Мидраш рассказывает. Недельная глава Корах

Корах негодует на то, что не был избран на высокую должность

Корах бен Ицъар из колена Леви был очень обижен, что Моше не назначил его на высокую общинную должность.

Он думал: «Моя мазал (судьба) возвещает, что я рожден для величия. Почему мой дед назвал моего отца Ицъар (масло)? Должно быть, он предвидел, что, подобно маслу, которое всегда всплывает на поверхность, мой отец произведет на свет выдающихся сыновей, заслуживающих святого масла помазания, а значит, и высокого положения коэна или правителя. Я старший сын Ицъара и один из мудрейших среди левитов. Кто, если не я, достоин столь высокого поста?»

И в самом деле, в Корахе сочетались исключительные качества, и равных ему было мало среди соплеменников:

<> Во-первых, выдающимся был весь род Кораха. Его предком был Кеат, а семья Кеата была самой уважаемой среди левитов; Корах был двоюродным братом Моше и Аарона.

<> Он был избран одним из носителей Ковчега.

<> Более того, Корах был весьма образованным и ученым человеком.

<> Благодаря духу святости, он предвидел, что среди его потомков будут пророк Шмуэль, а также четырнадцать групп левитов, которые будут толковать Священное Писание с помощью духа святости.

Хотя Корах не обладал совершенством натуры, что необходимо для получения пророческого дара, тем не менее дух святости нисходил на него, ибо тому благоприятствовали определенные обстоятельства. Подобное, например, произошло, когда к Шмуэлю пришли посланники Шаула и на них снизошел дух Ашема (I Шмуэль 19:20).

Корах говорил: «Мое предназначение в том, чтобы стать источником всего этого величия. Для этого я сам должен достичь высокого положения».

Он предвидел возвышение своих потомков, и это укрепляло его веру в успех бунта против Моше. (Он не осознавал, что хотя его выжившие сыновья произведут на свет великих потомков, сам он погибнет).

<> Самоуверенность Кораха основывалась на его невероятном богатстве. Он считал, что Ашем благоволит ему, поэтому ему дано право бороться с Моше, ибо «богатый человек говорит дерзко» (Мишлей 18:23).

Как же Корах обогатился?

Другие представители колена Леви жили в бедности. Из Египта они не вынесли ни золота, ни серебра. Моше приказал, чтобы каждый еврей взял у египтян деньги и сосуды, но это относилось лишь к тем коленам, которые попали в рабство. Левиты же на египтян не работали (они были свободны и целиком погружены в изучение Торы), поэтому во время Исхода не получили в награду никаких денег. У Ям Суф левиты отказались от египетских трофеев, ибо совсем не ценили земные блага. Все годы, проведенные в пустыне, они не имели средств к существованию, полностью посвящая себя делам духовным. Жажда наживы отличала только Кораха. В годы египетского пленения он был казначеем фараона и надеялся, что евреи останутся в Египте и он будет единственным распорядителем царской казны. Ашем, Ведущий людей по жизни тем путем, которого каждый желает сам, удовлетворил страсть Кораха к деньгам и позволил ему обнаружить часть сокровищ, укрытых Йосефом в казне. Эта находка сделала Кораха одним из самых богатых людей за всю историю, однако он использовал богатство в своей борьбе против Торы и был наказан мида кенегед мида. От его состояния не осталось и следа — оно исчезло вместе с ним, как и он обратившись в прах.

Несмотря на свои исключительные качества, Корах никогда бы не посмел противостоять Моше, если бы не его жена, которая потакала самоуверенности своего мужа, непрестанно уверяя его, что он ни в чем не уступает Моше и Аарону. К несчастью, Корах прислушивался к ее словам.

Жили два человека, которые обладали необычайным богатством и находились под влиянием своих жен. Один из них был еврей, другой нееврей, но оба они погибли и потеряли свое состояние. Еврей Корах, которого жена подстрекала на бунт против Моше, и нееврей Аман, получивший от жены совет возвести для Мордехая виселицу в пятьдесят локтей. Ему и в голову не пришло, что тем самым он готовит виселицу для себя самого.

Самолюбие Кораха было глубоко уязвлено тем, что Моше явно предпочитал ему других и не назначил его ни на одну из значительных должностей в общине.

Крайне несправедливо, — думал оскорбленный Корах, — что Моше не назначил меня главой семьи Кеата. Эта привилегия по праву принадлежит мне, ведь я первенец Ицъара, второго сына Кеата. Он же пожаловал этот пост моему младшему брату Элицафану бен Узиелю (Бемидбар 3:30).

У моего деда Кеата было четыре сына: Амрам, Ицъар, Хеврон и Узиель. Сыновья Амрама, Моше и Аарон, стали один — царем, а другой — первосвященником. Внук Амрама, Элазар, стал коэном, а я нет, хотя, без сомнения, обладаю большими достоинствами. (Корах подсчитал, что даже численное значение его имени соответствовало численному значению имени Элазар — 308).

Я никогда не поверю, что это Ашем приказал Моше распределить должности столь несправедливо. Скорее всего, Моше поступил так по своей воле. Где доказательства, что каждый его поступок продиктован волей Ашема?

Корах был мудрым человеком, но он потерял и разум, и мудрость, ибо его охватила жажда славы и зависть к тем, кто, по его представлению, незаслуженно получил более высокие посты. Его утверждения, что Моше распределял должности без Б-жественного приказа, были явным апикорсутом. Таким образом Корах сам обрек себя на то, что стал одним из тех, кто «презирает слова Ашема». В конце концов он зашел еще дальше, заявив, что Моше сам придумал все мицвы.

Зависть прочно овладела сердцем Кораха, и он постоянно говорил с женой о нанесенном ему оскорблении. Один из таких разговоров состоялся, когда он вернулся с церемонии очищения левитов (Бемидбар 8:5—14) наголо обритым.

Увидев мужа, жена Кораха воскликнула: «Что с тобой? Кто тебя так обезобразил?»

«Это дело рук Моше, — отвечал Корах. — Более того, вначале он, а затем Аарон приподняли меня над землей и начали подбрасывать! Какое бесчестие! А после этого Моше заявил, что теперь я чист, ибо прошел процедуру очищения левитов».

Корах глумился над церемонией очищения, потому что знал, что его она вовсе не «очистила»; напротив, в нем еще сильнее разгорелся протест против заповедей Торы. (В действительности Тора и мицвы являются своего рода чудодейственным эликсиром для тех, кто хочет очистить себя, но они подобны яду для погрязших в скверне.)

Жена Кораха возмутилась: «Неужели ты не видишь, как ненавидит тебя Моше? Он придумал это бритье специально, чтобы выставить тебя на посмешище!»

Корах возразил: «Не говори так — ведь после этого он то же самое проделал со своими сыновьями!»

«Да он пойдет на все, чтобы унизить тебя!» — отвечала ему жена.

После этого Корах неоднократно пытался восстановить евреев против Моше и даже нашел среди них своих сторонников. Однако поначалу он не рисковал выступить против него открыто: народ любил Моше, и Кораха убили бы, если бы он стал призывать к мятежу против уважаемого всеми предводителя.

И вот на второй год скитаний в пустыне, после происшествия с разведчиками, Корах почувствовал, что наконец-то настало время для бунта. Многие евреи погибли, многие умирали в Тавэре и в Киврот Атаава. Людей угнетала мысль о том, что в пустыне погибнут все покинувшие Египет мужчины. Моше не смог молитвой отвратить приговор, и народ начал роптать: евреи устали от бесчисленных испытаний и винили во всем Моше. Теперь Корах не сомневался, что у него появятся единомышленники.

Однажды, когда Корах вернулся из дома учения, жена начала настраивать его против Моше.

«Какой алахе учил вас сегодня Моше?» — спросила она.

«Он обучал нас заповеди цицит, говорил о правилах ношения нитей с узелками, одна из которых является тхелет» — ответил Корах.

«Что такое тхелет?»

«Моше говорил: “Прикрепите к своей одежде нити. Одна из них должна быть из голубой шерсти, окрашенной кровью хилазона”, — объяснил Корах жене.»

«Каким глупостям он учит вас! Почему ты должен прикрепить к одежде только одну нить тхелет? Я. могу сделать тебе одежду, которая вся будет тхелет».

Именно эти ее слова и внушили Кораху мысль о противостоянии Моше.

Корах борется за обретение сторонников

Корах понимал, что у него не будет никаких шансов на успех, если станет известна его цель — добиться для себя высокого поста. Поэтому он решил искать сторонников среди людей, выступающих против Моше «во имя Неба», которые считали, что у каждого еврея должны быть равные возможности служить в Мишкане.

Подстрекая людей к бунту, Корах говорил о том, что большая часть постов в Мишкане занята родственниками Моше; так же обстояло дело и с распределением высших должностей в общине.

Своим родственникам Корах сказал: «Почему Моше сделал вас только левитами, а не коэнами? Он позволил вам быть всего лишь помощниками своего брата Аарона и его сыновей!»

Первенцам во всех коленах он говорил: «По какому праву Моше объявил, что вы не годитесь для служения и назначил на ваше место левитов?»

