Из цикла «Книга нашего наследия», темы: Аман, Ненависть, Испытания, Самопожертвование, Элиягу Ки-Тов, Война, Амалек, Месяц Адар
Не только Амалек, но и Израиль назван в Писании «первым», как сказано: «Израиль — святыня Всевышнего, первые плоды Его» (Йирмиягу, 2). Как мы уже знаем, Тора называет Амалека «первым» — «первым из народов». Чему учит нас это совпадение?
Наши мудрецы отметили: «Все первое — это трума, самое важное, самое сущностное в любом предмете».
Трума может быть двоякой: и со стороны святости, и со стороны нечистоты. Поэтому пророк сказал: самая важная, самая сущностная часть всего святого и чистого, чем Всевышний одарил мир, сосредоточена в Израиле. С другой стороны, все нечистое и недоброе, что поселилось в мире после преступления, совершенного первым Змеем в раю, как бы сконцентрировано в Амалеке. Поэтому Амалек также назван «первым». Таким образом, Израиль и Амалек оказываются в полярно удаленных друг от друга точках: Израиль — у корня святости, а Амалек — у корня нечистоты. Все остальные народы находятся посередине, между ними. Поэтому, когда руки Израиля клонятся вниз от слабости, Амалек перетягивает мир на свою сторону, и он тонет в нечистоте и преступлениях. Однако Амалек не в состоянии уничтожить Израиль и полностью «стереть» его имя. В будущем,
когда рука Израиля станет достаточно сильной, мир окончательно склонится к святости и чистоте. Дурным и нечистым останется только сам Амалек, корень зла, но тогда уже у него не останется надежды — само имя его будет окончательно стерто из поднебесья.
В Торе сказано об Израиле: «Это народ, живущий отдельно, нет у него счетов с другими народами». Вот одна из интерпретаций этого стиха: когда у народа Израиля радость — ни один другой народ не радуется вместе с ним, когда же радуются другие народы — Израиль разделяет с ними их радость, то есть радуется как бы за их счет.
Амалек — полная противоположность Израилю. Когда у всех других народов беда, Амалек разделяет ее с ними, когда же беда настигнет его самого — она будет всецело его собственной. Поэтому о нем и сказано в Торе: «Первый из народов Амалек, но конец его — гибель».
«И пришел Амалек»
Наши мудрецы отмечали: «Эти слова Торы относятся к самому Амалеку, сыну Элифаза, внуку Эсава» (Мехилта). Это означает, что он был еще жив в те времена и сам вышел на войну с Израилем.
Мидраш рассказывает, что Амалек обратился ко всем другим народам с предложением вместе выступить против евреев.
«Нет, — ответили они, — мы не в состоянии противостоять Израилю. Ведь даже войска фараона, выступившие против него, погибли в море».
«Что же, — сказал Амалек. — В таком случае я дам вам такой совет. Если я буду побежден — бегите и спасайтесь. Если нет — приходите и помогите мне продолжать борьбу с Израилем».
Рабби Натан сказал: «Амалек пришел с гор Сеира. Его не остановило расстояние — для того, чтобы начать войну с Израилем, он прошел четыреста парсот (около полутора тысяч километров)».
В Торе сказано об Эсаве: «И ушел он в другую страну от Яакова, брата своего» (Берешит, 36).
Эсав знал, что Всевышний постановил, что потомки Ицхака должны будут заплатить за право владеть Эрец Исраэль долгим изгнанием и рабством. Он решил: «Лучше я уйду из этой страны, откажусь от нее и не буду платить так дорого за право владеть ею». Поэтому (а также от стыда — ведь он продал драгоценное право первородства Ицхаку) Эсав ушел в страну Сеир. Помня об этом, Амалек оставался в Сеире до тех пор, пока плата за Эрец Исраэль не была «внесена» евреями за всех потомков Ицхака, и они не вышли из Египта. Тогда он и пришел.
Амалек посетил египетские архивы и переписал имена сынов Израиля, вышедших из Египта. Догнав Израиль, он становился по ту сторону облака, всегда сопровождавшего евреев, и начинал кричать: «Реувен! Шимон! Это мы, ваши братья! Выходите к нам, мы хотим с вами торговать». Тех, кто откликался на этот призыв и выходил, немедленно убивали.
