Дерех Хаим 25. Комментарий Маараля на трактат Авот. 2:8

2:8

Рабан Йоханан, сын Закая, получил (Тору) от Гилеля и Шамая. Он часто говорил: «Если ты много учил Тору, не хвали сам себя, ибо ради этого ты сотворен».

Пятеро учеников было у рабана Йоханана, сына Закая: раби Элиэзер, сын Гурканоса, раби Йеошуа, сын Хананьи, раби Йоси Акоэн, раби Шимон, сын Натанэля, и раби Элазар, сын Араха. Он перечислял их похвальные (свойства так): раби Элиэзер, сын Гурканоса, — колодец с оштукатуренными стенками, из которого не пропадает ни капли; раби Йеошуа — счастлива родившая его; раби Йоси — праведник; раби Шимон, сын Натанэля, — боящийся греха; а раби Элазар, сын Араха, — бьющий родник.

Он часто говорил: «Если бы все мудрецы Израиля оказались на одной чаше весов, а Элиэзер, сын Гурканоса, — на другой, он перевесил бы их всех». Аба Шауль говорит от его имени: «Если бы оказались все мудрецы Израиля на одной чаше весов и раби Элиэзер, сын Гурканоса, вместе с ними, а раби Элазар — на другой чаше, он перевесил бы их всех».

Следует задаться вопросом: почему слова рабана Йоханана, сына Закая, мишна поместила именно сюда? Он ведь был из тех, кто упомянут раньше (Раби, раби Шимон, сын Раби), поскольку принял Тору от Гилеля?!

И еще вопрос: почему именно говоря о рабане Йоханане, мишна сочла необходимым указать, от кого именно он получил Тору? Более того, выше мы специально разъясняли, почему мишна прослеживает цепочку передачи Торы только до Гилеля и Шамая, но не дальше. Ибо после них следующие поколения уже не могли получить Тору от предыдущих в полном объеме, как было раньше. Поэтому совершенно непонятно, как здесь мишна может сказать, что рабан Йоханан получил Тору от Гилеля и Шамая?!

На первый вопрос, по-видимому, следует ответить так. Эта глава Мишны начинается с рассуждения Раби о том, какой путь следует человеку избрать. Рабан Йоханан спросил своих учеников о том же самом: Каков благой путь, к которому должен прилепиться человек? (Мишна 9). По этой причине его слова поместили в этой же главе, что и слова Раби из первой мишны. И, вообще говоря, их следовало поставить не просто в этой же главе, но сразу же за словами Раби, однако Мишна не пожелала разрывать слова Раби и его сына, рабана Гамлиэля. А наставление рабана Гамлиэля прямо продолжают слова Гилеля: первый сказал, что все, кто работает ради общины, пусть работают ради нее во имя Небес, а второй требует не отделяться от общины. И Мишна, завершив наставление Гилеля, возвращается снова к теме этой главы и рассказывает о рабане Йоханане: что он получил Тору от Гилеля и Шамая, что у него было пятеро учеников и что он беседовал с ними о пути, который должен избрать себе человек, — то есть, продолжил тему, поднятую Раби, чтобы каждый из учеников определил этот желательный путь по-своему.

Кроме того, про рабана Йоханана мишна говорит очень много: она рассказывает и про его учеников, и про то, что сказал каждый из них… Поэтому составитель Мишны не захотел поместить этот отрывок рядом со словами Гилеля в первой главе: ведь все наставления из первой главы очень кратки! Кроме того, отрывок о рабане Йоханане и (по строению) не похож на высказывания из первой главы: мишна рассказывает о том, что он сказал ученикам: пойдите и выясните, — и о том, что ученики ему ответили. И все это никак не возможно в первой главе, где собраны наставления патриархов мира, а отнюдь не учеников. Поэтому в первой главе мишна приводит слова танаим до Раби и его сына, а затем, во второй главе, возвращается к рабану Йоханану, сыну Закая, который получил Тору от Гилеля и Шамая. А поскольку мишна должна пояснить, что возвращается к порядку передачи Торы, она должна была вначале упомянуть Гилеля, чтобы показать, что мы возвращаемся к тому звену цепи передачи, которое уже обсуждали (Авот 1:12). То есть, эта мишна как бы продолжает ту мишну из первой главы, в которой сказано: Гилель и Шамай получили Тору от них… — и говорит, что от Гилеля Тору принял рабан Йоханан, сын Закая.