К своим соседям из колена Реувена он обратился с такими словами: Реувен был первенцем Яакова. Посмотрите же, с каким пренебрежением отнесся к вам Бен Амрам при освящении жертвенника. Он не позволил вашему предводителю предложить свои жертвы первым, а назначил для этой цели главу колена Иеуды Нахшона бен Аминадава. А знаете, почему он так поступил? Да потому, что его брат Аарон женат на сестре Нахшона Элишеве. Именно поэтому Моше назначил Нахшона главой несущих знамена и первым призвал его к жертвоприношению. (Корах завидовал и высокому положению Нахшона. На самом же деле Нахшон был избран, поскольку Сам Всевышний назвал колено Иеуды ведущим).

Сыны Реувена, — говорил Корах, — почему вы терпите, когда Моше отдает священство Аарону? Ведь до сих пор жертвоприношения совершали первенцы.

«Моше поступил так, следуя завету Ашема», — слышал он в ответ на свои подстрекательские речи.

«Неправда, — заявлял Корах. — Моше сам решает, как распределять почетные должности. Почему вы думаете, что только Аарон заслуживает положения коэна? Каждый из вас достаточно благороден, чтобы стать коэном. Разве не говорил нам Ашем: “И вы станете для Меня царством коэнов, святым народом” (Шмот 19:6)?! Если же вы скажете, что первенцы утратили право служить в Мишкане после поклонения золотому тельцу, я отвечу, что и Аарон не имеет права быть коэном, ибо этот грех лежит и на нем. Все должны иметь равные права. Между прочим, я более достоин священства, нежели Аарон, потому что я первенец и не согрешил в истории с золотым тельцом».

Желая привлечь людей на свою сторону, Корах пригласил их на пышный праздник. Во время пиршества появился Элазар бен Аарон, чтобы получить части от зарезанных животных, предназначенных для коэнов.

Воспользовавшись случаем, Корах язвительно рассказал собравшимся такую историю.

У бедной вдовы были две дочери и одно-единственное поле. Когда вдова захотела вспахать его, Моше предупредил ее: «Не запрягай одновременно быка и осла». Когда она собралась засеять землю, Моше сказал: «Не засевай поле разными сортами семян!» Когда пришло время жатвы и женщина стала собирать урожай, Моше напомнил: е забудь отдать лекет, шикха и пэа (доли бедняков, которые отделяют от урожая при жатве). Когда же она наконец собрала пшеницу, он предостерег ее: «Отдели необходимые доли — труму, маасер ришон и маасер шени».

Бедная вдова поняла, что ей невыгодно обрабатывать поле. Она продала землю и купила двух овец, решив использовать их шерсть для изготовления теплой одежды, а ягнят забивать на мясо.

Когда у овец появились ягнята, пришел Аарон и приказал ей: «Отдай мне первенца. Ашем сказал, что он мой». Когда вдова остригла овец, к ней опять пришел Аарон и сказал: «Первая состриженная шерсть принадлежит мне».

«Что еще потребует этот человек? — подумала вдова. — Лучше я забью овец».

Как только овцы были забиты, вновь пожаловал Аарон и предъявил свои права на лопатку, челюсти и желудок.

Ты ненасытен, — сказала вдова. — Лучше я отдам овец Ашему как херем.

Прекрасно, — возликовал Аарон, — теперь они все мои, ибо Ашем сказал: «Херем принадлежит коэнам». И Аарон забрал у вдовы все, оставив бедную женщину и двух ее дочерей в слезах.

Сами видите, — заключил Корах, — что бы ни проповедовали Моше и Аарон, все служит к их выгоде. Они грабят вас, утверждая, что выполняют волю Ашема!

С помощью своего красноречия Кораху удалось приобрести 250 сторонников. Облачившись в изготовленные по его приказу одежды тхелет, они предстали перед Моше.

Корах собирает сторонников и выступает против Моше

Выступившие против Моше не были едины в своих требованиях. Причины, побудившие их к бунту, были разными.

Мишна Авот 5:20 в качестве примера спора не «во имя Небес» упоминает спор «между Корахом и его сторонниками», а не «спор между Корахом и Моше». Из этого следует, что мотивы и цели сторонников Кораха существенно различались и между ними были разногласия.

Это привело к тому, что среди бунтовщиков возникли три группировки. К чему же сводились предъявляемые ими претензии?

<> Сам Корах отрицал Б-жественность избрания Аарона. Он заявлял, что Моше по своей воле отдал священство брату, а к служению призвал левитов. Корах требовал, чтобы право совершать служение было возвращено не только первенцам колена Леви, но и первенцам всех других колен.

<> Присоединившаяся к Кораху независимая группировка, в которую входили Датан и Авирам и их последователи, особых требований не предъявляла. Скорее всего, это были нечестивцы, отвергавшие Моше и Аарона как лидеров. Датан же и Авирам сами претендовали на их место.

<> Привлеченные Корахом на свою сторону 250 человек в основном принадлежали к колену Реувена (соседи Кораха).

По-видимому, эти 250 человек были первенцами и стремились восстановить свое право совершать служение, которое после греха золотого тельца было передано колену Леви.

Нельзя также исключить, что они хотели, чтобы в служении участвовали наиболее выдающиеся представители каждого колена.

Кем же были эти 250 сторонников Кораха?

Тора не называет имен, тем самым оберегая их от позора. Однако из описаний Торы следует, что среди них были такие лидеры колен, как Элицур бен Шдеур и другие евреи, занимавшие столь же высокое положение.

В бане поймали мальчика из очень уважаемой семьи, который шарил по карманам. Владелец бани отказался назвать имя воришки из уважения к его родителям. Он только назвал его приметы и упомянул, что мальчик — сын весьма почтенных родителей. По этому описанию нетрудно было догадаться, о ком идет речь.

Так и в Торе не называются конкретные имена этих сторонников Кораха, а говорится только, что они были «главы общины, перечисленные по именам». То есть нам дают понять, что это были главы колен, перечисленные в Бемидбар (1:5—16), и подобные им великие и мудрые люди. Незаурядный оратор Корах смог убедить их, что исполнение Б-жественной службы лишь одним коленом Общины Израиля является вопиющей несправедливостью. Однако Корах затеял этот спор из чисто эгоистических соображений, и, в отличие от него, двести пятьдесят его сторонников искренне считали, что если бы все колена могли достичь духовного величия благодаря служению, то это могло бы принести Общине Израиля в целом немалую пользу.

Эти 250 человек не были еретиками, подобными Кораху, упрекавшему Моше в вероломстве и утверждавшему, что, отдавая приказания от имени Всемогущего, он преследовал корыстные цели. Они признавали, что левиты действительно были избраны Ашемом. Однако, находясь под влиянием Кораха, они уверовали в то, что Ашем даровал верховные посты членам семьи Моше в ответ на его горячие мольбы — в соответствии со стихом: «и Он исполняет желания тех, кто боится Его». В действительности эти люди стремились благодаря служению достичь Шехины. Мотивы их поступков, следовательно, были «во имя He6eс» хотя и ошибочными.

В мидраше Шохер Тов (1:15) Корах расценивается как раша (грешник, совершающий прегрешение преднамеренно). В то же время двести пятьдесят сторонников Кораха названы в нем хатаим (неумышленные грешники). Так же они названы в Торе (17:3). О величии Поколения Пустыни свидетельствуют даже его грехи. Последователи Кораха во всеуслышание требовали права исполнять службу, хотя знали, что, получив это право и став служителями Мишкана, они потеряют свою долю в Земле Израиля.

Итак, Корах, Датан, Авирам и 250 человек из колена Реувена, облачившись в голубые одежды, бесстыдно предстали перед Моше и Аароном. От их имени выступал Корах, который обратился к Моше со следующими словами: Ты приказал прикрепить к нашим одеждам нить тхелет . Мы сделали лучше: вся наша одежда состоит из одних тхелет. Скажи, требуется ли для такой одежды дополнительная нить тхелет.

План Кораха был прост. Допустим, Моше ответит отрицательно, думал Корах, тогда он возразит ему: «Если одежде из тхелет не требуется дополнительная нить, значит, и все евреи святы, и им не нужны Аарон и коэны, чтобы представлять их перед Ашемом». (Совершенно очевидно, что это была обыкновенная провокационная уловка). На самом деле Корах считал, что Общине Израиля следует иметь первосвященника, и видел на этом посту именно себя. А если бы Моше ответил, что одежда, изготовленная из тхелет, все равно нуждается в дополнительной нити, Корах высмеял бы эту мицву и обвинил бы своего противника в том, что тот придумал ее сам.

На вопрос Кораха Моше ответил: «Я сам услышал от Ашема, что даже в том случае, когда одежда целиком изготовлена из тхелет, все равно необходима дополнительная нить тхелет».

Услышав это, Корах подверг нападкам мицву о цицит, а затем принялся чернить и все остальные мицвы.

Он заявил: У Синая мы слышали только Десять Заповедей. Ашем никогда и ничего не говорил обо всех этих законах насчет трумы, маасрот (десятины,), халы или цицит. Ты, Моше, сам придумал их, чтобы править нами, и с их помощью хочешь возвеличить своего брата Аарона!