Амалек всегда был бичом, наказывавшим Израиль за его грехи.
Так, когда евреи пришли в Рефидим, еще до Дарования Торы, они спросили, усомнившись: «Действительно ли Всевышний находится среди нас?» (Шмот, 17) Как свидетельствует Тора, сразу же после этого пришел Амалек.
Когда мераглим — разведчики, посланные Моше в Эрец Исраэль, — оклеветали эту землю и убедили народ туда не идти, а Всевышний постановил, что, в наказание за это, поколение евреев, вышедших из Египта, не вступит во владение своей землей, те евреи, которые все же решились вторгнуться в Эрец Исраэль, были истреблены амалекитянами.
Когда амалекитяне услышали, что умер Агарон и исчезли Облака Славы, защищавшие Израиль, они сразу же попытались напасть на него, прикинувшись кнаанейцами.
Пророк Овадия сказал об амалекитянах-потомках Эсава: «В день, когда ты стоял в стороне…» Когда амалекитяне увидели, что умножились грехи еврейского народа, и поэтому у его врагов появились шансы на победу, они пришли, чтобы сопровождать войска вавилонян, которые вторглись в Иудею. Но сами они в бой не вступили, решив: если победит Израиль, они заявят: «Мы пришли ему на помощь», а если победят вавилоняне, они нападут на евреев и истребят их.
Откуда черпает Амалек силы, чтобы нападать на Израиль, преследовать слабых и отставших евреев и даже угрожать Израилю войной в то время, когда его защищает сам Всевышний, а его лагерь окружен Облаками Славы?
Наши мудрецы, комментируя слова Торы — «И сражался [Амалек] с Израилем в Рефидим», — цитируют стих из Книги Йиова: «Разве растет папирус там, где нет болота, а тростник так, где нет воды?» (Ийов, 8) Точно так же Израиль не может существовать, если он не изучает и не соблюдает законы Торы. Как только он отходит от Торы — на него нападают враги. Приход врага всегда является следствием совершенного греха или преступления.
Другие комментаторы отмечают: слово «Рефидим» — רפידים — следует читать как Рифъон ядаим — ידים רפיון («расслабление рук»). Руки сынов Израиля ослабели, отошли от Торы, — и немедленно пришел страшный враг — Амалек — и напал на них.
Амалек хорошо помнил завещание своего деда Эсава: «Когда ты увидишь, что Израиль не живет в точном соответствии с законами Торы, что исполнение каких-то заповедей стало для него проблемой, — напади на него».
В то время еврейский народ находился в нелегких раздумьях, его вера во Всевышнего на мгновение поколебалась, начались раздоры и ропот.
Когда сыны Израиля вышли из Красного моря и вошли в пустыню Шур, они знали, что приближаются к горе Всевышнего,
у подножия которой они получат Тору и станут царством священников и святым народом, который, по словам пророка, «будет жить не хлебом единым и не одной только водой утолять жажду, но и каждым словом Всевышнего». Они пошли за Ним в страшную пустыню, в которой нет ни еды, ни источников воды, безгранично веря в Его мощь, в то, что Он не даст им умереть от голода и жажды и найдет способ поддержать свой народ в бесплодной пустыне.
В течение трех дней, пока сыны Израиля пересекали пустыню Шур, у них не было воды, но они не жаловались и не роптали, терпя лишения с верой и пониманием. Они знали, что Тора, которую они готовились принять, может быть приобретена только ценой лишений и испытаний, и лишь тот, кто откажется от материальных удовольствий и будет радоваться одной лишь своей близости к Всевышнему, удостоится в конце концов и земных радостей. Все евреи без исключения — мужчины, женщины и дети, три миллиона человек — с нетерпением ждали Дарования Торы и были готовы нести бремя ее законов — даже если оно окажется нелегким.
