Амалек и связанные с ним заповеди

Не только Амалек, но и Израиль назван в Писании «первым», как сказано: «Израиль — святыня Всевышнего, первые плоды Его» (Йирмиягу, 2). Как мы уже знаем, Тора называет Амалека «первым» — «первым из народов». Чему учит нас это совпадение?

Наши мудрецы отметили: «Все первое — это трума, самое важное, самое сущностное в любом предмете».

Трума может быть двоякой: и со стороны святости, и со стороны нечистоты. Поэтому пророк сказал: самая важная, самая сущностная часть всего святого и чистого, чем Всевышний одарил мир, сосредоточена в Израиле. С другой стороны, все нечистое и недоброе, что поселилось в мире после преступления, совершенного первым Змеем в раю, как бы сконцентрировано в Амалеке. Поэтому Амалек также назван «первым». Таким образом, Израиль и Амалек оказываются в полярно удаленных друг от друга точках: Израиль — у корня святости, а Амалек — у корня нечистоты. Все остальные народы находятся посередине, между ними. Поэтому, когда руки Израиля клонятся вниз от слабости, Амалек перетягивает мир на свою сторону, и он тонет в нечистоте и преступлениях. Однако Амалек не в состоянии уничтожить Израиль и полностью «стереть» его имя. В будущем,

когда рука Израиля станет достаточно сильной, мир окончательно склонится к святости и чистоте. Дурным и нечистым останется только сам Амалек, корень зла, но тогда уже у него не останется надежды — само имя его будет окончательно стерто из поднебесья.

В Торе сказано об Израиле: «Это народ, живущий отдельно, нет у него счетов с другими народами». Вот одна из интерпретаций этого стиха: когда у народа Израиля радость — ни один другой народ не радуется вместе с ним, когда же радуются другие народы — Израиль разделяет с ними их радость, то есть радуется как бы за их счет.

Амалек — полная противоположность Израилю. Когда у всех других народов беда, Амалек разделяет ее с ними, когда же беда настигнет его самого — она будет всецело его собственной. Поэтому о нем и сказано в Торе: «Первый из народов Амалек, но конец его — гибель».

«И пришел Амалек»

Наши мудрецы отмечали: «Эти слова Торы относятся к самому Амалеку, сыну Элифаза, внуку Эсава» (Мехилта). Это означает, что он был еще жив в те времена и сам вышел на войну с Израилем.

Мидраш рассказывает, что Амалек обратился ко всем другим народам с предложением вместе выступить против евреев.

«Нет, — ответили они, — мы не в состоянии противостоять Израилю. Ведь даже войска фараона, выступившие против него, погибли в море».

«Что же, — сказал Амалек. — В таком случае я дам вам такой совет. Если я буду побежден — бегите и спасайтесь. Если нет — приходите и помогите мне продолжать борьбу с Израилем».

Рабби Натан сказал: «Амалек пришел с гор Сеира. Его не остановило расстояние — для того, чтобы начать войну с Израилем, он прошел четыреста парсот (около полутора тысяч километров)».

В Торе сказано об Эсаве: «И ушел он в другую страну от Яакова, брата своего» (Берешит, 36).

Эсав знал, что Всевышний постановил, что потомки Ицхака должны будут заплатить за право владеть Эрец Исраэль долгим изгнанием и рабством. Он решил: «Лучше я уйду из этой страны, откажусь от нее и не буду платить так дорого за право владеть ею». Поэтому (а также от стыда — ведь он продал драгоценное право первородства Ицхаку) Эсав ушел в страну Сеир. Помня об этом, Амалек оставался в Сеире до тех пор, пока плата за Эрец Исраэль не была «внесена» евреями за всех потомков Ицхака, и они не вышли из Египта. Тогда он и пришел.

