На тему недельной главы. Итро 3

Шантаж

Весной 1978 года я стоял на «горке» у московской синагоги на улице Архипова и искал человека, которому мог бы передать данные нашей семьи, чтобы получить вызов на выезд в Израиль. «Обратитесь к тому бородатому человеку», – предложил мне один еврей. В то время каждую субботу у синагоги собиралось несколько сот человек. Среди них – отказники, учителя иврита, диссиденты. А к тому бородатому стояла очередь. Так в ожидании я узнал, что зовут его Валерий П-й, юрист по образованию, который дает всевозможные консультации и советы в самых сложных ситуациях арестов и политических преследований евреев. Я поведал ему свою просьбу, но Валерий мягко улыбнулся и сказал: «Сейчас шабес – суббота, я не смогу взять ваши данные (тогда я еще мало знал о законах еврейской жизни). Но вы можете прийти ко мне на работу в будний день».

Уже в понедельник я сидел в кабинете юридического консультанта одного из крупнейших московских заводов. Каким-то чудом его еще не уволили. Валерий напряженно разговаривал с кем-то по телефону и вдруг с волнением бросил телефонную трубку. «Знаешь, чем мне сейчас угрожал гебешник?» – спросил он. И, не дождавшись ответа, продолжил: «Он сказал, что мои дети не вернутся сегодня из школы, погибнут в автомобильной катастрофе! Они требуют от меня, чтобы я работал на них».

– И что же вы им ответили? – спросил я.

– Я им сказал, что независимо от того, хорошо мне или плохо, я – еврей!

Подружившись с Валерием, я понял весь смысл произнесенной им фразы. Валерий рассказал мне, что родился в Ростове, в семье донских казаков. Поступил на юрфак МГУ. А там к нему, брюнету в очках, начали приставать студенты: «Валера, признайся, ты еврей?»

– До того это мне надоело, что я решил узнать, кто же такие евреи. Начал читать. Потом пришел к синагоге, нашел учителя иврита Иосифа Бегуна. Стал изучать Тору у Ильи Эссаса, прошел гиюр и стал евреем.

Гебешники не понимали этих людей, предполагали, что они – легкая добыча для вербовки. Однажды офицер КГБ в конце длительного разговора обратился ко мне с «доверительным» вопросом:

– Как это русский человек может ответить, что он еврей? Вот недавно, – продолжает офицер, – допрашивая сына известного детского писателя Юрия Яковлева (Андрей Я. был моим другом и духовным наставником – Л. К.), спрашиваю: «Вы известный журналист газеты «Труд», русский, что вы делаете среди этих евреев?» А он смотрит на меня своими чистыми голубыми глазами и отвечает: «Я – еврей!»

Что услышал Итро?

Наша недельная глава повествует об Итро, который стал евреем и пришел к горе Синай. «И услышал Итро, жрец мидянский, обо всем, что совершил Всевышний для Моисея и еврейского народа... и пришел в пустыню, где Моисей остановился у горы Синай».

«Что же именно услышал Итро, что привело его к еврейству?» – спрашивает великий комментатор Торы Раши, приводя мнение Талмуда – «развержение моря и война с Амалеком». Я же всегда удивлялся этому ответу. Если развержение моря кажется понятной причиной его решения, то война Амалека должна была бы не только не явиться причиной для его перехода в еврейство, но, скорее, причиной обратного. В момент развержения моря евреи праздновали свое спасение и победу, а их враги – египтяне утонули в море. Амалекитяне же вероломно напали на тыл еврейского лагеря, уничтожая слабых. Они не ставили своей задачей взять евреев в плен, сделать рабами, не стремились завладеть их землей или имуществом. Война Амалека с Израилем – это вечный символ антисемитизма. Казалось бы, столкновение с таким феноменом ненависти могло заставить Итро серьезно задуматься о целесообразности желания стать евреем. И уж, во всяком случае, не стать причиной для перехода в еврейство...

Однажды я задал этот вопрос у нас в синагоге русскоязычным евреям. Одна женщина сказала, что это место Торы объяснило ей что-то непонятное: «Недавно в наш дом на Оушен Авеню, в Бруклине, переехал пожилой человек из Киева, украинец. На Хануку он зашел ко мне и попросил ханукальные свечи.