Следующее нелегкое испытание ждало евреев, когда они пришли в место, которое называлось Мара («Горькое»). Там они нашли воду, но «не могли пить воду в Мара, потому, что она была горькой» (Шмот, 15). В этот момент люди на короткое время упали духом и «народ возроптал на Моше». Но пало духом лишь большинство простого народа — мудрецы и руководители Израиля не присоединились к нему. И, в конце концов, в чем выразился этот ропот — всего только в простом вопросе: «Что нам пить?»
Когда миновала эта, первая, кризисная ситуация, евреи, как рассказывает Тора, «пришли в Эйлим, где было двенадцать источников воды и семьдесят финиковых пальм — и расположились они у воды» (Шмот, 15). До тех пор, пока у евреев оставался хлеб, унесенный из Египта, они не думали о еде, но, уже испытав страдания от жажды, они радовались воде, как настоящему сокровищу, и остановились около нее. Но они не успели насладиться обилием воды в Эйлим, как пришлось снова сниматься с места. Они направились в пустыню Синай, где у них кончился хлеб. Источников воды в этой пустыне не было, но у них еще оставалась вода в мехах, поэтому они и не жаловались на ее отсутствие. Но как может целый народ прожить без хлеба даже один-единственный день?
«Несомненно, — думали сыны Израиля, — Всевышний в конце концов спасет нас, но для чего Он вначале доводит нас почти до голодной смерти? Если это и есть жизнь, которую предписывает Тора, то как сможет народ вести ее в течение долгого времени?»
И, как сказано в Торе, «возроптала вся община сынов Израиля в пустыне на Моше и Агарона» (Шмот, 16).
Первое испытание — испытание жаждой в пустыне Шур — выдержали все сыны Израиля. После второго испытания — горькими водами в Мара — возроптала большая часть народа, но его мудрецы и руководители сохранили веру и присутствие духа. Однако третье испытание сломило всех. Вынести его было уже выше человеческих сил — ведь ясно было, что если эти испытания станут постоянными, народ не сможет идти по столь тернистому пути.
Но и теперь жалобы сынов Израиля оставались скромными и разумными — они просили только воды и хлеба.
Всевышний послал им ман. Народ получил хлеб, достаточный для пропитания в течение одного дня — и успокоился. Он был готов получить Тору и следовать ей, даже если в таком случае он будет получать все необходимое изо дня в день только на этот самый день. Но в этот момент опять кончилась вода, запасенная в Эйлим. Несмотря на это, «двинулась вся община сынов Израиля из пустыни Син в странствия свои, по слову Всевышнего». Сыны Израиля направились к горе Всевышнего, чтобы получить там Тору для себя и всех грядущих поколений, чтобы принять бремя ее заповедей и забыть все прочие учения и повседневные человеческие нужды и проблемы. Вторично испытываемые жаждой, евреи «остановились в Рефидиме, и не было у них воды для питья» (Шмот, 17). И далее: «И начал народ ссориться с Моше».
Испытания, которым подвергся еврейский народ, были слишком тяжелы. Вначале у него был только скудный хлеб и не было воды, затем ему была предложена горькая вода, которую нельзя было пить, а когда, наконец, евреи нашли воду в изобилии, им не разрешили задержаться около нее. Потом у них было очень мало воды, а хлеба не было вовсе; когда появился хлеб — кончилась вода. Вообще, когда одно появлялось у них — другое отбиралось. Неужели это и есть путь Торы?
И вот, Израиль «остановился в Рефидим».
Но что значит «Рефидим»? Мы уже знаем: то, что стремление евреев к Торе ослабело, они как бы опустили руки, устремленные к ней. Многие из них отчаялись и уже не были готовы принять бремя Торы, которая обязывает изо дня в день терпеть столь непереносимые лишения.
«И [Моше] назвал это место «Маса и Мерива» («Искушение и ссора»), из-за ссоры сынов Израиля и потому, что они искушали Всевышнего, говоря: есть ли Всевышний среди нас, или нет?» (Шмот, 17)
Как могли сыны Израиля, ради которых Всевышний сделал столько чудес, задать такой вопрос? И о какой ссоре рассказывает нам Тора?
