Рыбницкий Ребе

О выдающемся праведнике и чудотворце Рыбницком ребе я много слышал и читал. Безусловно, он заслуживает того, чтобы написать о нем серьезную книгу. К сожалению, такой возможности у меня нет. Тем не менее, я хотел бы поделиться тем, что знаю о нем. Это принесет всем читателям пользу. Вопервых, потому что рассказ о праведнике пробуждает его заслуги на Небесах, что приносит благословение и удачу, вызывает желание самому делать хорошее и доброе. Во-вторых, это наша с вами история — история русского еврейства.

Святой праведник, адмор из Рыбницы раби Хаим Занвиль Абрамович, благосло венна память праведника, родился в 1898 году, по другим сведениям в 1902 году, в городе Бучан на Буковине. В возрасте 2,5 лет он остался без отца и воспитывался в доме раби Аврума Матитьяу, цадика из Штефанешт, который был внуком знаменитого раби Исруэля из Рижина. Его великий дед учил с ним, трехлетним мальчиком, еврейский алфавит. Штефанештский ребе являлся одним из лидеров еврейства Румынии, его портрет до войны висел там в каждом еврейском доме. Праведник высочайшей святости, творивший чудеса, он каждый день до глубокой ночи принимал множество людей, приходивших к нему за советом и благословением. Вот что рассказывал о нем его воспитанник Рыбниц кий ребе. Однажды во время первой молитвы Йом Кипура «Кол Нидрей» в синагоге Штефанешта было очень тесно изза огромного количества молящихся. Когда на это пожаловались ребе, тот сказал: «Пусть все живые снимут с головы талес». Как только люди начали делать это, зал наполовину опустел. Все души, пришедшие из другого мира, которые были обязаны себя скрывать, тотчас покинули синагогу.

После смерти раби Аврума Матитьяу в начале 30х годов могила цадика из Штефанешта являлась местом массового паломничества. После войны, в начале 50х, тело раби перевезли в Святую Землю и похоронили недалеко от Бней-Брака в Гиватаиме. Сегодня его могилу посещает множество людей. Интересно, что в самом городе Штефанешт, где евреев нет уже много лет, место захоронения раби бережно охраняется местными жителями, которые считают его святым и приходят туда для молитвы. Молодожены посещают его перед свадьбой, веря, что оно несет благословение.

У штефанештского цадика не было своих детей, и раби Аврум Матитьяу воспитывал раби Хаима Зангвиля как сына. Тору он учил у ребе и параллельно у гаона раби Иеуды Лейба Цирмесона, который дал ему смиху раввина. Как-то он рассказал, что уже в возрасте 18 лет знал весь Талмуд с комментариями Раши. После свадьбы раби Хаим Занвиль жил в разных городах, но, в конце концов, поселился в Рыбнице, Молдавия, где прожил все годы, проведенные в Советском Союзе.

После войны, когда Советская власть окончательно укрепилась в этом районе и начала методически уничтожать еврейскую традицию и культуру, Рыбницкий ребе остался одним из немногих, на ком держалось все, связанное с Торой. Координируя свои действия с хабадским подпольем, онподдерживал миньяны и миквы, организовывал обучение Торе детей и взрослых. Будучи шойхетом2 и моэлем3, он был способен преодолевать многокилометровые расстояния через непроходимые леса, для того чтобы сделать еще одно обрезание или провести шхиту. Всего за свою жизнь ребе обрезал несколько тысяч еврейских детей. В знак поддержки Любавичский ребе передал ему из США в подарок сидур, которым он очень дорожил. Каждый Шабат Рыбницкий ребе прочитывал по нему всю книгу Теилим. Но главным для евреев было то, что он являлся цадиком, который благословлял, лечил, спасал и помогал в самых безвыходных ситуациях. Ведя нищенский образ жизни, одетый в старую поношенную одежду, будучи человеком не от мира сего, он принимал множество людей. Каждый, кто соприкасался с ним, мог убедиться, что в наши дни, когда наука, казалось бы, объяснила все, а Гагарин побывал в космосе, и никого там не встретил, есть Б-г, Который награждает или наказывает, и дает тем, кто понастоящему служит Ему, силу ждать чудеса.

Безусловно, за свою деятельность Рыбницкий ребе подвергался преследованиям.

Подробности мне неизвестны. Частично его спасали личные связи с представителями местных властей, которые были ребе обязаны. Дело в том, что в годы войны некоторые из них были партизанами, а ребе, рискуя жизнью, собирал для них продовольствие и переправлял в лес, что спасало их от голода. Кроме того, были ситуации, когда они сами вынуждены были просить о помощи, чтобы вылечить их родных и близких. Ребе о них молился, и это помогало.

