Уровень человека 43. Пути жизни. Глава 4

О втором пути соблюдения Торы очень точно выразился благословенной памяти праведник, раби Исраэль Салантер: «На пути Торы человек должен быть “государственным мужем” (как мы объясняли выше), но не по своей воле. Т.е. те, кто желают жить жизнью истинного совершенства, вынуждены быть затворниками».

Потому что во времена, когда состояние человека — самое плачевное: его дурное начало находится в самом расцвете сил, а разум — слаб, как никогда, он не может говорить про себя: «Вот я возьму на себя испытания и буду рьяно их преодолевать, и таким образом заживу жизнью полного совершенства». В подобные времена многие пытались так действовать, и ничего у них не получилось. И на сегодняшний день распространено утверждение: «То, что герой теряет своим героизмом, слабый может выиграть своей осторожностью». Таким образом, самый надежный способ избежать опасности — обойти ее стороной. Оборонительная война все-таки легче наступательной.

И хотя Тора подобна аптеке, в которой есть лекарства от всех болезней, горе тому, кто ворвется в аптеку и наглотается всех лекарств подряд. Да, существует множество медикаментов, но их прием зависит от множества условий. Для каждой болезни — свое лекарство и своя дозировка, все они отличаются по составу. И то, что излечит одну болезнь, может лишь усугубить другую. И чтобы подобрать правильное лечение болезни, нужна большая мудрость, искусность и профессионализм.

Так и во всей Торе. С одной стороны написано «исцеление всякой плоти»[1]. Однако это совсем не значит, что каждый может наброситься на весь склад. Если человек не знает себя — своего характера и своих пристрастий и слабостей, взятка ослепляет глаза мудрецов, и человек может привести 150 доказательств ритуальной чистоты любым ползучим гадам, не понимая, кто тут что разрешает, а кто запрещает.

У того, кто стремится соблюдать Тору в любой ситуации, совсем другое видение пользы и вреда. Зная слабые места и ловушки, такой человек с чрезвычайной осторожностью относится к тем местам, где однажды упал, и отдаляется от тех путей, на которых когда-то споткнулся. А попытка игнорировать этот прошлый опыт подобна сказанному: «Прорыв воды — начало склоки»[2]. И объясняют наши благословенной памяти мудрецы, что говорится именно о воде: уж если она прорывается, то прорывается[3]… И там, где могли устоять первые поколения, могут упасть последние, ибо мы имеем дело с совершенно разными временами, эпохами и человеческими силами. Здесь нет места отождествлению, но каждый должен знать свою дозу и меру в соответствии со своим складом характера и духом времени. Но не Тору нужно сокращать в духе времени, а всеми возможными уловками и способами отдаляться от духа времени ради Торы. И в этом вопросе ловушка — ясный свет.

Поэтому и сказал благословенной памяти праведник рав Исраэль Салантер, что «мы вынуждены быть затворниками»: «Тора государственного мужа» нам не под силу. Чем больше испытание, — а дух времени подобен стремительному потоку, — тем крепче должны мы прилепляться к обществу мудрецов и тех, кто учится стремиться к правде. В противном случае, стремясь обрести «Тору государственного мужа», человек рискует принять неподходящее ему лекарство с летальным исходом. Можно заведомо сказать, что испытания ему не выдержать. Жить с Лаваном и соблюдать 613 заповедей, избегать любого налета воровства, грабежа и обмана в деловых отношениях и никого не бояться? Таково свойство испытаний: чем ничтожней человек, тем ниже они его опускают.

Поэтому человек должен при помощи профессионала распознать свою болезнь и лечить ее Торой. Сегодняшнее состояние душевных сил человека таково, что только путь Торы в обществе тех, кто разделяет твои духовные убеждения и стремления, отдаляясь, «затворяясь» от всех остальных, преумножит твою мудрость и даст возможность совершать все более значимые поступки. Это — источник всей истины и корень всего совершенства и цельности.

В том, что касается личных недостатков, человек не может работать над их исправлением в той же самой форме, как это делает кто-то другой. Потому что идеально подходящее одному, необычайно тяжело другому. И тут нужно все четко и точно взвесить.