Что приобрел еврейский народ под вашим руководством? Из-за вас жизнь стала гораздо тяжелее, нежели в Египте. Мы платим труму коэнам и маасер левитам, помимо этого коэны получают от нас 24 различных дара. Да к тому же каждый год 15000 евреев погибают в пустыне.

Тебе, Моше, мало того, что вся власть в твоих руках, ты и своему брату отдал пост первосвященника! А между тем у вас обоих нет никакого права объявлять себя главами общины, все члены которой святы и среди которых обитает Шехина.

В ярости Корах и его сообщники были готовы забросать Моше и Аарона камнями.

Моше пал ниц и смиренно отвечал Кораху: «Я не ищу власти, а мой брат Аарон не стремится быть первосвященником».

Стоявший рядом Аарон ни одним словом не опроверг злобные обвинения Кораха. Он хранил молчание в течение всего спора, словно признавая, что Корах более достоин поста первосвященника, нежели он (хотя он занимал этот пост, выполняя волю Ашема).

Об истинном величии Моше и Аарона, об исключительной ответственности, с которой они подходили к исполнению своих обязанностей, свидетельствует такой случай.

Когда Моше помазал Аарона маслом помазания, дабы освятить его как первосвященника, Аарон затрепетал и упал навзничь. Две капли масла скатились с его лба на бороду — одна слева, другая — справа, блестя словно жемчужины.

Моше с беспокойством спрашивал себя, не налил ли он на лоб Аарона слишком много масла и не сочтет ли Всемогущий его виновным в профанировании священного вещества.

Аарон тревожился еще больше, опасаясь, что невольно может получить незаслуженную выгоду от пролитого священного масла (ибо масло помазания предназначалось только для лба).

Их тревога улеглась, когда Небесный Глас возвестил: «На вас нет вины. Масло помазания упало на бороду Аарона в соответствии с Б-жественным промыслом, так и должно было случиться: Как хорошо и приятно братьям пребывать вместе. Святое масло на голове, стекающее вниз на бороду, бороду Аарона… подобно росе Хермона, падающей на горы Циона, ибо там Ашем благословил жизнь ради вечности» (Теплим 133:1—3).

Хотя роса сперва падает на Хермон, она, согласно благословению Ашема, затем опускается на гору Цион; подобно этому масло должно было коснуться бороды Аарона, хотя мицва состояла в том, чтобы помазать только его лоб.

Когда Моше услышал это, он возрадовался так, будто масло упало на его собственную бороду.

На бороде Аарона остались именно две капли масла. Это символизировало, что Ашем избрал двух братьев, чтобы они благодаря исключительным личным качествам заняли высокие посты. Моше была присуща особая взыскательность, а Аарона отличала всеобъемлющая любовь. Эти высочайшие достоинства должны были служить превосходным примером для всего народа.

Иногда Аарона беспокоило то, что свойства его натуры находились в некотором противоречии с отличительными чертами Моше. Однако две капли, упавшие на его бороду, означали, что присущая ему кротость дополняет непреклонность Моше.

Всемогущий объявил, что «хорошо и приятно братьям пребывать вместе», подразумевая, что кротость Аарона не может противоречить требовательности Моше. Напротив, именно их совместные усилия поднимали еврейский народ до высот Торы и помогали достичь совершенства в служении.

Осознав это, Моше почувствовал облегчение и возрадовался.

Мидраш указывает, что, облеченные властью, Моше и Аарон были чрезвычайно требовательны к себе и не имели ни малейшей выгоды от своего высокого положения. Моше никогда и ни от кого не принимал никаких даров и придерживался этого правила до конца жизни. Аарона это обстоятельство тревожило еще в большей степени, чем Моше, так как он обязан был получать 24 дара, предназначенных коэнам. Но он всегда остерегался принимать их, если не был уверен, что они приносятся лешем шамаим.

Моше так отвечал Кораху и остальным собравшимся перед ним мятежникам: Ты обвиняешь меня в том, что я стремлюсь к власти и назначил брата первосвященником, а его сыновей сделал коэнами, поскольку они мои племянники. Более того, ты ставишь мне в вину, что я по личным соображениям избрал для Б-жественной службы левитов вместо того, чтобы предоставить это право первенцам всех колен. И, наконец, по-твоему, я сам принял решение о том, что левиты должны подчиняться Аарону.

Позволь объяснить, в чем твоя главная ошибка. Ашем не спрашивает моего мнения относительно того, кого избрать на ту или иную должность. Подобно тому, как Он отделил день от ночи (и все египетские маги не могут превратить день в ночь, а ночь — в день), так Он выбрал среди евреев тех, кто свят для Него и достоин служить Ему. Избрав из всех народов еврейский народ, Он выделил среди избранных коэнов, а среди них — Аарона как «святого из святых». И нам не дано изменить Его волю точно так же, как мы не можем превратить день в ночь, а ночь — в день.

Возможно, ты прав, желая привлечь к Б-жественной службе первенцев всех колен. Действительно, другие народы имеют много священников, так как поклоняются многим божествам, а у каждого божества есть свой храм, в котором должен быть священник. Однако у евреев все иначе.

Мы признаем только одного Б-га и только одну Тору. Ашем повелел нам иметь одного первосвященника, которого Он избирает Сам. Для служения он избрал лишь одно колено — колено Леви. Поэтому никто другой не имеет права нести Б-жественную службу в Мишкане.

Если вы не верите моим словам, давайте завтра устроим испытание. Сегодня у меня нет на это разрешения Всевышнего. (Моше надеялся, что если ему удастся отложить испытание до утра, сторонники Кораха за это время осознают свой грех и совершат тшуву. Однако истинную причину отсрочки он предпочел скрыть, опасаясь, что это спровоцирует новое разбирательство.)

«Любой, кто считает себя достойным Б-жественной службы, — сказал Моше, — должен прийти сюда завтра утром с чашей, наполненной воскурениями, и, подобно коэну, предложить ее Небесам. Ведь вам известно, что если воскурения предлагает некоэн, ему грозит Б-жественная кара. Если вы останетесь в живых, значит, ваши претензии справедливы, и вы все достойны занять посты в Мишкане. Однако предупреждаю вас: решение подвергнуть себя этому испытанию равносильно самоубийству. Выживут лишь самые праведные, остальные погибнут».

Моше, как слуга Ашема, ничего не мог предпринять по своему желанию. На проведение испытания его вдохновил дух святости.

Услышав эти слова, Корах решил, что уж он-то, разумеется, выдержит испытание, ибо ему судьбой предначертано стать основателем великого рода.

Вставшие на его сторону 250 мужчин были настолько полны желания совершить служение, что ради этого согласились добровольно подвергнуть опасности свои жизни.

Что же касается Датана и Авирама, то их слова Моше оставили равнодушными. Не дослушав его, они вернулись в свои шатры и на следующий день не участвовали в испытании.

Моше продолжал говорить, обращаясь к Кораху, и в его словах чувствовалось спокойствие и желание уладить разногласия.

Опасаясь, что за Корахом последует все колено Леви, Моше умолял их: Послушайте меня, сыны Леви! Неужели вам недостаточно чести исполнять песнопения и другие работы в Мишкане? Зачем вы ищете способы стать коэнами?

Священство было даровано Аарону Всемогущим, поэтому, выступая против него, вы противопоставляете себя Ашему.

Вы имели бы право предъявлять претензии, если бы Аарон стремился к священству. Однако он вовсе не желал этого, а что дал ему этот высокий пост? Он похоронил двух своих сыновей, Надава и Авиу.

Корах хранил молчание. Он думал: «Моше весьма умен. Какие бы доводы я ни привел, он убедительно докажет их ошибочность и сумеет склонить моих сторонников на свою сторону». Поэтому Корах прекратил спор, но продолжал настаивать на своем праве иметь привилегии.

Понимая, что Корах непоколебим, Моше попытался помириться с Датаном и Авирамом, послав к ним гонцов с приглашением прийти в Мишкан.

«Мы не подчиняемся приказам Бен Амрама, — ответили они, — и в Мишкан не явимся! Мало того, что Моше заставил нас покинуть Египет, этот воистину второй Ган Эден, и привел в пустыню, где нас ожидает гибель! Так теперь он и его брат объявили себя нашими правителями!»

Датан и Авирам не жалели красок, говоря о Египте, так как предпочитали после избавления остаться там.

Ты, Моше, — возмущались они, — сам себя назначил царем, а своего брата — первосвященником. Левитов же ты заставил, как носильщиков, перетаскивать сосуды твоего брата. А «торжественно» вводя их в должность, ты изуродовал их, заставив обриться наголо.

Ты обещал, что приведешь нас в Землю, текущую молоком и медом, дашь нам поля и виноградники. Вместо этого ты осложнил нашу жизнь запретами в отношении Земли: «Не засевай поле и виноградник одновременно двумя сортами зерен!», «Не вспахивайте поле запряженными вместе ослом и быком», «Не обрабатывайте свои поля в шмиту!» Однако ни один из нас так и не получил ни поля, ни виноградника! Неужели ты думаешь, что твои обещания могут их заменить?