Амалек посетил египетские архивы и переписал имена сынов Израиля, вышедших из Египта. Догнав Израиль, он становился по ту сторону облака, всегда сопровождавшего евреев, и начинал кричать: «Реувен! Шимон! Это мы, ваши братья! Выходите к нам, мы хотим с вами торговать». Тех, кто откликался на этот призыв и выходил, немедленно убивали.

Амалек всегда был бичом, наказывавшим Израиль за его грехи.

Так, когда евреи пришли в Рефидим, еще до Дарования Торы, они спросили, усомнившись: «Действительно ли Всевышний находится среди нас?» (Шмот, 17) Как свидетельствует Тора, сразу же после этого пришел Амалек.

Когда мераглим — разведчики, посланные Моше в Эрец Исраэль, — оклеветали эту землю и убедили народ туда не идти, а Всевышний постановил, что, в наказание за это, поколение евреев, вышедших из Египта, не вступит во владение своей землей, те евреи, которые все же решились вторгнуться в Эрец Исраэль, были истреблены амалекитянами.

Когда амалекитяне услышали, что умер Агарон и исчезли Облака Славы, защищавшие Израиль, они сразу же попытались напасть на него, прикинувшись кнаанейцами.

Пророк Овадия сказал об амалекитянах-потомках Эсава: «В день, когда ты стоял в стороне…» Когда амалекитяне увидели, что умножились грехи еврейского народа, и поэтому у его врагов появились шансы на победу, они пришли, чтобы сопровождать войска вавилонян, которые вторглись в Иудею. Но сами они в бой не вступили, решив: если победит Израиль, они заявят: «Мы пришли ему на помощь», а если победят вавилоняне, они нападут на евреев и истребят их.

Сила Амалека

Откуда черпает Амалек силы, чтобы нападать на Израиль, преследовать слабых и отставших евреев и даже угрожать Израилю войной в то время, когда его защищает сам Всевышний, а его лагерь окружен Облаками Славы?

Наши мудрецы, комментируя слова Торы — «И сражался [Амалек] с Израилем в Рефидим», — цитируют стих из Книги Йиова: «Разве растет папирус там, где нет болота, а тростник так, где нет воды?» (Ийов, 8) Точно так же Израиль не может существовать, если он не изучает и не соблюдает законы Торы. Как только он отходит от Торы — на него нападают враги. Приход врага всегда является следствием совершенного греха или преступления.

Другие комментаторы отмечают: слово «Рефидим» — רפידים — следует читать как Рифъон ядаим — ידים רפיון («расслабление рук»). Руки сынов Израиля ослабели, отошли от Торы, — и немедленно пришел страшный враг — Амалек — и напал на них.

Рефидим

Амалек хорошо помнил завещание своего деда Эсава: «Когда ты увидишь, что Израиль не живет в точном соответствии с законами Торы, что исполнение каких-то заповедей стало для него проблемой, — напади на него».

В то время еврейский народ находился в нелегких раздумьях, его вера во Всевышнего на мгновение поколебалась, начались раздоры и ропот.

Когда сыны Израиля вышли из Красного моря и вошли в пустыню Шур, они знали, что приближаются к горе Всевышнего,

у подножия которой они получат Тору и станут царством священников и святым народом, который, по словам пророка, «будет жить не хлебом единым и не одной только водой утолять жажду, но и каждым словом Всевышнего». Они пошли за Ним в страшную пустыню, в которой нет ни еды, ни источников воды, безгранично веря в Его мощь, в то, что Он не даст им умереть от голода и жажды и найдет способ поддержать свой народ в бесплодной пустыне.

В течение трех дней, пока сыны Израиля пересекали пустыню Шур, у них не было воды, но они не жаловались и не роптали, терпя лишения с верой и пониманием. Они знали, что Тора, которую они готовились принять, может быть приобретена только ценой лишений и испытаний, и лишь тот, кто откажется от материальных удовольствий и будет радоваться одной лишь своей близости к Всевышнему, удостоится в конце концов и земных радостей. Все евреи без исключения — мужчины, женщины и дети, три миллиона человек — с нетерпением ждали Дарования Торы и были готовы нести бремя ее законов — даже если оно окажется нелегким.