Из Советского Союза ребе выехал в 1973/4 году, как только разрешили выезд. На Святой Земле он поселился в Бней-Браке, а затем переехал в Иерусалим, жил в одном доме с равом Ицхаком Зильбером, о чем тот рассказал в своей книге.

Появление ребе из Рыбницы произвело в Эрец Исроэль неизгладимое впечатление. Из далекой России приехал цадик, удивительно напоминающий рассказы о праведниках прошлого, который постится целыми днями, видит скрытые причины многих событий и творит чудеса. Маленькая квартира ребе была целыми днями набита людьми. К нему приходили все: ашкеназим и сфарадим, хасиды и литваки. По воспоминаниям, сидур ребе, по которому тот молился, был набит многочисленными записками с именами и просьбами о помощи. Из уст в уста передавались удивительные подробности. Когда в Шабат после молитвы люди проходили перед ребе, чтобы сказать ему: «Агит Шабес», он всем подавал руку, но тому, кто перед Шабатом в микве не был, он руки не подавал, безошибочно чувствуя это.

Вскоре после приезда в Израиль ребе столкнулся с тем, что здесь, как и в Советском Союзе, за еврейский образ жизни нужно было бороться. В 70х годах началась первая относительно большая «алия»5 евреев из СССР. В основной массе это были люди, оторванные от Традиции и лишенные элементарных представлений и знаний о ней. Но из района Закарпатья, откуда приехал сам ребе, прибывали также семьи, соблюдающие заповеди, евреи, у которых связь с Торой и традицией была сильна — те, с кем он имел дело еще в Союзе. Таких репатриантов власти сознательно селили на периферии, подальше от центров Торы Иерусалима и Бней-Брака с тем, чтобы они сами и их дети ассимилировались в светской, далекой от еврейской традиции среде, перевоспитались. То, что с таким трудом они сохранили при коммунизме, разваливалось на глазах.

Ребе начал активную деятельность по спасению этих евреев. Он много общался с выходцами из Закарпатья, стараясь поддержать в них желание жить еврейской жизнью. Связь с ними он поддерживал и из США, куда уехал вскоре, и во время своих посещений Святой Земли. Он организовывал разнообразную помощь этим семьям, направлял учителей, которые занимались изучением Торы с ними и их детьми. Неко торые из них продолжали еврейское образование в ешивах.

Нашлись люди, которые вели переговоры с властями о предоставлении квартир еврейским религиозным семьям из России, как это было принято в то время в Иерусалиме и БнейБраке. В некоторых случаях это удавалось. Вскоре к этой деятельности присоединился Сатмарский ребе из США, а также организация «Яд леахим». Так эта работа приобрела больший масштаб.

В 1974 году ребе уехал из Израиля в США. В Америке он переезжал из города в город, жил в Майами, Краун Хайц, Боро-Парке, а в конце жизни обосновался в Монси. Везде ребе поддерживал евреев, попавших в беду, находил возможность помочь, посоветовать, благословить. К нему обращались все, включая окружение гаона раби Моше Фанштейна. Рыбницкий ребе, раби Хаим Занвиль Абрамович, умер в 24й день месяца Тишрей 1996 года и похоронен в Монси. По его просьбе, его могила построена так, чтобы возле нее было удобно молиться. Ее посещают евреи со всего мира.

Рыбницкий ребе служил Творцу с самопожертвованием, отдавая этому все силы. В любое время года и в самых разных обстоятельствах он ежедневно окунался в микву или в водоем, который мог ее заменить. Никакие препятствия его не останавливали. Если было необходимо, он ради миквы проделывал многокилометровый путь в гору, проделывал прорубь в замерзшей реке. Если в конце длинной обратной дороги он встречал, например, нескромно одетую женщину, то поворачивал назад и шел пеш ком несколько часов, чтобы окунуться еще раз. Ребе придерживался строгих правил охраны чистоты своих глаз и мыслей. Поэтому никогда в одной машине или телеге не ездил вместе с женщиной — даже с собственной женой. Когда во время войны они должны были спасаться бегством, рабанит ехала на телеге, а ребе бежал много километров, держась за повозку сзади. В охране глаз была и причина того чуда, которое происходило с ним в начале американского периода его жизни. В доме, где он проживал, не было миквы, и, чтобы окунуться, он должен был пересечь оживленную автомагистраль. Несмотря на пожилой возраст, ребе проделывал этот путь бегом туда и назад, совершенно не глядя по сторонам. По широкому шоссе на огромной скорости мчались автомобили, и было большим чудом, что изо дня в день с ним ничего не случалось. Так продолжалось до тех пор, пока в его доме не построили микву.