Мы отказываемся подняться, даже если ты решишь наказывать нас за это и выколешь нам глаза!

«Приговор глупцу произносят его собственные губы» (Мишлей 1:7).

И, действительно, верные своему невольному пророчеству, Датан и Авирам так и не «поднялись» — не «поднялись» с земли, в которую вскоре погрузились вместе с Корахом; не «поднялись» они и в Эрец Исраэль, землю, текущую молоком и медом.

Моше было очень больно слышать такой ответ Датана и Авирама на свое послание.

Он обратился к Всевышнему с мольбой: Ашем, я умоляю Тебя не распространять на них Свое милосердие, а отнестись к ним со всей строгостью. (Если Ты не покараешь их немедленно, они будут оказывать пагубное влияние на весь еврейский народ.) Не принимай их доли и доли Кораха в ежедневных общинных жертвоприношениях, если их наказание все же будет отсрочено.

Тебе известна истина, Ашем: я никогда не ставил себя над ними правителем, как они утверждают.

Царь облагает своих подданных налогами, я не получаю платы ни за свою работу в Мишкане, ни за труды на благо общины. Я никогда никого не прошу возместить мне затраты, которые я несу ради пользы людей. Когда я нанимал осла для путешествия из Мидиана в Египет, предпринятого ради освобождения народа, у меня было право на возмещение ущерба, но я заплатил собственные деньги.

Я никому не причинил вреда несправедливым суждением. Я не мстил Датану и Авираму, хотя именно они донесли фараону, что я убил египтянина.

Ты знаешь: что бы я ни совершал — все это только ради Твоей славы.

Закончив молитву, Моше обратился к Кораху с такими словами: «Ты и 250 твоих сторонников приходите завтра ко входу в Мишкан, каждый с чашей, наполненной воскурениями. И мы увидим тогда, чьи воскурения примет Всемогущий в знак того, что этот человек избран для Б-жественной службы».

Наказание Кораха, Датана, Авирама и еще двухсот пятидесяти человек

В этот вечер Корах ходил от колена к колену, пытаясь настроить людей против Моше и заполучить еще больше сторонников.

Он говорил: Неужели вы думаете, что я затеял все это ради своей выгоды? Конечно же, нет. Моя цель — восстановить всех евреев в их правах. Почему вы молчите, когда Моше правит нами, словно царь, и дарует священство своему брату? Каждый еврей достоин стать первосвященником, ибо все слышали у горы Синай: «А вы будете Мне царством коэнов, святым народом».

Корах предлагал, чтобы у каждого из двенадцати колен был собственный первосвященник. Эти первосвященники должны были, по его мнению, сменять друг друга каждый месяц. Моше убеждал Кораха, что Ашем отвергает такую практику: по Его воле избран только один первосвященник.

Для каждого колена Корах находил отдельный аргумент. Например, колену Иеуды он напомнил: «Праотец Яаков пророчествовал, что ваше колено будет царствовать. Почему же вы позволяете Моше управлять вами?»

Мужчин из колена Реувена он подстрекал к мятежу такими словами: «Прародитель вашего колена был первенцем среди сыновей Яакова. Как вы можете терпеть то, что Моше отнял у вас права первенцев?»

Как велика сила одного человека, склоняющего других к греху, и как страшно воздействие клеветы! По наущению Кораха на следующее утро весь народ собрался у входа в Мишкан.

Когда перед Мишканом появились Корах и 250 его сторонников, там уже собрался весь Израиль. Корах продолжал утверждать, что он печется о благе общины, и собравшиеся поддались его уговорам: не было слышно ни одного протестующего голоса. Многие начинали верить, что в словах Кораха действительно есть доля истины. Быть может, Ашем согласится восстановить право первенцев служить в Мишкане.

У входа в Мишкан с одной стороны стояли Моше и Аарон, а с другой — Корах и 250 его сторонников с чашами в руках. Корах был так богат, что в его доме нашлось 250 подходящих чаш, которые он распределил среди своих приспешников.

Перед входом в Мишкан появилась Шехина в Облаке Славы, и Всемогущий приказал Моше и Аарону: «Отделитесь от остальных людей, и я мгновенно уничтожу их».

Всевышний воспылал гневом против всех евреев, ибо они не воспротивились Кораху. Подвергая сомнению истинность слов Моше, евреи, таким образом, выступали и против Самого Ашема, ибо «Тот, кто сомневается в словах своего ребе, восстает против Шехины» (Санхедрин, 110а).

Моше и Аарон пали ниц, умоляя Ашема пощадить народ Израиля: «Ашем, Тебе известны мысли каждого человека. Царю иногда приходится обрушивать свой гнев на своих подданных, даже если против него выступили лишь некоторые из них, ибо он не может судить, кто виновен перед ним, а кто невиновен. Ты же знаешь, что сыны Израиля не восстают против Тебя, они пришли сюда только потому, что Корах заставил их сделать это. Он один восстал против Тебя!»

Ашем ответил: «Ваша молитва услышана. Я буду милосерден с евреями, и уничтожены будут только Корах, Датан, Авирам и их семьи. Прикажите людям отойти от шатров этих нечестивцев и не прикасаться к тому, что им принадлежит. Выпущенный на свободу ангел Разрушения уничтожит все, что находится рядом с нечестивцами».

Услышав это, Моше попытался поговорить с Датаном и Авирамом, дабы спасти их от смерти.

Он пошел к их шатрам в сопровождении семидесяти старейшин, уверенный в том, что Датан и Авирам примут главу Израиля с надлежащим почтением.

Моше прошел от Мишкана до лагеря, где находились шатры Датана и Авирама, расстояние в 4000 локтей (около 2000 метров). Поехать туда на осле он не мог, ибо это нарушило бы святость стана левитов, который необходимо было пересечь.

Однако нечестивцы отказались выйти из своих шатров и разговаривать с Моше, и тогда Моше, повинуясь словам Ашема, приказал народу Израиля: «Удалитесь от шатров этих злодеев и не прикасайтесь ни к чему, что им принадлежит, если не хотите погибнуть за содеянные ими грехи».

Датан и Авирам уже давно навлекли на себя кару:

<> В Египте они были доносчиками фараона.

<> У Ям Суф они уговаривали евреев вернуться в Египет.

<> В шабат они вышли собирать ман.

<> Теперь они отказались повиноваться воле Ашема.

У них нет никакого стыда, и именно они спровоцировали этот спор.

Увидев, что евреи отходят от их шатров, Датан и Авирам, наконец, вышли наружу вместе со своими женами и обрушили на Моше поток злобных проклятий и богохульств.

Тогда Моше обратился к евреям: Сейчас вы получите доказательства того, что, назначая Аарона первосвященником, его сыновей — коэнами, а Элицафана — главой рода Кеата, я исполнял Б-жественный приказ. Я докажу вам, что всеми моими словами и действиями руководил Всемогущий.

Если Датан, Авирам и Корах умрут от болезни или старости, как это обычно происходит со всеми людьми, и тела их принесут для захоронения, значит, претензии Кораха справедливы. Тогда я признаю, что не выполнял волю Ашема, а назначал людей на высокие должности по своему усмотрению.

И Моше обратился к Ашему с мольбой: «Прошу Тебя покарать этих злодеев такой смертью, какой еще никогда не бывало в истории».

«Что ты просишь Меня совершить?» — спросил Ашем.

«Властелин Вселенной, — молился Моше, — если Ты воздвиг врата Геинома там, где сейчас стоят эти люди, то у меня нет просьб к Тебе; но если это не так, прошу Тебя совершить чудо: пусть они попадут туда живыми. Тогда все поймут, что эти люди богохульствовали».

Возникает вопрос, почему Моше, обычно милосердный к грешникам, так настойчиво просил Всемогущего наказать Кораха и его сторонников немедленной и страшной смертью. Ответить на него поможет такая притча.

Шла свадебная церемония, замуж выходила принцесса. Невеста пользовалась всеобщим уважением, ибо была столь же целомудренна, сколь и красива.

Неожиданно кто-то из присутствующих, взобравшись на стол, закричал: «Вы считаете невесту девушкой, достойной уважения. Но если вы хотите узнать правду, я могу рассказать о ней много такого, что не предназначено для чужих ушей!..»

Присутствующие были шокированы. В толпе послышалось перешептывание, а затем начали раздаваться крики возмущения.

Сваха, знавшая принцессу с детства, сразу поняла, что клеветник пытается очернить девушку, чтобы привлечь внимание к собственной персоне.

Она сказала царю: «Прикажи схватить этого человека и немедленно отрубить ему голову! Если ты не велишь казнить его тотчас же, я поддержу его обвинения!»

Царь подумал: «Она права. Если я отложу казнь клеветника, люди подумают, что его обвинения верны».

Точно так же заявил Моше: «Если Ты, Ашем, немедленно не накажешь Кораха и его сподвижников, я поддержу их требования!»

Датан и Авирам, публично высмеявшие Моше, тем самым порочили Тору, дочь Небесного Царя. Не меньшее преступление перед Всевышним совершил и Корах, отрицавший Б-жественное происхождение заповедей, которым Моше обучал евреев. И если бы эти клеветники не были немедленно наказаны, их ересь могла бы оказать пагубное воздействие на весь еврейский народ.