Следующее нелегкое испытание ждало евреев, когда они пришли в место, которое называлось Мара («Горькое»). Там они нашли воду, но «не могли пить воду в Мара, потому, что она была горькой» (Шмот, 15). В этот момент люди на короткое время упали духом и «народ возроптал на Моше». Но пало духом лишь большинство простого народа — мудрецы и руководители Израиля не присоединились к нему. И, в конце концов, в чем выразился этот ропот — всего только в простом вопросе: «Что нам пить?»

Когда миновала эта, первая, кризисная ситуация, евреи, как рассказывает Тора, «пришли в Эйлим, где было двенадцать источников воды и семьдесят финиковых пальм — и расположились они у воды» (Шмот, 15). До тех пор, пока у евреев оставался хлеб, унесенный из Египта, они не думали о еде, но, уже испытав страдания от жажды, они радовались воде, как настоящему сокровищу, и остановились около нее. Но они не успели насладиться обилием воды в Эйлим, как пришлось снова сниматься с места. Они направились в пустыню Синай, где у них кончился хлеб. Источников воды в этой пустыне не было, но у них еще оставалась вода в мехах, поэтому они и не жаловались на ее отсутствие. Но как может целый народ прожить без хлеба даже один-единственный день?

«Несомненно, — думали сыны Израиля, — Всевышний в конце концов спасет нас, но для чего Он вначале доводит нас почти до голодной смерти? Если это и есть жизнь, которую предписывает Тора, то как сможет народ вести ее в течение долгого времени?»

И, как сказано в Торе, «возроптала вся община сынов Израиля в пустыне на Моше и Агарона» (Шмот, 16).

Первое испытание — испытание жаждой в пустыне Шур — выдержали все сыны Израиля. После второго испытания — горькими водами в Мара — возроптала большая часть народа, но его мудрецы и руководители сохранили веру и присутствие духа. Однако третье испытание сломило всех. Вынести его было уже выше человеческих сил — ведь ясно было, что если эти испытания станут постоянными, народ не сможет идти по столь тернистому пути.

Но и теперь жалобы сынов Израиля оставались скромными и разумными — они просили только воды и хлеба.

Всевышний послал им ман. Народ получил хлеб, достаточный для пропитания в течение одного дня — и успокоился. Он был готов получить Тору и следовать ей, даже если в таком случае он будет получать все необходимое изо дня в день только на этот самый день. Но в этот момент опять кончилась вода, запасенная в Эйлим. Несмотря на это, «двинулась вся община сынов Израиля из пустыни Син в странствия свои, по слову Всевышнего». Сыны Израиля направились к горе Всевышнего, чтобы получить там Тору для себя и всех грядущих поколений, чтобы принять бремя ее заповедей и забыть все прочие учения и повседневные человеческие нужды и проблемы. Вторично испытываемые жаждой, евреи «остановились в Рефидиме, и не было у них воды для питья» (Шмот, 17). И далее: «И начал народ ссориться с Моше».

Испытания, которым подвергся еврейский народ, были слишком тяжелы. Вначале у него был только скудный хлеб и не было воды, затем ему была предложена горькая вода, которую нельзя было пить, а когда, наконец, евреи нашли воду в изобилии, им не разрешили задержаться около нее. Потом у них было очень мало воды, а хлеба не было вовсе; когда появился хлеб — кончилась вода. Вообще, когда одно появлялось у них — другое отбиралось. Неужели это и есть путь Торы?

И вот, Израиль «остановился в Рефидим».

Но что значит «Рефидим»? Мы уже знаем: то, что стремление евреев к Торе ослабело, они как бы опустили руки, устремленные к ней. Многие из них отчаялись и уже не были готовы принять бремя Торы, которая обязывает изо дня в день терпеть столь непереносимые лишения.