Все время ребе было посвящено молитвам или подготовке к ним, различным заповедями и приему людей. Рыбницкий ребе никогда не спал в кровати, а исключительно сидя в кресле, и его сон длился не более часа подряд. Начиная с ночи на пятницу и до исхода Шабата, он не спал вообще, чтобы не тратить драгоценные минуты святого Шабата на сон. В результате, когда, заканчивая минху Шабата, он отступал три шага назад, как положено после Амиды, то просто падал обессиленный в кресло, и некоторое время не мог пошевелиться.

Особенно ребе был известен своей молитвой «Тикун хацот», которую он произносил глубокой ночью. Она продолжалась около 4 часов. Во время этой молитвы он зажигал много свечей, надевал мешковину и садился на пол оплакивать галут Шхины6 и осквернение Имени Всевышнего в мире. В эти часы в его комнате не должен был находиться ни один человек. Плач и стоны ребе доносились изза запертой двери, и «Тикун хацот» вызывал у окружающих священный трепет, они боялись даже приблизиться к его комнате. Однажды ребецн стало плохо, нужно было везти ее в больницу, а ребе молился «Тикун хацот». Домашние были обязаны сообщить о чрезвычайной ситуации, но никто не решался войти к нему. Опасаясь помешать, родственники написали записку и просунули ее под дверью.

Рыбницкий ребе постился буквально каждый день, кроме тех дат, когда по закону поститься нельзя. Посты заканчиваются после окончания вечерней молитвы Аравит с началом следующего дня. Поскольку Аравит ребе молился обычно в районе полуночи, именно в это время он и выходил из поста. И так изо дня в день. Будучи известным моэлем, он часто делал обрезания и, как положено, участвовал в «сеудат мицва»7. Ребе сидел за столом, говорил «диврей Тора»8, поздравлял, благословлял, пел, но не ел. В этих постах была одна из его тайн. Однажды во время такой трапезы, в которой участвовал также адмор из Цанз раби Клойзенбург, Цанзский ребе попытался уговорить его нарушить обычай и поучаствовать в «сеудат мицва». Он начал приводить изречения наших мудрецов, говорящих о важности этой трапезы.

— Однажды я уже попробовал, — ответил ему ребе, — в результате случилась большая беда.

Очевидно, в этих постах он видел средство избавления от обвинений, нависших на Небесах над нашим народом.

Я не знаю, бывал ли когдато ребе у врача во время жизни в Советском Союзе, но в более благополучные годы в Америке он обращался за медицинской помощью. Сделав ему анализы желудочнокишечного тракта, врачи пришли в ужас, постановили, что такое состояние здоровья исключает возможность поститься, и потребовали немедленного прекращения постоянных постов. Но поститься ребе не перестал и прожил более 90 лет.

В Шабат и праздники ребе устраивал «тиш»9, во время которого ел. Зная о его постах, можно было только поражаться, сколько он ест в честь Шабата и праздников. Объяснение этому могло быть только одно, и его еда, и посты не были связаны с желанием тела, а диктовались горячим желанием служить Творцу мира. Во время «тиша» у Рыбницкого ребе было весело, гостям раздавались «шираим»10, делали «лехаим»11 на хорошую водку, которую ценил ребе, пели. Иногда во время застолья ребе закрывал глаза и как будто засыпал. Люди понимающие говорили, что это «двекут» — состояние прилепленности к Всевышнему, когда цадик уносится мыслью очень далеко и связывается с Источником всего. Иногда, открыв глаза, ребе мог сказать комуто из присутствующих: «А я сейчас коечто для тебя сделал».

Рыбницкого ребе часто приглашали делать обрезание. У него было особенное отношение к «брит миле». По свидетельствам, ребе выглядел как коэн в Храме во время служения, когда делал брит. Задолго до обрезания он начинал к нему готовиться, специально ради этой заповеди еще раз шел в микву, обрезание совершал, закутавшись в талит и наложив тфилин рабейну Тама.

