Из цикла «Рассказы рава Карлебаха», темы: Христианство, Провидение, Цдака, Похороны, Скромность в поведении, Хесед, Бааль Тшува, Рассказы, Карлибах, Батшева Эскин
Мои прекрасные друзья, вы знаете, какое действие — самое близкое Б-гу? Когда человек дает — он ближе всего к Творцу. Эта история случилась на самом деле — в 1515 году. В Кракове есть старое кладбище — я был там. Такое святое место — грустное и вместе с тем полное жизни. Это как самая темная ночь и как рай одновременно. Есть там одна могила, на которой написано: «Йоселе Святой Скряга» — «יוסל'ה קמצן קדוש».
В 1515 году в гетто города Кракова жил Йоселе, который был самым жадным человеком на земле. Наверно, у него было каменное сердце — он в жизни не дал никому ни копейки. Знаете, мои прекрасные друзья, скряга не может быть частью мира, потому что мир сотворен Вс-вышним. Если ты ничего не даешь, не помогаешь своему ближнему — ты не член общины: никто тебе не пожелает доброй субботы, никто не поздравит с праздником. Когда Йоселе шел по улице, в него бросали камни и кричали вслед: «Эй, жадина, скряга!..»
И вот пришел его последний день, Йоселе слёг. Пришли к его смертному одру люди из хевра кадиша (похоронного общества) и просят его: «Йоселе, ты никогда не дал бедным ни копейки, это твой последний шанс — дай нам 1000 рублей на бедных, тогда мы похороним тебя».
У Йоселе, наверно, и правда было каменное сердце, потому что он сказал: «Я могу дать только 50 рублей». Люди рассердились на него: «Не унесешь ведь ты свои деньги в могилу!» — «Нет, я даю только 50» — «Тогда мы тебя не похороним!» — «Я сам себя похороню. Я много что делал сам для себя».
С этими словами он почувствовал, что смерть близка, сказал «Шма Исраэль» и ушел в другой мир. Это было безобразно — ведь наверняка он в этот момент думал о скопленных деньгах! Люди из хевра кадиша ушли — и сдержали свое слово: они не похоронили его ни на этот день, ни на следующий, ни на третий.
На третий вечер один из соседей сказал: «Мы не можем его так оставить, у него ведь есть жена и дети». И после полуночи, незамеченные, соседи похоронили Йоселе в задней части кладбища под деревом. Вы думаете, это конец истории? Откройте свои сердца, друзья…
Йоселе, Йоселе… В те времена главным раввином Кракова был один из великих каббалистов и один из святейших людей, и звали его реб Калман.
Поздним вечером четверга, на следующий день после похорон Йоселе, пришел к ребу Калману местный бедняк:
— Дай мне немного денег, мне не на что купить еды для святой субботы… Реб Калман говорит ему:
— Конечно, я дам тебе денег, но почему ты пришел так поздно? И ведь ты никогда ко мне не обращался раньше за деньгами.
— Реб Калман, я должен тебе рассказать: все последние двадцать лет, что я не могу найти работу, каждое утро по четвергам … у моей разбитой двери… моего разбитого сердца… моей разбитой жизни — оказывался конверт, на котором было написано: «в честь святой субботы» — но сегодня его не было. Сегодня его не было…
Через две минуты — снова стук в дверь Ребе. Бедняк говорит:
— Ребе, дай мне денег для субботы.
— Где же ты был на прошлой неделе?
— В последние десять лет каждое утро четверга я обнаруживал у своей разбитой двери конверт с двумя рублями.
И пришли еще бедняки, и каждый рассказывал, что находил у своих дверей конверт: кто с двумя рублями, кто — с пятью, кто — с десятью — в честь субботы.
— Йоселе, Йоселе… святой скряга… — реб Калман был совершенно потрясен. Так это был он… а мы даже не похоронили его! Как он так хорошо понимал этих бедных людей, откуда он знал, кому надо дать два рубля, кому пять, кому — десять?
Оказалось, что каждый бедняк хотя бы раз в жизни попытал счастья у Скряги Йоселе, зашел попросить у него денег. И Йоселе Святой Скряга с любовью открывал дверь, и они открывали ему свои сердца. Он просил их: «Пожалуйста, расскажи мне все, все…» Он брал карандаш и бумагу:
— Как тебя зовут?
— Авремеле.
— Чем ты занимаешься, Авремеле?
— Я водонос.
— На какой ты улице живешь? Сколько у тебя детей?
— Я живу там-то, и у меня десять детей.
— О, Авремеле, у меня сердце обливается кровью за тебя… Ты, наверное, голодаешь… Сколько рублей в неделю тебе необходимо на жизнь?