«Маса и Мерива»

«И [Моше] назвал это место «Маса и Мерива» («Искушение и ссора»), из-за ссоры сынов Израиля и потому, что они искушали Всевышнего, говоря: есть ли Всевышний среди нас, или нет?» (Шмот, 17)

Как могли сыны Израиля, ради которых Всевышний сделал столько чудес, задать такой вопрос? И о какой ссоре рассказывает нам Тора?

Вот что говорят об этом рабби Йегуда, рабби Нехемия и другие еврейские мудрецы.

Рабби Йегуда сказал:

«Евреи произнесли следующую кощунственную фразу: «Если Всевышний столь же властен над всем остальным миром, как над нами, то мы будем верно Ему служить. Если нет — взбунтуемся».

Рабби Нехемия сказал:

«Евреи заявили: «Если Он будет доставлять нам пропитание так же обильно, как царь в богатой стране, жители которой не должны просить его об этом, то мы будем служить Ему. Если нет — взбунтуемся».

Другие мудрецы сказали:

«Евреи заявили: «Если Он может читать в наших сердцах и знает, какие сомнения нас одолевают — мы будем служить Ему. Если нет — взбунтуемся».

Всевышний ответил:

«Вы хотите испытать Меня? Что ж — сейчас придет злодей Амалек и испытает вас».

И тогда немедленно пришел Амалек (Шмот Раба).

По мнению рабби Йегуды, Израиль был готов принять бремя Торы, даже если это будет связано с самыми тяжелыми испытаниями, если власть Всевышнего и Его законы будут распространяться не только на него, но и на весь остальной мир, и, таким образом, Израиль не будет подвергаться испытаниям в большей степени, чем другие народы.

Рабби Нехемия добавляет: евреи были готовы отличаться от всех других народов, при условии, что Всевышний будет обеспечивать их всем необходимым, так что им самим не придется прикладывать никаких усилий для этого, равно как и владеть какой-либо собственностью.

Другие мудрецы считают, что евреи были готовы даже на большее: служить Всевышнему, даже если их жизнь будет иной, чем у других народов, и полной лишений, даже если Всевышний будет обеспечивать их пропитанием только после долгих молитв — лишь бы Он не доводил их до крайности, как в пустыне, ибо в таком случае человек просто не в состоянии владеть собой, начинает роптать и жаловаться. «Пусть Он читает в наших сердцах, — говорили они, — чего нам остро не хватает, и дает нам это, не доводя нас до крайности. В таком случае мы вечно будем Ему служить. Но если нам придется вечно кричать о своих нуждах — это выше наших сил, мы не сможем вечно идти таким путем и, в конце концов, не дай Б-г, взбунтуемся».

Евреи не отчаялись, не отказались от Торы, но «опустили руки», утратили тесную связь с Торой, которую должны были получить. Они начали ставить условия, которые Всевышний должен был принять для того, чтобы евреи смогли прилепиться к Торе и не оставлять ее в будущем.

Всевышний сказал: «Вы ставите Мне условия, испытываете Меня, проверяете, не прошу ли Я у вас чего-то непосильного — придет Амалек, испытает вас, и станет ясно, исполнили ли вы все то, что было в ваших силах».

Идолопоклонство в лагере

В чем же должно было состоять испытание?

Всевышний потребовал, чтобы народ Израиля пошел за ним в пустыню, но лишь на очень короткое время — до получения Торы у горы Синай. После этого евреи должны были войти в Эрец Исраэль, любимое творение Всевышнего, и начать жить нормальной жизнью — сеять зерно в пору сева и снимать урожай, когда он поспеет. Всевышний, со своей стороны, должен был благословить народ Израиля на его земле больше, чем все другие народы. Однако у Него было к Израилю еще одно требование — но уже не временное, а постоянное. Израиль должен был навсегда оставить всех идолов, все чужие культы и верования, и служить только Всевышнему. Всевышний сказал: «Вот, теперь, когда вы отказались от идолов, уничтожили их статуи и собрались под Моей сенью, теперь придет Амалек и подвергнет вас испытанию. Если вы всецело преданы мне, то ничего не бойтесь. Но если есть среди вас те, кто еще не отказался от упования на египетских богов — пусть они попробуют с их помощью спастись от Амалека».