Однако перед этим отрывком мишна не повторила заново всю цепочку передачи Торы от Моше-рабейну, и поэтому мы должны сделать вывод, что слово получил здесь используется не совсем в том же значении, что в первой главе. Там имелось в виду совершенное принятие всей Торы, цельной и без изъятий.

Здесь же мишна говорит, что рабан Йоханан, сын Закая, так или иначе все же получил Тору от Гилеля, хотя это принятие и не было полным. Ведь хотя после Гилеля и Шамая Тора стала уменьшаться, это произошло не моментально: в поколении рабана Йоханана это уменьшение только началось. А в следующих поколениях о принятии Торы не говорится уже совсем. И, возможно, именно поэтому отрывок о рабане Йоханане не был поставлен сразу после отрывка о Гилеле: ведь тогда можно было бы подумать, что он принял Тору в таком же полном объеме, что и предыдущие танаим!

А совсем опустить слова о том, что рабан Йоханан принял Тору, тоже было нельзя. Как бы то ни было, в некотором объеме он ее принял: ведь за время жизни одного поколения передача Торы не ослабла скачком настолько, чтобы больше не считаться передачей! Кроме того, для рабана Йоханана это было бы оскорбительно: сказать, что он был учеником Гилеля, поставить его слова после слов Гилеля и не сказать при этом, что он принял Тору от Гилеля, — притом, что обо всех его предшественниках это сказано. А для того, чтобы мы не сочли его принятие Торы таким же полным, как у предыдущих звеньев цепи передачи, то есть, у пар, мишна поместила его слова не вместе с парами, а в другой главе. Теперь читатель не сможет ошибиться, а потому нет никаких препятствий сказать, что он получил Тору от Гилеля.

И, по-видимому, по этой же причине мишна не упомянула раби Шимона, сына Гилеля. Ведь сказать, что он получил Тору от Гилеля, нельзя, поскольку принятие Торы в этом поколении уже не было полным, и не сказать этого тоже нельзя, поскольку в определенном смысле принятие еще сохранилось. И вообще, даже намекнуть, что он принял от отца Тору не полностью, уже было бы для него позором! Поэтому мишна не упоминает его вовсе. И обратись к комментарию на главу 3, где эта тема получит дальнейшее развитие.

Так же следует объяснить тот факт, что в мишне не упоминается второй рабан Гамлиэль, отец рабана Шимона, сына Гамлиэля. Ведь если бы мишна предоставила слово всем, кроме раби Шимона, сына Гилеля, для него это было бы оскорблением: получилось бы, что он единственный не заслуживает упоминания! А раз мишна упоминает не всех — ведь рабана Гамлиэля, который наказал раби Йеошуа в четвертой главе трактата Брахот (28а), она тоже не приводит, — нет ничего оскорбительного в том, что она не упоминает и Шимона, сына Гилеля, принадлежащего к более молодому поколению. Ведь если бы рабан Гамлиэль был упомянут, то, даже если бы не был упомянут его сын рабан Шимон, все же некоторое неуважение к рабану Шимону, сыну Гилеля, сохранилось бы. Ведь тогда я по-прежнему сказал бы, что из первых танаим никого не пропустили, кроме одного — рабана Шимона, сына Гилеля, — и для него это было бы оскорблением. Несмотря на то, что мишна приводит слова Раби, сына рабана Шимона, сына Гамлиэля, все же из поколений первых танаим, упомянутых в первой главе, не пропущен никто, кроме рабана Шимона, сына Гилеля. А слова Раби приведены в отдельной главе и поставлены на особое место, вне связи с порядком смены поколений в предыдущей главе. По всем этим причинам мишна должна была пропустить рабана Гамлиэля, отца рабана Шимона.