Вот что говорят об этом рабби Йегуда, рабби Нехемия и другие еврейские мудрецы.
Рабби Йегуда сказал:
«Евреи произнесли следующую кощунственную фразу: «Если Всевышний столь же властен над всем остальным миром, как над нами, то мы будем верно Ему служить. Если нет — взбунтуемся».
Рабби Нехемия сказал:
«Евреи заявили: «Если Он будет доставлять нам пропитание так же обильно, как царь в богатой стране, жители которой не должны просить его об этом, то мы будем служить Ему. Если нет — взбунтуемся».
Другие мудрецы сказали:
«Евреи заявили: «Если Он может читать в наших сердцах и знает, какие сомнения нас одолевают — мы будем служить Ему. Если нет — взбунтуемся».
Всевышний ответил:
«Вы хотите испытать Меня? Что ж — сейчас придет злодей Амалек и испытает вас».
И тогда немедленно пришел Амалек (Шмот Раба).
По мнению рабби Йегуды, Израиль был готов принять бремя Торы, даже если это будет связано с самыми тяжелыми испытаниями, если власть Всевышнего и Его законы будут распространяться не только на него, но и на весь остальной мир, и, таким образом, Израиль не будет подвергаться испытаниям в большей степени, чем другие народы.
Рабби Нехемия добавляет: евреи были готовы отличаться от всех других народов, при условии, что Всевышний будет обеспечивать их всем необходимым, так что им самим не придется прикладывать никаких усилий для этого, равно как и владеть какой-либо собственностью.
Другие мудрецы считают, что евреи были готовы даже на большее: служить Всевышнему, даже если их жизнь будет иной, чем у других народов, и полной лишений, даже если Всевышний будет обеспечивать их пропитанием только после долгих молитв — лишь бы Он не доводил их до крайности, как в пустыне, ибо в таком случае человек просто не в состоянии владеть собой, начинает роптать и жаловаться. «Пусть Он читает в наших сердцах, — говорили они, — чего нам остро не хватает, и дает нам это, не доводя нас до крайности. В таком случае мы вечно будем Ему служить. Но если нам придется вечно кричать о своих нуждах — это выше наших сил, мы не сможем вечно идти таким путем и, в конце концов, не дай Б-г, взбунтуемся».
Евреи не отчаялись, не отказались от Торы, но «опустили руки», утратили тесную связь с Торой, которую должны были получить. Они начали ставить условия, которые Всевышний должен был принять для того, чтобы евреи смогли прилепиться к Торе и не оставлять ее в будущем.
Всевышний сказал: «Вы ставите Мне условия, испытываете Меня, проверяете, не прошу ли Я у вас чего-то непосильного — придет Амалек, испытает вас, и станет ясно, исполнили ли вы все то, что было в ваших силах».
В чем же должно было состоять испытание?
Всевышний потребовал, чтобы народ Израиля пошел за ним в пустыню, но лишь на очень короткое время — до получения Торы у горы Синай. После этого евреи должны были войти в Эрец Исраэль, любимое творение Всевышнего, и начать жить нормальной жизнью — сеять зерно в пору сева и снимать урожай, когда он поспеет. Всевышний, со своей стороны, должен был благословить народ Израиля на его земле больше, чем все другие народы. Однако у Него было к Израилю еще одно требование — но уже не временное, а постоянное. Израиль должен был навсегда оставить всех идолов, все чужие культы и верования, и служить только Всевышнему. Всевышний сказал: «Вот, теперь, когда вы отказались от идолов, уничтожили их статуи и собрались под Моей сенью, теперь придет Амалек и подвергнет вас испытанию. Если вы всецело преданы мне, то ничего не бойтесь. Но если есть среди вас те, кто еще не отказался от упования на египетских богов — пусть они попробуют с их помощью спастись от Амалека».
После этого, как рассказывает Тора, пришел Амалек и стал подстерегать и убивать слабых и отставших.
Кого же он подстерегал?
Рав Нахман сказал: «Отставшие — это те, кого не принимали Облака Славы».
А мудрецы объясняют: «Речь идет о всем колене Дана, которое было отвергнуто Облаком, потому что не отказалось от идолопоклонства».