И Авремеле отвечал:
— Йоселе, мне нужно пять рублей в неделю, чтобы прокормить детей.
Йоселе приносил ему немного вина и пирога, они говорили обо всем на свете. Но вдруг как будто что-то находило на Йоселе — он как будто терял разум — и спускал Авремеле с лестницы:
— Не смей никогда в жизни приходить ко мне! Ты думаешь, я сошел с ума? Я, Йоселе, поделюсь с тобой моими деньгами? Уходи отсюда!
Бедняк возвращайся домой и говорил своей жене: «Наверно, он ненормальный…» Но в четверг утром под своей дверью он обнаруживал конверт с деньгами, чтобы его дети остались в живых — в честь святой субботы.
Услышав это, реб Калман был вне себя, он рыдал над рассказами этих бедняков:
— Йоселе все эти годы поддерживал вас, спасал вас и ваших детей от гибели — и мы не похоронили его. А ваши дети, которых он спасал, бросали в Йоселе камни! Я объявляю в воскресенье общественный пост. Соберемся все вместе и будем просить у Йоселе прощения.
Вся община пришла. Целый день они постились и плакали: «Йоселе, Скряга Святой, прости меня, Йоселе, благослови меня…» Приближался закат. Реб Калман сказал:
— У меня чувство, что наше прощение не принято…
Он открыл Арон-а-кодеш. Слезы текли из самой глубины его сердца:
— Йоселе, Йоселе, Святой Скряга… Дай мне знак, что ты прощаешь нас…
Реб Калман упал на пол и люди подумали, что с ним случился удар, не дай Б-г. Но нет — реб Калман уснул, и увидел во сне Йоселе, сияющего там, на Небе:
— Пожалуйста, реб Калман, отпусти моих братьев и сестер домой, нет нужды просить у меня прощения. Я хотел, чтобы все случилось именно так. Я хотел этого: давать так, чтобы никто не знал — кроме Того, Кто все знает. Пожалуйста, скажи всем этим бедным людям, которые приходили ко мне домой: я благодарю вас за то, что вы изливали передо мной ваши сердца. Пожалуйста, скажи им, что я здесь, на Небесах, сижу рядом с праотцом Авраамом и праматерью Сарой. И единственное, что мне нужно, чего мне не хватает — и я отдал бы за это все райские наслаждения: в раю нет бедняков, нет в раю разбитых дверей, нет конвертов в честь святой субботы…
Калман сказал ему:
— Как же так? Ты все эти годы был совершенно одинок…
Йоселе улыбнулся:
— Нет, реб Калман, я не был одинок: Авраам-авину, Ицхак-авину, Яаков-авину, и четыре праматери, и Моше, и Аарон, и Йосеф, и Давид — они все были со мной. Царь Давид рядом со мной играл на киноре. Элияу аНави, Элияу а-тишби, Элияу а-гилъади — держал передо мной свечу…
***
Мои прекрасные друзья, мой рассказ на этом не заканчивается… У истории, которая случилась в 1515 году, было продолжение.
В 1974 году я получил приглашение представлять иудаизм на одной конференции на Среднем Западе. На протяжении недели каждая религия получала один день, чтобы рассказать о себе. Иудаизму дали первый вечер конференции. Там царила прекрасная атмосфера любви и уважения друг к другу.
Я познакомился с одним из гостей, он был епископом, его звали Джо. Что-то было в нем необычное, его лицо светилось. Я объявил, что хочу рассказать хасидскую историю и начал рассказывать историю про Йоселе Святого Скрягу — как я услышал ее от своего отца. Я рассказывал и видел в зале много слез, так много слез…
На следующий день должны были выступать католики, но что-то пошло не по плану. Епископ подошел ко мне и сказал:
— Ваша вчерашняя история была так прекрасна… Я не спал всю ночь, всё думал. Я не могу выразить, как много значит для меня эта история. Прошу вас, расскажите ее еще раз.
Я рассказал историю еще раз. И еще раз. Глаза епископа были полны слез.
Я пробыл в этом городе всю неделю, и в последний день я давал концерт для студентов университета. За секунду до того, как я вышел на сцену, ко мне подошел Джо:
— Пожалуйста, не думайте, что я сошел с ума, но я должен услышать про Святого Скрягу еще один раз. Я обещаю, что после концерта расскажу вам свою историю.
