Нежданные встречи 7. Разыскивается Б-г — живой или мертвый

Многое сказано и написано по поводу теории «Б-г мертв». Утверждение «Б-г мертв» ни в коем случае не является поверхностным суждением; понять его чрезвычайно трудно. Что означает утверждение «Б-г жив», или «Б-г мертв»? Действительно, что мы подразумеваем под словом «Б-г»?

Человеческий язык беден словами, необходимыми для рассуждений о Б-ге. По причине такой нехватки мы вынуждены использовать те слова, которые имеются в нашем распоряжении, и потому мы говорим о Б-ге как о некоей личности. Даже давать Б-гу имя — неправильно. Можно ли как-то именовать то, что не является «предметом»? Б-г более реален, нежели само бытие, более загадочен и непостижим, чем так называемое «ничто». Он повсюду — и нигде. Он неизменен — но постоянно творит перемены. Как можем мы обозначить нечто, существующее вне понятий пространства и времени, не имеющее ничего общего ни с чем из того, что существует на свете?

Мы не много можем сказать о Б-ге, однако со многим можем обратиться к Нему. Понятие Б-га можно сравнить с понятием направления. Никто не задается вопросом, как выглядит предлог «к», указывающий направление, какой он величины, да и существует ли он вообще. Подобные вопросы бессмысленны и в том случае, когда мы пытаемся отнести их к Б-гу. «К» указывает физическое направление; Б-г указывает направление духовное. Это направление всех благороднейших человеческих побуждений. В этом направлении устремлены наши молитвы, и на молитвы мы получаем ответ — не от какого-нибудь предмета или из какого-либо места, но с беспредельных духовных высот.

Между тем в Писании дается описание Б-га. Пророк Иеремия говорит: «А Господь Б-г есть истина; Он есть Б-г живой и Царь вечный. От ярости Его дрожит земля; и народы не могут выдержать гнева Его» (Иеремия, 10:10). Что же, или Кто же этот «живой Б-г»?

С точки зрения биофизики, живым может быть назван предмет, который в определенной точке уменьшает энтропию, то есть творит из хаоса порядок. Иными словами, живое — это нечто, способное брать из окружающей среды совершенно неупорядоченные предметы и превращать их в составные части живой материи, являющей собою высшую степень упорядоченности. В молитвах Судного дня Б-га называют «Хай А-Оламим», то есть «Жизнь Миров». Б-г — это направление, ведущее к упорядоченности, благодаря которой существуют законы природы и возможна жизнь.

Другой характеристикой живого является единство: это единое целое, которое представляет собою нечто большее, чем сумму отдельных частей. Мы не думаем о животном как о совокупности четырех лап, головы, туловища и хвоста. Мы представляем его себе единым существом. Направление, которое мы называем Б-гом, есть единое, организованное целое. Это живое направление, сила, движущая людьми и сочетающая основные стремления человечества — любовь, истину, мир. Б-г возвышает человека в каждом проявлении его бытия. Когда человек поклоняется этому живому Б-гу, высшей целью его жизни становится раскрытие навстречу Б-гу, а это означает превращение в совершенного человека. Вот что имеет в виду Библия, говоря, что человек был создан по образу и подобию Б-га. Направление к Б-гу и направление к высшей человечности — это одно и то же. Человек руководствуется не одним или двумя идеалами, но органическим единством многих идеалов, которое и указывает направление, именуемое Б-гом.

Библия называет идолов мертвыми богами, но не только потому, что они сделаны из дерева или камня. Идолопоклонники верят, что у каждого стремления есть отдельный бог — бог правды, бог справедливости, любви, мудрости, красоты, мира и так далее. Каждый из этих богов обособлен, у них нет объединяющего начала, нет органического единства. Поэтому-то они и мертвы. А как же Б-г веры? Вера — также один из высочайших человеческих идеалов. Б-г слишком часто превращается в Б-га синагоги, молитвенников и обрядов. Б-г веры не отличается от всех остальных богов. Бог «молельного дома» — мертвый бог. Если человек перестает служить Живому Б-гу, то лишь потому, что он более не видит Его связи с основными проблемами человеческого бытия. Говоря о своей вере в Б-га, такой человек попросту принимает Его существование за аксиому, однако не стремится к тому, чтобы Б-г придал смысл его жизни. Говоря, что они не верят в Б-га, люди принимают за аксиому, что Б-га не существует. У верующих и неверующих есть одно общее свойство: и те, и другие принимают Б-га как нечто, не требующее доказательств. Ни те, ни другие не проводят из-за Него ночей без сна. Б-г не создает для них никаких серьезных проблем, поскольку для них Он — всего лишь мертвый бог религии.

Нет сколько-нибудь существенной разницы между верой в такого бога и неверием в него; отличить здесь верующего от неверующего практически невозможно, если только они не выражают открыто свои позиции. Еще более трагично то, что простое соблюдение религиозных обрядов внешне ничем не отличается от веры. Есть немало людей, регулярно посещающих синагогу, но при этом не верящих в Б-га. Они могут верить в заоблачного старца, осыпающего их снегом, но в душе смутно предполагают, что снег может выпадать и без него. В них нет истинной веры — судя по всему, они никогда не ощущали Его присутствия. Поскольку тот, кому они служат, — мертвый бог, они делают это с легким сердцем, в котором нет места настоящему религиозному чувству.

И, однако же, даже вера «молельного дома» лучше, нежели отсутствие всякой веры вообще. Ибо все еще тлеет искорка истины, и даже мертвый бог может вернуться к жизни. Нам все-таки нужен Б-г, будь это истинный Живой Б-г, или мертвый бог религии. Б-г по-прежнему в розыске — живой или мертвый.