После этого, как рассказывает Тора, пришел Амалек и стал подстерегать и убивать слабых и отставших.

Кого же он подстерегал?

Рав Нахман сказал: «Отставшие — это те, кого не принимали Облака Славы».

А мудрецы объясняют: «Речь идет о всем колене Дана, которое было отвергнуто Облаком, потому что не отказалось от идолопоклонства».

Необходимо помнить, что это колено несло с собой песелъ Миха — идол, взятый в Египте, и многие потомки Дана еще не были готовы служить одному только Всевышнему.

Всевышний сказал: «Я сдерживаю гнев и не наказываю вас за то, что вы не сделали даже то, что в ваших силах, а вы боитесь, что Я наложу на вас обязательства, которые будут для вас непосильны! Что ж! Придет Амалек и подвергнет вас испытанию».

Как кровососущая муха, ищущая открытую рану и присасывающаяся к ней, кинулся Амалек на рану, которую он нашел у Израиля, и начал воевать с ним.

Где же, все-таки, берет Амалек силы для того, чтобы сражаться с Израилем? В Рефидим. После того, как евреи засомневались в Торе, стали ставить условия Всевышнему и испытывать Его, раздумывать, в состоянии ли они будут исполнить Его заповеди, появление Амалека, который должен будет испытать их самих — выполнили ли они то, что от них зависело, — стало неизбежным. А после того, как выяснилось, что выполнено далеко не все, Амалек начал преследовать их и убивать отставших. Силу ему придавали грехи и преступления, совершенные евреями.

Только в них сила Амалека. Он сам — источник греха и его порождение. Таковы пути Сатаны в мире — вначале он пытается сбить человека с правильного пути, затем становится его обвинителем, а потом сам же его уничтожает.

Помни, что сделал тебе Амалек

В Торе написано: «Помни… как встретил он тебя на пути…» «Встретил» — קרך — слово, происходящее от того же корня, что и слово «холод».

Наши мудрецы объясняют: Амалек «остудил» Израиль в глазах других народов. Они приводят такой пример: в некоем месте стояла ванна с кипящей водой, и никто, невзирая на уговоры, не соглашался в нее окунуться. Тогда один дурной человек кинулся в нее сам. Разумеется, он сильно обжегся, но его поступок как бы «остудил» ванну в глазах всех остальных — она стала казаться не такой горячей.

Когда Израиль вышел из Египта, все другие народы охватил страх. Но когда пришел Амалек и стал воевать с Израилем, то,

невзирая на понесенное им тяжкое поражение, он ободрил другие народы и «остудил» их страх.

До тех пор, пока не появился Авраам, наш праотец, мир был как бы погружен во мглу и забыл о своем предназначении. Он стал огромной ареной для злодеяний и идолопоклонства. Авраам зажег первый светильник добра; его потомки раздули огонь, и он стал освещать и согревать мир.

После того, как Израиль вышел из Египта, после того, как были совершены величайшие чудеса, все — и сыны Израиля, и египтяне, и все остальные народы — узнали, что Всевышний, и только Он, правит миром. Вся Вселенная с нетерпением ожидала события, которое произошло у горы Синай, где Всевышний говорил с человеком лицом к лицу, открылся всему еврейскому народу и объяснил ему его назначение — быть Его посланцем среди всех остальных людей, привести всех их, все царства и все народы, к Нему, направить их на указанный Им путь и осветить его. Разве хоть один народ остался бы в стороне, решился бы сказать: «Кто это — Всевышний, которому я должен повиноваться?»