Каждый из нас получает помощь Свыше по принципу мера за меру, согласно уровню своего служения. Если еврей вкладывает в заповеди действительно все свои силы — а нередко мы способны на гораздо большее, чем нам кажется — в ответ он получает поддержку Небес, приходящую в рамках природы. Но если он ломает свою природу и берет на себя то, что выше его сил, лишь бы исполнить повеление Творца с максимальным совершенством, делая это через не могу, — в ответ Всевышний посылает ему помощь сверхъестественную, выходящую за рамки природы. Рыбницкий ребе служил Творцу, буквально жертвуя собой, и в ответ Б-г послал ему силы творить настоящие чудеса. Есть множество историй на эту тему. Я приведу лишь несколько — те, у которых есть конкретный рассказчик.

1. Эту историю рассказал сам ребе. Однажды во время войны евреи Рыбниц получили приказ прибыть в определенное место. Там собралось несколько сотен человек, и вооруженные украинские полицаи повели их в лес на расстрел. Когда все евреи по команде выстроились в шеренгу, а полицаи приготовились стрелять, ребе обратился к командиру:

— Перед казнью есть обычай исполнять последнюю просьбу человека.

— Что ты хочешь?

— Десять минут для молитвы, — ответил тот.

Получив разрешение, ребе обратился к людям со словами поддержки, он просил всех молиться и не терять надежду на спасение. Пока евреи молились, к месту подъехала колонна немецких машин. Из первого автомобиля вышел какойто офицер и спросил, что здесь происходит. Услышав ответ, он приказал всех евреев немедленно отпустить домой. Так они были спасены.

2. Ребе Ицхак Вольф Эрман был верным габаем ребе, знавшим его еще из России. Он эмигрировал в США. С момента появления ребе в Штатах сам реб Ицхак и его супруга Голда много лет праведно служили Рыбницкому ребе и рабанит. Вот история их знакомства, которую рассказал сам реб Ицхак Вольф.

Он жил в городе Селеш12, в области, которая до войны относилась к Венгрии, и лишь после нее вошла в состав Советского Союза. По этой причине еврейская жизнь в городе в первое время после войны еще частично сохранилась. В Селеш часто приезжали религиозные евреи из других мест, чтобы запастись кошерными продуктами. Среди них был и Аврум Маркович из Львова. Он посещал местечко приблизительно раз в месяц. Както случилось, что он пропал и не появлялся в городе довольно долго. Однажды ночью реб Ицхак Вольф увидел сон, в котором ему явился какойто неизвестный старик и сказал, что Аврум Маркович попал в беду, и что он должен его спасти. Сам он запомнил совершенно ясно во всех деталях даже верхнюю одежду приснившегося старика, на которой отсутствовала одна пуговица. Но снам, как известно, не верят, и он на него не отреагировал. Однако этот сон стал повторяться каждую ночь, и, в конце концов, пришлось реб Ицхаку Вольфу бросить все дела и отправиться в дальнюю поездку во Львов. Для этого путешествия в те времена было необходимо специальное разрешение властей. Найдя адрес реб Аврума и войдя к нему в дом, он узнал, что тот в госпитале в тяжелом состоянии, и его там никто не лечит, а жена ничего не может с этим поделать. Семья в отсутствие кормильца голодает. Реб Ицхак Вольф накормил детей и жену, дал продукты на будущее, а затем стал искать связи в больнице. В конце концов, его вмешательство помогло, и Авруму оказали необходимую медицинскую помощь. После выздоровления он в знак благодарности познакомил реба Ицхака со своим ребе, жившим в Рыбнице. Когда тот впервые вошел к цадику, то сразу узнал в нем старика из сна. Рыбницкий ребе выглядел точно так же, даже пуговицы не хватало на верхней одежде.

3. Эту историю рассказал Мордехай Люксембург, отец писателя Эли Люксембурга. Как известно, желание законным путем эмигрировать из СССР считалось предательством родины, власти препятствовали выезду граждан советской страны за рубеж, как только могли, поэтому официальное разрешение на выезд какойлибо семьи было большим чудом. Одна еврейская семья, которую Мордехай знал, получила разрешение, но тут случилась беда. Их сын стал встречаться с девушкой-нееврейкой и захотел на ней жениться. Он отказался ехать сам и задерживал всех других. Родители обратились за советом к ребе, и тот сказал, что поговорит с парнем.

— Знаешь, — сказал ребе, — в Торе есть такая заповедь о красивой пленнице. Если на войне еврейскому солдату понравилась женщина-нееврейка, ему можно на ней жениться. Но вначале Тора обязывает состричь ей волосы и ногти, поменять красивую одежду на траурную. Она должна жить в доме солдата и оплакивать своих богов и семью. Дело в том, что часто за любовь принимают увлечение внешней красотой. Если забрать эту красоту, увлечение проходит. Скажи, будешь ли ты любить эту девушку, если она окажется некрасивой внешне?

