Избранные комментарии на главу Тазриа—Мецора

Глава 12

4—5. … Когда женщина рожает ребенка женского пола, период нечистоты и «чистые дни» в два раза длиннее, чем при рождении мальчика. Слова «две недели, как во время ее отделения», видимо, подразумевают, что этот цикл следует рассматривать как удвоенный: мать должна соблюдать одну неделю «нечистоты» и тридцать три «чистых» дня после рождения сына. Это она делает для себя. Когда у нее рождается дочь, она должна соблюдать два таких периода: один для себя и один для своей маленькой дочери, и этот дополнительный период занимает место обрезания, которое делают новорожденному мальчику.

Как мы уже указывали в связи с разделом об обрезании (Берешит 17:15 и далее), одной из основных черт еврейской женщины как подлинной дочери Сары является ее готовность добровольно подчиняться той «норме» морали, о которой мужчине постоянно напоминает знак обрезания на его плоти. Итак, законы האמוy (нечистоты) и הרהy (чистоты), которые должны соблюдаться женщинами, как кажется, служат столь же сильными средствами в достижении женщиной чистоты характера. День, когда отец, исполняя свой первый долг перед сыном, совершает обрезание, должен вселить в отца священную решимость «воспитать сына ходить, исполнившись нравственной силы, перед Б-гом, Б-гом Закона» и своим собственным поведением служить сыну образцом такого образа жизни. Подобно тому, то обстоятельство, что путь женщины к чистоте после рождения дочери в два раза длиннее, чем после рождения сына, безусловно, должно служить для того, чтобы внушить матери всю торжественность и величие ее задачи стать учителем, руководителем и образцом для будущей еврейской женщины. В конце концов, влияние матери в формировании нравственных эталонов ее дочери в два раза сильнее, чем ее влияние на нравственное развитие сыновей. Главный импульс в обучении сыновей исходит от отца, на которого они могут смотреть, как на образец для своей будущей роли мужчины. Что касается дочерей, мать не только является ролевой их моделью, но и тем человеком, который формирует их характер, так что после рождения каждой дочери она поступит хорошо, готовя себя с удвоенной энергией (как ради самой себя, так и ради своей новорожденной дочери) к тому, чтобы они обе смогли подыматься по величественному пути чистоты и морали к вершинам Б-жественного идеала святости.

Глава 13

צרעת (Признаки проказы)

Ни одна часть Б-жественного Закона не может служить столь действенно для развенчания иллюзии относительно «гигиенических целей Моисеева законодательства», как эта глава, которая имеет дело с צרעת («признаками» проказы или «поражениями»). На первый взгляд, в этой главе содержится ряд фактов, которые, казалось бы, подкрепляют эту иллюзию. Что бы там ни говорили, она, безусловно, рассказывает о болезнях, точнее, о болезни, которая выглядит заразной. Пораженные ею должны подвергнуться карантину. Для чего же это необходимо, как не для предотвращения заражения? Всего этого было достаточно, чтобы назвать эти законы «гигиеническими установлениями», а коэнов, которые их исполняют, — медиками или врачами. И если из всего набора человеческих недугов лишь эта болезнь (проказа) стала объектом полицейских установлений, тогда, как утверждают, причина, очевидно, в том, что от этой ужасной болезни евреи страдали больше всего, и , должно быть, есть доля истины в выдумке Тацита, что евреи были изгнаны из Египта как носители проказы.

Итак, давайте рассмотрим эти законы во всех деталях, чтобы увидеть, есть ли хотя бы малейшее основание для того, чтобы именовать их «санитарными установлениями».

Давайте изучим факты. Настоящая проказа сама по себе не может сделать человека нечистым. Даже «злокачественная» проказа, «египетские нарывы, от которых ты не сможешь исцелиться» (Дварим 28:27 и 35), не может, вероятно, сделать человека нечистым, потому что, как мы увидим в стихе 18 данной главы, вопрос о «признаке нечистоты» может встать только после того, как «проказа» начала излечиваться и над пораженным участком уже сформировалась здоровая кожа. Более того, если «проказа» покрыла все тело человека, «с головы до ног» (стихи 12 и 13), он становится טהור(чистым). «Теоретики здоровья» объясняют эти стихи в том смысле, что яростная атака болезни, поражающая все тело, была признаком предстоящего выздоровления. Тем не менее именно в описании «египетских нарывов, от которых ты не сможешь излечиться», болезнь изображается в ее самых ужасных проявлениях (Дварим 28:35) «от твоей ступни до твоей макушки». Безусловно, даже один только этот последний факт должен заставить этих теоретиков призадуматься.