Еврейский народ был готов к этому событию, равно как и к своей будущей исторической роли — привести все народы мира к Творцу, — которая должна была завершиться в конце времен. Но тут пришел Амалек и смешал все карты. Он, буквально как в притче, рассказанной мудрецами, прыгнул в огонь, которого боялись все остальные, естественно, сильно обжегся, но все же несколько остудил его. Остальные народы теперь стали смотреть на вещи совсем по-другому. Они решили, что борьба между Израилем и его врагами, которую они считали завершенной, продолжается. Враги не капитулировали, а только понесли временное поражение. Таким образом, переустройство мира, которое могло произойти в те времена, было отодвинуто в далекое будущее.

Приход Амалека повлиял и на еврейский народ, осложнил его отношения с Творцом. Разве можно было предположить, что какой-либо народ поднимет оружие на Израиль после всего, что произошло в Египте, после всех чудес, которые мир видел своими глазами? Но Амалек пришел, и, хотя и понес наказание, все же в какой-то мере достиг своей цели — «остудил» понятие греха и одновременно — веру в безопасность, гарантированную Всевышним. Оказалось, что война продолжается, и евреи должны не только благоговеть перед Творцом, но и бояться людей! Таким образом, страх перед людьми не мог полностью уступить место любви и трепету перед Всевышним. Амалек поражал отставших, внушал страх слабым и тревогу сильным. Когда вскоре после этого евреи пришли к горе Синай, им недоставало крупицы веры, отнятой Амалеком, и эта нехватка сказалась впоследствии при самых различных обстоятельствах. А главное — исправление Израиля и всего остального мира, возвращение его к Творцу было отложено. С тех пор прошло более трех тысяч лет, но Машиах до сих пор не пришел, и мир все еще трепещет над бездной — все это из-за страшного врага, злодея Амалека, да будут стерты его имя и самая память о нем.

И вот, когда даст тебе Всевышний отдых…

Для Него нет ничего невозможного. Разве не мог Он заставить Амалека смириться, устрашиться, остаться парализованным, как все остальные народы?

Разумеется, мог. Но в том, что он позволил Амалеку действовать по своему разумению, заключался глубокий смысл.

То, что народы мира склонились перед Всевышним — это их огромная заслуга. Всевышний сказал: «И узнает Египет, что Я — Г-сподь». Это значит, что Египет удостоится великой чести, великой заслуги — он в трепете склонился перед Всевышним и провозгласил Его Царем Вселенной. Это же относится и к филистимлянам, и к моавитянам, признавшим власть Всевышнего. В память об этой заслуге все они будут иметь долю в будущем мире, когда настанет конец времен. Но у злодея Амалека, в котором нет ничего доброго и святого, нет этой доли, нет этой заслуги. Он недостоин права склониться перед Всевышним, признать Его власть, поэтому Творец мира и не стремился устрашить Амалека — чтобы не предотвратить его окончательную гибель.

В Торе сказано: «И вот, когда даст тебе Всевышний отдых от всех врагов, окружающих тебя», — тогда навсегда исчезнет угроза войны и даже угроза нападения Амалека. Тогда весь мир без исключения признает власть Всевышнего и склонится перед ним, а память об Амалеке будет окончательно стерта, как если бы он никогда не существовал. Тогда мир начнет существовать как бы с начала — лучшим и исправленным, без Амалека.

Заповедь ненависти

В тот день, когда Всевышний избавит Израиль от его врагов, все они станут друзьями Израиля. Подлинную вражду мы питаем только к Амалеку. Тора, которая вся — прощение и милосердие, обязывает нас ненавидеть его. Мы ведем войну со всем народом Амалека и каждым амалекитянином в отдельности, со злобой и нечистотой, которые Амалек распространял среди народов, с той грязью, которой ему удалось запятнать нас, с преклонением перед злыми силами, с идолопоклонством.

