Бааль Шем Тов и вор

Бывает, что мы встречаем не самых хороших людей. Это потому, что пока еще ничто не тронуло их сердца. Просто подождите. Подождите.

Этот рассказ — про вора Мойшеле из Меджибожа и великого Бааль Шем Това. У Бааль Шем Това было множество самых прекрасных, самых духовных, самых славных учеников, но один из них был простым вором. Раньше его профессией было воровство, но после того, как он стал последователем Ребе, он изменил свои принципы и… перестал красть у бедных. Теперь он крал только у богачей!

Однажды его почти поймали, и полиция за ним охотилась. Тогда Мойшеле прибежал в синагогу и бросился к Бааль Шем Тову:

— Дорогой Ребе, меня ищет полиция, прошу тебя, заставь их обо мне забыть!

Бааль Шем Тов положил свои руки на голову Мойшеле, тот вышел из синагоги счастливый, и полиция больше его не искала.

Время идет. Вор Мойшеле живет счастливой жизнью вора. Как только он попадает в рискованную ситуацию, он бежит к Бааль Шем Тову, тот его благословляет — и полицейские начисто забывают, что собирались его найти и посадить в тюрьму.

Постепенно Мойшеле становился всё более беспечным — ведь он знал, что Ребе всегда выручит его из беды. Мойшеле в глубине души знал, что воровать нельзя, и все же шел на воровство из раза в раз. Но почему же Бааль Шем Тов, который видит людей насквозь, не отворачивался от него и продолжал ему помогать? Наверное, он знал что-то большее — чего Мойшеле сам не знал.

Мойшеле воровал только у богачей. Но — между нами — кто назывался богачом в Меджибоже? С бедняками всё ясно, у них просто ничего нет. А у меджибожского богача сколько ты можешь украсть — пять рублей? Ну, десять. У Мойшеле была мечта: он хотел хотя бы раз в жизни украсть что-то стоящее, что-то по-настоящему большое.

За несколько дней до Шавуота кто-то сказал Мойшеле, что родственник самого Станислава II Августа повезёт через соседний город в столицу огромную сумму наличных: 30 000 злотых, целое состояние. Мойшеле не мог упустить такой шанс.

Приближался назначенный день. Мойшеле всё организовал, узнал, когда точно приедет родственник короля, в каком номере гостиницы он остановится. Он подготовил стремянку, проинструктировал своих подельников — в общем, всё было готово. Мойшеле забрался по стремянке в окно, вытащил 30 тысяч злотых и, счастливый, спустился вниз, где на улице его уже поджидали другие воры. Все они дружно пустились в пляс, не опасаясь быть пойманными, — ведь они знали, что, в случае чего, благословение Бааль Шем Това защитит их от полицейских!

Прошло совсем немного времени — и весь город уже знал, что вор Мойшеле украл 30 тысяч злотых. Но тут уж градоначальник не стерпел. Не понравилась ему наглость этого вора, и он решил, что тот во что бы то ни стало эти деньги должен вернуть.

Мойшеле не очень испугался. Он вернулся в Меджибож, пришел в дом Учения и говорит:

— Мне срочно нужен Бааль Шем Тов — полиция сидит у меня на хвосте!

Он смотрит на лица прихожан. Что это с ними? Почему они так грустны?

— Разве ты не знаешь? Разве ты не слышал, Мойшеле, что Бааль Шем Тов ушел в Иной Мир?

Всё почернело в глазах у Мойшеле: «Гевалт! Какого Ребе я лишился, какого друга!» Мойшеле знал, что он грешит, и понимал, сколько терпения к нему проявлял Бааль Шем Тов. Но что же ему делать прямо сейчас?

— Есть ли кто-то другой, подобный Бааль Шему? — С надеждой вскричал Мойшеле. — Неужели он не оставил после себя преемника?

Был у Ребе один близкий ученик, который был очень свят, но в отношении людей был излишне строг. Прихожане показали на него:

— Вон там в углу сидит скромный человек, Янкель-Йосеф, святой Ребе сказал нам, что он будет его преемником. Но смотри — все знают, что он очень строг…

Мойшеле подбегает к нему и говорит:

— Учитель, прошу тебя, я ученик Бааль Шем Това, и каждый раз, когда я крал что-то, он делал так, что полиция меня не находила или вовсе забывала о моем существовании. Я украл 30 тысяч злотых, пожалуйста, благослови меня побыстрее!

— Что? — проговорил Янкель Йосеф, — Ты в своем уме? Чтобы я благословил вора? Убирайся сейчас же с моих глаз, пока я сам не выставил тебя отсюда!

Да, этот достойный во многих отношениях человек не был Бааль Шем Товом.

Мойшеле вышел из Дома учения и побрел на кладбище. Там он нашел свежую могилу Бааль Шем Това, сел на землю и стал плакать:

— Дорогой, дорогой Бааль Шем Тов! Святой учитель! Ты знаешь, каждый хочет быть наставником хороших людей. Каждый хочет быть учителем святых людей. Но ты был особенным — ты был наставником не только для праведников, но и для воров. И я спрашиваю тебя — как же ты мог оставить этот мир? Как ты мог забыть про нас — твоих хасидов, твоих воров?

Мойшеле плакал и плакал без остановки — и в конце концов уснул. И приснился ему во сне Бааль Шем. И сказал ему во сне святой Ребе:

— Знаешь, Мойшеле, твоя молитва потрясла Небеса — потому что она так правдива. Гевалт, она так правдива! Все хотят иметь дело с хорошими людьми. Но кто хочет быть Ребе воров? У кого есть такое сердце, которое вместит и тех людей, которые недостаточно хороши? Но ты не думай, что в последний миг моей жизни я не вспомнил о тебе, Мойшеле-вор. Я вспомнил о тебе и назначил моего внука, реба Эфраима из Сиделков: теперь он будет Ребе для всех воров народа Израиля. От Меджибожа до Сиделков — всего несколько километров. Как проснешься, беги скорее к моему внуку. Но послушай еще кое-что, Мойшеле. Каждую пятницу я учу со своим внуком недельную главу Торы — так, как ее учат здесь, в Раю. Только я и он знаем про это. Так я тебя научу, как учат Тору в Раю, — и это будет моему внуку знаком, что только я мог отправить тебя к нему. Слушай же…

Когда Мойше проснулся, он тут же пошел пешком в Сиделков. Он нашел там реба Эфраима и сказал ему:

— Ребе, мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз.

Они зашли в комнату, и Мойшеле начал говорить слова Торы — Торы, которую учат праведники в Раю. Реб Эфраим благословил его, полиция забыла об украденных 30 тысячах. Но это еще не конец истории.

Дело вот в чем. После того, как Мойше узнал ту Тору, которую учат в Раю, он больше не мог быть вором. И я вам даже больше скажу: он стал таким святым, таким возвышенным, что реб Эфраим назначил его своим преемником.

Друзья, мы не знаем его имени. Хасиды не захотели раскрывать нам, что этот великий Ребе начинал свою карьеру в качестве городского вора — одного из воров святого Бааль Шем Това.