– Зачем тебе? – спросила я. И он рассказал, как тринадцатилетним мальчишкой сидел на дереве и видел, как расстреливали евреев в Бабьем Яру. Евреи вели себя с большим достоинством в тот страшный момент, и это произвело на него, тогда ребенка, неизгладимое впечатление.

– С тех пор я мечтаю стать евреем. – Если силы зла и тьмы стремятся уничтожить евреев, то сколько добра и света несет в себе этот народ!»

Разделить судьбу

Может быть, на этом месте Торы и основан еврейский закон, обязывающий рассказать любому человеку, желающему стать евреем, об «амалеках», погромах и преследованиях? Тот, кто хочет перейти в еврейство формально, из-за меркантильных соображений, может передумать. Но того, кто бескорыстно стремится к свету, этот же самый рассказ не только не оттолкнет, но и явится причиной его еще большего стремления стать частью еврейского народа, разделив его судьбу. Ведь он поймет, что Амалек боролся не столько с евреями, сколько с тем, что они собой представляют. Именно это услышал и понял Итро, приняв решение прийти к горе Синай и стать евреем, а для нас – примером настоящего прозелита гера-праведниика.

Такие праведники были всегда. Еврейская традиция повествует о том, что и великий строитель Иерусалима царь Давид, и основоположник устной Торы–Талмуда, рабби Акива, были потомками геров-прозелитов, т. е. неевреев, прошедших гиюр. Один из самых авторитетных мудрецов Торы – Ункелос, племянник римского императора, перешедший в еврейство и создавший свой знаменитый труд – классический перевод Торы на арамейский язык. Кто не слышал о великом мученике, польском графе Валентине Потоцком. Будучи студентом в Париже, граф Потоцкий случайно встретил еврея, погруженного в свои книги. Польский дворянин и католик обратился к нему с религиозными вопросами. Еврей спокойно ответил. Со временем граф начал регулярно ходить к еврею и беседовать с ним о вопросах веры. В конце концов граф Потоцкий объявил о своем желании перейти в еврейство.

Граф Потоцкий

В католической Франции середины XVIII века так же, как и в католической Польше, еще продолжала действовать инквизиция, карающая смертью христиан, перешедших в еврейство. Тогда Валентин Потоцкий отправился в Амстердам – единственное место в Европе, где не наказывались смертью и геры-еретики, и помогавшие им евреи. Там польский граф стал Авраамом, сыном нашего праотца Авраама, а затем тайно переехал в центр еврейской мысли того времени – Вильно, называемый современниками литовским Иерусалимом. Инквизиторам удалось его разыскать и потребовать отречься от еврейства. Бывшему графу грозила казнь. Тогда, по просьбе его семьи, инквизиторы начали подвергать его страшным пыткам. Но им так и не удалось добиться от него отречения. После длительных пыток Авраама, сына Авраама, инквизиторы предали публичному сожжению на площади в центре города. А в момент казни он запел еврейскую мелодию на слова царя Давида: «Как хороша наша судьба и прекрасно наше наследие!» И сегодня во многих иешивах поют эту самую песню за субботним столом, вспоминая о мученике Потоцком.

Евреям удалось все же собрать прах погибшего праведника и предать погребению на еврейском кладбище в Вильнюсе. А когда умер один из самых величайших мудрецов всех времен, Виленский Гаон (гаон – на иврите – гений), то его похоронили рядом с могилой графа Потоцкого.

Во время оккупации Вильнюса фашисты уничтожили еврейское кладбище. Чудом сохранились лишь две могилы: великого прозелита и великого мудреца.

Таких Праведников было немало и среди преподавателей Торы и иврита в России, присоединившихся к евреям и подвергавшихся особым преследованиям властей. Таких людей немало и сегодня среди нас, иммигрантов. Эти Праведники, приехавшие из России и искренне принявшие еврейство, скрупулезно соблюдающие законы Торы и еврейской традиции, всегда были и будут для меня источником вдохновения, обязывая меня, еврея, помнить, что хоть евреями и рождаются, но еще в большей степени евреями становятся!