Бедняк на ярмарке

Сказано в трактате Авот, 4: «Рабби Яаков говорит: Этот мир подобен прихожей перед будущим миром; подготовься в прихожей, прежде чем войдешь в парадный зал!» Мудрец Мишны сообщил нам лишь общее правило, не разъяснив, как же именно следует готовиться.

По-видимому, мы сможем ответить на этот вопрос, воспользовавшись фразой мудрецов Талмуда: «Обязан человек поделить свои годы на три части: треть потратить на Писание, треть — на Мишну и треть — на Гемару». То есть сначала — изучение Писания, затем — Мишны и лишь в последнюю очередь Гемары. Что же означает «подготовиться в прихожей перед вступлением в парадный зал»? Вот что: если не станет человек учиться в этом мире, специально предназначенном для постижения мудрости Торы, в будущем мире он уже не сможет ничего выучить. Хотя бы просто текст Пятикнижия, без перевода Онкелоса и объяснения Раши — даже этого не сможет он там постичь. И даже если он захочет отдать «все накопленное в его доме», то есть весь свой удел в будущем мире, в обмен на право изучить хоть один раздел Пятикнижия, презрительно рассмеются ему в лицо! «Почему, скажут, ленился ты, покуда был в прихожей? Там-то ты мог приобрести все, чего только захотел бы! Знай же, что здесь постижение даже самой маленькой главы Пятикнижия ценится дороже, чем вся жизнь в будущем мире!»

И пусть человек не обманывается, успокаивая себя такими словами: «Когда я предстану перед Вышним Судом, который станет обвинять меня за то, что я не изучал Тору, — я ведь смогу оправдаться! Я скажу, что был слишком занят коммерцией и заботой о пропитании, что очень много сил отнимало у меня воспитание детей, придумаю еще что-нибудь…» Пусть не представляется ему, что, услышав это, Суд простит его и не вынесет сурового приговора! Все совсем не так!

Во-первых, кто знает, примут ли его объяснения, помогут ли ему? Ведь, несомненно, возразит ему Суд, говоря: «Разве был ты беднее, чем Гиллель Старший?» (Так говорится в трактате Йома, 35.) И во-вторых, предположим даже, что слова его услышаны и что Суд его оправдал. Разве из-за этого появятся у него сведения о Торе, которую он не изучал? Хорошо уже, если не станут насмехаться над ним, называя его в глаза дураком и лентяем, но знаний Торы он так или иначе не получит.

И есть одна история, которую уместно здесь вспомнить. В некотором месте закончилась большая ярмарка, и купцы вместе с простыми людьми разъезжались с нее домой. Одни продали свой товар и получили большую прибыль, другие задешево купили что-то, что можно будет потом с выгодой сбыть с рук и тоже нажиться. И был среди них один человек, который, как и все, был на ярмарке, но ничего не покупал там и не продавал; и вот он теперь возвращается домой без гроша в кармане. Все попутчики стали издеваться и потешаться над ним: «Дурачина ты, простофиля! Ты же побывал на такой огромной ярмарке, которая стольким принесла богатство! Даже самый нищий бедняк — и тот заработал на ней денег! Что же ты не воспользовался возможностью получить хоть что-нибудь? Приехал ты на ярмарку бедняком и бедняком возвращаешься домой! Вот, посмотри, такой-то и такой-то тоже ведь сидели без гроша, а за время ярмарки вон какой капитал сколотили! Неужели действительно не подвернулось тебе совсем уж ни одной возможности нажить хоть несколько копеек? Нет в мире второго такого глупца, который, как ты, упустил бы время, специально созданное для обогащения!» Этот бедняга стал оправдываться, приводя разнообразные причины своей неудачи, и насмехаться над ним перестали. Но денег у него не прибавилось: как был он бедняком, так и остался.

