Навеки мой Иерусалим 24. Все сначала

Тот, кто всегда жил нормальной жизнью в нормальном доме, может придавать большое значение обстановке, полагая, что ни один дом не является настоящим без стола, стульев, кроватей и туалета. Сегодня к списку добавляют еще холодильник, газовую плиту, стиральную машину — предметы, неведомые в довоенном Иерусалиме.

Но в те времена, занятые устройством дома на новом месте, вынужденные начинать все с нуля, мы быстро научились радоваться житейской ценности самых незамысловатых предметов, таких, как расческа, зеркало, ножницы, иголка с ниткой, бумага с карандашом, кусочек резинки или бечевки, без которых жизнь оказывается ужасно трудной.

— Совсем пустой дом, — прошлой ночью сказала мальчику женщина с верхнего этажа, и они принесли нам стол и два стула. Но мы, уже расположившись ужинать на половике, не чувствовали тогда отсутствия мебели так остро, как ощутили впоследствии недостаток всех этих бытовых мелочей.

Тетя Маргалит назвала нас нищими без гроша в кармане, и она была права. Абсолютно пустой дом требовалось срочно обставить. Однако в районе не существовало

таких магазинов, да и денег у нас не было, так что следующим утром мы с мамой отправились под гору, в пустые арабские дома, чтобы попытаться разыскать все необходимое. Савта осталась дома с малышами.

— Зеркало! — воскликнула Наоми в одной из комнат роскошного арабского особняка. Поспешив на ее голос, мы вошли в комнату и увидели большое зеркало, прикрепленное к великолепному туалетному столику светлого дерева.

— Какая прелесть! — восхитились мы. — Но как же мы сможем забрать его?

Има нагнулась и осмотрела выдвижные ящики.

— Они нам тоже очень нужны, чтобы сложить одежду, которую принесла тетя Ривка.

Има выложила на большую двуспальную кровать все содержимое ящиков: альбомы с фотографиями, косметику и прочие ненужные нам разнообразные предметы. Однако и среди косметики попалась замечательная находка — расческа! Има огляделась и разыскала отвертку, чтобы отвинтить зеркало от столика. Она аккуратно положила его на кровать. Не так-то просто было дотащить наши находки до дома на холме, но когда мы вновь собрали столик в пустой комнате и приладили зеркало, наша радость была безграничной.

Одной из самых больших достопримечательностей нашей новой квартиры была ванная комната, выложенная белым кафелем. В ее пол была вмонтирована чудесная белая ванна с кранами, но, увы, из них не текла вода.

В те долгие дни войны вода была ценным и дефицитным товаром. Ни у нас, ни у наших соседей не было в домах водопроводов, лишь кое-где во дворах находились колодцы. Люди собирались возле них с ведрами в руках, дожидаясь своей очереди набрать воды. Иногда воду приходилось носить издалека.

Но нашему двору повезло. Тут был насос. Это явилось одной из причин, по которым Има выбрала дом, расположенный так далеко, да еще и на вершине холма. Должно быть, и станцию скорой помощи разместили именно тут

из-за насоса. Име доверили ключ от насоса — специальную железную рукоятку. Стоило вставить ее в отверстие и нажать два-три раза, как ведро уже наполнялось. Сотрудники станции предупредили, чтобы мы расходовали воду бережливо, но весть о «волшебном» насосе быстро облетела округу, и скоро все соседи стали приходить к нам во двор. Мама была вынуждена запирать насос и выделять специальное время для набора воды.

Заполучив расческу, мы с семейством Зельцеров выбрали одно теплое утро и устроили «банный день». Мы уже забыли, когда в последний раз наслаждались подобной роскошью. Теперь мы набрали дров, чтобы развести костер и нагреть воды в найденном нами большом старом, слегка проржавевшем жестяном баке. Мы соорудили каменную подставку над огнем и поставили на нее бак. Когда вода вскипела, ее ведрами перелили в нашу сияющую ванну. Первым довелось наслаждаться этой роскошью Юдале, затем Рути с Иеудит и наконец нам с Наоми. Има и Савта по несколько раз промыли нам волосы хозяйственным мылом, принесенным из общественной кухни. Невозможно описать радость, которую испытывали мы, сидя в горячей воде в белой ванне и оттирая с кожи грязь. Потом нам потребовался целый час, чтобы расчесать волосы.

