Бесконечная цепь 18. Столкновения мнений и их философское значение

Хотя Талмуд замечает, что споры возникают из-за снижения морального уровня и недостаточного усердия в учебе, мудрецы видели в них и положительную сторону:

Любой спор во имя Неба имеет смысл, а всякий спор не во имя Неба — бесплоден.

(Авот 5:20)

И то, и другое мнение — это слова живого Б-га. (Эрувин 136, Гитин 66)

Динамичность Торы допускает, что две, и даже более, точки зрения, противоречащие друг другу, могут быть одновременно верны. Хотя жизненная практика требует установления закона в соответствии с одним мнением, мы при этом констатируем, что верны разные точки зрения.

Религиозное законодательство рассматривает жизнь во всех ее аспектах, а жизнь полна противоречий, как и сами люди. Каждый человек относится к жизни по-своему. Только оказавшись в положении независимости и взаимной зависимости одновременно, человек может понять сложность жизни в целом. Поэтому алаха нуж­дается и даже поощряет различия во мнениях. В желании установить какой-то один путь решения проблемы про­является наша человеческая слабость: нам нелегко по­нять, что два противоположных взгляда на вещи могут быть верны одновременно. Поскольку человеческая при­рода требует, чтобы что-то было либо верно, либо не­верно, приняты специальные правила для установления законов. Но в мире истины могут быть верны обе теории, ибо первая может относиться к одной ситуации, а вторая — к другой.

Споры мудрецов и освещают разные «стороны одной монеты». Маараль пишет:

Некто может утверждать, что древесина содержит воду, и будет прав; кто-то другой может утвер­ждать, что она содержит частицы воздуха, и это тоже верно. Так же и с правдой Торы. Нет ничего абсолютно нечистого, во всем присутствует и чистый элемент. Если кто-то объявляет предмет чистым и приводит доказательства, он всего лишь демонстрирует одну сторону реальности. А когда кто-то объявляет некий предмет нечистым, он имеет в виду другую сторону. И тот, кто объявля­ет его чистым, и тот, кто объявляет его нечистым, — оба они изучали Тору, но каждый из них видел предмет по-своему. Однако Всевышний создал этот предмет как единое целое, и Он обладает способностью создавать предмет таким образом, что его можно увидеть по-разному.

(Беэр Агола)

Таким образом, нет неверного мнения в Талмуде; каждое раскрывает одну грань истины: «Ибо различия и противоречия имеют своим предметом не разные об­ласти, а одну область, где противоречия невозможны…» (Аводат Акодеш)^.

Практический закон определяется той стороной явле­ния, которая отражает наиболее важное в нем. Развивая тему, Маараль продолжает:

…Чтобы установить алаху, надо понимать, что один аспект важнее другого… хотя не следует пренебрегать и другими аспектами. Ибо тот, кто учитывает все аспекты, может воспринять вещь как целое… В реальности, в творении Всевышнего человек может выделить элемент, наиболее важ­ный для какой-то определенной структуры, при­знавая при этом и наличие других элементов…

В своем движении к одной и той же цели — выявить слово Всевышнего — школы Шамая и Гилеля исходили из разных отправных точек. Талмуд (Эрувин 136) гово­рит, что их аргументы встали на свое место, когда голос свыше провозгласил, что обе стороны утверждают слова живого Б-га, но на практике надо следовать законам школы Гилеля. Отметим, голос свыше не устанавливал новый закон, он лишь подтверждал то, что уже было решено человеком^.

Школа Шамая в целом строга, тогда как школа Гилеля предпочитает мягкость, но обе они выражают атрибуты Всевышнего, которыми Тот создавал мир^. Такой под­ход позволяет понять, каким образом, столь противореча друг другу, обе они несут слово Вечноживого: они отра­жают разные стороны явлений. Но практический закон признает обязательной лишь одну точку зрения. Маараль пишет, что мнение школы Гилеля превалирует в законе потому, что мир больше зависит от доброты, чем от строгости. Р.Александр Шафран развивает эту мысль;

С позиции школы Гилеля, Тора была создана для человека, каков он сегодня — слабый от собственных грехов. По мнению каббалистов, надо ожидать, что в мессианскую эру — когда человек окончательно вернется к Всевышнему и обретет всю свою силу и свою первоначальную способность видения — алаха примет строгую форму школы Шамая, первичную концепцию То­ры. Действительно, изначально Всевышний намеревался создать мир, используя строгий критерий суда. И только когда Он увидел, что мир так не выстоит. Он добавил критерий великодушия и милосердия. Мессианская эра увидит чудесную реставрацию первой эпохи, и человек спокойно вынесет суровость Небес, потому что признает в ней истинное милосердие, не сниженное более до простой жалости человеческой слабостью. (Каббала)

Выше мы говорили, что, согласно Каббале, в будущем законы Торы претерпят трансформацию и ее буквы со­ставят новый текст. Здесь нет противоречия. Возможно, каббалисты видят мессианскую эру как процесс, состо­ящий из многих ступеней: сначала будет принято учение школы Шамая, а затем произойдет и трансформация текста.

Полярность идей, содержащихся в Талмуде, — свиде­тельство жизненности Торы, так же, как противоречи­вость естественного мира — основа его существования. Современная физика оперирует взаимодополняющими законами, такими, например, как волновая и корпуску­лярная теория света. С равным успехом мы можем рассматривать свет как явление, состоящее из волн, и как явление, состоящее из частиц, хотя эти термины и обозначают вещи противоположные. Таким же об­разом одновременно верны разные мнения в Талмуде. «Создавая постоянное напряжение, они обеспечивают равновесие Торы и Вселенной» (там же). Как сказано в Мишне». «Не кончатся разногласия, пока не придет Машиах (Эдуйот 8:6).

с разрешения издательства Швут Ами