Давайте продолжим. В стихах 10, 15, 16 и 17 нам несколько раз говорят, что появление здоровой ткани на пораженном месте есть признак нечистоты, но если эта здоровая ткань исчезает, а на этом месте вновь возникают следы проказы, то состояние чистоты возвращается. В стихе 12 не требуют исследования под микроскопом всех складок тела, а лишь осмотра, «насколько могут видеть глаза коэна», тех частей тела, которые непосредственно видны глазу коэна. Далее по тексту коэн получает ясное указание, чтобы из дома человека, на теле которого появились следы поражения, все было убрано еще до осмотра, так что если бы коэну пришлось объявить человека нечистым, то вместе с «больным» не стали бы нечистыми все предметы в доме (Ваикра 14:36). (Если бы целью изоляции «больного» и в самом деле было бы предотвращение заражения), то не странно ли выглядит такая «санитарная» мера, при которой одежда, кровати, домашняя утварь и все прочее, что может разносить инфекцию, выносится из дома до осмотра, чтобы уберечь владельца от материального ущерба в случае объявления его«нечистым»?

Более того, из сказанного выше традиция заключает, что «общинные врачи» в коэнских одеждах должны быть очень внимательными и снисходительными во всех отношениях (всегда готовыми в сомнительных случаях рассудить в пользу осматриваемого). Если провозглашение нечистым и изоляция пораженного были направлены на предотвращение физического заражения, то такая снисходительность в отношении столь «опасной» и «отвратительной» болезни была бы абсолютно бессмысленной.

Далее, где и когда такие массовые осмотры и карантины были бы наиболее уместны, если не в периоды, когда людские массы собирались в одном месте, и «прокаженные», беспрепятственно смешиваясь с толпой, могли бы заражать целые семьи и даже весь народ? Однако именно в эти периоды коэнам было приказано временно приостанавливать осмотры «прокаженных». Никакого осмотра следов проказы не производилось во время шева брахот (недели после свадьбы) и даже во время паломнических праздников, когда вся нация устремлялась к городу Святилища Б-га, и никогда в Шабат и (другие) праздники… Заметьте, сверх того, что не где-нибудь, а именно в Иерусалиме, признаки проказы, появившиеся на домах, не имели никакого значения (см. комментарии к Ваикра 14:34). Далее… (существует общее правило, что) любой сомнительный случай проказы объявляется «чистым», если не доказано обратное. Все это говорит о гораздо более снисходительном подходе, чем тот, который обычно применяется в случае других запретов Писания. Если законы о «проказе» основывались бы на гигиене и заботе о здоровье, тогда, особенно в случае появления признаков проказы, Закону надлежало бы быть особенно строгим, в соответствии с юридическим принципом, гласящим, что «установления на случай угрозы человеческой жизни превалируют над запретами (Торы)» (Хулин 10).

Заметьте также, что… в случаях полной уверенности в том, что признак обладает характеристиками, которые делают человека אמy, но есть сомнения в том, какой именно из двух следов на теле человека אמy, пораженный не может быть объявлен нечистым.

Кроме того… «прокаженный» должен был изгоняться только из тех городов, которые были окружены стенами к тому времени, когда израэлиты впервые овладели страной (даже если эти стены были позднее разрушены). «Прокаженному» позволялось свободно передвигаться по открытой местности и во всех тех городках и городах, которые не имели стен или вокруг которых стены были возведены после пришествия евреев. В этих местах не существовало карантина для защиты людей от инфекции, которая, как предполагается, распространяется «прокаженными». Единственными случаями «проказы», которые следовало удалять из всех населенных пунктов, были те, что связаны с одеждой! Помимо этого, обратите внимание, что все законы о «проказе» применялись лишь к тем жителям страны, которые были евреями. Нееврей не становился нечистым ни от каких признаков; если на нем был какой-то признак, его не обязывали осматриваться, его не держали в изоляции, и если он обращался в иудаизм, любой след, который уже находился на его теле перед обращением, не принимался во внимание. …Точно так же ни один из этих законов не применялся к признакам проказы на домах или одежде, которые принадлежали неевреям.

Эти и подобные соображения делают совершенно невероятным предположение о том, что эта глава занимается правилами гигиены или профилактическими мерами против болезни или что мы должны рассматривать наших коэнов (которых, кстати говоря, мы нигде в этой главе не видим раздающими лекарства или производящими другие процедуры) как государственных служащих национального«министерства здравоохранения».

Поэтому необходимо категорически отвергнуть как чистый и незатейливый миф любое толкование законов о признаках проказы в духе «санитарных правил».

Если мы взглянем на законы о признаках проказы в целом, мы увидим в них самый замечательный институт самого непосредственного Б-жественного Провидения, которое наблюдает за каждым и воспитывает каждого. Мы видим, как в еврейском государстве, основанном на Б-жественном Законе, антиобщественные проступки выявляются для того, чтобы быть наказанными и исправленными. В других (социальных) системах такие грехи, как высокомерие, фальшь, жадность и клевета неподсудны человеческому трибуналу, но в еврейском государстве, управляемом Б-жественным Законом, Сам Б-г выступает обвинителем и свидетелем обвинения. Так комментирует Торат коаним (Ваикра 14:35): «Придет владелец дома и известит коэна, сказав. (Что значит) сказав? Коэн скажет ему слова порицания: Сын мой, следы проказы появились лишь в результате таких грехов, как злые сплетни и т.д.»