Нашу веру в Б-жественность Торы поддерживает исторический факт Откровения на горе Синай перед всем народом Израиля и назначение Моше доверенным лицом Ашема.

Опровергая учение Моше, Корах и его сторонники ставили под сомнение Б-жественное происхождение Торы. Впоследствии по их примеру кто-то другой стал бы оспаривать истинность отдельных глав Торы, и, в конце концов, могла быть подвергнута сомнению ее достоверность в целом. Последующие поколения в этом случае уже совершенно не верили бы в подлинность Торы, приводя в подтверждение своей правоты такой аргумент: «Даже во времена Поколения Пустыни были люди, спорившие о Б-жественном происхождении Торы. Разве сейчас можно с точностью установить, кто был прав — Моше или Корах?»

Итак, Моше молил Ашема: «Властелин Вселенной! Я смолчал бы, если бы эти люди взбунтовались против меня или моего брата, но я не могу молчать, когда под угрозой честь Торы». Именно поэтому он и просил у Ашема наказать Кораха и его приспешников, послав им немедленную и необычную смерть.

В тот самый момент, когда Моше закончил свою молитву, Ашем, исполняя его просьбу, совершил чудо; и это чудо, столь же яркое, как само сотворение мира, показало, что Корах и его сторонники — лжецы.

Разверзлась земля, особенно широко — в том месте, где стояли шатры Кораха, Датана и Авирама, и от этих злодеев не осталось и следа: их поглотила бездна.

Наказание детей Датана и Авирама свидетельствует о том, как велик грех зачинщиков спора. Обычно Небесный суд не карает никого моложе 20 лет, а бейт дин не подвергает наказанию мальчиков, не достигших тринадцатилетнего возраста. Однако если грех вдохновляет раздоры, наказание ожидает даже малых детей, как это и произошло с детьми пособников Кораха.

Все, чем владели Корах, Датан и Авирам, включая отданные в стирку вещи и даже такие мелочи, как одолженная другому еврею игла, — все было увлечено в пропасть. Даже имена Кораха, Датана и Авирама, написанные в документах, чудесным образом исчезли.

Так, не оставляя о себе никаких напоминаний, стирается с лица земли даже имя того, кто способствует раздорам.

Все состояние Кораха, с помощью которого он поднял бунт против Моше, обратилось в прах. (Он не заслужил даже того, чтобы его богатством воспользовались евреи).

Выполняя просьбу Моше, Всевышний открыл в земной глубине врата Геинома и живыми отправил туда нечестивцев.

Почему же Моше просил Ашема, чтобы Корах, Датан и Авирам были отправлены в Геином живыми?

Они отрицали истинность Торы, и Моше хотел убедить остальных евреев, что эти нечестивцы стали на преступный путь и требования их совершенно безосновательны. Падая в бездну, они были бы вынуждены признать: «Слова Моше справедливы, и его Тора истинна», и это должен был услышать каждый.

Тот, кого поглотила разверзшаяся земля, не погибает, даже попав в Геином, из чего следует, что Корах и его приспешники живы даже и теперь. (Однако необходимо иметь в виду, что упоминая о «жизни» в Геиноме или в Ган Эдене, наши мудрецы по-своему трактуют понятие «жить». Там, без сомнения, людям не требуется ни пища, ни вода. Форма существования там неизвестна.)

Разложение тела человека после смерти искупает его грехи. Но эти грешники остались живы, ибо не заслужили даруемого смертью искупления.

Пока они падали в бездну, евреи слышали их громкие возгласы: «Ашем свят, и суждения Его истинны! Слова Его слуги Моше правильны! Мы — нечестивцы, потому что восстали против них!»

В Геиноме есть семь отделений, и самое глубокое из них называется Шеол. Эти злодеи попали именно в Шеол.

По воле Ашема земля расступилась на дне глубокой впадины, чтобы губительное воздействие Геинома не разрушило мир.

Раба бар Бар Хана рассказывал: «Однажды во время путешествия я встретил араба (под его видом скрывался пророк Элияу), который спросил меня: Хочешь, я покажу тебе место, где земля поглотила Кораха?»

Он подвел меня к двум расщелинам в земле, над которыми клубился дымок. Взяв кусок мокрого хлопка, он прикрепил его к концу копья и погрузил в землю. Когда араб вытащил копье, я увидел, что хлопок опален.

Маараль считает, что этот мидраш следует понимать символически. В частности, «две расщелины» символизируют грех Кораха, причиненный раздором, разъединением. Раздоры возникли на второй день творения, когда Всемогущий разделил верхние и нижние воды. Таким образом, эта цифра «два» означает несовершенство и раскол.

«А теперь прислушайся», — сказал араб.

Из земных глубин до меня донеслись слова: «Слова Моше справедливы, и его Тора истинна!» Это были крики нечестивцев, которые после смерти признали истину.

Этот человек сказал мне: «Каждые 30 дней эти люди поднимаются сюда, чтобы повторить свое признание. А затем их вновь отправляют в Генном, чтобы они горели там, подобно мясу на сковороде».

Страдания в Геиноме помогают злодеям понять, что они совершили грех. С каждым месяцем Корах и его сторонники все глубже осознают тяжесть своего преступления, но вновь и вновь возвращаются в Геином, дабы прийти к еще более глубокому и ясному осознанию вины. Так будет продолжаться до Воскрешения мертвых, когда они окончательно искупят свой грех.

Оживут ли Корах и его сторонники во время Воскрешения мертвых и получат ли долю в Грядущем Мире?

Сперва Ашем лишил их этого права, как и всех тех, кто отрицает основополагающие принципы Торы.

Много поколений спустя Хана, мать пророка Шмуэля, молила Всемогущего возродить этих грешников во время техиат аметим. Хана знала, что Корах согрешил из-за того, что предвидел среди своих потомков пророка Шмуэля, поэтому молилась о том, чтобы ни она, ни ее сын не отвечали за вечное наказание Кораха.

Всемогущий принял ее молитву и согласился возродить Кораха и всех его последователей, кроме Датана и Авирама, и дать им долю в Грядущем Мире.

Решающим фактором при этом было то, что их наказание явилось публичным Кидуш Ашем (Освящением Имени Всевышнего). Оно усилило веру евреев в Тору и истинность миссии Моше.

А что же случилось с теми сторонниками Кораха, что стояли с чашами, полными воскурений перед входом в Мишкан! Они были сожжены Небесным огнем.

Такова была их расплата за грех присоединения к расколу. И все же они не были поглощены землей: признав их заслуги, Ашем избавил их от такой позорной смерти.

Сам Корах получил двойное наказание. Вначале его душу испепелил Небесный пламень, а затем его тело рухнуло в разверзшуюся под его шатром бездну.

Почему он был подвергнут и той, и другой каре? Если бы его душа не была уничтожена павшим с Небес огнем, то другие злодеи — преданные огню — стали бы роптать: «Он был подстрекателем, а получил более легкое наказание!» Если бы его не поглотила земля, то подвергшиеся этому наказанию тоже стали бы выражать свое недовольство: «Несправедливо, что вдохновитель бунта, Корах, так легко отделался!» (ведь каждый считал, что других постигла менее суровая кара). Однако в данном случае справедливость Б-га была признана всеми.

Более того, Корах был наказан в соответствии с принципом мида кенегед мида. Он отрицал истинность Торы, как основы небес и земли, ибо в ней говорится: «Если бы не Мой завет (Тора) днем и ночью, Я бы не стал поддерживать законы неба и земли» (Ирмеяу 33:25). Именно поэтому Корах был наказан небесным пламенем, а затем его поглотила земля.

Двести пятьдесят человек видели, как огненный шар, в который превратилось вспыхнувшее тело Кораха, покатился в сторону пропасти и исчез в земных глубинах.

Как только грешники и все принадлежащее им провалилось в бездну, края пропасти тут же сомкнулись. Поверхность земли стала такой же гладкой, как прежде, без единой трещины. Все понимали, что это не обычное землетрясение, так как после него всегда остаются провалы. В данном случае земля напоминала чудовище, закрывшее рот после того, как проглочена жертва.

Когда разверзлась земная твердь, сынов Израиля охватил ужас: люди бросились бежать в страхе, что их ожидает та же участь, а из-под земли доносились крики грешников: «Помогите! Моше Рабейну, спаси нас!»

Так были наказаны бунтовщики, и это явилось бесспорным доказательством того, что Аарон был избран для священства по воле Ашема, и свидетельствовало об истинности призвания Моше.

Кто избежал смерти

<> Сыновья Кораха. Вместе с Корахом в разверзшуюся пропасть упали три его сына, Асир, Элкана и Авиасаф, однако, не достигнув глубин Геинома, чудом задержались на воздвигнутых Всемогущим возвышениях. Таким образом, они остались живы.

За какие же заслуги им была дарована жизнь?

В глубине души сыновья Кораха понимали истину и не поддерживали отца. Когда Моше появился в шатре Кораха, вся его семья сидела за столом. Мальчики подумали: «Если мы встанем, чтобы приветствовать Моше, то обидим отца. Если мы останемся сидеть, нарушим мицву, предписывающую вставать при появлении талмид хахама. Мы не можем нарушить заповедь Торы, даже если это вызовет гнев отца». Поэтому они встали, оказав уважение Моше.