Кроме того, если бы мишна упомянула рабана Шимона, даже не сказав, что он получил Тору от своего отца, это все равно было бы ясно, как если бы было сказано прямо. Ведь если он получил Тору, то только от отца — от кого же еще?! Поэтому необходимо было пропустить первого мудреца, на котором передача Торы прервалась, то есть, рабана Шимона, сына Гилеля. А если бы был пропущен только он, я должен был бы понять мишну так: все остальные упомянуты, поэтому передача Торы от отца к сыну продолжалась. А то, что нигде больше не говорится: «Такой-то получил от такого-то», — так это просто потому, что в этом нет необходимости, поскольку если речь идет об отце и сыне, нет сомнения, что сын получил Тору от отца, а не от кого-то другого. (Таким образом, опять получилось бы), что рабан Шимон, сын Гилеля, был бы единственным, кто не получил Торы от отца. Но теперь, когда его отец, рабан Гамлиэль, тоже не упомянут, из цепи передачи выпущены сразу два звена, и мы больше не можем сделать этого неправильного заключения. Мы вынуждены сказать, что передача Торы (в полном объеме) на этом прекратилась, и с этих пор она передавалась уже не так, как раньше. Это объяснение представляется нам верным; и выше мы разъяснили это более подробно.

Если ты много учил Тору, не хвали сам себя. Это означает, что если человек прилежно изучал Тору, ему не следует вменять это себе в праведность. Ведь праведность (хасидут) состоит в том, что человек готов сделать нечто, к чему закон его не обязывает. Поэтому мишна объясняет, что в данном случае дело обстоит не так: человек изначально сотворен только для того, чтобы изучать Тору. И все, что есть в этом мире, сотворено согласно закону, ибо сказано (Коэлет 12:14): «Ибо все дела Б-г приведет на суд». Само имя Б-г означает Б-жественный суд. Поэтому в рассказе о сотворении мира используется только это имя, ибо изначально мир был сотворен с применением одного лишь качества Б-жественного суда. А все, что сотворено по приговору суда, не должно быть затем ни увеличено, ни уменьшено. Поэтому человеку допустимо похвалить самого себя лишь тогда, когда он сделал нечто хорошее, к чему он не принужден самой своей природой, с которой он был сотворен. Но (изучение Торы) — это часть заложенной в человека природы. Как в его природе заложена способность и потребность есть и пить, так заложена в нем и способность и потребность трудиться над Торой.

Об этом говорят и наши мудрецы (Санхедрин 99): «Сказал раби Элазар: “Человек создан для труда, ибо сказано (Ийов 5): “Человек рождается для труда”. Но из этого стиха я пока не узнал, для какого труда: устами или ремеслом? Но из другого стиха (Мишлей 16): “Ибо утруждает им (трудом) уста”, — я выясняю, что человек сотворен трудиться устами. Однако я по-прежнему не знаю, сотворен ли он для изучения Торы или для простой беседы. Но из стиха (Йеошуа 1) “Да не отойдет эта книга Торы от твоих уст” я узнаю, что он был сотворен для труда изучения Торы”.»

Этот отрывок следует понимать вот как. Не может быть, чтобы человек был сотворен почивать. Покоится только то, что уже совершенно: когда нечто достигает совершенства, оно тем самым достигает и покоя.

Человек же несовершенен, а потому отдыхать не должен: он ведь постоянно движется к совершенству! И даже если он уже реализовал все свои способности, он все же не может оставаться в покое, поскольку совершенство его не вечно.

Духовная сущность человека тройственна. Во-первых, у него есть животная душа, такая же, как у всех живых существ. Во-вторых, он обладает говорящей душой, которой ни у одного другого живого существа нет. И еще у человека есть разум, совершенно обособленный от тела. Ведь говорящая душа — это не то же самое, что разум: она есть даже у младенца, просто у него она не отделена от тела и представляет собой одну из его сил, и выше про это уже говорилось. А у (взрослого) человека есть и разум, независимый от тела.

