Авраам бен Авраам 30. Воссоединение

Казалось, что Всевышний повелел возвратиться лучшим временам в его жизни, потому что на следующий день прошлое полностью развернулось перед ним, подобно свитку. Перед маленьким шуломон заметил высокого человека в восточных одеждах, на голове у него была феска,привлекавшая взгляды прохожих.

Авраам и незнакомец обменялись взглядами и застыли от удивления. Одновременно они воскликнули:

«Зарембо!»

«Валентин!»

После объятий и поцелуев друзья вновь вернулись к еврейским именам.

Барух, загоревший, широкоплечий, коротко рассказал об увеличении численности еврейских общин в Иерусалиме, Цфате и Тверии, скромно упомянув о своем участии в создании ешив и шулов, где талмидей хахамим изучали Тору и молились за процветание всего еврейства. «Я в ответе за значительную часть денег, присланных из Литвы, и приехал поговорить с Гаоном об этом. А ты здесь по какому делу?»

«Я тоже занимаюсь сбором. Только мне нужны не деньги, а люди. Я собираю еврейские сердца», — и он стал рассказывать о своих намерениях. Я тоже приехал к Гаону просить его возглавить наши начинания».

«Что сказал Гаон?»

«Пока ничего. Он велел мне покинуть Вильну».

«Как ты осмелился приехать сюда?»

«Но ведь ты тоже рискуешь».

«Никто здесь без меня нескучает, никто меня не ищет. Борис Зарембо забыт, вычеркнут из памяти так же,как и из архивов церкви. Но ты — нет, граф…»

Он не посмел произнести его имя, хотя вокруг не было ни души.

«Граф Валентин Потоцкий не забыт, — продолжил за него Авраам без всякого страха, — но они на ложном пути».

Друзья вспомнили годы, проведенные в Париже и Амстердаме, и вместе плакали: ведь Барух впервые узнал о гибели Менахема Лейба. Затем разговор зашел о будущем, об опасности, нависшей над Авраамом.

«Я хочу, чтобы ты знал, мой друг, я слышал, что ты в Вильне, и искал тебя. Я боюсь, как бы с тобой чего-нибудь не случилось. Почему бы тебе не поехать со мной?»

«Куда?»

«Я хочу посетить Альтонуи Амстердам, а потом вернуться в Эрец Исраэль. Я хочу навестить рава Яакова Эмдена, который унаследовал должность наси Эрец Исраэль от своего отца, Хахама Цви. Он должен разработать правила по сбору и распределению денег в Эрец Исраэль. Мы уедем из Вильны сегодня и через несколько недель отплывем из Ротердама».

Авраам не заставил ждать себя с ответом: «Нет, мой друг. Помнишь, что однажды сказал нам рабби Лёвенштамиз Амстердама? Пресвятому, благословенно Его Имя, необходимы несколько слуг во дворце, а остальные — за его пределами. Мое призвание — служение за стенами дворца, и я только начал работать».

«Гаон поддержал твой проект?»

«Он одобрил. Но не хочет закладывать фундамент».

«В таком случае, поедем!»

«Я останусь и буду ждать».

«В Вильне?»

«Рядом, в деревне Илия».

«И-ли-я? — повторил Барух. — С чем связано это название? Звучит очень знакомо.

Авраам, — продолжал он, запинаясь от волнения, — необыкновенны пути, пройденные нами вместе. Я всегда чувствую себя обязанным оставаться рядом с тобой, чтобы защитить тебя от тебя же самого. Так было в Вильне, а потом — в Париже. И всегда вместо того, чтобы защищать тебя, я оказывался втянутым тобой в самую гущу событий. Теперь, спустя десять лет, история, кажется, повторяется».

«В таком случае тебе следует остерегаться меня, пока еще не слишком поздно».

«Я не могу оставить тебя, пока ты в опасности».

«Моя карета отправляется через час. Завтра утром я уже буду в маленькой деревушке, где никто не ищет пропавших графов».

Барух проводил Авраама до гостиницы и посадил в карету. Лишь после того, как карета скрылась из виду,он отправился на почтовую станцию, чтобы следовать на запад.

* * *

Двенадцать лет были каплей в море для Илии. Ничто не изменилось там за столь короткое время. Независимо от того, получила ли Илия свое название? от реки Вилии или нет, этот рукав Немана мирно протекал мимо городка, не нарушая его спокойствия. Илия нестремилась к тому, чтобы управлять мировыми событиями, это она предоставляла Вильне. Раз в неделю Рубка-Лошадь, так прозвали извозчика из Вильны, привозил новые товары и сплетни для добрых горожан Илии. Агент Лейб, единственный постоянный пассажир Рубки, раздавал лавочникам товары.

Между минхой и мааривом простые селяне садились вокруг печи в бейт мидраше и повторяли истории о Великом Гаоне, в то время как евреи в штибле (маленьком шуле) неподалеку обменивались новостями о Баал Шем Тове и его учениках.

Вопреки предсказаниям врача, Цемах-табачник был еще жив, но больше не толок табачные листья. Этим с еще большей энергией, чем он сам, занимались его жена и дочь. Но особый компонент, секрет которого по-прежнему был известен только ему, старый табачник добавлял сам. Торговый агент Лейб был единственным распространителем нюхательного табака Цемаха. Установившийся распорядок позволял Цемаху проводить весь день и добрую половину ночи в изучении Торы и чтении Теилим. Для его легких это было значительно полезнее, чем превращение табачных листьев в порошок. Табачник знал все Теилим наизусть, что избавляло его от необходимости тратить деньги на масло для лампы и помогало коротать все увеличивающиеся часы бессоницы.

Эстер превратилась ввысокую румяную девушку с пылким взором и замечательным голосом. Ей было двадцать два года, и она была незамужем.

C разрешения издательства Швут Ами

Читайте обзор по теме Граф Потоцкий