После того, как благословенной памяти праведник рав Исраэль Салантер открыл нам верный путь, чтобы устоять на нем в наше время: путь обособления, «затворничества» в обществе единомышленников, каким бы метким и уникальным ни был этот совет, все равно могут найтись люди, для которых все это — вещи абстрактные, далекие от их реалий. Отчаявшись, они для себя уже решили, что для них вообще нет никакого пути в жизни.

Этим они подобны человеку, над которым висит смертный приговор, и чтобы избежать его, он решает утопиться в речке. По дороге его встречает любимый друг: «Слушай, что ты впадаешь в отчаяние?! У меня есть для тебя верный совет, который явно тебя спасет». И что же тот ему отвечает? «Оставь меня в покое со своими советами! Я уже нашел для себя верное решение: пойду утоплюсь, и все дела».

Так и человек, который настолько впал в отчаяние, что не желает и слышать о возможности обновить в себе дух жизненности. Он не желает слушать никаких советов. Он для себя уже решил, что его жизнь — дело конченое. Но все это лишь дурное воображение, основанное на предвзятом мышлении, которым он подобен тому самоубийце.

Не таков человек, в котором живы чувства: с чувством он изучает труды еврейской этики, с чувством он готов бороться за свое духовное состояние. Он готов к обособленной жизни в кругу единомышленников, и ему есть, на что надеяться. В таком кругу все поддерживают друг друга и ежечасно духовно растут.

Сейчас мы близки к обретению ключа к ответу, почему же Ицхак хотел, чтобы благословения достались Эсаву, но ни в коем случае не Яакову. Ицхак думал, что Эсав сможет соблюдать Тору, оставаясь «государственным мужем», так как своими глубокомысленными вопросами насчет отделения десятины от соломы и соли[4] тот обманывал его, вводя в заблуждение, будто он стремится к путям Всевышнего. С другой стороны, Ицхак видел, что в материальной сфере Эсав добивается успеха, не посягая на чужое имущество, а промышляя охотой на диких, «бесхозных» зверей и птиц. Поэтому Ицхак решил, что Эсав сможет стать «государственным мужем».

Что касается Яакова, он был известен как «человек цельный, обитатель шатров», отрешенный от этого мира. Следовательно, ему подобает второй путь — путь затворника. Так зачем ему благословения, если он и без них ни в чем не нуждается? Из двух братьев один изберет путь «государственного мужа», второй — «затворника», и будут они идеально дополнять друг друга. Поэтому из них двоих, по мнению Ицхака, именно Эсав на своем пути государственного мужа нуждается в благословении, а Яаков в благословениях не нуждается. Его путь — путь затворника.

Вот почему Ицхак так боялся, что перед ним — Яаков. Ведь если все планы спутаются, оба брата обречены на провал. Для неискушенного в делах этого мира Яакова благословения обратятся лишь в недостаток, ведь он не сумеет выдержать испытание «государственного мужа». А Эсаву без благословений будет бесконечно трудно выстоять на пути государственного мужа, и только успех во всех начинаниях сможет облегчить соблюдение всех деталей и тонкостей Торы.

Но все эти расчеты базировались на заблуждении, будто Яаков — неискушен в делах этого мира, а Эсав достоин пути «государственного мужа». Но, услышав от Эсава: «мое первородство забрал»[5], Ицхак понял, сколь ошибался в оценке их обоих. От «государственного мужа» Эсава остался лишь «государственный», без всякого «мужа». Оказывается, он настолько поглощен своим воображением, что готов продать свое первородство за чечевичную похлебку. И оказывается, он просто всю жизнь вводил отца в заблуждение своим лицемерием, тогда как, на самом деле, он просто заурядный человек, идущий на поводу у своих глаз.

А Яаков-то, оказывается, не такой уж отрешенный от этого мира затворник! Ему даже удалось ловко поймать Эсава и заполучить его первородство. Что ж, такой человек и достоин благословений. Поэтому Ицхак подытожил: «И да будет благословен!»

Вот нам потрясающий урок. Эсав, который всю жизнь гнался за благословениями, потерял и благословения, и первородство. А Яаков, который, уповая на Всевышнего, не желал гнаться за благословениями, стал живым примером того, что «и будет Всевышний его упованием»: и Он дал ему и первородство, и благословения.

[1] Мишлей 4:22.

[2] Мишлей 17:14.

[3] Санхедрин 7.

[4] Берешит раба 63.

[5] Берешит 27:36.

С любезного разрешения главного раввина Литвы, р. Хаима Бурштейна