С Амалеком мы ведем войну на уничтожение. Мы не стремимся победить или покорить его, нам не нужно ничего из того, чем он владеет, вообще — ничего, исходящего от него. Мы должны уничтожить Амалека, а заодно и все его имущество — нам оно не нужно.

До тех пор, пока мы не сможем его уничтожить, наша ненависть останется непримиримой. Компромиссы тут невозможны — Амалек должен погибнуть. Уничтожить Амалека значит избавиться от ненависти самым радикальным образом — ведь когда он исчезнет из этого мира и из наших сердец, вместе с ним исчезнет и она. Чем сильнее будет гореть в наших сердцах ненависть в Амалеку, тем сильнее будет наша любовь к Всевышнему, тем теснее будет наша связь с Ним и Его Торой.

Из рассказов наших мудрецов

Этот злодей — иногда видимый, иногда невидимый — непременно становится на пути каждого, кто служит Всевышнему,

тем более — на пути целых общин. Он изо всех сил препятствует этому служению — в этом сущность Амалека. Всякий раз, когда человек оставляет даже на минуту служение Всевышнему, он увеличивает силу Амалека, Поэтому мы должны вкладывать в это служение все свои способности и остерегаться любого нарушения законов Торы, чтобы таким образом уменьшить силу Амалека, которого Тора повелевает нам ненавидеть и уничтожить.

«Война с Амалеком во Имя Всевышнего ведется в каждом поколении». Всевышний одаривает каждое поколение особым светом, огнями, которые освещают это поколение иначе и ярче, чем все предыдущие. Черной завесой на пути этого света могут стать только злодеяния Амалека, поэтому Всевышний ненавидит его — ведь он отнимает дары Творца мира у Его творений. Каждый, кто служит Всевышнему, мечтает о том, чтобы Его свет открылся и разлился по всему миру. Но мы не удостоиваемся этого из-за Амалека и поэтому начинаем смертельно его ненавидеть.

Амалек способен вредить нам лишь материально: разрушать нашу жизнь, создавать различные трудности и проблемы, наконец, порабощать нас земными проблемами. Но когда наша душа легка, и мы не заняты никакой работой, он не может нам повредить. Поэтому и сказано в Торе: «И вот, когда даст тебе Всевышний отдых… сотри память об Амалеке…» (Дварим, 25)

Когда человек удостаивается душевного покоя, он сразу видит ничтожество и слабость Амалека. Поэтому мы читаем Парашат Захор в субботу, день отдыха, когда мы способны вырвать из сердца корни помыслов, посаженных Амалеком. Поэтому, когда произошло чудо Пурима, когда Израиль победил Гамана, прямого потомка Амалека, праздничным стал не день военной победы, а день, когда евреи «отдохнули от своих врагов». Отдых после одержанной победы помог довершить уничтожение, стирание имени Амалека.

Окончательно Амалек будет уничтожен и стерт только после окончательного освобождения, когда весь мир возвратится к Всевышнему и признает Его своим Творцом и единственным Властелином. Это произойдет незадолго до наступления весеннего месяца Нисана. Но частично это уничтожение происходит каждый год, в дни, когда мы празднуем победу Мордехая и Эстер. Поэтому наши мудрецы и постановили, что Парашат Захор следует читать именно в это время.

Рош Ходеш Нисана — это начало года в том, что касается счета лет правления еврейских царей. Но еврейское царство тесно связано с Небесным. Поэтому столь же тесно связаны две эти заповеди — избрать царя и истребить потомство Амалека.

Обычаи, связанные с заповедью «мхият Амалек»

Вот как исполняют в различных общинах Израиля заповедь мхият Амалек — «стирания Амалека».

Существует обычай, что тот, кто хочет проверить, исправно ли его перо, пишет слово «Амалек» и затем водит по нему пером, пока не замажет его полностью, чтобы выполнить заповедь: «сотри память об Амалеке».

