — да разумеет это, благоразумный пусть поймет, ведь прямы пути Всевышнего — праведники пройдут по ним, а преступники споткнутся на них”[41]»[42]. Этот вывод Талмуда — основа слов Первых комментаторов, и его применяют на практике, раскрывая тайны зла и его секреты, показывая искривление сердец везде, где только возможно[43].
Понять все стороны человека, увидеть его как «фигуру с двумя лицами» полезно не только для отношений с другими, но в первую очередь в целях постижения самого себя. Об этом сказано: «Пусть человек всегда будет ухищренным в трепете»[44]. Необходимо изучать силы своей души и не доверять себе из-за влияния дурного побуждения даже в том, от чего мы далеки. Стремящийся к непорочности не имеет обыкновения никого подозревать, поэтому не сомневается и в себе. Однако, основываясь на принципе «ухищренности в трепете», наши мудрецы установили ограды и ограничения от всего дурного, многие запреты и декреты, которые относятся и к честным людям, к праведникам мира. Ведь глубины сердца непостижимы, и недопустимо судить человека — в том числе и самого себя — по явным добрым делам. Нельзя, опираясь лишь на праведные поступки, делать вывод о том, что таится в неизведанных глубинах души. Об этом сказано: «Сердце — лукавее всего и оно безысходно, — кто познает его?»[45] А глубоко изучающий Тору достигает и этого уровня, понимает и другого человека, как самого себя. Ибо распознавание лжи — это истинное понимание.
Такой человек не только правильно воспринимает мир, но и углубляет свое понимание Торы. Он видит разницу между святым и суетным и отличает праведника от злодея. В нем раскрывается образ Б-га, подобие высших миров. Он обладает разумением различать, а потому заслуживает звания «человек», и не только понимает Тору, но и исполняет ее. Он исследует поступки праотцов и старается уподобиться им: «Каждый в Израиле должен говорить: когда же мои поступки достигнут уровня служения Авраама, Ицхака и Яакова?»[46]
[1] Эта глава — выступление Рава Авраама Гродзенского — главы ешивы Слободка, да отомстит Всевышний за его кровь, произнесенное на собрании друзей ешивы 29 Швата 1939 г. и изданное в вестнике «Кнессет Исраэль».
[2] Шмуэль (I) 2:3.
[3] Шмот 15:17.
[4] Йешаягу 27:11.
[5] Брахот 33а.
[6] Дварим 28:9.
[7] Дварим 4:39.
[8] Диврей Аямим (I) 28:9.
[9] Ирмеягу 22:16.
[10] Шир Аширим 1:4.
[11] Шмот 40:35.
[12] Мидраш Рабба, Ваикра, гл. 1.
[13] Йешаягу 27:11.
[14] См. Брахот 33а.
[15] Имеется в виду вставка в молитве «Шмоне Эсре», произносимая после завершения шаббата.
[16] Брахот 33а.
[17] Утренние благословения.
[18] Авдала.
[19] Вечерняя молитва.
[20] Ирмеягу 17:10.
[21] Мишлей 14:34.
[22] Там же.
[23] Бава Батра 10а.
[24] См. Псахим 104а.
[25] Берешит 2:2.
[26] Мидраш Рабба, гл. Берешит.
[27] Теилим 89:3.
[28] Ваикра 20:25.
[29] Торат Коаним, гл. Ваикра.
[30] Ирмеягу 10:7-8
[31] Мишна Тора, «Законы идолопоклонства» 1:1.
[32] Там же.
[33] Недарим 41а.
[34] Иерусалимский Талмуд, Рош Ашана 17а.
[35] Мишлей 2:6.
[36] Ирмеягу 9:7.
[37] Теилим 52:5.
[38] Мишлей 21:12.
[39] Мишлей 26:25.
[40] Авот 1:6.
[41] Ошеа 14:10.
[42] Бава Батра 89б.
[43] См. Ховот Алевавот, раздел «Намерение в деянии», гл. 5.
[44] Брахот 17а.
[45] Ирмеягу 17:9.
[46] Тана Девей Элиягу Рабба, гл. 25.
Поделитесь этой страницей со своими друзьями и близкими:
