Уроки знания 54. Величие наших мудрецов

Прислуживание мудрецам ^[1]

«О какой награде сказано, что “ничей глаз ее не видел…”^[2]? О вине, хранящемся в виноградинах с Шести Дней Творения»^[3].

Талмуд в трактате Сота поднимает вопрос: «Кто такой “злодей-обманщик”? Ула сказал: “Это тот, кто изучил Писание и Мишну, но не прислуживал мудрецам”^[4]». Раши объясняет:

«Он не прислуживал мудрецам, чтобы научиться у них пути постижения Учения — Талмуду — и глубоко понять Мишну. Его называют злодеем, ибо изученная им Тора не ясна ему самому, и другим запрещено у него учиться. Ведь, не обладая глубоким пониманием Мишны, нельзя точно знать, что запрещено, а что разрешено, кто прав в имущественном споре, а кто нет, что чисто, а что нечисто. Талмуд во многих местах задает вопрос: “По какой причине один мудрец сказал так, а другой — иначе, и в чем различие между их мнениями?” А обманщиком он является потому, что люди, слыша, как он произносит изученную им Мишну, полагают, что он понимает ее смысл, и оказывают ему почтение, подобающее мудрецу Торы».

Мы поражаемся мудрости наших учителей! Как глубоко их видение, и как далеки невежды от подобного постижения. Мудрецам Торы было очевидно, что того, кто выучил все Писание и Мишну, но не прислуживал мудрецам, следует считать «злодеем-обманщиком». Они постигли, что, хотя этот человек и выучил Писание и Мишну, все же, поскольку он не прислуживал мудрецам Торы, то не научился пониманию на основе глубокого анализа, а значит он — злодей! Его разум не освоил Закон, и все знания, которыми он овладел, — искажены: нечистое он объявляет чистым, а правого — неправым.

Наши мудрецы, благословенной памяти, ясно видели: даже если человек все дни своей жизни изучает Писание и Мишну, но не старается глубоко проникнуть в их смысл, — ему не постичь души Закона, не понять его тайны, не охватить все его аспекты и не прочувствовать его сердцем. Недостаток такого человека не только в том, что все его суждения, мнения и решения не будут глубоко продуманными и истинными, так что нельзя полагаться на его слова и считать его праведником и знатоком Торы; более того, мудрецы объявляют его злодеем! Он знает многое в Торе, считает себя мудрецом, следует своему мнению, да еще и склоняет к этому других, наставляет их и трактует для них закон. Однако его знания легковесны и поверхностны, не осмыслены и не выверены глубокими выводами, а потому они, вне сомнения, искривлены и искажены. Если человек недостаточно трудился над изучением Письменной и Устной Торы, Б-жественное Учение не сможет укорениться в его сердце и проникнуть в душу. А ведь только постижение Торы душой приводит к духовному росту и дает возможность принимать верные решения по всем жизненным вопросам! И если человек, не придя к истинному Знанию Торы, делится с другими своими умозаключениями и на их основании выносит решения, он не только злодей, но и обманщик, поскольку вводит людей в заблуждение, — ведь считая его мудрецом, они оказывают ему незаслуженные почести.

И не только Ула столь однозначно и сурово осудил тех, кто занимается Писанием и Мишной, но не прислуживает мудрецам. Другие учителя Талмуда — раби Элазар, раби Шмуэль бар Нехмани, раби Янай и раби Аха бар Яаков тоже характеризуют такого человека как невежду, самаритянина и мошенника^[5]. Все они считают, что удел того, кто изучает Тору, но не прислуживает мудрецам, хуже, чем у того, кто вовсе ее не учит. Люди, совсем не изучающие Тору, стараются воспринять ее от тех, кто выше и лучше их, берут с них пример, следуют за ними, исправляя свои пути и душевные качества в соответствии с мнением великих. Совсем иначе складывается судьба того, кто изучал Тору, но делал это поверхностно. Он все решения принимает сам и, не владея Знанием Торы, вводит в заблуждение себя и других.

Однако если мы будем внимательны к мнению великих в Израиле, то придем к еще одному удивительному открытию: величие наших мудрецов проявилось не только в осуждении тех, кто изучал Писание и Мишну, но не прислуживал мудрецам, но и в признании их достоинств. Для великих Израиля ценность разума и значимость таких людей была несомненна. Их называли «учениками мудрецов» в том понимании, которое в это определение вкладывали мудрецы Талмуда.