Когда Кораха и его сторонников постигла небесная кара, сыновья Кораха совершили тшуву в своих сердцах. Парализованные страхом, они не смогли во всеуслышание признать свои грехи. Однако Всемогущему известны мысли каждого, поэтому Он оставил их в живых.

В Писании сказано: «Песнь о розах, сынах Кораха» (Теилим 45:1). Почему сыновья Кораха названы здесь розами, ведь, глядя на них, люди обычно говорили: «Они подобны шипам, как и их отец»?

Однако в час кары Ашем спас розы от сожжения, отделив их от шипов.

В книге Теплим есть несколько псалмов, сочиненных сыновьями Кораха, в том числе тот, в котором описывается, как они едва не попали в Генном. «Моя жизнь приблизилась к Шеолу, я сравнялся с нисходящими в пропасть…» (Теилим 88:4—5).

В 49-ом псалме сыновья Кораха обращаются ко всему человечеству, призывая извлечь урок из ужасной судьбы их отца:

«Вы, надеющиеся на свое богатство и хвалящиеся величиной своих сокровищ; ни один из вас не может ни выкупить своего брата, ни дать за него выкуп Б-гу… Не бойтесь, когда богатеет человек, когда умножается великолепие его дома, ибо умирая, он ничего не унесет с собой, богатство его не последует за ним… У человека есть право выбора, и он может достичь величия (изучая Тору и служа Ашему), но если он ничего не понимает, то становится подобен дикому зверю, который гибнет и от которого ничего не остается» (в отличие от талмид хахама, чье тело погибает, но душа продолжает жить) (Теилим49:7—8, 17, 18, 21).

<> Он. Избежал страшной кары и Он из колена Реувена, который жил по соседству с семьей Кораха и поэтому также был вовлечен в бунт. Когда Он рассказал жене о своем согласии участвовать в мятеже против Моше, она возразила: «Чего ты этим добьешься? Неважно, кто будет первосвященником — Аарон или Корах, твое-то положение не изменится!» Он согласился с женой, но сознался, что уже не может выйти из игры, так как дал клятву на следующее утро участвовать в испытании.

Желая оградить мужа от опасности, жена Она дала ему снотворное, а сама с дочерью села перед входом в шатер, обнажив свою голову.

Когда посланный Корахом гонец явился, чтобы призвать Она, он сразу же воротился, увидев жену Она и его дочь с непокрытыми головами. Так же поступили и другие посланники. Таким образом, перед Мишканом Он так и не появился.

Корах был совершенно прав, называя Общину Израиля «святым собранием, на котором пребывает Шехина». Все поколение достигло высокого уровня цниута, поэтому само собой разумеется, что гонцы Кораха не стали даже разговаривать с женщиной с непокрытой головой.

Но в тот момент, когда нечестивцев настигла смерть, кровать, на которой спал Он, начала двигаться в сторону пропасти. Жена Она, ухватившись за нее, стала молиться: «Властелин Вселенной, мой муж не присоединился к Кораху и поклялся Твоим Великим Именем, что не является его сторонником! Если он когда-нибудь нарушит свое слово, Ты можешь наказать его потом».

Так Он был спасен, но его жена, понимая, как велик грех мужа, сказала ему: «А теперь иди к Моше и покайся!»

«Мне стыдно появляться перед ним», — отвечал Он.

Тогда жена Она сама пришла к Моше и, громко рыдая, рассказала ему о случившемся.

Выслушав ее, Моше отправился к шатру Она и ободряюще сказал: «Выходи! И пусть Всемогущий простит тебя!»

До конца жизни Он не переставал скорбеть и раскаиваться в том, что хотел поддержать Кораха. Намек на это содержится в его имени:

Он — он был в состоянии скорби (онен — скорбящий);

бен Пелет — сын (человека), который избежал наказания, благодаря чуду (пэле — чудо).

Буква тав в слове Пелет указывает на женский род — намек на то, что Он был спасен своей женой.

«Мудрая строит свой дом» (Мишлей 9:1). Этот стих относится к жене Она и его дочери, мудрость которых спасла от гибели их дом. «Но нечестивая разрушает его собственными руками» (там же), имеет прямое отношение к жене Кораха, которая погубила своего мужа и свой дом.

Три жены стали причиной гибели своих мужей:

<> Хава, заставившая Адама попробовать плод Дерева Познания;

<> Делила, которая, выпытав у Шимшона секрет его силы, обрекла его на смерть;

<> Иезевель, под влиянием которой ее муж, царь Ахав, совершал дурные поступки (I Мелахим2\:25).

А среди женщин, спасших своих мужей от гибели, были:

<> жена Она, благодаря мудрости которой он не присоединился к Кораху;

<> Михал бат Шаул, которая помогла Давиду избежать смертельно опасной ловушки, устроенной Шаулом (I Шмуэль 19:11).

Наши мудрецы учат, что муж, который следует советам жены в духовных вопросах, угодит в Генном. (Обычно мужчина лучше разбирается в Торе; женщина же, стремясь достигнуть жизненного благополучия, нередко готова нарушить Б-жественные заповеди.)

Однако в практических вопросах мужу следует прислушиваться к советам жены.

Чаши Кораха и его сообщников превращаются в облицовку жертвенника

Чаши, в которых Корах и его сторонники предлагали воскурения, освятились и не могли служить мирским целям.

Выполняя волю Ашема, Моше приказал Элазару, сыну Аарона, собрать все чаши с места трагических событий и, сделав из них пластинки, облицевать ими Внешний Жертвенник.

Почему Ашем повелел сделать это не Аарону, а Элазару?

Дело в том, что гнев Кораха был направлен не только на Аарона, занимавшего пост первосвященника, но и на Элазара бен Аарона, который был коэном. Таким образом, собирая чаши по указанию Всевышнего, Элазар действовал как коэн и, в конечном итоге, — как преемник своего отца, первосвященника.

Кроме того, направляя собирать чаши грешников Элазара, Всемогущий желал избавить Аарона от кривотолков, якобы он возрадовался при виде гибели своих противников. На самом же деле Аарону было чуждо злорадство. Его благородный характер не имел изъянов, и в этом отношении он был подобен ангелу. Однако Ашем не хотел, чтобы Аарона коснулось даже необоснованное подозрение.

Зачем понадобилось использовать чаши мятежников для облицовки жертвенника?

Это должно было послужить предостережением для последующих поколений, удерживая их от борьбы за получение священства. Отныне любой, кто будет настаивать на том, что каждый еврей может быть коэном, получит предупреждение: «Взгляни на облицовку Медного Жертвенника! Она сделана из чаш людей, посягнувших на священство и преданных за это огню».

Ашем говорил Моше: Любой некоэн, претендующий на священство, будет поражен цараат. (Один из грехов, наказываемый цараат, состоит в том, что человек предъявляет претензии на пост, не принадлежащий ему по праву.)

Так был наказан царь Узияу, который понял стих: «И сыны Давида были коэнами» (II Шмуэль 8:18) буквально. (Между тем в данном контексте слово коэны указывает на благородное происхождение.) Узияу же, сделав вывод, что все цари, подобно коэнам, облечены правом совершать жертвоприношения, пошел в Храм предложить воскурения.

Тогда ангел Михаэль обратился к Всевышнему: «Властелин Вселенной, Аарон избран Тобой для служения тебе на земле так же, как я на Небесах. Ты дал Своему избраннику 22 000 левитов, чтобы они служили ему подобно тому, как служат Тебе 22 000 ангелов. Если Ты не накажешь Узияу, люди подумают, что царям разрешено исполнять службу в качестве коэнов. Пусть же и он, подобно Кораху, будет сожжен, а затем поглощен землей!»

И Ашем немедленно покарал Узияу, как сказано: «И цараат выступила на его лбу» (II Диврей Аямим 26:19).

Почему же следы проказы прежде всего стали видны на лбу Узияу? Он был поражен ею в том месте, где располагается циц (наголовная пластина) первосвященника. Таким образом Всемогущий показал, что Узияу — не коэн.

Сыны Израиля наказаны мором за то, что обвинили Моше и Аарона в гибели 250 человек

На следующее утро после гибели Кораха и его 250 сторонников в лагере евреев царила атмосфера подавленности. Израиль потерял много выдающихся людей, в том числе и членов Санхедрина.

Евреи обвиняли Моше и Аарона: «Из-за вас погибли 250 человек! Почему вы посоветовали им предложить воскурения? Ведь вы знали, что если это делается без Б-жественного повеления, люди погибнут, как случилось с Надавом и Авиу?»

Обвинения евреев являлись лашон ара (злоречием), поэтому в Облаке Славы перед ними явил Себя Всемогущий, дабы защитить Моше и Аарона: Он послал ангела Кецефа поразить евреев мором.

Моше и Аарон пали ниц, умоляя Ашема не наказывать народ Израиля, однако с их губ не сорвалось ни единого слова. Всемогущий, Который дарует человеку речь, помешал им вступиться за грешников.