Необходимо помнить, что это колено несло с собой песелъ Миха — идол, взятый в Египте, и многие потомки Дана еще не были готовы служить одному только Всевышнему.
Всевышний сказал: «Я сдерживаю гнев и не наказываю вас за то, что вы не сделали даже то, что в ваших силах, а вы боитесь, что Я наложу на вас обязательства, которые будут для вас непосильны! Что ж! Придет Амалек и подвергнет вас испытанию».
Как кровососущая муха, ищущая открытую рану и присасывающаяся к ней, кинулся Амалек на рану, которую он нашел у Израиля, и начал воевать с ним.
Где же, все-таки, берет Амалек силы для того, чтобы сражаться с Израилем? В Рефидим. После того, как евреи засомневались в Торе, стали ставить условия Всевышнему и испытывать Его, раздумывать, в состоянии ли они будут исполнить Его заповеди, появление Амалека, который должен будет испытать их самих — выполнили ли они то, что от них зависело, — стало неизбежным. А после того, как выяснилось, что выполнено далеко не все, Амалек начал преследовать их и убивать отставших. Силу ему придавали грехи и преступления, совершенные евреями.
Только в них сила Амалека. Он сам — источник греха и его порождение. Таковы пути Сатаны в мире — вначале он пытается сбить человека с правильного пути, затем становится его обвинителем, а потом сам же его уничтожает.
В Торе написано: «Помни… как встретил он тебя на пути…» «Встретил» — קרך — слово, происходящее от того же корня, что и слово «холод».
Наши мудрецы объясняют: Амалек «остудил» Израиль в глазах других народов. Они приводят такой пример: в некоем месте стояла ванна с кипящей водой, и никто, невзирая на уговоры, не соглашался в нее окунуться. Тогда один дурной человек кинулся в нее сам. Разумеется, он сильно обжегся, но его поступок как бы «остудил» ванну в глазах всех остальных — она стала казаться не такой горячей.
Когда Израиль вышел из Египта, все другие народы охватил страх. Но когда пришел Амалек и стал воевать с Израилем, то,
невзирая на понесенное им тяжкое поражение, он ободрил другие народы и «остудил» их страх.
До тех пор, пока не появился Авраам, наш праотец, мир был как бы погружен во мглу и забыл о своем предназначении. Он стал огромной ареной для злодеяний и идолопоклонства. Авраам зажег первый светильник добра; его потомки раздули огонь, и он стал освещать и согревать мир.
После того, как Израиль вышел из Египта, после того, как были совершены величайшие чудеса, все — и сыны Израиля, и египтяне, и все остальные народы — узнали, что Всевышний, и только Он, правит миром. Вся Вселенная с нетерпением ожидала события, которое произошло у горы Синай, где Всевышний говорил с человеком лицом к лицу, открылся всему еврейскому народу и объяснил ему его назначение — быть Его посланцем среди всех остальных людей, привести всех их, все царства и все народы, к Нему, направить их на указанный Им путь и осветить его. Разве хоть один народ остался бы в стороне, решился бы сказать: «Кто это — Всевышний, которому я должен повиноваться?»
Еврейский народ был готов к этому событию, равно как и к своей будущей исторической роли — привести все народы мира к Творцу, — которая должна была завершиться в конце времен. Но тут пришел Амалек и смешал все карты. Он, буквально как в притче, рассказанной мудрецами, прыгнул в огонь, которого боялись все остальные, естественно, сильно обжегся, но все же несколько остудил его. Остальные народы теперь стали смотреть на вещи совсем по-другому. Они решили, что борьба между Израилем и его врагами, которую они считали завершенной, продолжается. Враги не капитулировали, а только понесли временное поражение. Таким образом, переустройство мира, которое могло произойти в те времена, было отодвинуто в далекое будущее.