Знание, которым обладали великие нашего народа, было совершенным и охватывало проблему со всех сторон. Говоря о человеке, который изучил Писание и Мишну, но не прислуживал мудрецам Торы, они, с одной стороны, верно оценивали ущерб, который из-за этого претерпела его душа, и строго осуждали его как злодея. Но, с другой стороны, от них не скрылось величие и достоинство, обретенные его душой изучением Торы, Писания и Мишны, и за это они воздавали ему почетом и уважением!

Сказано в Талмуде: «Стершийся от времени Свиток Торы хоронят рядом с мудрецом — даже с таким, который изучал только законы»^[6]. Раши объясняет: «Даже если человек не прислуживал мудрецам, изучая с ними Талмуд, а выучил только Мишну и Барайту». Таким образом, великие нашего народа увенчали званием мудреца человека, который изучил только Мишну и Барайту, и постановили, что поврежденный Свиток Торы можно захоронить рядом с ним. Действительно, они и здесь указали на его недостаток, отметив: «даже рядом с таким мудрецом, который изучал только законы». Однако они все же признали его значимость и достоинство и сочли мудрецом, несмотря на то, что он смог постичь лишь самое доступное из чистого и возвышенного Знания, проистекающего из святости Торы. Великие Израиля постановили, что даже такой человек достоин называться мудрецом^[7].

Мудрость, позволяющая исследовать каждый вопрос во всей его широте, исчерпать его до дна во всех аспектах, — это наивысшая мудрость, которой обладали великие нашего народа, и в этом заключалась дарованная им Б-гом сила.

Однако тех, чье сердце способно раскрыться до полного и всестороннего осознания мудрости в ее истинном виде в этом мире немного. Большинство людей осмысливает и обдумывает новое знание только в каком-то одном аспекте, поскольку им, как правило, не хватает мудрости для постижения его сути.

И, само собой разумеется, что те, кто не в состоянии охватить и постичь мудрость во всех ее аспектах, кто прикасаются к ней лишь с одной стороны, не обретают глубокого понимания даже в том, что смогли осознать. Ведь если бы они вникли в доступную им сторону проблемы достаточно глубоко, она непременно раскрылась бы в их сердце так, что, в конце концов, они смогли бы охватить вопрос во всей его полноте. Но когда знание легковесно и поверхностно, его доля в сердце человека невелика, и им открывается лишь частичка этого знания, а остальное по-прежнему сокрыто и неощутимо.

Если бы мудрость тех, кто видит только один аспект проблемы, поднялась до высот осознания наших мудрецов, исследующих каждую проблему со всех углов зрения, то эти люди смогли бы столько сокрушить и уничтожить, что уподобились бы дьяволам-разрушителям. Как было бы опасно, если бы они обладали способностью постичь явление до конца, будучи не настолько мудрыми, чтобы изучить его во всей широте и со всех сторон. Острота их разума позволила бы им разрушить и уничтожить все, что показалось бы им неподходящим и неправильным, поскольку всеобъемлющая мудрость, которой они лишены, не осветила бы различные стороны явления — а ведь для установления истины их все необходимо учесть. Однако, «одно напротив другого сотворил Господь»^[8]. Все, что видит человек, мудрость которого не позволяет постичь проблему всесторонне, он осознает лишь в определенной степени, его знание поверхностно, мудрость — ограничена, и в ней он продвигается недалеко.

Истинные мудрецы Торы проникают в каждое явление до самых глубин и охватывают его со всех сторон. Поэтому мудрецы Талмуда резко критиковали человека, «изучившего только законы». Однако, вместе с тем, они признавали величие его души и достоинства, позволяющие отнести его к числу мудрецов.

[1] Произнесено накануне шабата гл. Мецора 5676 (1916) года. Записано нашим учителем, великим мудрецом раби Х.М.Кацем, благословенной памяти.

[2] Йешаягу 64:3.

[3] Брахот 34б.

[4] Сота 21а.

[5] Сота 22а.

[6] Мегила 26б.

[7] Там же, в трактате Мегила, рав Аха бар Яаков, назвавший мошенником человека, изучившего Писание и Мишну, но не прислуживавшего мудрецам, поясняет слова Равы и соглашается с ним в том, что стершийся Свиток Торы хоронят рядом даже с таким мудрецом, который изучил только законы. — Примечание редакции.

[8] Коэлет 7:14.

Редакция благодарит рава Хаима Бурштейна за любезное разрешение на публикацию