Моше пришлось прибегнуть к чрезвычайной мере. Повернувшись к Аарону, он приказал: «Возьми священную чашу для предложения воскурений и наполни ее горящими углями с Внешнего жертвенника. Пусть дым воскурений возносится к Небесам. Этим ты прекратишь мор».

«Прости, господин, — отвечал Аарон, — но как я могу взять огонь с Жертвенника для зажигания воскурений за пределами Мишкана! Я погибну, как погибли мои сыновья Надав и Авиу».

«Поспеши, — настаивал Моше, — ты теряешь драгоценное время. Пока ты рассуждаешь, умрет множество евреев».

Аарон подчинился, думая при этом: «Ради Общины Израиля я готов пожертвовать своей жизнью».

Как верный пророк Ашема, Моше имел право в исключительном случае прибегать к экстренным мерам (ораат шаа), поэтому он приказал Аарону предложить воскурения за пределами установленного места и в необычное время.

Всемогущий приказал Моше положить конец мору с помощью воскурений, ибо сыны Израиля согрешили, произнеся лашон ара, а воскурения искупают этот грех.

Однако обычно воскурения искупают тайную клевету. В данном же случае евреи открыто обвинили Моше и Аарона в гибели 250 человек. (Публичный лашон ара искупается звоном колокольчиков, прикрепленных к мантии первосвященника.)

Тем не менее в описываемом случае для искупления были выбраны именно воскурения, чтобы показать их жизненное начало, о чем и говорится в тексте. Эти воскурения были принесены публично, так же как публично был произнесен лашон ара.

Откуда ему было известно, что благодаря воскурениям прекратится мор? Он узнал об этом, когда был вознесен на Небеса для получения Скрижалей. Небесные служители Всевышнего были против того, чтобы Он доверил людям Свою святую Тору. Моше убеждал их, что Б-г сформулировал мицвот Торы именно для людей с присущим им ецер ара, ибо ангелы, которые способны познать тайны Торы в объеме, выходящем за пределы человеческих возможностей, в них не нуждаются.

Признав убедительность этих доводов, ангелы в знак согласия с Моше наделили его особыми дарами. Ангел Смерти открыл Моше великую тайну: если зажечь воскурения, стоя перед ним, он не сможет совершать свою разрушительную работу.

Когда Аарон принес в стан чашу с горящими воскурениями и дым создал завесу между мертвым и живым, перед Аароном предстал ангел Смерти.

«Я должен завершить свою работу, — сказал ангел, — Не мешай мне».

«Моше направил меня сюда именно для того, чтобы я помешал тебе», — отвечал Аарон.

И поскольку ангел отказался подчиняться, Аарон силой перенес его к Мишкану, и мор прекратился.

Наши мудрецы считают, что ангел Смерти обладал необходимой силой для выполнения своей страшной работы, так как совершенные евреями грехи караются смертью. Однако воскурения пробуждают Шехину, а кроме того, молитва Аарона смягчила наказание народу Израиля. Таким образом, работа ангела так и не была завершена.

Ангел Смерти терял свою силу, если перед ним поднимался дым воскурений. Спор ангела и Аарона касался только тех, кто уже был поражен мором, ибо сила воскурений не могла вернуть их к жизни. Разрешить этот спор удалось только в тот момент, когда «Аарон возвратился с ангелом к Мишкану, где стоял Моше», т.е. «ради личных заслуг Моше».

Воскурения могли прекратить мор лишь на короткое время. Моше приказал сделать это, чтобы получить отсрочку для вознесения молитв Общины Израиля к Небесному трону.

Когда рабби Аха приехал в селение Тарша, жители этого селения сказали: «Нас посетил великий человек, давайте обратимся к нему за помощью».

Придя к нему, они спросили: «Господин, разве тебя не беспокоят наши несчастья?»

«В чем дело?» — спросил рабби Аха.

«Неделю назад в селение пришла смерть, — отвечали люди. — Это чума, и ее не остановить».

Рабби Аха сказал им: «Давайте, пойдем в синагогу и будем умолять Всемогущего о милости».

По дороге к ним присоединились другие жители селения, рассказавшие о новых жертвах чумы — умерших и безнадежно больных.

«Положение очень тяжелое, — сказал рабби Аха. — Сделаем так. Выберите сорок праведников, я буду с ними. Мы разделимся на четыре группы по десять человек и, направившись в разные стороны, трижды с полным благоговением прочтем отрывки Торы, описывающие воскурения и жертвоприношения (эти отрывки являются частью утренней молитвы)».

Они последовали его совету. Затем рабби Аха велел им: Идите в дома, где есть умирающие, отделите их от живых и вновь трижды прочтите эти отрывки. А потом — стихи: И сказал Моше Аарону: «Возьми чашу…», «И Аарон взял…», «И стоял он между мертвыми…» (17:11—13).

Жители выполнили этот совет, и ангел Смерти покинул селение.

Этой же ночью во сне рабби Аха услышал Небесный Глас, который наставлял его: «Вели селянам раскаяться. Теперь ты знаешь, как остановить ангела Смерти, но помни, что эти люди — грешники (и поэтому все равно будут наказаны). Научи их тшуве, и пусть они никогда не прекращают изучать Тору. Скажи им также, чтобы они переименовали свое селение (ибо изменение названия приводит к смене мазала — определенного аспекта Б-жественного управления)».

Итак, воскурения были избраны средством для прекращения мора, ибо некогда оговорены евреями. Евреи говорили, что воскурения действуют подобно яду, погубив вначале Надава и Авиу, а теперь еще 250 человек.

Всемогущий отвечал: «Теперь воскурения спасут евреев от смерти, и это будет доказательством того, что они имеют отношение не к гибели людей, а к их грехам». Совершив воскурения, Аарон спас народ от мора и тем самым опроверг обвинения в губительном действии воскурений.

Евреи роптали на то, что, по их мнению, три священных предмета приносят несчастья:

<> воскурения, из-за которых погибли Надав, Авиу и сторонники Кораха;

<> Ковчег, ставший причиной гибели филистимлян, обитателей Бейт Шемеша и Узы (во времена царя Давида);

<> посох Моше — людям казалось, что именно из-за него произошли десять казней в Египте и десять — у Ям Суф.

Дабы евреи поняли свою ошибку, Ашем сделал так, что каждый из этих предметов принес благословение сынам Израиля.

<> Благодаря воскурениям, как уже отмечалось, был прекращен мор.

<> Ковчег даровал благословение Всевышнего и величие человеку по имени Овэд, в чьем доме Ковчег оставался в течение трех месяцев (II Шмуэль 6:11). За это время Ашем благословил его множеством детей, которые впоследствии стали выдающимися знатоками Торы.

<> В Маса-у-Мерива по приказу Всемогущего Моше иссек из скалы воду, ударив по ней тем самым посохом, который наводил казни на Египет (Шмот 17:5).

Жезл колена Леви расцветает, свидетельствуя, что именно это колено и Аарон избраны для священства

После того как земля поглотила Кораха, Датана и Авирама, ни у кого более не оставалось сомнений, что Сам Всевышний назначил Моше лидером сынов Израиля.

Б-жественное призвание Аарона на пост первосвященника было подтверждено гибелью 250 сторонников Кораха, оспаривавших это право. И все же некоторые евреи продолжали упорствовать, настаивая на том, чтобы службу исполняли первенцы из всех колен, а не только левиты.

Таким образом, считали они, все колена приобщатся к Б-жественной службе. Чтобы положить конец любым притязаниям, Ашем совершил чудо, подтвердившее, что Он Сам выбрал колено Леви. Это чудо также свидетельствовало о Б-жественном избрании Аарона на пост первосвященника.

Почему избрание Аарона нуждалось в повторном подтверждении? Некоторые обвиняли Моше и Аарона в том, что 250 человек погибли непосредственно из-за их молитв или из-за того, что они использовали для этого какое-то тайное знание. Поэтому Ашем и совершил явное чудо, заставившее несогласных замолчать.

Ашем приказал Моше: Возьми двенадцать жезлов. На каждом напиши имя главы соответствующего колена. На жезле колена Леви напиши имя Аарона.

Внеси на ночь все жезлы внутрь Мишкана. Поутру жезл с именем колена, избранного для Моей службы, чудесным образом зацветет.

Предвидя возможные упреки в том, что один из жезлов расцвел, поскольку в нем содержалось больше влаги, нежели в других, Моше вырезал из одного большого бревна двенадцать совершенно одинаковых жезлов и приказал, чтобы глава каждого колена написал на одном из них свое имя.

Потом он внес жезлы в Мишкан, причем жезл Аарона поместил в середину, чтобы никто не мог упрекнуть его: «Жезл Аарона дал росток, потому что лежал ближе всех к Шехине».

Войдя в Мишкан на следующее утро, Моше увидел, что жезл Аарона покрыт листьями, цветами и плодами миндаля. (Это было двойное чудо, так как цветы после появления плодов не опали, как это происходит обычно.) Более того, на жезле Аарона появилось состоящее из четырех букв Имя Ашема, как оно пишется на цице (головной пластине) первосвященника. Так было показано, что Аарон избран верховным священником, т.е. тем, кто носит циц.