Приход Амалека повлиял и на еврейский народ, осложнил его отношения с Творцом. Разве можно было предположить, что какой-либо народ поднимет оружие на Израиль после всего, что произошло в Египте, после всех чудес, которые мир видел своими глазами? Но Амалек пришел, и, хотя и понес наказание, все же в какой-то мере достиг своей цели — «остудил» понятие греха и одновременно — веру в безопасность, гарантированную Всевышним. Оказалось, что война продолжается, и евреи должны не только благоговеть перед Творцом, но и бояться людей! Таким образом, страх перед людьми не мог полностью уступить место любви и трепету перед Всевышним. Амалек поражал отставших, внушал страх слабым и тревогу сильным. Когда вскоре после этого евреи пришли к горе Синай, им недоставало крупицы веры, отнятой Амалеком, и эта нехватка сказалась впоследствии при самых различных обстоятельствах. А главное — исправление Израиля и всего остального мира, возвращение его к Творцу было отложено. С тех пор прошло более трех тысяч лет, но Машиах до сих пор не пришел, и мир все еще трепещет над бездной — все это из-за страшного врага, злодея Амалека, да будут стерты его имя и самая память о нем.
И вот, когда даст тебе Всевышний отдых…
Для Него нет ничего невозможного. Разве не мог Он заставить Амалека смириться, устрашиться, остаться парализованным, как все остальные народы?
Разумеется, мог. Но в том, что он позволил Амалеку действовать по своему разумению, заключался глубокий смысл.
То, что народы мира склонились перед Всевышним — это их огромная заслуга. Всевышний сказал: «И узнает Египет, что Я — Г-сподь». Это значит, что Египет удостоится великой чести, великой заслуги — он в трепете склонился перед Всевышним и провозгласил Его Царем Вселенной. Это же относится и к филистимлянам, и к моавитянам, признавшим власть Всевышнего. В память об этой заслуге все они будут иметь долю в будущем мире, когда настанет конец времен. Но у злодея Амалека, в котором нет ничего доброго и святого, нет этой доли, нет этой заслуги. Он недостоин права склониться перед Всевышним, признать Его власть, поэтому Творец мира и не стремился устрашить Амалека — чтобы не предотвратить его окончательную гибель.
В Торе сказано: «И вот, когда даст тебе Всевышний отдых от всех врагов, окружающих тебя», — тогда навсегда исчезнет угроза войны и даже угроза нападения Амалека. Тогда весь мир без исключения признает власть Всевышнего и склонится перед ним, а память об Амалеке будет окончательно стерта, как если бы он никогда не существовал. Тогда мир начнет существовать как бы с начала — лучшим и исправленным, без Амалека.
В тот день, когда Всевышний избавит Израиль от его врагов, все они станут друзьями Израиля. Подлинную вражду мы питаем только к Амалеку. Тора, которая вся — прощение и милосердие, обязывает нас ненавидеть его. Мы ведем войну со всем народом Амалека и каждым амалекитянином в отдельности, со злобой и нечистотой, которые Амалек распространял среди народов, с той грязью, которой ему удалось запятнать нас, с преклонением перед злыми силами, с идолопоклонством.
С Амалеком мы ведем войну на уничтожение. Мы не стремимся победить или покорить его, нам не нужно ничего из того, чем он владеет, вообще — ничего, исходящего от него. Мы должны уничтожить Амалека, а заодно и все его имущество — нам оно не нужно.
До тех пор, пока мы не сможем его уничтожить, наша ненависть останется непримиримой. Компромиссы тут невозможны — Амалек должен погибнуть. Уничтожить Амалека значит избавиться от ненависти самым радикальным образом — ведь когда он исчезнет из этого мира и из наших сердец, вместе с ним исчезнет и она. Чем сильнее будет гореть в наших сердцах ненависть в Амалеку, тем сильнее будет наша любовь к Всевышнему, тем теснее будет наша связь с Ним и Его Торой.
Этот злодей — иногда видимый, иногда невидимый — непременно становится на пути каждого, кто служит Всевышнему,
тем более — на пути целых общин. Он изо всех сил препятствует этому служению — в этом сущность Амалека. Всякий раз, когда человек оставляет даже на минуту служение Всевышнему, он увеличивает силу Амалека, Поэтому мы должны вкладывать в это служение все свои способности и остерегаться любого нарушения законов Торы, чтобы таким образом уменьшить силу Амалека, которого Тора повелевает нам ненавидеть и уничтожить.