На концерт пришло около пяти тысяч студентов. Я рассказал про Йоселе Святого Скрягу, и снова был океан слез. После концерта епископ Джо и я вышли на улицу вместе. Долгое время мы шли в молчании, а потом Джо сказал:
— Простите, я вам солгал. Меня зовут не Джо. Мое имя — Йоселе из Кракова. Мою мать полуживой нашли в Дахау. Американский солдат пожалел ее, отвез в Америку, вылечил ее там и женился на ней — с условием, что она никогда никому не расскажет, что она еврейка. Мой отец — ревностный католик, и вот вы видите — я епископ. Несколько недель назад мама позвонила мне и сказала:
— Доктора говорят, что мне осталось жить три дня. Приезжай немедленно, я не могу покинуть этот мир, пока не расскажу тебе что-то.
Я приехал к ней, сел у ее постели и вот что она сказала:
— Прости меня, я лгала тебе. Тебя зовут не Джо, тебя зовут Йоселе из Кракова. Я назвала тебя в честь моего отца, Кожницкого хасида, он был святым человеком. В нашем доме всегда собиралось много людей, он всех кормил, все раздавал, давал всем ночлег. Мы из потомков Йоселе, Святого Скряги. Моего отца назвали в честь Йоселе, Йоселе из Кракова…
За три дня мама рассказала мне все, что знала и даже чего не знала про то, какое это святое звание — еврей. Она рассказала мне про субботу, и про праздники, и про Йом Кипур и про Симхат Тора. Она рассказала мне про бабушку и дедушку. Она рассказала все, что было и чего не было. Через три дня она покинула этот мир со словами: «Джо, не забывай: ты не Джо, ты Йоселе из Кракова…»
Мой мир рухнул, я не знал, куда себя девать. Я ведь Джо — епископ, который делает карьеру в католичестве. Но нет — я Йоселе из Кракова. Я не католик — я еврей. Я молился Б-гу, чтобы он дал мне знак: кто я, кем я должен быть? Я сказал сам себе: если кто-то придет ко мне и скажет слова: «Йоселе из Кракова» — это будет мой знак, что Ты хочешь, чтобы я был евреем. И вот я приезжаю на эту конференцию и первое что я слышу — это Йоселе из Кракова.
Реб Шломо, вы рассказывали, а я видел за вашей спиной мою маму, как ее слезы текут по вашим щекам. Когда вы рассказывали свою историю, мама повторяла: «Ты не Джо, ты Йоселе из Кракова».
Тут он вытащил из кармана билет в Тель-Авив:
— Я утром улетаю. Я не беру ничего с собой. Вы долго обо мне ничего не услышите, я ведь не хочу, чтобы отец объявил меня в розыск. Я не хочу, чтобы он знал, что мама открыла мне то, что обещала скрывать всю жизнь. Ведь он на самом деле спас ей жизнь. Но я обещаю: если я удостоюсь жениться в Иерусалиме, я напишу вам…
***
Всегда, когда я оказываюсь в Иерусалиме, я ищу Джо. Но как я могу узнать его? У него, наверно, пейсы и борода, и креста на шее он, наверно, не носит…
1979 год. Прошло пять лет с нашей встречи с Джо. Я получаю письмо. Отправитель — Йоселе из Кракова, а ныне — из Святого города Иерусалима. Столько лет прошло. Я открываю конверт, а там написано: «Моему другу и брату Шломо. Я навечно благодарен тебе за напоминание, что я не Джо, я Йоселе из Кракова. Хочу, чтобы ты знал: сейчас я выгляжу, как мой дед. У меня пейсы и цицит, как у него. Я люблю Субботу, как мой дед. Завтра я женюсь на девушке моей мечты, которая похожа на мою бабушку: такая святая, такая красивая — золотое сердце… И вот я пишу тебе, чтобы поблагодарить и благословить тебя на то, чтобы ты напоминал всем Джо: “Ты не Джо, ты Йоселе из Кракова”. Это я, Йоселе из Кракова, возвращаюсь к Б-гу».
Ночь так темна и так полна светом этого святого мира, святого города Иерусалима.
Из рассказов р. Шломо Карлибаха. Перевод Батшевы Эскин.
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Рав Ицхак Гольденберг,
из цикла «Эпоха праотцев»
Инженеры Междуречья и Египта умели планировать и воздвигать огромные сооружения: храмы, пирамиды, дворцы, водоводы, строили корабли, колесницы. Астрономы и астрологи с высокой точностью определяли орбиты Солнца, Луны, планет.
Журнал «Мир Торы»
Из многих книг еврейских мудрецов известно, что ешивы существовали в мире с самых древних времен. Еще до рождения наших праотцев: Авраама, Ицхака и Яакова, до начала истории еврейского народа
Раби Авигдор Миллер
Третья глава книги "Распад над бездной"
Рав Шимшон Рефаэль Гирш,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
О Ноахе сказано, что он ходил с Богом. Современники высмеивали его, он же прилепился к Богу и стал נ ח, одним из тех, благодаря кому человечество обрело будущее
Редакция Толдот