Парень ответил, что их любовь друг к другу настоящая и не зависит от внешней красоты. На этом они расстались. Вскоре девушка попала в автокатастрофу, в результате чего сильно обгорела. Парень преданно ухаживал за ней, целый день проводил в больнице. Но, очевидно, ее внешний вид на него повлиял. Девушка выздоровела, однако отношения молодых людей вскоре прервались. Эта семья выехала из Советского Союза.

4. Реб Аврум Коэн — еврей из Словакии, чудом уцелевший во время Катастрофы. В США был на протяжении многих лет очень близок с Рыбницким ребе, являлся его правой рукой в вопросе обрезаний. Недавно выпустил книгу воспоминаний о нем. Реб Аврум рассказал об их первой встрече, которая состоялась в Иерусалиме еще до переезда ребе в Америку. Когда он вошел к ребе, тот тепло взял его руку в свои и начал говорит ему: «Рав Аврум, помнишь ли ты…» Он начал рассказывать ему забытые даже им самим эпизоды из его прошлого, моменты, о которых никто, совершенно никто кроме него, знать не мог.

5. Реб Залман Маргалиет — бизнесмен из Лондона. Его сын заболел лейкемией, спаси нас всех от этого Бг, и врачи уже не давали ему шансов. Выписали домой и сказали, что ему осталось две недели. По его просьбе, ребе передали квитл — записку с именем больного и просьбой обисцелении. Прочитав ее, ребе закрыл глаза и как будто заснул, только жилы на его лице интенсивно пульсировали. Так продолжалось очень долго, так что посланники реба Залмана, доставившие записку, устали стоять. В конце концов, открыв глаза, ребе сказал: «Позвоните ему и скажите, что его сын будет здоров». В тот же день ребу Залману позвонили из больницы и сообщили, что появилось новое лекарство, которое они хотят опробовать на его сыне. Парень выздоровел, женился, а сегодня уже женит своих детей, слава Б-гу.

6. Както в миньяне ребе случайно появился русский еврей из тех, кто не знал ничего о Торе и заповедях. Увидев его, Рыбницкий ребе сразу сказал: «Повторяйте за мной». Слово в слово вместе они прочитали весь текст Кадиша. Когда потом молящиеся начали расспрашивать еврея о том, кто он и откуда, выяснилось, что именно в этот день был йорцайт — годовщина смерти его отца. Сам еврей, разумеется, этого не знал.

Мне бы хотелось закончить эту статью так, как принято у евреев в таких случаях. Пусть заслуги святого праведника раби Хаима Занвиля бен раби Моше из Рыбницы помогут нам и защитят нас и всех евреев. «Зхусой йоген олейну веал кол Исроэл».

1 Цадик — еврей, который находится на очень высоком уровне служения Бгу, подчиняя всю свою жизнь Торе и заповедям.

2 Шойхет — резник. Еврей, осуществляющий забой скота и птицы в соответствии с законами Торы.

3 Моэль — еврей, делающий обрезание. Часто моэли умели также делать шхиту, а шойхеты — обрезание.

4 В 1973 году был ратифицирован Международный пакт о гражданских и политических правах. До этого в СССР вообще формально не признавалось право на свободную эмиграцию, и выдача разрешений на выезд зависела только от позиции властей.

5 Алия — репатриация евреев в Израиль.

6 Галут Шхины — изгнание Бжественного присутствия из нашего мира.

7 Сеудатмицва — особая трапеза, приуроченная к исполнению важной заповеди.

8 Диврей Тора — краткие застольные речи, посвященные Торе и заповедям и приуроченные к субботним или праздничным трапезам.

9 Тиш — многолюдное застолье у главы хасидского двора, совместная трапеза ребе и его учеников. Обычно проходит в жарких дискуссиях о Торе и заповедях, прерываемых пением особых хасидских мелодий и танцами.

10 Шираим — небольшие порции еды, которые ребе раздает во время тиша своим хасидам. Считается, что еда со стола цадика возвышает и искупает грехи. Этот хасидский обычай восходит к традиции храмового мучного приношения, когда щепотку от него сжигали на жертвеннике, а остатки, называемые «шираим», съедали коэны.

11 Лехаим — традиционный еврейский тост «За жизнь».

12 Селеш (идиш) или (до 1946 года) Севлиш — город районного значения в Закарпатской области Украины, после 1945 года вошел в состав Украинской ССР. Современное название Виноградов.

Из журнала Мир Торы