«Война с Амалеком во Имя Всевышнего ведется в каждом поколении». Всевышний одаривает каждое поколение особым светом, огнями, которые освещают это поколение иначе и ярче, чем все предыдущие. Черной завесой на пути этого света могут стать только злодеяния Амалека, поэтому Всевышний ненавидит его — ведь он отнимает дары Творца мира у Его творений. Каждый, кто служит Всевышнему, мечтает о том, чтобы Его свет открылся и разлился по всему миру. Но мы не удостоиваемся этого из-за Амалека и поэтому начинаем смертельно его ненавидеть.
Амалек способен вредить нам лишь материально: разрушать нашу жизнь, создавать различные трудности и проблемы, наконец, порабощать нас земными проблемами. Но когда наша душа легка, и мы не заняты никакой работой, он не может нам повредить. Поэтому и сказано в Торе: «И вот, когда даст тебе Всевышний отдых… сотри память об Амалеке…» (Дварим, 25)
Когда человек удостаивается душевного покоя, он сразу видит ничтожество и слабость Амалека. Поэтому мы читаем Парашат Захор в субботу, день отдыха, когда мы способны вырвать из сердца корни помыслов, посаженных Амалеком. Поэтому, когда произошло чудо Пурима, когда Израиль победил Гамана, прямого потомка Амалека, праздничным стал не день военной победы, а день, когда евреи «отдохнули от своих врагов». Отдых после одержанной победы помог довершить уничтожение, стирание имени Амалека.
Окончательно Амалек будет уничтожен и стерт только после окончательного освобождения, когда весь мир возвратится к Всевышнему и признает Его своим Творцом и единственным Властелином. Это произойдет незадолго до наступления весеннего месяца Нисана. Но частично это уничтожение происходит каждый год, в дни, когда мы празднуем победу Мордехая и Эстер. Поэтому наши мудрецы и постановили, что Парашат Захор следует читать именно в это время.
Рош Ходеш Нисана — это начало года в том, что касается счета лет правления еврейских царей. Но еврейское царство тесно связано с Небесным. Поэтому столь же тесно связаны две эти заповеди — избрать царя и истребить потомство Амалека.
Обычаи, связанные с заповедью «мхият Амалек»
Вот как исполняют в различных общинах Израиля заповедь мхият Амалек — «стирания Амалека».
Существует обычай, что тот, кто хочет проверить, исправно ли его перо, пишет слово «Амалек» и затем водит по нему пером, пока не замажет его полностью, чтобы выполнить заповедь: «сотри память об Амалеке».
Согласно другому распространенному обычаю, в Пурим пишут на бумаге имена Амалека и Гамана, а затем стирают их пивом или брагой, с тем, чтобы исполнить слова Книги Мишлей («Притчи царя Соломона»): «Давайте пиво обреченному на гибель» (Мишлей, 31). Ведь именно об Амалеке в Торе сказано: «Конец его — гибель».
Кроме того, принято писать имя Амалека на подошвах новой обуви перед тем, как надевают ее в первый раз, а, надев, стараются стереть это имя о землю, чтобы выполнить слова Писания: «На каждом шагу знай волю Его, и Он выпрямит пути твои» (Мишлей, 3). Ведь сказано в Торе: «И ты будешь попирать высоты их» (Дварим, 33).
День 12-го Адара упомянут в Мегилат Таанит, потому что в этот день двое праведников, братья Лолиянус и Папус, освятили Имя Всевышнего и дали Ему возможность взыскать полной мерой со страшного гонителя еврейского народа. Они отдали свои жизни ради спасения множества других евреев.
Наши мудрецы объявили 12-е Адара днем радости, запретили в этот день поститься и оплакивать умерших. Со временем праздник в этот день был отменен, так как именно 12-го Адара погибли два других праведника, братья Шмайя и Ахия.