Позже, стоя перед зеркалом и любуясь своими чистыми лицами и долгожданными аккуратными прическами, мы никак не могли решить, что же нас больше радует: ящики с бельем, зеркало, ванна или простая мелочь, именуемая расческой.

Нападение на холм

Мы были так заняты решением сложных бытовых проблем, что почти забыли о войне. Однако скоро мы получили о ней весомое напоминание. Только чудом оно не стоило нам жизни.

Был тихий, спокойный день. Зельцеры отправились навестить свою замужнюю дочь в Шаарей Хесед. С собой они взяли список вещей, которые надо было и для нас, и для них купить в магазинах. Соседи предупредили, чтобы мы не волновались, если они не вернутся ночевать. Накануне Савта отправилась навестить тетю Ривку. В то время тетя Ривка жила с семьей у своей тетки в районе Маханэ Иеуда, недалеко от дороги на Яффу. Из-за постоянных обстрелов им пришлось покинуть свой дом в Санхедрии, в прифронтовой полосе. По каким-то причинам отсутствовали и сотрудники станции скорой помощи.

Мы с девочками мирно играли во дворе. Тем временем группа детей собралась у насоса набрать воды. Когда солнце стало садиться, Има спустилась, чтобы запереть насос.

— Но я еще не успел набрать воды, — пожаловался какой-то мальчонка.

— Уже поздно, — сказала Има. — Расходитесь по домам и приходите завтра.

— Но мы так долго шли сюда. Разрешите нам набрать еще несколько ведер!

Мама не смогла отказать. Она стала сама качать ручку, чтобы поскорей наполнить ведра. Вдруг раздался взрыв.

— Снаряд! — закричал кто-то.

Мы в ужасе бросились к лестнице. В это время со страшным ревом поблизости упал еще один снаряд.

— Имале! — в панике закричали дети и бросились врассыпную.

— Скорей в убежище! — позвала их Има.

Некоторые ребята послушались ее и поспешили к лестнице, бросив во дворе свои полные и пустые ведра. Но другие пытались убежать домой. Мама схватила их.

— Никто не идет домой, — распорядилась она. — Всем — в убежище!

И все же двое ребят попытались выскользнуть.

— Мы побежим со всех ног, — спорили они. — Вы оглянуться не успеете — а мы уже дома.

— Нет, — Има была непоколебима. — Не теперь. Вся округа простреливается. Вы не можете идти, пока все не стихнет.

Мы с Наоми стояли и в страхе звали маму в убежище.

— Има! И-ма! Беги скорей.

— Ну-ка, живо спускайтесь в подвал, — крикнула мама, заметив нас. Мы повиновались. Тут третий снаряд разорвался неподалеку. Новый разрыв последовал совсем рядом, «убедив» даже самых упрямых детей спуститься в укрытие. Мама зашла туда последней и заперла за собой дверь.

— А где малыш? — спросила Има, когда глаза ее привыкли к темноте. У меня аж сердце замерло. В панике никто из нас не вспомнил, что Юдале спит наверху в своей кроватке, один во всем доме. Не медля ни секунды, мама бросилась наверх, в квартиру. Еще один взрыв, теперь у самого дома. Мы подняли дикий крик. Прошла драматическая минута, еще одна, и наконец Има спустилась в убежище с малышом в руках. Едва она успела закрыть за собой дверь, как раздался ужасающий грохот. Задрожали стены. Мне почудилось, что весь дом сдвинулся с места, как при землетрясении, и готов обрушиться нам на голову. Все дети пронзительно кричали от страха, пока не почувствовали, что стены перестали дрожать и раскачиваться. Наступило затишье — затишье после бури.

— Должно быть, они попали в цель и прекратили атаку, — наконец вымолвила Има.

Но дети еще долго оставались в подвале, совершенно парализованные страхом. Лишь когда растаяли последние сомнения в том, что нападение не повторится, они рискнули отправиться по домам. Има открыла дверь убежища.

— Уже совсем темно, — сказала она. — Как же вы пойдете?

Первыми пустились в путь трое ребят, подождав у дома, пока глаза привыкнут к темноте.

— Я вижу дорогу, — заявил один из них.

— Ты уверен? — спросила Има.

— Мы все уверены.

— Оставьте свои ведра, — посоветовала Има. — Завтра вернетесь за ними.