И Талмуд говорит, что человек сотворен для труда, то есть, не для того, чтобы пребывать в покое, а для того, чтобы свое возможное совершенство превратить в реальное, избавившись от всех недостатков. Человек создан для движения к совершенству, а не для того, чтобы, достигнув его, упокоиться. Поэтому про человека, единственного из всего сотворенного, Б-г не сказал в конце его творения: «…ибо это хорошо». Ведь все в мире либо совершенно, либо в состоянии достичь совершенства, человек же и несовершенен, и достичь полного совершенства не в состоянии. Его совершенство (то есть, его роль в мире — перев.) в том и состоит, что он постоянно развивается, постоянно раскрывает заложенные в нем возможности. А если бы он мог когда-нибудь достичь полного совершенства, он не смог бы больше развиваться! Как небеса постоянно изменяются, никогда не достигая совершенства и покоя, и не могут его достигнуть, ибо в движении и состоит их совершенство, — так и человек изначально сотворен без способности пребывать в покое, то есть, достигать предельного совершенства. И деяния его тоже никогда не достигают совершенства и потому не прекращаются; все доступное ему совершенство — это совершенство постоянного движения и воплощения.

Об этом говорит стих (Коэлет 7:1): «Лучше (доброе имя), чем доброе масло, и день смерти лучше дня рождения». Ведь в день рождения человек лишен совершенства и только начинает движение к нему, а в день смерти он достигает всего отпущенного ему совершенства: ведь больше (в этом мире) он существовать не будет, то есть, достигнет, наконец, окончательного покоя.

По этой причине Талмуд и говорит, продолжая свое рассуждение: «Я не знаю, для какого труда сотворен человек: устами или ремеслом». Дело в том, что ремесло нужно только низшей душе, но не разумной: ведь и животному приходится трудиться! Поэтому понимание стиха «Человек рожден для труда» вызывает у Талмуда сомнение. Следует ли из него, что человек должен заниматься ремеслом, то есть, трудом животной души? И Талмуд находит другой стих, говорящий, что труд человека — это труд его уст. Значит, он сотворен не ради ремесла и физической работы, и, значит, нельзя сказать, что совершенство человека заключено в его животной душе. Ведь животная душа трудится не с помощью рта! Но я, продолжает Талмуд, по-прежнему не знаю, идет ли речь о труде обычной беседы или о труде изучения Торы.

Ведь, возможно, совершенство человека связано с говорящей душой! Поэтому приводится еще один стих о том, что Тора не должна отходить от уст человека, и делается вывод, что речь идет о труде изучения Торы. Именно в этом состоит человеческое совершенство, и именно ради этого должен он трудиться. Поэтому в трактате Шабат (86) сказано: «Все согласны, что Тора была дарована Израилю в шабат. А почему именно в шабат? Потому что если бы Б-г даровал Израилю Тору в будний день, человек, (когда наступит шабат), сказал бы так: “Как от работы следует отдыхать в шабат, так и от Торы!” Поэтому Тора дана в шабат, (чтобы показать), что в шабат прекращают заниматься работой, но не Торой». Теперь мы можем сделать такой вывод: если даже в шабат мы должны прекратить работу, но не изучение Торы, тем более, в будние дни, когда разрешено работать, мы обязаны изучать Тору! И еще один важный вывод следует отсюда. Человек, (как мы уже знаем), сотворен так, чтобы никогда не пребывать в полном покое, никогда не достигнуть полного совершенства. А если бы не было Торы, в шабат ему пришлось бы находиться в полном покое. Но человек на это не способен, ибо «для труда человек рожден»! Поэтому человеку дана Тора, чтобы он и в шабат был в состоянии действовать, не пребывая в полном покое, и стремиться к совершенству.

Так или иначе, теперь тебе стало ясно, что возможно только одно решение проблемы: человек сотворен ради того, чтобы трудиться над Торой, ибо ему никак невозможно достичь покоя и пребывать в нем. Он постоянно видит, что даже Небеса не достигают совершенства: они постоянно движутся и изменяются, никогда не пребывая в покое. И причина всего этого в том, что покой означает совершенство, а материальному творению оно не подобает: материальное никогда не может быть совершенным. И разум, которым обладает Израиль, тоже не в состоянии достичь совершенства. А раз совершенство для человека недостижимо, он должен постоянно трудиться, никогда не оставаясь в покое.

И теперь тебе стало ясно, что имел в виду рабан Йоханан, когда сказал: Если ты много учил Тору, не хвали сам себя, ибо ради этого ты сотворен. И в это следует вдуматься, поскольку все это ясно и чрезвычайно верно, вне всякого сомнения.

с разрешения издательства Швут Ами