То же самое и у нас. Человек спускается в этот мир, место, где он может набрать себе заслуг изучением Торы и совершением добрых дел; они же помогут ему удостоиться Будущего мира. Человек деловой и разворотливый все усилия посвятит приобретению Торы и добрым делам, чтобы было их у него как можно больше; и ни одного дня не потратит впустую. Ведь «назначено человеку на земле», и никто не знает, сколько отпущено ему дней. Лентяя же не беспокоит то, что станется с ним в конце его жизни, когда потребуют его к ответу; и не волнуется он о потерянных днях своих, прошедших зря… На самом же деле он тоже мог заработать! Пусть обделил его Б-г талантами и не в состоянии он глубоко постичь Тору и совершить много добрых дел, но он мог присоединиться к группе совместно занимающихся Торой и изучал бы вместе с ними Мишну, собрание агады Эйн Яаков или сборник установлений еврейского закона «Хайей Адам», или какую-нибудь другую книгу… Тогда с помощью своих товарищей он достиг бы многого, и в день Суда не оказалось бы, что руки его пусты. А теперь, когда придет ему время предстать перед Вышним Судом, который станет обвинять его в пренебрежении Торой, — разве не окажется он презренным и опозоренным в вышнем мире? Ведь он пришел оттуда, где мог беспрепятственно приобрести столько Торы и добрых дел, сколько захотел бы! И скажут ему: «Вот вы с таким-то земляки и росли вместе, но он заработал множество заслуг изучением Торы и совершением добрых дел и здесь, в вышнем мире, известен как великий богач — ты же явился с пустыми руками! Сам видишь, как подвела тебя лень!» И станет он оправдываться и приводить всевозможные объяснения, но даже если их примут и не станут больше позорить его — все равно он останется бедным. Как же он сможет рассчитывать, что заслужит оказаться среди вечно живых, получивших удел в будущем мире?

Рассказанное поможет полностью разъяснить стих из Писания (Когелет, 4): «И обратился я, и увидел всех ограбленных под солнцем; и вот проливают слезы эти ограбленные, и нет им утешителя». Ведь на первый взгляд неясно, что нового сообщает стих словами: «…и нет им утешителя»; наше же рассуждение делает это совершенно понятным. Дело в том, что, когда человек в будущем вознесется ввысь и предстанет перед Вышним Судом, соберутся обвинители, желающие его погубить, и станут доказывать, что человек этот пренебрегал заповедью изучения Торы и не совершал добрых дел. Зарыдает он и будет умолять Суд о прощении, говоря: «Каков мой грех и в чем преступление мое? Не было у меня минуты, свободной от самых разнообразных необходимых дел! А сколько претерпел я в нижнем мире бед и страданий!» И «возопит он воплем великим и горьким». Обвинители же будут, стоя вокруг, осмеивать его, и куда бы он ни повернулся, всюду будут они, и некуда будет бежать от них.

И даже если, несмотря на все обвинения, все же оправдает его Суд, поскольку больше окажется защитников, выступающих на его стороне, он все так же будет стоять, плача горючими слезами. И спросят его: «Что же ты теперь-то плачешь? Суд оправдал тебя, о чем еще горевать?» И ответит он: «Да, это правда, и милость Б-га спасла меня от собрания насмешников; но с чем же я войду в будущий мир, дабы лицезреть Лик Б-га? Ведь у меня нет заслуг Торы, есть лишь совсем немного заслуг выполнения заповедей… И от этого никто меня не спасет!» Писание словами «слезы ограбленных» указывает именно на это: оно подразумевает слезы, проливаемые человеком, когда обвинители издеваются и насмехаются над ним. И здесь говорит Писание о начале Суда, когда не будет от них никакого спасения. Затем же, когда, по милости Б-га, избавят его от рук губителей и лишат их права преследовать и поносить его, все равно «нет у него утешителя», поскольку нет у него заслуг изучения Торы, которые лишь одни позволяют обрести удел вечно живых.

Поэтому пусть человек во все дни жизни своей в этом мире будет очень внимателен, не теряет времени напрасно и пусть все свои силы посвятит тому, чтобы приобрести как можно больше заслуг в изучении Торы и совершении добрых дел. И тем самым он подготовит себя в прихожей — в этом мире, — чтобы удостоиться вступить в парадный зал — будущий мир.

Ликутей Амарим, 4