Ториянус, римский наместник Иудеи, жестоко притеснял евреев. Однажды его дочь нашли убитой в городе Лоде. Обнаружить убийцу не удалось. Тогда Ториянус сказал: «В этом городе меня ненавидят одни только евреи, значит, они ее и убили». И он приговорил всех евреев Л ода к смертной казни.
В Лоде жили в то время два брата-праведника Лолиянус и Папус. Они пришли к Ториянусу и сказали: «Мы убили твою дочь. Кровь ее — на нас!» Ториянус хорошо знал, что они ее не убивали, и что их единственная цель — спасти всех остальных евреев. Несмотря на это, он выслушал их объяснения причины убийства и вымышленный рассказ о нем, и после этого уже не мог казнить всех евреев города.
Рассказывают, что перед казнью Ториянус сказал Лолиянусу и Папусу: «Если вы принадлежите к тому же народу, что и Ха-нания, Мишаэль и Азария (трое юношей, спасенных Всевышним после того, как они были брошены в пылающую печь вавилонским царем Навухаднецаром), то ваш Б-г спасет вас от моей руки, как спас Он их от Навухаднецара».
Они ответили: «Ханания, Мишаэль и Азария были настоящими праведниками и заслуживали чуда. Навухаднецар был достойным царем и тоже заслужил своей доли в чуде. Но ты, человек ничтожный, не можешь стать причиной чуда, что же до нас, то мы заслужили смерть, и даже если ты нас не убьешь, то у Всевышнего есть много других орудий — например, львы и медведи, — и Он поразит нас при помощи одного из них. Но Он отдал нас в твои руки лишь потому, что в будущем ты дорого заплатишь за нашу кровь!»
Несмотря на все это, Ториянус казнил их.
Рассказывают, что сразу же после казни появились два человека значительного и властного вида и поразили Ториянуса необычной смертью — его мозг был изранен кусочками дерева. Так исполнились слова братьев, предрекавших Ториянусу страшное наказание.
Это чудо произошло 12-го Адара и в память о нем этот день был назван «днем Ториянуса».
Братья Лолиянус и Папус упоминаются во многих книгах как «мученики Лода» (без указания их имен). О них сказано: «Ни один человек не стоит выше их в райском саду Эдена».
Два других брата-праведника, Шмайя и Ахия, были убиты в тот же день. Еврейские источники не донесли до нас причину и историю их гибели, но только сообщили о ней и о последовавшей затем отмене празднования дня 12-го Адара.
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Как строить и украшать сукку? Законы и обычаи.
Рав Шломо Ганцфрид,
из цикла «Избранные главы из «Кицур Шулхан Арух»»
Когда и как нужно находиться в Сукке (праздничном шалаше), чтобы выполнить заповедь? При каких условиях необходимо говорить при исполнении этой заповеди специальное благословение?
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Б-гобоязненный человек позаботится, чтобы за его столом каждый день сидел бедняк; он будет относиться к нему так, словно это один из праотцев, и подаст ему лучшие блюда, как подал бы их небесным гостям.
Арье Шерцер
В этот праздник евреи едят и пьют в шалашах, встречают гостей и учат Тору тоже в шалашах. Даже спать положено в шалаше
Рав Шломо Ганцфрид,
из цикла «Избранные главы из «Кицур Шулхан Арух»»
из книги "Кицур Шулхан Арух"
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Когда человек пребывает во временном жилище, под кровом Вс-вышнего, Шхина простирает над ним свои крылья, и Авраам и другие ушпизин находятся в суке вместе с ним.
Рав Шломо Ганцфрид,
из цикла «Кицур Шульхан Арух»
Избранные главы из алахического кодекса Кицур Шульхан Арух
Раби Моше Хаим Луццато РАМХАЛЬ,
из цикла «Дерех Ашем, «Путь Творца»»
Из книги "Дерех Ашем". Внутренний смысл праздников.
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Из Раамсеса — в Суккот
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Возвышенный урок упования на Всевышнего
Рав Шломо Ганцфрид,
из цикла «Кицур Шульхан Арух»
Избранные главы из алахического кодекса Кицур Шульхан Арух
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Тора предписывает жить в суке семь дней точно так же, как все остальное время человек живет в своем доме.