— Мошико! Сарика! Где же вы? — услышали мы голос из темноты.

— Мы здесь, мама! Мы тут, бабушка! — с восторгом ответили дети.

Они пошли на голоса и, к нашей радости, мы вскоре услышали, как они встретили своих родных. Има хотела подняться обратно в дом, но мы настояли на том, чтобы остаться в убежище до утра. И хорошо сделали.

На рассвете мы вошли в квартиру и остолбенели при виде страшных разрушений. На полу, на кровати — повсюду валялись обломки кирпича, штукатурки и стекла. Наше драгоценное зеркало превратилось в осколки. Из окон вылетели стекла. Во всех стенах зияли огромные дыры — свидетельство того, что крупный снаряд пролетел от восточной стороны здания через все комнаты и вылетел через западную стену. Среди обломков на полу и на постели валялись маленькие пули величиной с шарик для детской игры. Полно их было и в кроватке у Юдале. Мы подобрали некоторые из них.

— Что это такое? — спросили мы у Имы, которая безостановочно ходила по комнате и то и дело всплескивала руками: «Какое чудо! Какое чудо!»

— Не трогайте их! — напустилась она на нас. — Может быть, некоторые из них могут еще взорваться.

Вскоре на маленьком автомобиле подъехали трое в военной форме.

— Англичане! — в тревоге закричала я.

— Дура! — обрушилась на меня Наоми, едва сдерживаясь, чтобы не полезть в драку. — Это полицейские, израильские полицейские! Ты что, не видишь, что на них не британская форма?

— Израильские полицейские? Вот это да!

Полицейские подошли к маме и расспросили ее обо всех подробностях ночного обстрела. Они все записали, обмерили толщину стен и размер отверстий в них. Потом они собрали все осколки и пули. Не в силах скрыть волнение, они показали маме свою «коллекцию».

— Сто штук, — сказал один из них. — В снаряде их бывает сто. Сто свинцовых пуль!

— Противотанковый снаряд! — воскликнул другой. — Вы знаете, что это значит? Противотанковый снаряд! Просто чудо, что дом еще стоит.

Пока они производили свои измерения, явилось семейство Зельцеров. Конечно, вид разрушенной квартиры привел их в удрученное состояние. Однако все твердили одно и то же:

— Какое чудо! Какое чудо!

Со всей округи приходили люди взглянуть на происшедшее. Ребята, которые накануне прятались вместе с нами в убежище, пришли за своими ведрами. Явились и их матери с бабушками, без устали благодаря Иму за спасение детей, благословляя ее и желая долгой и счастливой жизни.

Самую горячую благодарность изливала бабушка Мо-шико и Сарики. Она расцеловала Иму и тысячу раз благословила ее на ладино (язык, на котором говорят евреи в Испании и некоторых соседних странах), называя буэно визина — доброй соседкой.

Полицейские закончили расследование и созвали маму и всех соседей.

— Вам придется уйти из этого дома, — сказали они. — Найдите себе квартиру где-нибудь под горой. Должно быть, цепочка детей, постоянно идущих за водой, привлекла внимание арабов. Они ведь неподалеку, а вершина холма прекрасно просматривается в полевой бинокль.

С этими словами они отключили насос, забрали рукоятку и увезли ее с собой.

— Больше воды здесь не будет, — объявили они. — Всем понятно?

Вскоре, когда пришли сотрудники станции скорой помощи, они также получили распоряжение немедленно покинуть дом. Има пыталась просить об отсрочке.

— Как я могу переехать за один день? — умоляла она. — Разве можно так быстро перетащить все вещи?

— Чудеса случаются не каждый день, — отказал полицейский. — Даже на одну ночь нельзя оставаться на такой пристрелянной высоте.

Поскольку выбора не было, Има побежала искать другую квартиру. Поблизости свободного жилья не оказалось, поэтому нам пришлось перебираться на другой конец района. Мама нашла симпатичную квартирку на втором этаже дома, стоявшего на маленькой улочке, впоследствии названной улицей Мехалкей Амаим. Но в ней совершенно не было мебели. За несколько часов, остававшихся до темноты, мы с мамой и Наоми перетащили самые необходимые для квартиры вещи. Все остальное бросили в разрушенном доме на вершине холма.

с разрешения издательства Швут Ами