Почему зацвел жезл Аарона?

Это чудо указывало на присутствие Шехины, которая вселяет жизнь даже в мертвые предметы, заставляя их цвести.

Подобное чудо произошло и с золотыми растениями, которыми царь Шломо украсил Храм. Они дали золотые плоды, когда на Храм низошла Шехина.

Плоды миндаля в сочетании с пророчеством о чуде были символом того, что Всемогущий очень скоро исполнит свою волю. (Слово шакед — «миндаль» происходит от корня шакад — «поспешать».) Дело в том, что это дерево зацветает раньше других. Таким образом Ашем намекал на то, что любой посягнувший на священство будет тотчас же наказан.

Так произошло с царем Узияу: когда он вошел в Храм, дабы исполнить службу, его тотчас поразил цараат.

В конце концов Б-жественные знамения убедили евреев в истинности пророчеств Моше.

Жезл Аарона никогда не засыхал, и цветы на нем никогда не увядали. Ашем повелел Моше поместить его рядом с Ковчегом как доказательство того, что колено Леви избрано для священства.

Хранить жезл Аарона было доверено еврейским царям. Перед разрушением Первого Храма царь Иошияу спрятал его вместе с другими дарами и священными сосудами.

Коэны и левиты должны удерживать евреев от совершения служения

После многочисленных смертей, связанных со служением в Мишкане, евреи испытывали страх. «Мишкан — источник бед, — говорили они. — Смерть настигла Кораха и его сторонников; наверное, и остальных ждет та же участь».

И тогда Ашем предупредил коэнов и левитов: «Вы должны следить за тем, чтобы в запретные помещения Мишкана не смог войти непосвященный. Если вам не удастся воспрепятствовать этому, вы будете наказаны».

Мицва охранять Мишкан и Храм

Ашем приказал коэнам и левитам каждую ночь охранять Мишкан и Храм.

На самом деле Ему не требуется никакой охраны для защиты Своего Дворца, ибо Ашем Сам охраняет весь мир. Он повелел выставлять вокруг Мишкана почетную охрану, чтобы евреи осознали его величие, поскольку к охраняемому зданию люди обычно подходят с трепетом, относясь к нему, как к царскому дворцу.

Каждую ночь вокруг Храма должны были стоять 24 стража. Коэны стояли на посту в трех местах в азарв, а снаружи на 21 посту должны были находиться левиты. За всеми стражами зорко следил проверяющий и, обнаружив кого-либо спящим, ударял его палкой; он имел также право поджечь одежду провинившегося.

Дары, приносимые коэнам

Поговорка гласит: «Если моя корова сломает ногу, это пойдет мне на пользу». Смысл ее в том, что каждое несчастье может обернуться благом. Например, Аарон только выиграл от спора с Корахом, ибо впоследствии Всемогущий заключил с ним соглашение о том, что коэны всегда будут получать предназначенные для них 24 дара.

Однажды император подарил своему другу поместье, не составив при этом никакого документа на право владения.

Воспользовавшись этим, некие мошенники стали утверждать, что это поместье принадлежит им. Тогда император сказал другу: «Теперь я распоряжусь оформить необходимые документы, дабы никто не мог усомниться в том, что истинный владелец — ты».

Точно так же и Ашем после спора Кораха с Аароном о праве на священство заключил с коэнами официальное соглашение, состоящее в том, что они и все их потомки имеют право на получение 24 даров, которые обязаны отделять для них сыны Израиля.

Ашем возвестил: «Я наделяю вас этими дарами добровольно и с радостью, подобно тому, как подписывают документ, удостоверяющий дар близкому другу».

Двадцать четыре дара, которые еврей должен отделять для коэнов

Десять даров коэны могут употребить в пищу, только находясь во дворе Храма:

1. Части животного от жертвы хатат.

2. Части птицы от жертвы хатат.

3. Жертва повинности (ашам).

4. Жертва, приносимая в случае сомнения в совершении провинности (ашам талуй).

5. Части общинной жертвы шламим, приносимой на Шавуот.

6. Остаток лога масла, которым пользовались для очищения от цараат.

7. Два хлеба, приносимые в жертву на Шавуот.

8. Хлебы предложения.

9. Остаток принесенной в жертву муки. 10. Остаток жертвы омер.

Четыре дара коэн может использовать в пределах Иерусалима:

1. Все первенцы — самцы кашерных домашних животных должны быть отданы коэну, который сжигает на жертвеннике часть внутренних органов, а мясо употребляет в пищу (или сохраняет его, если у животного были дефекты).

2. Первые плоды (бикурим).

3. Части года (благодарственной жертвы) и барана назира.

4. Шкура всех жертвоприношений.

Дары, которые коэны могут использовать в любом городе Эрец Исраэль:

1. Трума — доля от урожая каждого еврея.

2. Десятина, которую леви отделяет для коэнов от десятины, полученной им самим.

3. Хала — часть теста.

4. Первая шерсть от стрижки.

5. Лопатка, челюсти и желудок от любого зарезанного животного (даже если оно не было принесено в жертву).

6. Деньги за выкуп сына-первенца.

7. Деньги за выкуп первенца осла.

8. Поле, посвященное Храму и не выкупленное владельцем в отведенное время.

9. Поле, посвященное как «херем», собственность коэнов.

10. Собственность, украденная у гера и возвращенная вором после смерти гера, если у того не осталось наследников.

Почему Ашем повелел поддерживать коэнов и левитов?

1. Освободив колено Леви от необходимости зарабатывать себе на жизнь, Всевышний дал левитам возможность полностью посвятить себя Торе и службе. Колено Леви не получило, подобно прочим коленам, обширных угодий в Эрец Исраэль. Не участвуя в боевых действиях, левиты не получали и трофеев. Они были, скорее, «армией Ашема», учениками, изучавшими Тору, и ее учителями, ибо сказано: «Я твоя доля и твое наследство, говорит Ашем» (Бемидбар 18:20).

Рамбан пишет: Не только колено Леви, но и любой человек, чье сердце подсказывает ему служить Ашему и познавать Его (и кто, таким образом, следует прямым путем, предначертанным человеку при Сотворении, вместо того, чтобы, как это свойственно людям, вынашивать разнообразные планы), становится святым из святых. Ашем станет его долей и наследством на вечные времена, даст ему все необходимое для поддержания жизни подобно тому, как Он обеспечивает всем необходимым коэнов и левитов.

Рабби Иона обычно отдавал маасвр (десятину от своих доходов) рабби Ахе бар Уле, который не относился ни к коэнам, ни к левитам, но изучал Тору.

Также царь Хизкияу приказал жителям Иерусалима отдавать долю коэнам и левитам, чтобы они были крепко связаны с Торой Ашема (II Диврей Аямим31:4).

2. Когда коэны едят жертвы, принесенные евреями, последние получают искупление.

Каждый еврей должен отделять маасер в пользу левитов — десятину от всех произведений своего поля.

Левиты отделяют маасер от маасера, то есть десятую часть от получаемого ими, для коэнов. Эта часть носит название трумат маасер или маасер мин амаасер (десятина от десятины).

Отделяя маасер коэну, левит признает, что положение коэна выше его собственного и что есть только Один Всевышний, Который властвует над всеми.

Мицва выкупать сына-первенца

В связи с дарами, которые получают коэны, Тора упоминает, что каждый первенец свят для Ашема.

Эта заповедь упомянута в Торе трижды: Шмот 13:2, Шмот 24:19 и Бемидбар 18:15.

Еврей должен выкупить своего сына-первенца, отдав коэну 5 шекелей. Мицва подлежит исполнению, как только ребенку исполняется 30 дней, то есть когда он уже вполне жизнеспособен. Если же срок выкупа упущен, следует сделать это как можно скорее.

Выкуп производится только в том случае, если:

- это первые роды матери,

- у нее до этого не было выкидыша,

- ребенок родился без кесарева сечения,

- и отец, и мать не принадлежат к роду левитов.

Исполняя эту мицву, мы признаем, что все, чем мы владеем, на самом деле принадлежит Ашему. То, что человек приобретает впервые, имеет для него особую ценность. Поэтому все «первое» мы отдаем Ашему, дабы показать тем самым, что именно Он является истинным Владельцем всего, что мы имеем.

Почему Ашем уничтожил первенцев в ходе Десятой Казни?

Первенцы в Египте становились служителями идолов, в то время как первенцы евреев посвящались для служения Ашему. После греха золотого тельца служба перешла к коэнам. Поэтому мы выкупаем наших первенцев, отдавая деньги коэнам, а они исполняют в Храме функции первенцев.

Еврейский народ получил в дар три венца:

- корону царствования — она навсегда была отдана Давиду и его потомкам;

- корону священства, которая навечно дарована Аарону и его сыновьям;

- корону Торы, доступную всем.

Когда еврей заявляет: «Если бы я принадлежал к царскому или священническому роду, я напряг бы все силы, чтобы достичь величия», он слышит ответ: «Корона Торы доступна всем. Что ты сделал, чтобы стать талмид хахамом. Корона Торы — это самый почетный из всех венцов».