Согласно другому распространенному обычаю, в Пурим пишут на бумаге имена Амалека и Гамана, а затем стирают их пивом или брагой, с тем, чтобы исполнить слова Книги Мишлей («Притчи царя Соломона»): «Давайте пиво обреченному на гибель» (Мишлей, 31). Ведь именно об Амалеке в Торе сказано: «Конец его — гибель».

Кроме того, принято писать имя Амалека на подошвах новой обуви перед тем, как надевают ее в первый раз, а, надев, стараются стереть это имя о землю, чтобы выполнить слова Писания: «На каждом шагу знай волю Его, и Он выпрямит пути твои» (Мишлей, 3). Ведь сказано в Торе: «И ты будешь попирать высоты их» (Дварим, 33).

День Ториянуса

День 12-го Адара упомянут в Мегилат Таанит, потому что в этот день двое праведников, братья Лолиянус и Папус, освятили Имя Всевышнего и дали Ему возможность взыскать полной мерой со страшного гонителя еврейского народа. Они отдали свои жизни ради спасения множества других евреев.

Наши мудрецы объявили 12-е Адара днем радости, запретили в этот день поститься и оплакивать умерших. Со временем праздник в этот день был отменен, так как именно 12-го Адара погибли два других праведника, братья Шмайя и Ахия.

Ториянус, римский наместник Иудеи, жестоко притеснял евреев. Однажды его дочь нашли убитой в городе Лоде. Обнаружить убийцу не удалось. Тогда Ториянус сказал: «В этом городе меня ненавидят одни только евреи, значит, они ее и убили». И он приговорил всех евреев Л ода к смертной казни.

В Лоде жили в то время два брата-праведника Лолиянус и Папус. Они пришли к Ториянусу и сказали: «Мы убили твою дочь. Кровь ее — на нас!» Ториянус хорошо знал, что они ее не убивали, и что их единственная цель — спасти всех остальных евреев. Несмотря на это, он выслушал их объяснения причины убийства и вымышленный рассказ о нем, и после этого уже не мог казнить всех евреев города.

Рассказывают, что перед казнью Ториянус сказал Лолиянусу и Папусу: «Если вы принадлежите к тому же народу, что и Ха-нания, Мишаэль и Азария (трое юношей, спасенных Всевышним после того, как они были брошены в пылающую печь вавилонским царем Навухаднецаром), то ваш Б-г спасет вас от моей руки, как спас Он их от Навухаднецара».

Они ответили: «Ханания, Мишаэль и Азария были настоящими праведниками и заслуживали чуда. Навухаднецар был достойным царем и тоже заслужил своей доли в чуде. Но ты, человек ничтожный, не можешь стать причиной чуда, что же до нас, то мы заслужили смерть, и даже если ты нас не убьешь, то у Всевышнего есть много других орудий — например, львы и медведи, — и Он поразит нас при помощи одного из них. Но Он отдал нас в твои руки лишь потому, что в будущем ты дорого заплатишь за нашу кровь!»

Несмотря на все это, Ториянус казнил их.

Рассказывают, что сразу же после казни появились два человека значительного и властного вида и поразили Ториянуса необычной смертью — его мозг был изранен кусочками дерева. Так исполнились слова братьев, предрекавших Ториянусу страшное наказание.

Это чудо произошло 12-го Адара и в память о нем этот день был назван «днем Ториянуса».

Братья Лолиянус и Папус упоминаются во многих книгах как «мученики Лода» (без указания их имен). О них сказано: «Ни один человек не стоит выше их в райском саду Эдена».

Два других брата-праведника, Шмайя и Ахия, были убиты в тот же день. Еврейские источники не донесли до нас причину и историю их гибели, но только сообщили о ней и о последовавшей затем отмене празднования дня 12-го Адара.